Ключевые термины. 4 page

Терминология, используемая в проекте федерального закона, не должна отличаться от терминологии, содержащейся в Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законах и федеральных законах.

При использовании понятий следует исходить из общепринятых определений юридической терминологии, а при необходимости применения иных специальных терминов - из содержащихся в словарях.

Обычно термины закреплены за одной специальностью. Однако они могут переходить из одной отрасли знания в другую, сохраняя свое первоначальное значение или обогащаясь новыми смысловыми оттенками. Термины, нашедшие широкое употребление в разных областях знания, теряют свой узкоспециальный характер. Нередко они переходят в разряд "книжных" слов, которые не закреплены за какой-либо узкой сферой употребления или каким-либо отдельным видом письменной речи.

Профессионализмы обычно общепонятны и в пределах той или иной специальности общеупотребительны.

В правовых документах нельзя употреблять архаичные канцеляризмы. Неуместны в них и многие новые профессионализмы, особенно в тех случаях, когда мысль может быть выражена словами общелитературного употребления или с помощью "узаконенных" терминов.

Профессионально-жаргонная лексика может рассматриваться как форма профессионального просторечия. Употребление таких слов допустимо лишь в особых условиях - для достижения стилистических, изобразительных целей.

Рассматривая синонимы, необходимо помнить, что ошибки при их употреблении нередко происходят оттого, что многозначное слово может быть синонимично другому только в одном из своих значений.

Употребление фразеологизмов в юридической речи подчиняется исторически сложившимся правилам, закрепленным традицией и обязательным для всех. Ошибки могут быть в лексическом составе фразеологизма, в его грамматическом оформлении, а также в стилистическом плане. В юридическом подстиле используются устойчивые выражения книжного характера или стилистически нейтральные фразеологизмы, лишенные экспрессивности.

Одним из распространенных недостатков официального стиля является тавтология. Это повтор однокоренных слов в пределах одного словосочетания. Эта стилистическая ошибка делает юридический текст тяжелым и затрудняет его понимание.

Сопоставление юридических, научных, публицистических (газетных) и художественных текстов позволяет выделить и некоторые грамматические особенности юридического подстиля официально-делового стиля.

1. Преимущественное использование простых предложений (как правило, повествовательных, личных, распространенных, полных). Вопросительные и восклицательные предложения практически не встречаются.

Из сложных предложений более распространены бессоюзные и сложноподчиненные с придаточными изъяснительными, определительными, условными, причины и цели. Широкое употребление конструкций с отыменными предлогами позволяет избегать употребления сложноподчиненных предложений с придаточными причины, цели, условными. Придаточные места и времени вообще малоупотребительны.

2. Использование предложений с большим числом слов, что обусловлено:

1) распространенностью предложений, очень часты, например, конструкции с последовательным подчинением однотипных падежных форм;

2) обилием предложений с однородными членами (их число даже в линейно записанных фразах может достигать двадцати и более).

В правовых документах часто применяются сокращенные слова и аббревиатуры. Основной принцип сокращения - сокращенные слова и аббревиатуры не должны осложнять понимание текста или вести к двойному толкованию.

Стандартизация юридической речи (прежде всего языка типовой правовой документации) - одна из наиболее приметных черт юридического подстиля. Процесс стандартизации развивается в основном в двух направлениях:

а) широком использовании готовых, уже утвердившихся словесных формул, трафаретов, штампов;

б) в частой повторяемости одних и тех же слов, форм, оборотов, конструкций, в стремлении к однотипности способов выражения мысли в однотипных ситуациях, в отказе от использования выразительных средств языка.

С процессом стандартизации юридической речи тесно связан и процесс ее фразеологизации. Это можно проследить на примерах употребления в многочисленной правовой документации вербономинантов (глагольно-именных словосочетаний), которые в деловом языке становятся универсальным средством и часто используются вместо параллельных им собственно глагольных форм. Вербономинанты широко проникают в юридический язык в связи с тем, что в некоторых случаях их использование становится обязательным (по-другому сказать нельзя). Их значение может не совпадать со значением параллельных им глаголов: сочетание "провести соревнование" не тождественно "глаголу соревноваться". Вербономинанты не только называют действие, но и выражают определенные дополнительные смысловые оттенки, точно квалифицируют те или иные явления. Например, "совершить наезд" - терминологическое словосочетание, являющееся официальным наименованием определенного вида дорожных происшествий.

Языковые средства юридического подстиля в правовых документах образуют относительно замкнутую систему, основу которой составляют специфические единицы трех уровней: лексического, морфологического и синтаксического.

На лексическом уровне, кроме общеупотребительных и нейтральных слов, можно выделить:

а) слова и словосочетания, употребляющиеся преимущественно в юридических документах и закрепляющиеся в административно-канцелярской речи: надлежащий, должный, поручитель, охранять права и свободы, обеспечивать равноправие и т.п.;

б) термины, профессионализмы и словосочетания терминологического характера, что обусловлено содержанием правовых документов (наиболее частотными являются термины: взимание, законодательство, ответчик, ратифицировать, заявитель и др. <57>.

--------------------------------

<57> http://elger.ru/archives/149

Многие из слов с окраской юридического подстиля образуют антонимические пары: истец - ответчик, наказан - оправдан, отягчающие - смягчающие обстоятельства и т.п.

Специфическими чертами отличается и фразеология официально-делового стиля. Здесь нет образных фразем, нет оборотов со сниженной стилистической окраской и т.д. Зато очень широко представлены стилистически нейтральные и межстилевые фразеологизмы.

Также следует отметить сугубо именной характер юридического подстиля правовых документов. Одно и то же существительное в текстах документов может повторяться даже в рядом стоящих предложениях и не заменяться местоимением. В разговорной речи или в художественном тексте подобное употребление квалифицировалось бы как тавтология (неоправданное повторение одного и того же слова). В юридическом же подстиле такие повторы функционально обусловлены, так как с их помощью удается избежать неверных толкований.

В правовых документах широко употребляются имена существительные, которые называют людей по признаку, обусловленному каким-либо действием или отношением: наниматель, истец, ответчик и т.д. Употребление существительных, обозначающих должности и звания, в этом стиле возможно только в форме мужского рода.

Числительные в правовых документах пишутся цифрами, за исключением таких денежных документов, как счета, доверенности, расписки и т.д.

Особенностью стиля правовых документов является также преимущественное употребление инфинитива по сравнению с другими глагольными формами.

Императивность речи, предполагающая последующие обязательные действия адресата, требует в данном стиле полноты и точности выражения. Этим во многом и объясняется усложненность синтаксиса правовых документов, в котором отражается тенденция к детализации и классификации, к рассмотрению в единстве констатирующей и предписывающей сторон, причинно-следственных и условно-следственных отношений.

Синтаксические особенности рассматриваемого стиля тесно связаны с лексическими и морфологическими.

Особенностью синтаксиса указанного стиля является также преобладающее использование косвенной речи. К прямой речи прибегают лишь тогда, когда законодательные акты и другие документы цитируются дословно.

Некоторую синтаксическую усложненность юридического подстиля компенсируют клише и стандартизация. Иногда овладение ими требует специального обучения. При необходимости массового употребления клише используются отпечатанные бланки и определенные формы, которые даются в специальных справочниках.

Помимо всех указанных особенностей, рассматриваемому стилю присущи и некоторые другие признаки. Например, большую роль играют рубрикация и абзацное членение текстов, а также так называемые реквизиты (постоянные элементы): наименование документа, указание адресата и автора, изложение сути дела, дата и подпись автора (лица или организации) и т.п. Переводящему тот или иной документ необходимо правильно перевести сумму реквизитов, их взаимосвязь и последовательность изложения. Это и образует форму правового документа.

Перечисленные отличительные языковые черты стиля правовых документов органически вписываются в письменную сферу употребления этого стиля, являются объективным фактом языка, их применение в текстах документов закономерно и закреплено традицией <58>.

--------------------------------

<58> http://elger.ru/archives/149

§ 4. Правовые определения

Правовые определения в качестве разновидности НПП представляют собой четкие и лаконичные суждения законодателя о сущности правовых явлений <59>. Они закрепляют в обобщенном виде признаки той или иной правовой категории <60>.

--------------------------------

<59> Вопленко Н.Н. Нормы права: Лекция для студентов юридического факультета. Волгоград, 1997. С. 6.

<60> Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 108.

Латинским синонимом слова "определение" является "дефиниция". Оба этих термина в принципе могут употребляться как равнозначные <61>. Однако нам представляется более удачным в качестве обозначения типа НПП использовать понятие "дефиниция". И дело здесь не в красивости иноязычного термина. Богатство русского языка приводит к тому, что практически каждое слово в нем имеет несколько значений. "Определение" можно понимать и как некий процесс (логическую операцию), и как его результат. Такая ситуация создает впечатление размытости, нечеткости терминологии. Латинские же синонимы имеют, как правило, лишь одно значение в русском языке: "дефиниция", в частности, понимается только как результат соответствующей логической операции, формулировка определения понятия.

--------------------------------

<61> См., напр.: Вопленко Н.Н. Указ. соч. и др. В этой связи нельзя согласиться с формулировкой, предлагаемой Л.Ф. Апт: "Дефиниция - это краткое определение какого-либо понятия, отражающее существенные, качественные признаки предмета или явления" (Апт Л.Ф. Правовые дефиниции в законодательстве // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. Нижний Новгород, 2000. С. 301).

Очевидно, что здесь имеет место ошибка, называемая в логике "круг в определении", когда дефиниенс повторяет дефиниендум, приводя к тавтологии.

Одна из центральных категорий, с которыми мы сталкиваемся, исследуя природу правовых дефиниций - "правовое понятие", т.е. понятие, которым оперируют юридическая наука, законодательство и правоприменительная практика <62>. Слова или словосочетания, точно обозначающие то или иное понятие, называются терминами. А.С. Пиголкин определяет юридический термин как слово (или словосочетание), которое употреблено в законодательстве, является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющим точный и определенный смысл и отличающимся смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью <63>.

--------------------------------

<62> Бабаев В.К. Правовая система общества // Общая теория права. Нижний Новгород, 1993. С. 90.

<63> Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1990. С. 65.

В последние годы можно отметить значительно возросший интерес к исследованию проблем, связанных с правовыми понятиями и терминами <64>. Итоги научного поиска в этой области можно свести к следующему:

--------------------------------

<64> См., напр.: Головина С.Ю. Понятийный аппарат трудового права. Екатеринбург, 1997; Власенко Н.А. Проблемы точности выражения формы права (лингво-логический анализ): Диссертация в форме научного доклада на соиск. учен. ст. д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1997; Он же. Язык права. Иркутск, 1997; Жеребкин В.Е. содержание понятий права (логико-юридический анализ): Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. Харьков, 1980; Хабибулина Н.И. Язык закона и его постижение в процессе языкового толкования права: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1996; Хижняк С.П. Юридическая терминология: формирование и состав. Саратов, 1997; и другие.

Во-первых, понятие рассматривается как семантическое ядро, благодаря которому функционирует правовая норма <65>. При этом указывается, что понятия несут в себе больше теоретической энергии, чем другие элементы нормы, потому что в них информация о реальной действительности сконцентрирована <66>.

--------------------------------

<65> Чернобель Г.Т. Формализация норм права // Советское государство и право. 1979. N 4. С. 34.

<66> Кашанина Т.В. Правовые понятия как средство выражения содержания права // Советское государство и право. 1981. N 1. С. 38.

Во-вторых, принято различать "понятия права" и "понятия правовой науки" <67>.

--------------------------------

<67> Власенко Н.А. Указ. соч. С. 155; Хижняк С.П. Указ. соч. С. 12, 24; и др.

Первые находят свое отражение в законодательстве, вторые - в научных источниках (монографиях, комментариях к законам, словарях и т.д.). Понятиям правоведения, как любым научным понятиям, присуща формальная и семантическая вариативность, которая отражает живой процесс терминотворчества и концептуальные различия в понимании и определении сущности правовых явлений <68>. Понятия права характеризуются главным признаком - они возводятся в закон. Это обусловливает их отличия не только от понятий правоведения, но и от понятий любой науки. Названные отличия получили наименование внелогических особенностей понятий права <69>. В.Е. Жеребкин перечисляет среди них следующие:

--------------------------------

<68> Хижняк С.П. Указ. соч. С. 24.

<69> Жеребкин В.Е. Логический анализ понятий права. Киев, 1976. С. 139 - 147.

- с момента возведения понятия в закон оно признается окончательно выработанным;

- приобретает силу юридического закона для субъектов, его применяющих;

- содержание понятия становится более жестким, застывшим, неподвижным;

- понятия развиваются и изменяются не постоянно, а только при условии и по мере внесения изменений в закон <70>.

--------------------------------

<70> Там же.

В-третьих, все правовые понятия взаимосвязаны между собой. В результате они образуют некую систему, получившую название понятийного аппарата права. Детальное исследование структуры и закономерностей развития понятийного аппарата было проведено С.Ю. Головиной применительно к специфике трудового права <71>. Основываясь на ее определении отраслевого понятийного аппарата, можно определить понятийный аппарат права как иерархически организованную, целостную информационную систему, включающую в себя логически взаимосвязанные и структурно упорядоченные правовые понятия, категории, термины и их определения.

--------------------------------

<71> Головина С.Ю. Указ. соч.

Все это позволяет говорить о том, что нормативные определения правовых понятий, органически включаясь в понятийный аппарат права, выступают в составе последнего важной частью системы российского права.

Аргументом, позволяющим рассматривать правовые дефиниции как самостоятельный тип НПП, является также нетождественность их правовым нормам. Дефиниции не входят в состав самого правила поведения, непосредственно регулирующего общественные отношения. Строго говоря, правило будет действовать и при отсутствии соответствующей дефиниции. В этом заключается вспомогательный характер правовых дефиниций. Определения не "привязаны" к конкретной норме и существуют чаще всего как самостоятельные части правового акта на протяжении всего действия каждой нормы, содержащей соответствующее понятие.

Таким образом, есть все основания для того, чтобы рассматривать правовые дефиниции как НПП особого типа, характеризующиеся набором содержательных, формальных и функциональных черт. Обратимся к их исследованию.

В содержание НПП этого типа входит описание существенных, качественных признаков определяемого правового понятия. При этом важной чертой именно законодательной дефиниции является перечисление в ней не всех, а лишь важнейших, понятиеобразующих признаков <72>. Данное требование обусловлено спецификой нормативного текста и, в свою очередь, обусловливает важность детальной научной разработки определения понятия, предваряющей его законодательное закрепление.

--------------------------------

<72> Власенко Н.А. Указ. соч. С. 157.

Именно поэтому дефиниции характеризуются высокой степенью научной обоснованности. Конечно, само по себе это может считаться специфической чертой именно правовых дефиниций лишь с определенной долей условности. Действенность принципов, норм, да и всех элементов системы права зависит от их обоснованности и научной зрелости, от глубины соответствующих теоретических разработок. Однако, если "основная задача нормы не в описании определенного поведения или результатов этого поведения, а в предписании поведения" <73>, то в дефиниции преобладает скорее не волевой, а интеллектуальный элемент <74>, т.е. основная цель ее - донести информацию, описать все признаки соответствующего понятия, перенести определенную часть теоретического исследования в закон, придав ему нормативное значение.

--------------------------------

<73> Ивин А.А. Логика норм. М., 1973. С. 61.

<74> Александров Н.Г. Сущность права. М., 1950. С. 11 - 16.

Специфика содержания правовых дефиниций взаимно обусловлена их функциональными особенностями. Основная функция дефиниций состоит в том, чтобы внести ясность в процесс правового регулирования, обеспечить единообразное понимание всех велений законодателя. Они служат узловыми моментами установления единства в понимании и реализации НПП <75>.

--------------------------------

<75> Пиголкин А.С., Вопленко Н.Н. Основные виды правовых предписаний в советском законодательстве // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды ВНИИСЗ. Вып. 16. М., 1979. С. 16.

Форма реализации дефиниций также имеет свою специфику. Как правило, они реализуются опосредованно. В правоприменительном акте ссылка на них возможна, очевидно, в очень редких случаях. Но, с другой стороны, определения являются "работающими инструментами" в процессе реализации права <76>. Использование их в правоприменительной практике не просто удобно, но и необходимо. Следует учитывать, однако, что здесь имеет место не использование предоставленного права, а использование информации, заложенной в дефиниции. Именно в этом смысле можно сказать, что "...реализация правовых определений осуществляется непосредственно в процессе познания и использования правовых предписаний для нужд практики..." <77>.

--------------------------------

<76> Вопленко Н.Н. Там же.

<77> Там же.

Представление о правовых дефинициях как особом типе НПП требует также их формальной характеристики. С этой точки зрения важны место расположения дефиниций в структуре нормативного акта, а также форма их изложения. Решение этих вопросов - это, в первую очередь, технико-юридическая проблема. Нас в этой связи интересуют не сами правила расположения и изложения дефиниций, а степень обусловленности их юридической природой самих дефиниций как частиц законодательства, несущих в себе конкретное правовое содержание.

Формулируя дефинитивное НПП, законодатель решает следующие вопросы:

1) целесообразно ли закреплять законодательно дефиницию данного понятия;

2) в каком нормативном акте необходимо ее закрепить;

3) где в рамках структуры правового акта следует поместить дефиницию;

4) какова должна быть форма самой дефиниции <78>.

--------------------------------

<78> Разумеется, здесь мы ведем речь об абстрактном, идеальном законодателе - не авторе конкретного закона, а творце законодательства как системы. Хотя, очевидно, подобный (системный) подход к формулированию правовых дефиниций не повредил бы и авторам конкретных законов.

Очевидно, что в каждом из рассматриваемых случаев особенности правовой дефиниции неразрывно связаны со спецификой определяемого ею понятия. Так, далеко не каждое правовое понятие нуждается в дефиниции. Необходимость разъяснения смысла термина зависит от его понятности для субъекта правореализации. В этой связи имеет значение деление терминов с позиции их распространенности в русском языке на общеупотребимые, специально-юридические и технические термины <79>.

--------------------------------

<79> Власенко Н.А. Указ. соч. С. 156; Головина С.Ю. Указ. соч. С. 124; Хижняк С.П. Указ. соч. С. 24.

Иногда в рамках данной классификации выделяют также группу общеупотребимых терминов, имеющих в нормативном акте более узкое специальное значение <80>. Вероятно, это не совсем правильно. Под общеупотребимыми мы имеем в виду не все слова, используемые в законе, а термины, т.е. слова, являющиеся наименованием юридического понятия, имеющего точный определенный смысл.

--------------------------------

<80> Культура речи в юриспруденции: Учебное пособие. Уфа, 1998. С. 75.

Таким образом, понятие "общеупотребимый термин" само по себе означает, что соответствующее слово, знакомое и понятное всем, получает в законе конкретное, специальное значение - значение юридического термина <81>.

--------------------------------

<81> "Подозреваемый", "доказательства" и т.д.

В группу технических понятий включаются такие, которые пришли в право из различных областей знания и известны узкому кругу специалистов. Поэтому, возможно, для обозначения их следует использовать более широкое название, чем "технические". Иногда эти понятия обозначают как специальные неюридические. Они содержат противопоставление "юридическому", как бы подразумевается отрицание юридического характера данных терминов. В то же время юридический характер придается соответствующим понятиям различных отраслей знания <82>.

--------------------------------

<82> "Трансгенные организмы", "базы данных" и т.д.

Очевидно, эту классификацию можно представить следующим образом:

а) общеупотребимые термины.

Хотя, очевидно, подобный (системный) подход к формулированию правовых дефиниций не повредил бы и авторам конкретных законов;

б) специальные термины, употребляемые людьми, объединенными какой-либо профессией, специальностью <83>:

--------------------------------

<83> Баранов М.Т., Костяева Т.А., Прудникова А.В. Русский язык. Справочные материалы. М., 1988. С. 26.

- специально-юридические,

- узкопрофессиональные.

Очевидно, в каждом конкретном случае вопрос о формулировании дефиниции соответствующего понятия должен решаться, исходя из двух критериев:

- насколько распространен в обыденном русском языке данный термин в том его значении, в котором он используется в законодательстве;

- обладают ли субъекты правореализации, на которых рассчитан данный акт, специальными знаниями, позволяющими понять значение термина (без дефиниции).

Второй из рассматриваемых вопросов в основе своей имеет проблему системности, внутренней согласованности законодательства и его понятийного аппарата.

Именно с позиции целостности понятийного аппарата как системы необходимо подходить к задаче размещения нормативных дефиниций в правовых актах. Здесь, кроме конкретных технико-юридических правил <84>, принципиально важны два момента.

--------------------------------

<84> Таких, как учет юридической силы акта, в котором будет закреплена дефиниция, в зависимости от значимости определяемого понятия (Головина С.Ю. Указ. соч. С. 86 - 88).

Во-первых, выступая элементом системы законодательства, каждая дефиниция как самостоятельное НПП взаимосвязана с другими НПП законодательства. Поэтому теоретически недопустимо существование в рамках системы различных дефиниций одного понятия. Главная функция дефиниции - обеспечить единообразие в понимании правовых велений не только данного нормативного акта, но всего законодательства. Поэтому в законодательстве в целом одно понятие должно иметь только одно определение. Во-вторых, что, очевидно, следует из сказанного, правовые акты должны иметь четкую систему отсылок к дефинициям, содержащимся в других актах.

Решение вопроса о расположении дефиниции в структуре правового акта связано со значимостью соответствующего понятия в масштабе акта, т.е. с количеством норм, в которых это понятие используется. Проблема эта достаточно подробно исследована <85>, однако существуют и некоторые спорные моменты.

--------------------------------

<85> Апт Л.Ф. Формы выражения и изложения правовых норм в нормативных актах: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1973; Пиголкин А.С. Подготовка проектов нормативных актов; Научные основы советского правотворчества. М., 1981; Власенко Н.А. Указ. соч.; Головина С.Ю. Указ. соч.; и др.

Так, представляется, что в принципе неверно, с теоретической и практической точек зрения, помещать дефиниции основных понятий в преамбулу нормативного акта <86>. Это, с одной стороны, затрудняет возможность ссылок на них в правоприменительных актах, с другой стороны, принижает их юридическое значение. В этой связи нельзя согласиться с Л.Ф. Апт, видящей преимущество подобного метода в том, что "при проведении работ по инкорпорации гораздо проще удалить преамбулу с устаревшей терминологией, чем проектировать новую редакцию статей" <87>. Думается, проблема устаревания дефиниций стоит значительно менее остро, чем проблема отставания правовых норм от потребностей практики. Дефиниции как раз представляют собой элементы законодательства, придающие ему устойчивость и стабильность. В их общем характере заложена потенциальная возможность приспосабливаться к меняющимся нормам, сохраняя свое действие на протяжении длительного времени. Поэтому вряд ли стоит "выбрасывать" их за рамки основного текста закона <88>.

--------------------------------

<86> Закон РФ "О недрах" (в ред. от 8 февраля 1995 года) // Собрание законодательства РФ. 1995. N 10; Закон РФ "О защите прав потребителей" (в ред. от 5 декабря 1995 года) // Российская газета. 16.01.1996.

<87> Апт Л.Ф. Правовые дефиниции в законодательстве. С. 309.

<88> Вопленко Н.Н., Давыдова МЛ. Правовые дефиниции в современном российском законодательстве. URL: // http://www.unn.ru/pages/issues/vestnik/9999-0195_West_pravo_2001_1(3)/8.pdf.

В целом же можно заключить, что выбор места для дефиниции в структуре нормативного акта должен, во-первых, зависеть от количества и значимости НПП, в которых используется определяемое понятие, а во-вторых, не вызывать сложностей при его обнаружении и толковании.

Место расположения в нормативном акте - это один из формальных признаков правовой дефиниции. Вторым признаком является форма самой дефиниции. Формулируя дефиницию, законодатель выбирает один из нескольких существующих способов определения: описательный, перечневый, родовидовой <89>, комбинированный, цифровой <90>, контекстуальный (неявный) <91> и др.

--------------------------------

<89> Хижняк С.П. Указ. соч. С. 13.

<90> Головина С.Ю. Указ. соч. С. 120 - 126.

<91> Власенко Н.А. Указ. соч. С. 156; Головина С.Ю. Там же.

Подобное разнообразие делает уместной постановку вопроса о том, является ли каждое из перечисленных определений полноценной правовой дефиницией, т.е. самостоятельным НПП. Л.Ф. Апт, в частности, считает возможным признать полноценными НПП только родовидовые определения. Остальные, например, описательные (казуистические) определения, по ее мнению, являются неполными и могут быть причислены к правовым дефинициям только условно <92>.

--------------------------------

<92> Апт Л.Ф. Указ. соч. С. 309.

Очевидно, следует решать этот вопрос с позиций функционального назначения определения. Цель определения понятия в праве (но не в правовой науке!) заключается не в том, чтобы максимально полно, исчерпывающе раскрыть его содержание. Смысл понятия раскрывается для нужд юридической практики, поэтому дефиниция включает только те признаки, которые имеют значение для правового регулирования <93>.