Глава 20. Сьюзен сидела за синим столом Великого писателя и наблюдала в окно, как высыпавшие на обеденный перерыв служащие сновали взад-вперед сквозь двери продуктового

Сьюзен сидела за синим столом Великого писателя и наблюдала в окно, как высыпавшие на обеденный перерыв служащие сновали взад-вперед сквозь двери продуктового магазина «Хоул-фудс», расположенного через улицу наискосок от ее дома. Первый очерк закончен и отправлен в редакцию по электронной почте. Началось самое противное. Ее убивала эта обреченность ждать одобрения Йена, и в то же время оно ей было необходимо, как воздух. Сьюзен стукнула по клавише компьютера, чтобы обновить на экране содержимое электронного почтового ящика. Пусто. Вдруг стало совершенно очевидно, что очерк Йену не понравится. У него вызовет отвращение ее жалкая попытка попробовать себя в литературной журналистике. Она не сумела воспользоваться выпавшим ей уникальным шансом написать что-то по-настоящему серьезное. Ее теперь вообще, наверное, уволят из газеты. Сьюзен не могла даже заставить себя еще раз перечитать очерк; в глаза то и дело будут бросаться избитые штампы, пассивные залоги, стилистические погрешности. Она еще раз стукнула по клавише. Пусто.

Заметив, что часы монитора показывают двенадцать, Сьюзен перебралась на бархатную софу Великого писателя, включила телевизор и, свернувшись в клубок, стала смотреть полуденные новости. На экране возникло лицо Арчи Шеридана, и бегущая строка известила, что начинается специальный выпуск. Детектив выглядел усталым (или лучше сказать «утомленным»?), но был чисто выбрит, причесан, а в угрюмых глазах угадывалась властная решительность. Хотелось бы Сьюзен сейчас так же твердо держать себя в руках!

Она выслушала официальное заявление Шеридана о смерти Кристи Мэтерс, затем на экране появились ведущие дневного выпуска новостей. Некоторое время оба возмущенно обменивались фразами о разгуливающем на свободе монстре в человеческом обличье, после чего сразу начался специальный репортаж об аномальной нехватке атмосферных осадков в долине реки Уилламет. Пресс-конференция в штабе оперативной группы состоялась в десять утра. Интересно, подумала Сьюзен, чем занимался Шеридан на протяжении почти двух часов, прошедших после ее завершения?

Внезапно зазвонил телефон, и девушка, споткнувшись, чуть не грохнулась на пол, торопясь взять трубку до третьего звонка, когда включается автоответчик. По определителю номера она сразу поняла, кто звонит.

– По-моему, здорово! – Йен обошелся без всякого вступления.

Сьюзен почувствовала, как с души свалился огромный камень.

– Ты серьезно?

– Просто классно! Очень удачная находка – переход от повторения последнего пути погибшей девочки из кливлендской школы к обнаружению трупа Кристи Мэтерс. Как раз то, что нам нужно! О Шеридане совсем мало, и ты нас заинтриговала, детка! Теперь тебе надо препарировать его и вынуть на всеобщее обозрение живое, бьющееся сердце!

– Будет готово на следующей неделе, – радостно ответила Сьюзен, наливая в чашку холодный кофе и ставя ее в микроволновую печь. – Пусть у этих засранцев проснется аппетит, верно?

– У каких засранцев?

Журналистка засмеялась.

– У читателей.

– А-а, – протянул Йен. – Верно.

Сегодня Сьюзен приоделась в ковбойские сапоги, джинсы, фирменную футболку «Пикшз» и красный бархатный блейзер. В правый нагрудный карман пиджака сунула репортерский блокнот, в левый – две шариковые ручки с синей пастой. Даже уложила феном свои розовые волосы и воспользовалась косметикой. Закончив приготовления, открыла блокнот на странице, где корявым почерком были записаны фамилии и телефонные номера, продиктованные Арчи Шериданом. Она помедлила, вспомнив, что сегодня детектив прочитает первую статью (как-то он к ней отнесется?), но тут же отогнала от себя тревожное ощущение. «Я автор, а Шеридан – всего лишь тема». Первая часть из четырех готова. Пора браться за следующую. Набрала номер.

– Алло? – бодро произнесла она в трубку. – Это Дебби Шеридан?

Ответ прозвучал после мимолетного колебания:

– Да.

– Меня зовут Сьюзен Уорд. Из «Орегон гералд». Ваш муж предупредил вас, что я буду звонить?

– Да, кажется, говорил что-то.

Не стала поправлять насчет мужа, отметила про себя Сьюзен. Могла возразить, типа «Вы хотите сказать, бывшего мужа? Мы разведены. Будь моя воля, я бы вообще аннулировала свой брак с этим подонком!». Журналистка записала в блокнот слово «муж», поставив рядом вопросительный знак.

Девушка растянула губы в широкой улыбке, чтобы голос звучал любезнее – старый репортерский прием для телефонных интервью, которому научил ее Паркер.

– Я пишу о нем серию очерков и хотела бы задать несколько вопросов. Немного подробностей из личной жизни. Оживить, так сказать, образ.

– Вы знаете, я… Вы не могли бы перезвонить попозже? – попросила Дебби.

– Простите, вы же сейчас на работе, верно? В какое время удобнее перезвонить?

Опять короткое молчание.

– Нет, просто мне надо все обдумать.

– Вы хотите посоветоваться с Арчи? Я уже обращалась к нему за разрешением поговорить с вами, и он сказал, что не против.

– Да нет, дело не в этом. Просто нелегко ворошить забытое. Позвольте подумать. – Дебби тут же добавила чуть мягче: – Позвоните еще раз немного позже, ладно?

– Хорошо, – огорченно согласилась Сьюзен.

Она отключила связь и тут же, пока совсем не упала духом, набрала следующий номер из списка. Лечащего врача Шеридана не оказалось на месте, и его секретарша записала фамилию и номер сотового телефона журналистки.

Разочарованно вздохнув, Сьюзен уселась за компьютер и напечатала «Греттен Лоуэлл» в поисковой строке Google. Интернет предложил больше восьми тысяч статей, где упоминается эта фамилия. С полчаса она потратила на знакомство с наиболее интересными комментариями, поражаясь великому множеству веб-сайтов, смакующих злодеяния серийных убийц.

На одном из онлайновых сайтов, излагающих в хронологической последовательности развитие событий в расследовании дела об «убийственной красотке», Сьюзен обратила внимание на слова: «Греттен Лоуэлл позвонила по девять-один-один, чтобы сдаться полиции и вызвать „скорую помощь“».

Девушка схватила телефон и набрала сотовый Йена.

– Я на редакционном совещании, – ответил он.

– Мне нужна пленка с записью вызовов службы спасения!

– Которая?

– Со звонком Греттен Лоуэлл! Ты ее слышал?

– Ее не обнародовали. У нас есть распечатка.

– Мне нужна сама пленка. Можешь раздобыть?

Йен неуверенно цокнул языком.

– Попробую.

Сьюзен отключилась и послала в Google запрос «Тюрьма штата Орегон». Переписав адрес на клочок бумаги, вошла в редакторскую программу Word и открыла новый документ. «Уважаемая мисс Лоуэлл, – начала Сьюзен письмо. – Я пишу серию очерков о детективе Арчи Шеридане и надеюсь получить возможность задать вам несколько вопросов». Минут через двадцать она распечатала законченное письмо, упаковала в конверт, наклеила марку и написала адрес.

Оплатив по дороге кое-какие счета, Сьюзен поехала на почту, отправила их и заодно письмо «убийственной красотке». Следующим пунктом назначения ее маршрута была кливлендская средняя школа. Девушку осенила идея начать очерк с собственных школьных воспоминаний, связанных с каким-нибудь забавным случаем. Подумала, что на месте память скорее подскажет ей интересные подробности, но если честно, она вовсе не горела желанием навестить свою старую школу.

Звонок только что известил об окончании уроков, и ведущий к выходу широкий коридор наполнился гомоном и суетой. Ученики тесно сгрудились у шкафчиков, выдергивали наружу личные вещи, втискивали в рюкзаки, потом выбирались из толпы, допивая из банок софтдринки, и сломя голову бросались прочь из школьных стен на дневной свет. Двигались они с присущей подросткам развязной угловатостью. Сьюзен не могла поверить, что и она когда-то вела себя точно так же. Бросалась в глаза разница между старшими и младшими школьниками, совсем еще детьми. Девушка улыбнулась, вспомнив, что в четырнадцать считала себя уже вполне взрослой.

Некоторые ребята искоса поглядывали на проходившую журналистку, но большинство и бровью не повели. Розовые волосы в их мире не представляют ничего необычного. Сьюзен помечала в блокноте детали обстановки и свои впечатления, чтобы после воссоздать на бумаге атмосферу школы.

Взявшись за ручку одной из двух створок больших темно-коричневых дверей, ведущих в актовый зал, она на секунду задержалась, охваченная ощущениями тех лет – удивительно сильными и неоднозначными, учитывая, что школа осталась в далеком прошлом. Сьюзен провела пальцами по волосам, сделала взрослое лицо и отворила дверь.

В нос ударила знакомая смесь запахов краски, древесных опилок и жидкости для чистки коврового покрытия – с апельсиновой отдушкой.

Двести пятьдесят красных пластмассовых кресел расположились амфитеатром перед маленькой черной сценой. Зажженные огни освещали недостроенные декорации из фанеры и полотна, изображающие что-то похожее на гостиную начала прошлого века. Сьюзен узнала древний диван в стиле королевы Анны, который еще в ее время использовался в постановке спектаклей «Мышьяк и старые кружева» и «Оптом дешевле». Подсвечники из «Убийства в доме викария». И лестница, все та же лестница, только установлена на противоположной стороне сцены.

Сьюзен школу ненавидела, но обожала эту ее часть. Девушка будто приросла к полу от нахлынувших воспоминаний о том, как приходила сюда после уроков и проводила долгие часы на репетициях многочисленных пьес. Для нее тогда театр был единственным светом в окошке, особенно после смерти отца.

Сейчас в зале никого не было. Сьюзен почувствовала себя одиноко в этом обширном, безлюдном пространстве. Она поднялась по центральному проходу к последнему ряду, опустилась на колени перед вторым по счету креслом и нашла свои инициалы – С. У., – нацарапанные на металлической перекладине. После стольких лет ее имя по-прежнему неразрывно связано с этим местом. Девушка вдруг спохватилась и поспешно поднялась с колен – не хватало еще, чтобы кто-нибудь вошел и застал ее здесь в такой позе. Лучше обойтись без трогательных объяснений. И вообще не стоило сюда заявляться. Статья ведь о Шеридане, а не о ней. Сьюзен окинула зал прощальным взглядом и торопливо вышла в коридор.

Ее окликнули:

– Мисс Уорд!

О-о-о, узнаваемый голос. Тысячу раз этим голосом ей велели задержаться в школе после уроков в качестве меры наказания.

– Мистер Макколэм!

Он не изменился. Все тот же похожий на бочонок коротышка с огромными усами и тяжелой связкой ключей, оттягивающей край ремня, отчего приходилось время от времени поддергивать штаны.

– Пройдите с нами, – пригласил учитель физики. – Я сопровождаю мистера Шмидта – он нарушил дисциплину и оставлен после уроков. – Только теперь Сьюзен заметила мальчишку с прыщавой шеей, бредущего позади Макколэма. Нарушитель дисциплины застенчиво улыбнулся.

Журналистка последовала за парочкой. Теснящиеся в коридоре ученики расступались при виде Макколэма, а тот продолжал размеренно вышагивать, не меняя направления.

– Встречаю вашу подпись в газете, – на ходу буркнул он.

– Да? – ответила та, не зная, что еще сказать.

– Вы здесь по поводу Ли Робинсон?

Сьюзен обрадованно раскрыла блокнот.

– Вы ее знали?

– Не представилось возможности познакомиться.

– А ты? – Сьюзен с надеждой обернулась к мальчишке.

Тот неопределенно пожал плечами:

– Да нет вообще-то. То есть я знал, что ее так зовут.

Макколэм остановился и резко повернулся:

– Вам что велено, мистер Шмидт?

– Молчать, будто воды в рот набрал. – Мальчишка покраснел.

– Запрещаю вам открывать рот и произносить хоть слово вплоть до шестого урока завтрашнего дня! – ровным голосом произнес Макколэм и пояснил для бывшей ученицы: – У мистера Шмидта не в меру длинный язык.

Сьюзен чуть было не поддалась соблазну пустить в дело свой собственный длинный язык, но тут ее внимание привлек стоявший в коридоре прозрачный демонстрационный шкаф.

– Смотрите-ка, – воскликнула она, тыча пальцем в стекло, – награды конкурса «Чаша знаний»!

Макколэм в подтверждение гордо кивнул.

– В прошлом году мы стали чемпионами штата! Пришлось даже убрать несколько футбольных кубков, чтобы освободить место на полках!

Шкаф был заставлен трофеями, среди которых выделялась широкая серебряная ваза с названием школы и годом проведения конкурса, выгравированными на ней затейливым шрифтом.

– Мне так нравилось участвовать в «Чаше знаний»! – негромко произнесла Сьюзен.

– Вы сами ушли из команды, – напомнил Макколэм.

Девушка проглотила комок в горле.

– Тогда многое изменилось в моей жизни.

– Для ребенка потеря отца – нелегкое испытание.

Сьюзен положила ладонь на стеклянную поверхность витрины. Серебряные кубки были начищены до блеска, и с них на нее смотрело ее многократное искривленное отражение. Когда она убрала руку, на стекле остался едва заметный сальный отпечаток.

– Угу.

– Да, погано, – сказал мальчишка.

Макколэм строго взглянул на него и приложил палец к губам.

– Ни слова!

Учитель физики повернулся к бывшей ученице и оттопыренным большим пальцем указал на коричневую дверь на другой стороне коридора.

– Нам с мистером Шмидтом сюда. – И протянул ей пухлую, волосатую руку. Сьюзен подала свою. – Мисс Уорд, желаю вам успеха во всех ваших начинаниях!

– Спасибо, мистер Макколэм.

Учитель подвел мальчишку к двери и отворил ее, пропуская его внутрь. Тот на прощание обреченно махнул рукой Сьюзен, и оба скрылись за дверью.

– Я очень жалею, что ушла из команды «Чаши знаний»! – выкрикнула она вслед, но ее уже никто не слышал.

– Это еще что за шутки?! – Сьюзен стояла руки в бока над своим стареньким «саабом» и разглядывала колеса. Левое переднее было «обуто» в металлический фиксатор. Журналистка закрыла глаза. Да, она оставила машину на участке, отведенном для работников школы, ну так что же? Занятия к тому времени кончились! И отошла-то всего на пятнадцать минут! Некоторое время она возмущенно топталась на месте, не в силах успокоиться.

– Что, обули? – раздался чей-то сочувственный голос.

Сьюзен сердито обернулась и увидела подростка, присевшего на край капота крутого оранжевого «БМВ», припаркованного через несколько рядов. Парнишка ничего себе, симпатичный: высокий, патлатый, личико чистенькое. Однако журналистка засмотрелась на его великолепную тачку – одна из моделей выпуска 2002 года под ретро 1970-х. Машина была как новенькая, на сияющей поверхности мандаринового окраса ни царапинки, хромированные детали элегантно поблескивали. Личный номерной знак «ДЖЕЙ2».

– Хороша? – заметил хозяин ее взгляд. – Папашкин подарок. Компенсация за то, что ушел от нас с матерью к владелице агентства по торговле недвижимостью.

– Ну и что, тебе легче стало?

– Ему легче стало. – Парень кивнул на машину Сьюзен. – А тебе придется топать в административный офис, штраф платить. Тогда они снимут «башмак». Да, и шевелись, а то скоро закроют – сегодня баскетбол. – Парень оттолкнулся от капота и сделал несколько шагов по направлению к Сьюзен. Остановился, опустил глаза и снова внимательно, с прищуром, посмотрел на нее. – Слушай, тебе травки не надо?

Журналистка слегка отпрянула и оглянулась по сторонам – нет ли кого в пределах слышимости. Куда ни глянь, везде копы. Две патрульные машины стояли по обеим сторонам школы. Кроме того, Сьюзен обратила внимание на мужчину, неподвижно сидящего в автомобиле всего тридцатью футами дальше. Тоже коп? Или просто приехал и дожидается, чтобы забрать своего ребенка из школы? Вот так полиция и хомутает ни в чем не повинных репортеров!

– Я совершеннолетняя! – предупредила Сьюзен громким шепотом.

Парень медленно обвел взглядом ее розовые волосы, футболку с надписью «Pixies», ковбойские сапоги и, наконец, подержанную машину.

– Точно не надо? Дурь конкретная, канадская.

– Не-е… – протянула Сьюзен и тут же добавила более твердо: – Нет, не надо! – Посмотрела на «башмак». И почему именно с ней вечно происходят всякие гадости? – Значит, в административный офис?

Тот кивнул.

– Спасибо.

Повернулась и зашагала к школе, миновав мужчину в автомобиле, который внимательно уставился в «Орегон гералд», вдруг неведомо откуда возникший у него в руках. Ну точно, коп, решила Сьюзен. Поднялась по ступеням широкого парадного крыльца, открыла входную дверь и по коридору дошла до административного офиса. Но дверь оказалась запертой.

– Не может быть! – С досады она изо всей силы ударила по двери раскрытой ладонью. Раздался звучный шлепок. Сьюзен вскрикнула и прижала ушибленную ладонь к груди. – Не может быть!

– Вам помочь?

Девушка резко обернулась на голос и увидела школьного рабочего, катящего на колесиках огромный зеленый пластмассовый контейнер для мусора.

– Вы не могли бы снять ваш долбаный «башмак» с моей машины? – выпалила Сьюзен.

У рабочего были гладко причесанные темные волосы, бородка и классический профиль, как у актеров, которых в прежние времена называли кумирами публики. Во времена ее школьной юности техперсонал здесь выглядел совсем по-другому. Честно говоря, мужчина был достаточно красив, чтобы она почти забыла о своей досаде. Но только почти.

Его черные глаза изумленно округлились.

– Так это ваш «сааб» на служебной автостоянке?

– Да, – буркнула журналистка.

– Простите меня, – он виновато пожал плечами, – я подумал, это кто-то из учащихся.

– Ну да, потому что это дерьмовая машина!

Он ухмыльнулся.

– И еще из-за наклейки «Blink 182» на бампере!

Сьюзен отвела взгляд.

– Она уже была там, когда я купила эту машину.

– Как бы то ни было, у нас очень жесткая политика относительно учительской автостоянки. Иначе школьники заставили бы ее своими тачками. – Мужчина продолжал ухмыляться, глядя на «нарушительницу». – Но вас, я думаю, можно отпустить на свободу. – Он извлек самую огромную связку ключей из всех, какие Сьюзен доводилось видеть. – Пошли!

И зашагал по коридору к выходу, оставив мусорный контейнер у стены. Проходя мимо прозрачного шкафа с «чашами знаний», задержался, достал из кармана белую тряпку и протер стекло. Девушка успела рассмотреть цветную наколку Девы Марии у него на руке. Он улыбнулся:

– Стекло залапали. Иногда приходится убирать за ними, как за несмышленышами.

Сьюзен сделала вид, что поправляет рукой волосы, глядя на свое отражение в витрине, как будто сантехник мог заметить совпадение отпечатка с ее ладонью. Затем поспешила догнать его.

– Ну как вам, нравится работать в школе? – Сама поморщилась, еще не закончив вопрос.

– Просто балдею! – ответил тот с непроницаемым лицом. – Во всяком случае, неплохое занятие, пока пишу свою докторскую по французской литературе.

– Правда? – приятно удивилась Сьюзен.

Он открыл входную дверь и пропустил ее вперед.

– Нет.

Поднялся холодный ветер, и девушка пыталась просунуть пальцы в боковые кармашки своего бархатного блейзера.

– Вы знали Ли Робинсон?

Мужчина заметно насторожился.

– Так вот зачем вы приехали?

– Я пишу статью для «Орегон гералд». И все же знали?

– Однажды даже сподобился подтирать ее блевотину в кабинете медсестры.

– Серьезно?

– Ага. А в другой раз она подарила мне поздравительную открытку на День благодарения сантехников.

– Правда?

– Нет.

Дошли до автостоянки. Сексуальный сантехник опустился на колени перед «саабом». Подростка на оранжевом бумере уже не было. Мужчины в автомобиле тоже.

– А вы забавный.

– Спасибо. – Он склонился над фиксатором, разомкнул его и резко, чуть ли не со злостью, сорвал с переднего колеса. Затем поднялся на ноги, зажав «башмак» под мышкой, и стал молча ждать.

Сьюзен смущенно затеребила сумочку.

– Сколько я вам должна?

– Знаете, что, – начал тот, и его глаза стали холодными. – Я отпущу вас на все четыре стороны без всякого штрафа, если вы в своей газетенке перестанете спекулировать на смерти девочки.

Журналистка ошеломленно уставилась на него, потеряв дар речи, будто мужчина только что влепил ей пощечину. Он тоже молча стоял, красивый и стройный в рабочем комбинезоне.

– Это не спекуляция, – с трудом выдавила Сьюзен. Ей хотелось оправдаться, объяснить, как важна ее будущая публикация. Что общественность имеет право знать. Как прекрасно, когда люди сопереживают и сострадают. Что роль свидетеля невозможно переоценить. Но вдруг сама поняла, что все это будет звучать малоубедительно.

Мужчина сунул руку в один из многочисленных карманов, достал квитанцию и протянул ей. Сьюзен взяла и повернула к себе лицевой стороной. Пятьдесят долларов! И ведь наверняка потратят на долбаную футбольную команду или еще хуже.

Ей стало обидно и захотелось сказать что-нибудь мудрое, возвышающее ее над гадским состоянием, в котором себя ощущала. Но прежде чем нечто подобное пришло в голову, откуда-то издалека донеслась музыка в исполнении группы «Кисс». Сьюзен прислушалась. Это была песня «Доктор Любовь на вызове». Сантехник заметно смутился и принялся шарить в карманах штанов. Оказалось, песенку откровенного содержания наигрывал его сотовый телефон.

А еще держал Сьюзен за пацанку!

Он достал телефон и посмотрел на дисплей.

– Придется ответить. Это мой босс, звонит, чтобы дать мне пинка под зад.

Приложил телефон к уху и зашагал прочь.

Девушка проводила его недоумевающим взглядом и села в машину. На память пришли слова из песни «Кисс»: «Пусть в пороке я по уши, все равно меня ты впустишь…»

Когда ее машина тронулась с места, журналистка вдруг подумала: у этих сантехников хлорки, наверное, завались!

– Давай подумаем, что между ними общего? – предложил Арчи.

Они с Генри бродили по берегу Сови-Айленда в том месте, где был найден труп Кристи Мэтерс. Таков стиль работы Шеридана. Раз нет надежных версий и следствие зашло в тупик, значит, надо вернуться на место преступления. Он провел, возможно, целые годы своей жизни там, где напакостила Греттен Лоуэлл. Такой метод способствует работе нужных мозговых извилин и увеличивает шансы напасть на верный след. А след этот был нужен, как воздух.

Легкие речные волны плескались о берег. На песке образовалась кривая полоса засохшей пены и мусора, обозначающая границу прилива. Мимо проплыл сухогруз с азиатскими иероглифами на борту, а над ними значился английский перевод: «Солнцеподобный успех». На берегу не было ни души. Наступали вечерние сумерки, хотя небо Норт-Уэста подсвечено в любое время ночи, создавая впечатление, что солнце только недавно опустилось за горизонт. Тем не менее очень скоро здесь станет совсем темно. Арчи держал наготове фонарь, чтобы на обратном пути не сбиться с тропинки, ведущей к машине.

– Они похожи друг на друга, – сказал Генри.

– Только и всего? Значит, он наблюдает за школами и выслеживает девочек, внешность которых соответствует определенному типу?

Уехав из школы Джефферсона, Арчи и Генри все утро допрашивали учителей и техперсонал кливлендской школы, схожих с личностным портретом преступника. Таких набралось десять человек, однако не нашлось твердых оснований предъявить обвинение кому-либо из них.

Клэр отловила соседа по комнате Эвана Кента, и тот подтвердил, что помогал ему завести заглохший двигатель «дарта», но произошло это, по его словам, раньше, где-то в половине шестого. В таком случае в распоряжении Кента оставалось достаточно времени, чтобы быстренько доехать до джефферсоновской школы.

– Они все учились во втором классе средней школы.

– А что общего между второклассниками? – спросил Арчи.

Семь работников кливлендской школы имели алиби. Трое не имели. Детектив еще раз проверил каждое алиби, и у всех они подтвердились. Таким образом, в Кливленде имелись три реальных подозреваемых: водитель школьного автобуса, учитель физики и учитель математики, который по совместительству был также тренером школьной команды по волейболу. Плюс Кент, работавший в обеих школах. Плюс еще порядка десяти тысяч извращенцев, обитающих в Портленде. За Кентом установлено наблюдение, кливлендская троица подвергнется дополнительным проверкам, а десять тысяч извращенцев будут и дальше разгуливать по улицам города без всякого присмотра.

– Год назад они все учились в первом классе, – выдвинул Генри очередное предположение.

Арчи даже остановился. Неужели все так просто? Он щелкнул пальцами:

– Точно!

Собол смущенно поскреб бритую голову. К концу дня на ней проступила седая поросль.

– Вообще-то я просто пошутил, – пробормотал он.

– Напомни мне проверить, не учились ли они вместе в первом классе.

– Все три девочки годом раньше ходили в те же школы.

– А ученики первых классов сдают какой-нибудь единый экзамен? – спросил Арчи.

– Ты намекаешь, что их убивает шизанутый член экзаменационной комиссии?

Детектив нащупал в кармане противокислотную таблетку и сунул в рот. Она напоминала кусочек мела с цитрусовой отдушкой.

– Не знаю, – ответил Шеридан. Через силу разжевал и проглотил таблетку. Потом включил фонарь, и луч света уперся в песок под острым углом. Несколько крошечных крабов поспешно отползли в темноту. – Я знаю только, что хочу изловить этого ублюдка. – Арчи любил исследовать место преступления при свете фонаря, который до предела концентрировал внимание, заставлял последовательно изучать каждый квадратный дюйм поверхности. – Усильте меры безопасности в школах. Если понадобится, будем всех ребят развозить по домам!

Генри просунул большие пальцы под бирюзовую ременную пряжку и, запрокинув голову, поглядел в густеющие сумерки.

– Не пора ли нам домой, а? – с надеждой произнес он.

– Тебя что, кто-то ждет дома?

– Хо-хо! Моя унылая квартира будет поуютнее твоей унылой квартиры!

– Туше́! – признал поражение Арчи. – Кстати, я подзабыл, сколько раз ты был женат?

– Три. – Генри ухмыльнулся. – Точнее, четыре, с учетом брака, признанного по суду недействительным, плюс еще раз, когда дело дошло только до подачи заявлений.

– Да-а, теперь я вижу, что тебя надо побольше загружать работой, – сказал Арчи. Он водил лучом фонаря, заставляя крабов шарахаться во все стороны. – Опять же мы еще не закончили обследовать место преступления.

– Его давным-давно обследовали криминалисты, – возразил Генри.

– Тогда проверим, все ли они обследовали.

– Уже темно!

Шеридан сделал страшную мину, посветив фонарем снизу на свое лицо.

– На то у нас и фонарь! – провыл он замогильным голосом.