Какой пизды ни пожелаешь

Гарри и Дьюк. Пузырь примостился между ними в номере дешевого лос‑анжелесского гадюшника. Субботний вечер в одном из самых жестоких городов мира. У Гарри лицо было довольно круглым и глупым, выглядывал только кончик носа, а глаза его вызывали только ненависть; фактически, ненависть с одного взгляда вызывал и сам Гарри, поэтому на него не глядели. Дьюк был помоложе, хороший слушатель, лишь слабенькая улыбочка мельтешила на лице, когда слушал. Слушать он любил; люди для него были самым грандиозным зрелищем, к тому же за вход денег не брали. Гарри был безработным, а Дьюк работал дворником. Оба они сидели и сядут снова. Оба это знали. Не имело значения.

Квинту опорожнили уже на треть, а на полу валялись пустые пивные банки. Мужики вертели самокрутки с естественным спокойствием людей, чья жизнь была трудна и невозможна до 35 лет, но они до сих пор живы. Они знали, что все вокруг ‑ ведро навоза, но бросать не хотелось.

‑ Видишь, ‑ сказал Гарри, отхлебывая, ‑ я тебя выбрал, чувак. Я могу тебе доверять. У тебя очко не заиграет. Я думаю, машина у тебя потянет. Разделим ровно напополам.

‑ Рассказывай, ‑ сказал Дьюк.

‑ Ты не поверишь.

‑ Рассказывай.

‑ Ну что ‑ там лежит золото, прямо на земле, настоящее золото. Надо только выйти и подобрать. Я знаю, что похоже на бредятину, но оно там, я его видел.

‑ А в чем загвоздка?

‑ Ну, это армейский артиллерийский полигон. Бомбят весь день, а иногда ‑ и ночью, вот в чем загвоздка. Надо не зассать. Но золото ‑ там. Может, его снарядами из земли вывернуло, не знаю. Но по ночам обычно не пуляют.

‑ Значит, поедем ночью.

‑ Правильно. И просто подберем его с земли. Разбогатеем. Какой пизды ни пожелаешь ‑ любая нашей будет. Подумай только ‑ какой пизды ни пожелаешь.

‑ Неплохо.

‑ А если начнут пулять, прыгнем в первую же воронку. Туда они по‑новой целиться не будут. Если собьют мишень, им этого хватит. А если нет ‑ в следующий раз бахнут куда‑нибудь еще.

‑ Логично.

Гарри нацедил немного виски.

‑ Но есть еще один прикол.

‑ Во как?

‑ Там змеи. Поэтому нужно ехать вдвоем. Я знаю, ты хорошо с оружием управляешься. Пока я буду золото собирать, ты постоишь на васаре, змеям головы поотшибаешь. Там гремучки водятся. Мне кажется, ты как раз подходишь.

‑ Чего не попробовать, к чертовой матери?

Они сидели, пили и курили, обдумывая.

‑ Все это золото, ‑ промолвил Гарри, ‑ любая пизда.

‑ Знаешь, ‑ сказал Дьюк, ‑ а может, этими пушками они старый клад разворотили.

‑ Что б там ни было, золото есть.

Они еще немного поразмышляли.

‑ А откуда ты знаешь, ‑ спросил Дьюк, ‑ что как только ты соберешь все золото, я тебя там не пришью?

‑ Что ж, придется рискнуть.

‑ Ты мне доверяешь?

‑ Я никому не доверяю.

Дьюк открыл еще пива, разлил еще выпивки.

‑ Бля, значит, на работу в понедельник нет смысла ходить, так?

‑ Уже нет.

‑ Я уже чувствую, как разбогател.

‑ Я как бы тоже.

‑ Человеку просто как‑то оторваться нужно, ‑ сказал Дьюк, ‑ и тогда к нему начнут относиться как к джентльмену.

‑ Ну.

‑ А где это место? ‑ спросил Дьюк.

‑ Увидишь, когда приедем.

‑ Делим напополам?

‑ Делим напополам.

‑ Ты уже не волнуешься, что я тебя пришью?

‑ Чего ты твердишь одно и то же, Дьюк? Ведь и я тебя пришить могу.

‑ Господи, я об этом не подумал. Но ты ж не будешь в кореша стрелять, правда?

‑ А мы кореша?

‑ Н‑ну, да, я б так сказал, Гарри.

‑ Там хватит и золота, и пизды на обоих. На всю жизнь втаримся. Никаких тебе больше судебных приставов. Никакого мытья посуды за гроши, когда подопрет. Бляди с Беверли‑Хиллз будут сами за нами гоняться. Всяким хлопотам конец.

‑ Ты в самом деле думаешь, мы этот шмат оторвем?

‑ Еще бы.

‑ А там в самом деле золото есть?

‑ Слушай, чувак, я же тебе уже сказал.

‑ Ладно.

Они еще некоторое время пили и курили. Не разговаривали. Оба думали о будущем.

Стояла жаркая ночь. У некоторых постояльцев двери были распахнуты настежь. У большинства оставалось лишь по бутылке вина. Мужчины сидели в одних майках, расслабленные, разбитые, в непонятках. У некоторых даже имелись женщины ‑ не сильно‑то и леди, но вино в желудке держать умели.

‑ Давай‑ка еще пузырь возьмем, ‑ сказал Дьюк, ‑ пока не закрылось.

‑ У меня денег нет.

‑ Я достану.

‑ Валяй.

Они поднялись и вышли за дверь. Свернули в коридор и направились к черной лестнице. Винная лавка стояла дальше по переулку, слева от выхода. На верхних ступеньках черного хода, загораживая путь, валялся мужик в перепачканной и мятой одежде.

‑ Эй, это ж мой старинный приятель Фрэнки Кэннон. Ну, он сегодня дал копоти...

Наверное, стоит его от дверей оттащить.

Гарри приподнял его за ноги и отодвинул в сторону. Потом наклонился над ним.

‑ Интересно, до него кто‑нибудь уже добрался?

‑ Не знаю, ‑ ответил Дьюк, ‑ проверь.

Дьюк вывернул у Фрэнки все карманы. Прощупал рубашку. Расстегнул штаны, проверил пояс. Нашел только спичечный коробок, гласивший:

УЧИТЕСЬ РИСОВАТЬ ДОМА Вас ждут тысячи высокооплачиваемых заказов

‑ Наверное, кто‑то его уже пощупал, ‑ сказал Гарри.

Они спустились по черной лестнице и вышли в проулок.

‑ Ты уверен, что золото ‑ там? ‑ спросил Дьюк.

‑ Слушай, ‑ ответил Гарри. ‑ Ты меня просто бесишь! Ты что думаешь ‑ ‑ я совсем чокнулся?

‑ Нет.

‑ Так не спрашивай меня тогда больше!

Они зашли в винную лавку. Дьюк заказал квинту виски и полудюжину больших банок пива. Гарри спер пакет с разными орешками. Дьюк заплатил за свое, и они вышли.

Не успели они ступить в проулок, как к ним подошла молодая женщина; ну, для этого района молодая, около тридцатника, хорошая фигура, но волосы нерасчесаны и речь слегка невнятна.

‑ Что у вас, парни, в этом пакете?

‑ Кискины сиськи, ‑ ответил Дьюк.

Она подвалила к Дьюку поближе и потерлась о пакет.

‑ Я вина не хочу. У вас там вискач есть?

‑ Конечно, малышка, пошли.

‑ Дай бутылку посмотреть.

Дьюку она показалась ничего. Стройная, платье узкое, жопку как надо обтягивает, черт побери. Он извлек пузырь.

‑ Ладно, ‑ решила она, ‑ пошли.

Он пошли по переулку, девка ‑ посередине. Ляжкой она стукалась о Гарри. Тот облапал ее и поцеловал. Она вырвалась.

‑ Сукин ты сын! ‑ заорала она. ‑ Пусти сейчас же!

‑ Ты все испортишь, Гарри! ‑ сказал Дьюк. ‑ Еще раз так сделаешь, и я тебе вломлю!

‑ Не вломишь.

‑ Только попробуй!

Они дошли до черного входа, поднялись, открыли дверь. Девка посмотрела на распростертого Фрэнки Кэннона, но ничего не сказала. Вошли в комнату. Девка села и закинула ногу на ногу. Ноги у нее были хорошие.

‑ Меня зовут Джинни, ‑ сказала она.

Дьюк разлил.

‑ Я Дьюк. Он Гарри.

Джинни улыбнулась и взяла стакан.

‑ Один засранец, с которым я сейчас живу, голой меня держал, всю одежду в чулане запер. Я там неделю просидела. Потом дождалась, пока он вырубится, сняла с него ключ, забрала вот это платье и сбежала.

‑ Красивое платье.

‑ Нормальное.

‑ Оно лучшее в тебе подчеркивает.

‑ Спасибо. Эй, слушайте, парни, а чем вы занимаетесь?

‑ Занимаемся? ‑ переспросил Гарри.

‑ Ага, то есть, как вам жить удается?

‑ Мы золотопромышленники, ‑ ответил Гарри.

‑ Ой, бросьте, не надо мне баки заколачивать.

‑ Все правильно, ‑ подтвердил Дьюк. ‑ Мы золотопромышленники.

‑ Мы наткнулись на жилу. Разбогатеем за неделю, ‑ сказал Гарри.

Потом Гарри понадобилось отлить. Сортир располагался в конце коридора. Когда он вышел, Джинни сказала:

‑ Тебя я хочу выебать первым, Миленький. Тот меня не очень‑то заводит.

‑ Это ничего, ‑ ответил Дьюк.

Он разлил еще раз на троих. Когда Гарри вернулся, Дьюк сообщил ему:

‑ Она трахнет меня первым.

‑ Кто сказал?

‑ Мы сказали, ‑ ответил Дьюк.

‑ Точно, ‑ поддакнула Джинни.

‑ Я думаю, нам следует взять ее с собой, ‑ сказал Дьюк.

‑ Сначала поглядим, как она трахается, ‑ ответил Гарри.

‑ Я свожу мужчин с ума, ‑ сказала Джинни. ‑ Мужики от меня благим матом орут.

У меня самая тугая пизда во всем штате Калифорния!

‑ Ладно, ‑ сказал Гарри, ‑ давай проверим.

‑ Сначала налейте мне еще, ‑ ответила она, допивая залпом то, что оставалось.

Дьюк восполнил.

‑ У меня тоже кое‑что имеется, малышка, я тебя, наверное, напополам разворочу!

‑ Только если ногу туда засунешь, ‑ встрял Гарри.

Джинни лишь ухмыльнулась поверх стакана. Допила.

‑ Давай, ‑ сказала она Дьюку, ‑ чего тянуть?

Джинни подошла к кровати и стащила с себя платье. На ней остались голубенькие трусики и застиранный розовый лифчик, скрепленный на спине булавкой. Дьюку пришлось эту булавку откалывать.

‑ Он что ‑ смотреть останется? ‑ спросила она Дьюка.

‑ На здоровье, если хочет, ‑ ответил тот. ‑ Какого черта?

‑ Ладно, ‑ согласилась Джинни.

Они залегли под простыни. Прошло несколько минут разминки и маневров; Гарри наблюдал. Одеяло сползло на пол. Гарри видны были лишь колыхания довольно грязной простыни.

Затем Дьюк взгромоздился. Гарри видел, как его задница подскакивает под полотном.

Тут Дьюк выругался:

‑ Ёбть!

‑ Чё такое? ‑ спросила Джинни.

‑ Я выскользнул! Я думал, ты сказала, что у тебя там тесный гробик!

‑ Давай вложу обратно! Мне кажется, ты и внутрь еще не попал!

‑ Ну, куда‑то же я попал! ‑ ответил Дьюк.

И дьюкова задница запрыгала снова. Вообще не надо было ничего говорить этому пиздюку про золото, думал Гарри. А сейчас еще и сучка эта на шею сядет. Могут против меня стакнуться. Конечно, если он случайно коньки отбросит, я ей, наверное, больше понравлюсь.

Тут Джинни застонала и начала молоть языком:

‑ Ох, миленький мой, миленький! Ох, Господи, миленький, ох бож‑же мой!

Какой пиздёж, подумал Гарри.

Он встал и подошел к заднему окну. Зады ночлежки выходили в аккурат на съезд с голливудской трассы на Вермонт. Он смотрел, как машины светят фарами и мигают поворотниками. Его постоянно изумляло, что некоторые так торопятся в одном направлении, а некоторые в то же самое время ‑ в другом. Кто‑то из них неправ, поскольку иначе останется просто грязная игра. Снова раздался голос Джинни:

‑ Я щас КОНЧУ! О бож‑же мой, я щас КОНЧУ! О, бож‑же м‑мой! Я...

Хуйня, подумал Гарри и повернулся поглядеть. Дьюк пыхтел изо всех сил. Глаза Джинни, казалось, остекленели; она уставилась прямо в потолок, прямо в голую лампочку; и такая остекленевшая ‑ то есть, повидимому остекленевшая ‑ она смотрела прямо поверх левого уха Дьюка...

Наверное, придется все‑таки пристрелить его на этом полигоне, подумал Гарри.

Особенно если у нее там действительно тесный гробик.

золото, всё это золото.