Вместо эпилога. Ирэн Блейкман вышла замуж за миллионера Арнольда Рока не по любви, а ради спасения разорившегося отца

Эмма Радфорд

Небо в ладонях

Панорама; 2012

ISBN 978-5-7024-2993-9

Аннотация

Ирэн Блейкман вышла замуж за миллионера Арнольда Рока не по любви, а ради спасения разорившегося отца. Для своей семьи она была готова на все! Во всяком случае, так считал Рок.

Бедняга Арни! Каково это — быть влюбленным в собственную жену и знать, что она никогда не ответит тебе взаимностью? Так стоит ли пытаться завоевать ее любовь, или лучше дать жене свободу, о которой она так мечтает? Но под влиянием некоторых обстоятельств Рок внезапно осознает, что Ирэн мечтает совсем о другом...

Эмма Радфорд

Небо в ладонях

Пролог

Сегодня был удачный день, и Альберт Блейкман возвращался вечером домой в хорошем настроении — еще парочка таких сделок и можно будет не беспокоиться ни о старости, ни о приданом для дочерей.

Падал легкий мартовский снежок — большая редкость для Нью-Йорка в это время года, и вечнозеленые деревья на обочине казались пришельцами из рождественских сказок.

Мысли как снежинки роились в утомленной голове старого Блейкмана. Все время какие-то неожиданности, безумные риски и стрессы, крутишься как белка в колесе с утра до вечера. Погоня за призрачным успехом. И ради чего и кого?

Затормозив на красный свет, Альб устало рассматривал стайку подростков, парочками, почти в обнимку, спешивших по переходу. В его время так никто не осмелился бы ходить.

Внезапно он подумал о Флориан и Ирэн — какие они разные, его дочери, и, кстати, пора им уже обзаводиться собственными семьями, сам-то он был женат в их возрасте, а их мать и подавно…

Боже, как быстро пролетела жизнь, содрогнулся Альб, казалось это было вчера — венчание в соборе святого Патрика, свадебный вальс в отеле «Плаза», медовый месяц во Флориде.

Он вспомнил их первую встречу на выпускном балу в Ривердейлской частной школе для девушек. Блейкман заканчивал колледж и проходил практику в соседней мужской школе. По традиции выпускные классы обменивались приглашениями на прощальный вечер, и Альбу как наставнику пришлось сопровождать своих питомцев. Джудит была названа первой в числе лучших учениц и сразу привлекла его внимание — столько жизнерадостности и лучезарности было в ее улыбке, столько целомудрия и грации в походке, что Альб прикусил губу, чтобы не рвануться к ней навстречу.

Вот она — моя мечта и моя судьба, пронеслось в голове…

Нельзя сказать, что до встречи с Джудит он вел пуританский образ жизни. Его родители много путешествовали, и родовое гнездо частенько оставалось в его полном распоряжении. Но сексуальная революция еще не пришла в Америку. Студенческие пирушки до утра, где пиво было самым крепким напитком, как бы случайные прижимания в танце, невинное рукоблудство на заднем сиденье автомашины, долгие прощания и поцелуи у ворот дома.

Однажды он пришел поздно с гулянки, рубашка — в губной помаде, черные пятна под глазами, светлые — на брюках. Впустивший его в дом отец сразу все понял.

— Я хочу, чтобы ты всегда мог отличить зов плоти от зова сердца и не попадал впросак из-за инстинктов, которые, увы, сидят в каждом.

— У меня нет никаких инстинктов, — смутился Альб.

— Мы все дети природы, и природа возьмет свое, а при нашей гремучей смеси крови ты можешь не совладать с собой! — отрезал отец. — Я не хочу, чтобы первая же смелая девица, попавшая в твою постель, стала моей невесткой.

Через день он дал сыну десять долларов и предложил сходить вместе с ним в дансинг-клуб на Бродвее. Потом они открыто, как могут говорить мужчина с мужчиной, обсудили все проблемы секса, любви и брака.

Альб был благодарен отцу за этот урок. Он взрослел, менялись объекты его симпатий, но не было той, единственной, о которой говорили они с отцом…

Два последующих года после встречи с Джудит прошли в традиционных американских ухаживаниях — веселые студенческие вечеринки до утра, поездки на пикники и пляжи Лонг-Айленда, знакомства с чопорными тетушками и дядюшками с обеих сторон.

И наконец Джуди стала молодой хозяйкой старого блейкмановского замка.

Все Блейкманы с нетерпением ждали рождения первенца, мужчины надеялись, что это будет мальчик — им нужен продолжатель рода. Но надежды не оправдались — родилась десятифунтовая горластая Флора. Роды были долгими и тяжелыми, Джудит почти год приходила в себя.

Альб боготворил маленькую Флориан, мучительно переживал болезнь жены и поклялся себе, что больше никаких детей у них не будет. Он безумно любил жену и даже ради наследника не мог позволить пойти на риск.

Джудит не раз заговаривала с мужем о втором ребенке. Выросшая в большой дружной семье и понимавшая, как важно в жизни иметь прочный тыл — братьев и сестер, она мечтала по меньшей мере еще о двух детях.

В такой же снежный мартовский вечер Альб узнал, что Джудит беременна. Она почти убедила его, что на этот раз будет мальчик, и умоляла врачей сохранить ребенка.

— С вашим хрупким здоровьем рожать очень опасно, — возражал семейный врач Хайман. — Мы не можем гарантировать, что вы дотянете до родов, и на этот раз все обойдется без осложнений.

— Дайте мне шанс, я уже слышу биение его сердца, мы не можем убить его, — взмолилась заплаканная мать, бережно прижимая ладони к животу.

Месяцы ползли в напряженном ожидании. Пятилетняя Флора ничего не понимала, но чувствовала, что матери и отцу не до нее, и ревниво изводила всех капризами и придирками.

Слабые схватки начались утром, вызванный Хайман распорядился о доставке в больницу. Ленокс-Хилл считалась одной из лучших больниц в Нью-Йорке. Потянулись тревожные часы в приемном покое. Альб оцепенело сидел, запустив пальцы в свою роскошную шевелюру.

— Господи, спаси и помилуй, — шептал он слова молитвы. — Мне ничего не надо в жизни, только не умножай печали моей семьи.

Один за другим приглашались счастливые отцы взглянуть на новорожденных, и только Альба никто не вызывал. Под утро Блейкман забылся в полудреме и вдруг услыхал свое имя. Его просили пройти в ординаторскую.

— А почему не в палату? — спросил Альб.

Медсестра отвела взгляд в сторону, и он похолодел от страха.

— Мы сделали все, что могли, и даже больше, — сказал главный акушер. — Мужайтесь, нам удалось спасти только ребенка, и это прелестная здоровая девочка…

— Альберта Блейкмана. Немедленно!

Голос мужчины звучал настолько жестко, что Ирэн невольно отстранила телефонную трубку от уха.

— Извините, но в данный момент его нельзя беспокоить…

— К черту с его покоем! — теперь уже откровенно рявкнул говоривший. — Я требую — немедленно соедините меня!

— Послушайте, отец болен. У него сейчас доктор.

— Доктор? — на другом конце послышалось едва сдерживаемое ругательство. — Когда он разберется с доктором, пусть сейчас же мне позвонит. Вы меня поняли? — с трудом сдерживая гнев, произнес неизвестный.

— Простите, мистер?..

— Мистер Рок, Арнольд Рок.

— Прошу извинить, мистер Рок, но я не намерена беспокоить отца текущими делами. Вы ведь именно по этим вопросам звоните? — подчеркнуто холодно сказала Ирэн.

— Так точно, мисс Блейкман, — ответили так же холодно. — Но, к вашему сведению, я не считаю потерю денег рядовым текущим делом. А произошло это исключительно из-за полной некомпетентности вашего папочки. Если в течение часа он не позвонит, всем этим займутся мои адвокаты и тогда уже переговоры с мистером Блейкманом станут бесполезными. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Мистер Рок…

— Кстати, вы которая из дочерей, Ирэн или Флориан?

— Ирэн. Мистер Рок, я уверена, здесь какая-то ошибка.

— И я уверен. Но сделал эту ошибку не кто иной, как ваш отец. Жду ровно час.

Ирэн услышала щелчок. Их разъединили.

Надо же случиться такому именно сегодня, когда отец заболел. Все началось за завтраком. Блейкман, как всегда, читал газету и вдруг упал, корчась от боли. Пока Ирэн, стоя перед ним на коленях, пыталась понять, что же произошло, обезумевшая от страха экономка бросилась звонить семейному доктору, который был другом отца и, к счастью, жил в этом же квартале. Через несколько минут доктор уже входил в дом. В тот же момент раздался телефонный звонок.

Ладно, подумала Ирэн, все эти звонки — сущая ерунда по сравнению со здоровьем отца. Сделав глубокий вдох, она выпрямилась и пошла в столовую. Блейкман сидел в кресле у большого окна.

— Что случилось? — спросила она доктора Хаймана. — Как он себя чувствует?

— Неважно, — с тревогой ответил доктор. — Боюсь, что дела плохи. Я давно предупреждал его, что надо обследоваться, но он даже слушать не хотел, а теперь надо вызывать «скорую».

— Папа! Что с тобой? — Ирэн со страхом смотрела на человека, который всегда казался ей несокрушимым. За всю свою жизнь она не могла вспомнить ни одного случая, когда отец выглядел бы таким беспомощным. На болезнь он смотрел как на простое проявление слабости, которую легко преодолевал благодаря своему упрямству. Простых смертных, неспособных на подобные подвиги, он считал просто слабаками.

— Это сердце, надо ложиться в больницу, — ответил за отца Хайман.

И только тут она поняла, насколько все серьезно.

Через четыре минуты «скорая» стояла у подъезда. Отец наотрез отказался, чтобы его сопровождал кто-то еще, кроме доктора Хаймана.

Ирэн долго стояла у окна, глядя на длинную, открытую всем ветрам аллею, в которой только что скрылась машина. Тревожные мысли беспорядочно теснились в голове.

— Ах, Рин, что же будет? — беспомощно заламывая руки, причитала экономка миссис Джонсон.

— Все обойдется. Вы же знаете силу воли отца, — успокаивала ее и себя Ирэн. Сколько она себя помнила, всегда с ними жила эта добрая маленькая женщина, заменившая ей мать.

— Пойду приготовлю для нас кофе, а потом надо будет связаться с Флориан. Ты не знаешь, где она сейчас?

— Думаю, в Монте-Карло. В газете нам дадут ее телефон.

Ирэн вдруг вспомнила о звонке Арнольда Рока. Придется ему позвонить и объяснить, что случилось.

Потребовалось целых десять минут, чтобы найти в телефонной книге отца номер Рока. Записан он был не на имя, а на название организации:

«Тоун Организэйшн». Арнольд Рок, президент — с трудом разобрала она небрежный почерк и позвонила.

— «Тоун Организэйшн». Чем могу быть полезной? — услышала Ирэн в трубке.

Сделав глубокий вдох, она заставила себя говорить спокойно.

— Мистера Рока, пожалуйста. Он ждет моего звонка.

Прошло несколько секунд, и другой женский голос спросил:

— Приемная мистера Рока. Чем могу быть полезной?

Ирэн назвала себя и объяснила суть дела. От неприятного предчувствия ей стало не по себе, и она испытала облегчение, услышав голос секретаря:

— Прошу прощения, мисс Блейкман. Мистер Рок ожидает звонка вашего отца. Он не может позволить себе тратить время понапрасну.

— Мой отец в больнице, — ответила Ирэн, чувствуя, как от гнева у нее начинает гореть лицо.

— Извините, мисс Блейкман. Утром мистер Рок ясно дал вам понять, что будет говорить только с вашим отцом. Он не видит смысла обсуждать что-либо с вами.

— Минуточку! — закипая, вскричала Ирэн. — Моего отца увезли в больницу с сердечным приступом, а это чудовище не хочет снизойти до разговора со мной?! — она с такой силой швырнула трубку, что столик, на котором стоял аппарат, зашатался.

Свинья! Невежественная, холодная, надменная свинья! Ирэн хотела отпить глоток кофе, но руки так дрожали, что она не смогла поднести чашку ко рту. Сначала страх за отца, потом ярость из-за полного безразличия этого Рока. Шок был настолько силен, что сдерживаемые слезы хлынули из глаз. Долго сидела Ирэн, сотрясаясь от рыданий, пока наконец, решительно вытерев слезы, не набрала телефон больницы.

Ее сразу соединили с Айзеком Хайманом, чей невозмутимый голос звучал успокаивающе.

— Как я и предполагал, у Альба барахлит сердце, но при соответствующем лечении здоровье восстановится. Сейчас он лежит весь в датчиках, и показания не очень хорошие. Это инфаркт, но смертельной опасности нет, так что не давай воли воображению.

— Можно его навестить? — неуверенно спросила Ирэн.

— Подожди, — возразил доктор Хайман. — Ему не хочется, чтобы ты видела его в таком состоянии. Ну, ты же знаешь…

О да, она знает своего отца, с болью подумала Ирэн. Вот если бы здесь была Флориан, он разрешил бы ей прийти, а младшая дочь не в чести. Она закрыла глаза и твердым голосом тихо сказала:

— Главное, что он — вне опасности. Спасибо, доктор. — Ирэн почувствовала, как у нее на глазах наворачиваются слезы, и закончила разговор.

Она давно отдавала себе отчет в том, что отец обращается с ней почти пренебрежительно, позволяя язвительные выпады в ее адрес. Совсем иначе относится он к старшей сестре. Флориан выбрала своей профессией журналистику, где царствует закон джунглей, по которому сильный безжалостно расправляется со слабым. При ее характере Флориан не могла не преуспеть в этой сфере, вызвав тем самым полное понимание и уважение отца.

Ирэн, успешно закончив университет, пошла работать в городскую школу для детей-инвалидов, хотя у нее были более престижные и высокооплачиваемые предложения. Рабочий день длился долго, а нагрузки столь велики, что явно не соответствовали получаемой зарплате.

Ирэн долго сидела в отцовском кабинете. Во второй раз осушила слезы, заказала такси и принялась разыскивать в записной книжке отца адрес «Тоун Организэйшн». Так получилось, что во время краткого разговора с доктором Хайманом в ее голове отчетливо откристаллизовалась мысль, медленно созревавшая в течение последних нескольких лет. Она покинула кабинет.

— Куда ты собралась, Рин? В больницу? — спросила экономка миссис Джонсон.

— Нет, — с усилием улыбнувшись, ответила девушка. — Папа не хочет никого видеть, но он вне опасности.

— Слава богу! — воскликнула миссис Джонсон, вытирая слезы радости.

— Мне надо разобраться в одном папином деле. Помните звонок утром? Там что-то срочное. Но если будут звонить, вы ничего не знаете.

— Конечно. — Экономка сразу все поняла. — Я не скажу мистеру Блейкману ни слова, если позвонит. Не будем его тревожить.

Дом Блейкманов находился в Бронксе, единственном из пяти районов Нью-Йорка, расположенном не на островах, а на континенте. Сам по себе Бронкс считался далеко не лучшим местом. Но в его центральной части, рядом с парком Вэн Корт, раскинулись привилегированные кварталы, заселенные состоятельными ирландскими и еврейскими семьями. Особенно выделялась улица Филдстоун, настолько безлюдная, тихая и зеленая, что, попадая на нее, человек забывал, что находится в мегаполисе одного из крупнейших городов мира. Филдстоун поражала старыми красивыми аллеями и большими роскошными особняками с зелеными лужайками и цветущими кустами.

Покинув богатые кварталы, такси выехало на автостраду № 87, или Диган, вдоль реки Гарлем по направлению к Манхэттену. Особняки сменились длинными рядами совершенно одинаковых, тесно прижатых друг к другу двухэтажных домиков. Изредка сплошная лента жилищ прерывалась гаражами, которые подчеркивали безликость и холодность дешевых застроек.

Через полчаса такси выехало на Вторую авеню, одну из самых оживленных магистралей Манхэттена, и они быстро добрались до делового центра города с его знаменитыми небоскребами, в каждом из которых разместились десятки известных на весь мир корпораций и всевозможных организаций. На фасаде одного из них Ирэн без труда нашла указатель «Тоун Организэйшн».

Настраивая себя на жесткую схватку, Ирэн задиристо вздернула маленький подбородок и спросила:

— Вы не могли бы подождать?

— Нет проблем, мисс. Деньги ваши, такси наше, — улыбнулся водитель.

Небольшой лифт бесшумно поднял ее на верхний этаж. Ирэн быстро нашла нужную ей приемную, и уже было приготовилась к схватке с секретаршей, но помещение оказалось пустым, а дверь, ведущая в кабинет самого хозяина, слегка приоткрыта.

— Мне наплевать, что для этого потребуется! — услышала она знакомый голос, от которого у нее сердце ушло в пятки. — Постарайся вытащить нас из этого дерьма!

За дверью так швырнули телефонную трубку, что Ирэн вздрогнула. В дверях показался высокий крупный мужчина с жестким квадратным подбородком и, увидев девушку, бесцеремонно спросил:

— А это еще что такое?

Ирэн вспомнила, что она одета совершенно не по протоколу. На ней была домашняя юбка из грубой хлопчатобумажной ткани и толстый свитер. Идеальная одежда для школы, где она преподавала, но делающая ее белой вороной в офисе, куда положено приходить в короткой облегающей юбке и пиджаке по последней моде.

Вызывающе задрав подбородок, Ирэн с независимым видом посмотрела в сверлящие глаза мужчины и выговорила:

— Я — Ирэн Блейкман, мне надо с вами переговорить.

Хотя внутренне девушка съежилась от неприятных предчувствий, голос ее не дрогнул.

— Хорошо, мисс Блейкман. Раз вы уже здесь, давайте спокойно обсудим ситуацию. Вы, конечно, расстроены, но лично я предпочитаю не выставлять грязное белье на всеобщее обозрение. Я имею в виду не свое, а ваше белье, — лаконично пояснил хозяин кабинета. — Точнее, вашего отца.

— Послушайте…

— Нет, это вы послушайте, мисс Блейкман. — Перед ней стоял пугающе жесткий делец. — Вы ворвались в мой кабинет без предварительной договоренности. Я сожалею, что ваш отец перенес сердечный приступ, если, конечно, таковой имел место быть. Но ко мне это не имеет никакого отношения. Из-за вашего отца я потерял приличную сумму денег, а главное — поставлена под сомнение моя репутация.

— Я понятия не имею о чем вы.

Ирэн безотчетно подалась назад. Только тут Рок наконец заметил в ее огромных карих глазах подлинный страх и усилием воли взял себя в руки.

— Хорошо, я объясню, — сказал он, жестом руки приглашая ее в свой кабинет. — Что вам известно о делах вашего отца?

— Ровным счетом ничего, — честно призналась Ирэн. — Мой отец не из тех людей, которые обсуждают деловые вопросы дома.

По крайней мере со мной, поправила она себя.

— А сердечный приступ настоящий? — спросил Рок равнодушно.

— Конечно, настоящий! — в ужасе вскричала Ирэн. — Неужели вы думаете, что кто-то захочет симулировать такое?

— Вы бы удивились, узнав, на что способны люди в критический момент, — саркастически заметил Рок.

— К нам это не относится, — яростно возразила девушка. — Можете позвонить в больницу и переговорить с докторами. Надеюсь, им вы доверяете? — ехидно спросила она.

— Я вообще мало кому доверяю, мисс Блейкман. — Откинувшись в кресле, Рок устроился поудобнее и стал внимательно разглядывать ее сузившимися серыми глазами.

— Как и мой отец. — В ее словах прозвучало осуждение, и Рок не мог не заметить этого.

— Вы этого не одобряете, мисс Блейкман? — мягко спросил он. — Вы оптимистка?! Запомните — это опасно, когда живешь в деловом мире.

— Я в нем не живу. И дело не в том, что я оптимистка. Просто большинство людей, если бы им позволяли обстоятельства, относились бы друг к другу по-доброму.

Закрыв глаза, Рок медленно покачал головой, и этот его жест был более выразителен, чем любые слова.

— Каков же ваш мир? — тихо спросил он. Его взгляд пробежал по бледному лицу Ирэн, задержавшись на мгновение на большом выразительном рте. — Вы сами зарабатываете себе на жизнь?

— Да, сама, но я не понимаю, какое это имеет отношение к проблеме, которая привела меня сюда, — недовольно ответила Ирэн. — Вы сказали, что из-за моего отца потеряли некоторую сумму денег.

— Некоторую сумму? — саркастически переспросил Рок. — Вы читали утренние газеты?

— Утренние?.. — растерянно спросила девушка. — Отец начал читать их за завтраком, и в этот момент его хватил удар, — набравшись духу, закончила она.

— Со мной случилось почти то же самое, — сухо сказал Рок. — Я допускаю серьезность состояния вашего отца, мисс Блейкман, но прочтите это. — Он резко протянул ей газету: — Здесь говорится о полном крахе целой отрасли, которая, как заверял меня ваш отец, считалась абсолютно надежной для инвестиций, — холодно прокомментировал Рок. — По его рекомендации я вбухал туда огромные деньги и теперь выгляжу полным идиотом. Не могу сказать, что мне это очень нравится.

— Послушайте! — в отчаянии вскричала Ирэн. — Он же сделал это не нарочно. Все мы несовершенны.

— Все?.. — несколько секунд он смотрел на нее, потом безнадежно покачал головой. — Мне кажется, это начинает напоминать сюжет книги «Алиса в Стране чудес».

Рок, уловив какое-то движение в приемной, нажал звонок. Показалась красивая, с прекрасной укладкой головка.

— Извините, мистер Рок… — Она запнулась, заметив девушку.

— Пожалуйста, два кофе, Вивьен, и ни с кем меня не соединяйте, — коротко сказал Рок.

— Я не могу задерживаться — меня ждет такси, — объяснила Ирэн, заметив удивление в глазах Рока при слове «не могу».

— Вивьен, расплатитесь с водителем. — Рок поглубже сел в кресло и задумчиво подпер голову рукой. — В какой больнице лежит ваш отец? — внезапно спросил он.

Ирэн тихо ответила, чувствуя, как горят щеки. Неужели он подозревает ее во лжи? Как он только смеет!

— Я хочу переговорить с доктором Хайманом, — приказал Рок своему секретарю.

Впервые за все время Ирэн получила возможность разглядеть собеседника, не ощущая взгляда его серых пронзительных глаз. Она должна была признать, что Рок принадлежит к категории мужчин, которых называют интересными, настоящими мужчинами или просто и грубо — самцами.

Он был очень высокого роста, со строгой прической и черными прямыми волосами, подчеркивавшими жесткую, агрессивную внешность. На вид ему было лет тридцать-сорок, причем его возраст Ирэн определила не по фигуре, худощавой и подтянутой, а по лицу, выражавшему силу и уверенность, которые приобретаются только с годами в результате суровой школы жизни.

Легкий загар придавал его коже смуглость. Казалось, он только что вернулся с дорогого южного курорта. Длинные, черные как смоль ресницы оттеняли серые глаза. Большие широкие плечи предполагали мощную фигуру, скрываемую великолепно скроенным костюмом.

Рок снова повернулся к Ирэн, и она невольно вздрогнула под его острым как лезвие бритвы взглядом. Отец уважает и восхищается людьми такого типа. Она же их ненавидит.

— А теперь объясните, почему вы сочли необходимым приехать ко мне, — спросил Рок.

— Вы сказали по телефону, что у отца будут проблемы, если он… — Девушка запнулась, сердито глядя на хозяина кабинета.

— Пока еще я не во всем разобрался, но даже того, что я знаю, достаточно, чтобы сделать вывод, что ваш отец не выполнил работу, за которую ему было уплачено. В маркетинге предположение — еще не основание для важных решений, и случайностей в таких делах не бывает. Все это дурно пахнет. — Рок выразительно пожал плечами.

— Вы хотите сказать, что мой отец нечестный человек?! — горячо воскликнула Ирэн и почувствовала, что впервые в жизни испытывает настоящую ненависть к другому человеку.

Сигнал прервал их разговор. Взяв телефонную трубку, Рок с таким непроницаемым лицом выслушал собеседника, которым, судя по всему, был доктор Хайман, что Ирэн не смогла определить, что же было сказано.

Раздался тихий стук в дверь, и секретарша внесла кофе.

— Спасибо, Вивьен, — поблагодарил Рок, подвигая к себе поднос. — Пожалуйста, через десять минут машину к главному подъезду.

— Как чувствует себя отец? — тихо спросила девушка. — Ему не хуже?

— Нет. — Рок протянул ей чашку с кофе. — Пожалуйста, угощайтесь.

— Все-таки, что сказал доктор Хайман? — продолжала настаивать Ирэн. — Вы явно что-то недоговариваете.

Рок молча смотрел на нее, и в его взгляде девушка прочла плохие вести.

— Ко мне это не имеет никакого отношения, поэтому лучше будет, если ваш врач сам объяснит, что произошло, мисс Блейкман. Хотя… Ладно, наверное, будет лучше, если вы узнаете от постороннего.

— Мистер Рок, вы пугаете меня, — чуть слышно выговорила Ирэн, побледнев. — Чтобы это ни было, вы обязаны сказать мне прямо сейчас.

— Ваш отец — банкрот, — сказал Рок, следя за реакцией собеседницы. — Он потерял деньги, дом, машины, одним словом, все. Мистер Блейкман облегчил себе душу, только что сказав об этом доктору Хайману и попросив его поставить в известность всех, кому следует об этом знать.

Всех, кому следует? Как больно было слышать такое. Они жили в одном доме, были одной семьей, и отец не счел нужным хотя бы намекнуть, как плохи его дела. Что же такого она сделала, что отец ее не любит и так мало ей доверяет?

— Мисс Блейкман, вы слышите меня? — Обойдя вокруг стола, Рок остановился перед девушкой, потом присел, чтобы их лица были на одном уровне. — Думаю, он подозревал, что его дела плохи. Публикация в газете, в которой все было расписано черным по белому, его доконала и вызвала сердечный приступ. Дом полностью заложен, и у него огромные долги…

— Я все поняла, — движением руки остановила его Ирэн. — Дело не в деньгах, — сказала она, едва двигая сжатыми губами. — Он все это носил в себе. Никому не сказал ни слова.

— Он бизнесмен, Рин.

Она пыталась уловить смысл его слов, но поняла только то, что он вдруг назвал ее по имени, как звал отец. Их прекрасный дом, принадлежавший нескольким поколениям… Она знала, что потеря одного только дома убьет его.

— Ведь он мой отец. — Ирэн подняла голову, и Рок увидел вместо лица сплошную белую маску с утонувшими в ней глазами. — Почему же он не хотел говорить со мной об этом?! Для чего же тогда семья, если нельзя делиться болью?! Если бы он мог довериться мне, то, возможно, не лежал бы в больнице…

Девушка не отдавала себе отчета в том, что давно уже сорвалась на крик. Открылась дверь, и появилось испуганное лицо секретарши. Движением головы Рок велел ей исчезнуть, а сам рванул Ирэн со стула и одновременно нанес обжигающую пощечину, пытаясь вывести ее из истерики.

— Все будет хорошо, тише, тише… — Рок сел и, посадив Ирэн себе на колени, крепко сжал ее сильными руками. Она корчилась и стонала от невыносимых мук, от сознания безнадежности ее многолетних попыток завоевать любовь и доверие отца, который мог умереть, не сказав дочери, что же довело его до могилы. Не нужна она ему, и не хочет он слышать слова утешения от дочери, к которой не испытывает никаких чувств, кроме презрения.

— Почему он мне ничего не сказал? — снова и снова спрашивала Ирэн, зарываясь лицом в лацканы пиджака Рока.

— Он не хотел вас расстраивать, — пытался утешить ее Рок.

Нет, дело не в этом. Ирэн попыталась освободиться, осознав наконец, что сидит на коленях малознакомого и неприятного ей мужчины.

Для другого отца это, может быть, и естественное стремление, только не для Альберта. Она не могла сказать это Року. Он все равно бы не понял. Отец никогда ничего с ней не обсуждал, даже мелочей. Она выросла, так и не узнав отцовских объятий. Рядом никогда не было никого, кто мог бы вытереть ей слезы обид.

— Извините, — слабым голосом произнесла Ирэн. — Я не должна была приходить.

— Выпейте кофе. — Рок встал и, мягко посадив девушку в кресло, протянул ей чашку. — Я отвезу вас домой. Для вас это был страшный шок.

— Спасибо, я не хочу кофе. И сама доберусь до дому. Извините за эту сцену, — сказала она, кусая губы. — Я надеялась, что вы, быть может, согласитесь подождать несколько дней и что-то можно будет поправить. — Голос ее дрогнул — она увидела на лице Рока кривую усмешку со снисходительной симпатией. Один только его вид причинял Ирэн страдания. Ей было тяжело видеть это самоуверенное, холеное лицо. — Как вы понимаете, мы живем в разных мирах. Моральные критерии ваши и отца отличаются от моих. Мне непонятны жажда власти и богатства.

— Ясно. — Он приблизил к ней лицо, теперь оно приняло суровое выражение. — Если не ошибаюсь, в течение многих лет вы прекрасно пользовались плодами мира, который так презираете, и вас не мучали угрызения совести. — Он насмешливо поднял брови. — А может быть, вы жили на окраине отцовских владений в деревянной лачуге, носили власяницу и вели монашеский образ жизни?

— Нет, не вела. — К собственному удивлению, Ирэн почувствовала, что очередная схватка с Роком действует на нее успокаивающе. Охватившая ее ярость сразу вытеснила противную дрожь и жалкий страх. — Я благодарна отцу за все. За хорошее образование, за прекрасный дом, за все блага. Но… — девушка подняла голову и твердо, не отводя взгляда, посмотрела Року в глаза. — Но я могу жить без этих благ, мне не нужны они так, как вам, мистер Рок.

— Вам не нужны? — лицо Рока потемнело от гнева. Он стоял, заложив руки за спину, как будто боялся, что иначе они сомкнутся на ее шее. — А что вы, собственно, знаете о том, что мне нужно?

— Я знаю людей вашего типа.

— Моего типа?! — рявкнул Рок. Глубоко дыша и нервно усмехаясь, он боролся с охватившим его гневом. — Вы нахально врываетесь в мой кабинет, оскорбляете и обвиняете меня! — он заставил себя замолчать. — У вас сегодня тяжелый день, дальше будет еще хуже. Давайте прекратим все это. Как бы плохо вы обо мне ни думали, я не отпущу вас домой одну.

Ирэн не могла не заметить, насколько разгневан ее собеседник. Она тоже была не в состоянии продолжать разговор и решила принять его предложение.

— Мистер Рок, — растерянно сказала секретарь, когда он набрасывал на свои широкие плечи пальто. — Вы не забыли, что сегодня совещание дирекции? Участники уже собрались в малом конференц-зале.

— Перенесите его на два часа дня.

— Вы не хотите оставить номер, по которому я могу вас найти?

— Нет, — уже в дверях ответил босс — Я ненадолго.

Бесшумный лифт быстро скользил вниз. Ирэн незаметно, через полуопущенные ресницы, взглянула на Рока. Он сейчас взорвется от гнева, подумала она. Ирэн разглядела, какой же Рок крупный и сильный. В замкнутом пространстве лифта он выглядел настолько впечатляюще, что ей стало не по себе. Да еще этот роскошный аромат его косметики…

Господи, о чем она думает. Ведь ясно, что Рок принадлежит к той категории людей, которых она глубоко презирает. Ирэн прислонилась к стенке лифта и попыталась перевести дух. Подозрительно посмотрев в ее сторону, Рок мрачно спросил:

— Уж не собираетесь ли вы упасть в обморок?

— Не бойтесь, вам это не грозит. — Оторвавшись от стены, она мужественно встала, прямая как тростинка.

— Какая важная леди! — насмешливо поддразнил ее Рок.

Совершенно обессиленная, держась на одном только гневе, Ирэн с гордо поднятой головой прошла к выходу. Уголком глаза она успела заметить пару взглядов, брошенных в их сторону, но главное было успеть за его размашистыми, широкими шагами. Не хочу выглядеть провинившейся, покорно плетущейся за хозяином собачонкой, думала девушка. Рок полностью соответствовал образу невежественного самца-господина, но отношения типа Тарзан — Джейн совершенно ее не устраивали.

Как только они вышли на улицу, перед ними плавно затормозил голубой «мерседес» с водителем в униформе цвета авто.

Открыв ей дверцу, Рок сел рядом и спросил, куда ехать.

Ирэн хотела ответить холодным тоном, но получился только противный тонкий писк с домашним адресом.

— Вы разве не поедете в больницу?

Почему он не старый и не лысый? — посетовала про себя девушка. Пусть он был бы таким симпатичным дядюшкой, с которым можно было бы легко обо всем договориться.

— Мой отец не хочет… — начала она, но спохватилась. — Доктора считают, что ему сейчас нужен полный покой.

По тому, как насмешливо сузились глаза Рока, Ирэн поняла, что от него не ускользнула ее оплошность. Однако он промолчал и, она, повернувшись к окну, начала разглядывать мозаику нью-йоркских улиц. Водитель выбрал западный маршрут и вел машину по Риверсайд-Драйв вдоль Гудзона. Очень скоро они проехали мимо величественного Вашингтонского моста и выехали на Бродвей, который, вопреки расхожему мнению, не ограничивается небольшим театральным кварталом, а тянется на десятки миль через весь огромный мегаполис.

Свернули на улицу Мошалу, название которой говорило, что здесь когда-то жило индейское племя. Отсюда было уже рукой подать до родной Филдстоун. Сейчас Ирэн смотрела на родовое гнездо Блейкманов так, будто видела его впервые. Построенный из красного кирпича в прошлом веке, трехэтажный дом напоминал старинный замок. Сходство было не столько в архитектуре, сколько в добротности, солидности и ощущении вечности, которое возникало у каждого, кто имел честь быть сюда приглашенным.

— У вас великолепный дом, — не удержался Рок, причем на этот раз его голос был лишен иронии.

Раньше Ирэн порадовалась бы такой похвале, но сейчас вместо гордости и радости она испытала одну только горечь.

— Это теперь ненадолго, — ответила она, протягивая маленькую руку. — Благодарю вас, мистер Рок. Наверное, в ближайшее время ваши юристы войдут в контакт с адвокатами моего отца.

— Безусловно.

Поколебавшись, Рок быстро наклонился и коснулся губами ее рта. Ошеломленная, Ирэн отшатнулась, но он уже вышел из машины и с несомненной иронией сказал:

— Позвольте помочь вам.

Скорее растерянно, чем неохотно, Ирэн подала ему руку, что было совсем не просто при раскрасневшихся от смущения щеках и горящих от поцелуя губах.

— Всего доброго, — пробормотала она.

Рок не улыбнулся ей и вообще никак не прореагировал. Ирэн повернулась и быстрыми шагами направилась в сторону дома.

— Всего доброго, — услышала она вслед.

— Рин, кто этот человек? — спросила миссис Джонсон, выглядывая на улицу. — Почему он так странно смотрит тебе вслед?

— Странно — это как? — спросила внезапно обессилевшая Ирэн.

— Даже не знаю, — неуверенно сказала экономка, недоуменно качая седой головой. — Как-то ненормально.

— Он и есть ненормальный, — растерянно ответила Ирэн, и в этот момент зазвонил телефон. Это был первый звонок от коллег и партнеров отца. Потом их было еще великое множество, и все они стремились урвать свое.

— Ирэн? Что случилось с отцом? Он сроду никогда не болел! — В голосе Флориан звучало скорее раздражение, чем беспокойство.

Флориан была копией отца. Тот же неукротимый темперамент, ироническое отношение к любым проявлениям теплоты и вообще чувств, та же целеустремленность. Благодаря этим качествам, а также способности безжалостно разделываться с каждым соперником, она сделала блестящую карьеру, став специальным корреспондентом одной из американских ежедневных газет.

Старше сестры на пять лет, журналистка в свои двадцать восемь могла себе позволить снимать роскошную квартиру на Парк-авеню, водить дорогие спортивные автомашины и иметь сверхмодный гардероб из самых роскошных магазинов мира.

— У него проблемы с сердцем.

— С сердцем? — насмешливо переспросила Флориан. — А оно есть у него?

— Флориан! — возмущенно воскликнула Ирэн.

Сестра и отец всегда испытывали друг к другу уважение. Однако оба отдавали себе отчет в том, что они слишком похожи, чтобы долго находиться вместе. Если бы отец был на месте Флориан, он съязвил бы точно так же, и никто не обиделся бы. Но для Ирэн было невыносимо слышать издевки.

Несмотря на нежелание отца видеть ее, дочь зашла на несколько минут после обеда в его палату. Вышла она совершенно потрясенная изменениями, которые произошли с ним за последние сутки.

— Извини, Рин, — буркнула Флориан. — Как он сейчас?

— Трудно сказать. — Возмущенная Ирэн решила не давать ни малейшей поблажки беспардонной сестре. — Он перенес сердечный приступ, уже в больнице случился второй. Доктор Хайман уверяет, что при правильном лечении все закончится благополучно. Но медицина никогда не дает гарантий.

— Я смогу вернуться только через день или два.

Ирэн почувствовала, что сестре не по вкусу перспектива срочного вылета домой, но она знала, что может переубедить ее, и добавила:

— Отец обанкротился.

— Что ты сказала? — в голосе Флориан прозвучали искренняя озабоченность и испуг. — Ты шутишь?

— Сейчас нам не до шуток, — парировала Ирэн. — Дом и загородная вилла, купленная для мамы, заложены. Как сказал юрист, машины, яхты — все пойдет с молотка на уплату огромных долгов.

— Просто великолепно! — ядовито проскрипела Флориан. — Что случилось с нашим Мидасом, от прикосновения которого еще совсем недавно все превращалось в золото?

— Думаю, он заплатил полную цену за потерю такой способности. — Сжав зубы, Ирэн старалась не дать воли обуявшему ее гневу. — Сердечный приступ и был спровоцирован неудачами в делах.

— Слушай, для отца это такое унижение — объявить себя банкротом. Не говоря уже о потере дома. Какой же он все-таки дурак.

— Если ты еще посмеешь сказать нечто подобное, я тебя убью! — яростно закричала в трубку Ирэн.

— И что ты так трепыхаешься? — скорее удивленно, чем обиженно поинтересовалась Флориан. — Ты совсем как наша мама. Извини, дорогая. Я сейчас не одна. Нам с Дональдом пора идти.

Флориан считала себя современной женщиной, и на этом основании каждый месяц у нее появлялся новый мужчина.

— До свидания, Флориан. — Ирэн в сердцах швырнула трубку. Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки. Сейчас ей потребуется все ее мужество. Но какова сестричка! И это сравнение с мамой…

Ирэн тяжело переживала отсутствие матери, свое полусиротство, усугубляемое необъяснимой суровостью отца. Со временем она научилась жить с этой болью, но преодолеть ее так и не смогла.

Все говорили, что они с мамой — родственные души. Очень похожие внешне и абсолютные близнецы как личности. В тяжелые моменты Ирэн ощущала неодолимую потребность обнять мать, посмотреть ей в глаза.

Отец и Флориан не переживали, не вспоминали мать, хотя иногда Ирэн казалось, что такой сдержанностью они просто ограждают себя от мучений. Впрочем, возможно, она выдает желаемое за действительное.

Может быть, она и вправду неисправимая оптимистка, стремящаяся видеть в людях только хорошее. Внезапно она вспомнила Арнольда Рока, услышала его насмешливый, иронический голос.

Ирэн решительно встала. Она не может предотвратить семейную катастрофу, но ей надо быть сильной и стойкой, чтобы служить опорой отцу в тяжелый для всех момент жизни.

Ирэн не представляла реакцию отца, как он перенесет позор и унижение. Альберт был невероятно гордым человеком со своими принципами, и дом для него был не просто крышей над головой. Как ему могло прийти в голову заложить его? Нет, нет… Только не осуждать. Сейчас надо стараться думать о хорошем.

Известие о банкротстве быстро распространилось в деловом мире, и теперь каждый день на Ирэн обрушивалась лавина звонков. Одни хотели удовлетворить свое любопытство, другие не слишком старались скрыть радость, оттого что это не они попали в беду. Лишь немногие выражали искреннее сожаление и озабоченность. Были и откровенно грубые выпады со стороны кредиторов, боявшихся, что они не получат назад свои деньги.

Флориан позвонила на следующий день, но только для того, чтобы сообщить, что задерживается. Газета дала ей срочное задание подготовить репортаж из Франции, и она улетела в Париж.

В пятницу вечером Ирэн поехала в больницу. Хотя прошло уже четыре дня с начала болезни, вопреки надеждам Хаймана, отцу не становилось лучше. Казалось, его покидает воля к жизни. Каждый раз, входя в палату, Ирэн старательно изображала улыбку и каждый раз боялась, что увидит отца в еще худшем состоянии.

— Приветствую вас, — раздался глубокий, холодный голос.

Ошеломленная, Ирэн увидела рядом с отцом стройную фигуру Рока.

— Это вы? — она едва взглянула на отца. Все ее внимание было сосредоточено на этом жестком, красивом лице. Что он здесь делает? Впрочем, ясно, что он здесь для того, чтобы изводить больного человека. Да как он посмел?!

— Не самое любезное приветствие, но сойдет и такое. Как поживаете, Ирэн? — мягко спросил Рок, предлагая ей стул.

— Думаю, вы должны немедленно убраться, мистер Рок, — подчеркнуто тихо произнесла девушка, но ее глаза метали громы и молнии. — Отец болен, и его нельзя расстраивать.

— Рин!

Не обращая внимания на изумленное восклицание отца, она требовательно и жестко смотрела в холеное, загорелое лицо, как по мановению волшебной палочки вмиг утратившее обычный ироничный вид.

— Вы заблуждаетесь. Я вовсе не собираюсь огорчать вашего отца, Рин, — холодно сказал Рок. — Напротив, именно вы в настоящий момент это делаете. Я просил бы вас сесть и прекратить этот спектакль.

— Рин! Что с тобой? — отец взволнованно открыл глаза и кивком головы указал на стул. — Сядь! — совсем как прежде рявкнул он. — Арни пришел как друг и ничего больше.

— В самом деле? — спросила Ирэн, вкладывая в эти несколько слов все свое недоверие к Року.

Блейкман возмущенно покачал головой.

— Сядь! — Это был приказ, и она подчинилась.

К ее возмущению, Рок поставил рядом другой стул и уселся на него, бесцеремонно вытянув длинные ноги так, что они были всего лишь в дюйме от ее собственных. Ирэн потребовалось немало усилий, чтобы сдержаться.

— Извините, мистер Рок, — махнул рукой в ее сторону отец. — Обычно она — нормальный человек. Моя болезнь разбудила в ней инстинкт львицы, защищающей детеныша.

— Совсем неплохой инстинкт, — мягко улыбнулся Рок, но в дымчатой глубине его серых глаз мелькнули стальные искорки. — Правда, при ее внешности никак не ожидаешь такого темперамента.

— Такой же была и ее мать. — Ирэн изумленно посмотрела на отца. Он ни разу не сравнивал ее с матерью. Еще больше ее поразила плохо скрываемая гордость в его голосе. — Она была сама доброта, но если что-нибудь угрожало ее дому, превращалась в дьявола.

Альберт смолк, сконфуженный своей откровенностью. Воцарилось напряженное молчание. Ирэн, ошеломленная услышанным, смотрела на отца. Если бы сейчас в палату влетел ангел, она удивилась бы меньше.

Рок с интересом взглянул на дочь, потом на отца.

— В кабинете мистера Блейкмана, Рин, хранятся документы. Он хочет, чтобы я их посмотрел. Не могли бы мы сейчас поехать к вам и забрать их?

— Я приехала на своей машине, — машинально ответила девушка, переводя взгляд на Рока.

— Нет проблем, — улыбнулся тот. — Я поеду за вами. Мне необходимо срочно посмотреть бумаги, если и можно что-то предпринять, то делать это надо немедленно.

— Вы думаете, есть такая возможность? — тихо спросила Ирэн, ощущая волнение от его пронизывающего взгляда.

— Может быть. Как сказал ваш отец, он попался на удочку одного дельца, который, безусловно, здорово нажился на этой сделке. Сейчас надо выяснить, насколько она была законной, причем сделать это необходимо прямо сейчас, пока еще не осела пыль от всех этих потрясений.

— Понимаю. — Ирэн не хотелось, чтобы Рок приезжал в их дом. Однако ей ничего не оставалось, как вежливо улыбнуться. — Если мой отец считает, что вы должны ознакомиться…

— Именно так я считаю, — быстро отреагировал мистер Блейкман. Его голос внезапно оживился. — Банкротство… — он резко остановился. — Всю свою жизнь я никогда никому не был должен ни цента, — сердито продолжил он. — Это какое-то проклятие на мою голову! Арни, если есть хоть какая-то возможность…

— Если она есть, я ее найду. — Рок сказал это спокойно и деловито, но что-то насторожило Ирэн в его интонации. Рин изучающе посмотрела на него, но этот человек настолько владел собой, что его лицо оставалось непроницаемым. Нельзя ни в чем доверять такому человеку, подумала Ирэн. Она была уверена, что за его показным альтруизмом скрывается личный интерес.

— Пап, эти бумаги… — Дочь запнулась, не зная, как завуалировать мысль. — Есть ли среди них такие, которые ты предпочел бы не раскрывать? Может быть, лучше я завтра принесу их сюда, и ты сам отберешь, что следует передать мистеру Року?..

— Нет, нет. Пусть Арни сам во всем разберется, — отрывисто прервал ее отец. — Он прекрасно знает, что и как надо делать.

У Ирэн возникло какое-то нехорошее предчувствие. Бизнес для отца был источником не только доходов, но и жизненной силы. Какую роль сыграл в этом деле Рок? — думала девушка. Почему он вначале пришел в неописуемую ярость, а несколько дней спустя предлагает свое содействие?

— Мисс Блейкман, в моем офисе есть все необходимое, чтобы сделать копии, — холодно предложил Рок, подчеркнуто обращаясь к ней не по имени. — Вы могли бы поехать со мной, чтобы оригиналы остались в вашем распоряжении. — Он явно бросал ей вызов, предлагая то, на что ей будет трудно решиться.

Несколько мгновений в Ирэн боролись присущие ей вежливость и мягкость с желанием не иметь никаких дел с этим человеком.

— Хорошо, я поеду, — согласилась она и услышала облегченный вздох отца.

Ирэн не сомневалась, что проницательный ум Рока просчитал все на несколько ходов вперед. Но что бы он ни задумал, он, безусловно, не был другом семьи Блейкман.

Ирэн молча слушала, о чем говорили мужчины. Рок переключился на светскую беседу о ничего не значащих предметах, так что Блейкман мог расслабиться.

Чем дальше, тем больше понимала Ирэн, каким грозным противником был Арнольд Рок. Ей не приходилось встречать человека, который бы излучал так много властной энергии и был настолько уверен в своих силах. Они просидели еще почти час, и Ирэн при всем ее недоверии и антипатии к этому человеку была вынуждена признать, что в нем есть что-то неотразимо привлекательное.

Ирэн вспомнила ощущения, когда он обнял и поцеловал ее, и невольно поежилась, как от холода. Просто нелепо думать о его привлекательности, строго сказала она себе. Ей следует быть начеку, а мысли такого рода расслабляют.

Круглые настенные часы пробили семь.

— Вы не хотели бы побыть наедине с отцом, Рин? — спросил Рок.

Она отметила, что обратился с этим вопросом он не к отцу, а именно к ней. Это означало, что он знает, каким может быть ответ отца.

— Спасибо, — натянуто улыбнувшись, поблагодарила его Ирэн.

— Да в этом нет никакой нужды, — запротестовал Альберт, но Рок уже встал.

— Потребуется несколько дней, Альб, чтобы просмотреть все. Но, если будет что-нибудь срочное, я позвоню тебе немедленно. Хорошо?

— Прекрасно, прекрасно. — Отец сиял, глядя вслед уходящему.

Ирэн почувствовала сильное раздражение. Она попыталась перебороть себя и смягчить выражение лица, но было поздно.

— Что с тобой? — спросил отец неодобрительно. — Ты его не любишь? За что?

— Просто я не знаю его, — уклончиво ответила Ирэн.

— Арнольд сказал мне, что в тот день, когда меня доставили в больницу, ты приезжала в его офис. Это было очень разумно, но почему ты мне об этом ничего не сказала?

— В этом не было необходимости, папочка, — заставила себя улыбнуться Ирэн, гадая, есть ли какой-нибудь подтекст у этого вопроса.

После ухода Рока отец выглядел усталым и больным. Откинувшись на подушки, он после некоторого колебания сказал:

— Рин… Положение такое, что хуже не бывает. Если имеется малейший шанс что-то спасти, хотя бы только дом, стоит попытаться. Я становлюсь жадным, моя девочка…

Дочь в изумлении смотрела на отца. Впервые они всерьез говорили о столь важных семейных делах.

— Ты знаешь, я собирался завещать дом тебе. Флориан должна была получить соответствующую долю деньгами, а мои внуки росли бы в старом родовом гнезде. Я знаю, что твоя мать тоже хотела бы этого. Она всегда жалела, что не родила сына, который бы продолжил род Блейкманов. Она не понимала, что мне не надо ничего, кроме нее самой…

Старый Альберт внезапно замолчал, и на некоторое время воцарилось тяжелое молчание.

— Я сам сейчас не могу объяснить, зачем я заложил наш дом. Вот уж действительно, черт попутал. — Он мрачно улыбнулся и закончил: — Надеялся сорвать куш и сорвал…

— Папа, не думай об этом. Тебе надо мобилизовать все силы, чтобы поскорее выздороветь. — Было невыносимо видеть его лицо, искаженное душевной мукой.

— Я и не думал, пока не пришел Арнольд, — задумчиво объяснил Блейкман. Видно было, что его мысли обращены в прошлое.

Ирэн наклонилась, чтобы на прощание поцеловать отца, и он привычным движением подставил ей щеку. Все то же формальное, равнодушное движение. Ничего не изменилось. Неудивительно, что ему нравится Рок. Они оба одной породы — холодные, сдержанные мужчины, никогда не раскрывающие своих чувств и не ожидающие этого от других.

Рок поджидал ее в коридоре, оживленно обсуждая что-то с врачом.

— Рин, — позвал он ее, — весьма возможно, что Альберта выпишут уже на той неделе.

— Как я понимаю, мисс Блейкман, у вас в доме живет экономка, — обратился к Ирэн врач. — И ваш отец будет под постоянным присмотром.

— Да, это так. Вы думаете, что сердечный приступ может повториться? — с беспокойством спросила девушка.

— Мы надеемся, что этого не случится, — ответил ей доктор со стандартной успокаивающей улыбкой. — В начале следующей недели мы примем решение и дадим вам знать.

— Благодарим вас, доктор. — Рок мягко взял Ирэн под руку. — Хорошие новости, не так ли? — спросил Рок, ведя ее к лифту. Рука горела от прикосновения его пальцев, она физически ощущала присутствие мужчины, ее волновал его голос, и ей пришлось идти наклонив голову, чтобы волосы скрыли выражение лица.

В лифте ехали еще несколько посетителей, и Ирэн немного расслабилась, но в вестибюле к ней вернулась мучительная мысль — как обеспечить отцу покой в доме, который обречен на продажу с молотка.

— Нельзя ли поселить Альберта где-нибудь, пока не кончится самое худшее? — прочел ее мысль Рок. — У вашей сестры, кажется, есть квартира в Манхеттене?

— Она не согласится, — категорически отвергла такое предложение Ирэн. Во-первых, у нее живет очередной дружок. Во-вторых, Флориан вообще не такой человек, чтобы позволять кому-то менять ее привычный образ жизни. — Я подумаю, где его пристроить.

— Правильно рассуждаете. — И снова в его голосе она уловила нечто такое, что заставило внимательно посмотреть на него.

— Вы серьезно собираетесь помочь? — осторожно спросила девушка.

С трудом преодолевая ледяной ветер, они шли по тропинке, ведущей к стоянке машин.

— Конечно, — ответил Рок, поворачиваясь к ней. — В конце концов, это и в моих интересах.

— Вы теряете всего лишь какую-то сумму денег, в то время как отец — абсолютно все.

— Как и вы, — сказал Рок, наблюдая за выражением ее лица. — Но, кажется, не отдаете себе в этом отчета.

— У меня есть работа, и я могу снять маленькую квартирку. Конечно, для этого требуется время. А как долго… — она запнулась, — как долго продлится процедура распродажи?

— Совсем недолго, — сухо ответил Рок. — Альберт должен объявить себя банкротом, после чего события развиваются довольно быстро.

— Это убьет его. — Ирэн уныло смотрела на парковку и не видела, как сжались губы Рока, заметившего, каким несчастным было ее лицо. — Вот моя машина, — указала она на стоявший в нескольких ярдах автомобиль. — Поезжайте за мной.

— Прекрасно. — Постояв немного, Рок направился к ожидавшему его «мерседесу». Ирэн села за руль и запустила двигатель. Снег пошел сильнее. Мелкие снежинки сменились крупными. Сзади вспыхнули мощные фары «мерседеса», и Ирэн начала осторожно выезжать со стоянки. Скользкая дорога и следовавший за ней автомобиль нервировали ее. Успокойся, говорила она себе. Ты прекрасно водишь машину.

Выехав на извилистую дорожку к дому, девушка с облегчением услышала хруст гравия. Насколько же легче вести машину по такой дороге, а не по обледеневшей автостраде.

— О боже, Флориан объявилась! — Ирэн поставила свою «фиесту» рядом с роскошной спортивной машиной сестры. Как будет вести себя Флор и, что еще важнее, как отреагирует на нее мистер Рок?

Ирэн бросилась в дом, чтобы просить сестру вести себя пристойнее, но, пока она возилась с ключом, Рок поднялся по ступенькам и вопросительно показал на машину Флориан.

— Это сестра, — объяснила Ирэн, чувствуя, как из двери потянуло теплым воздухом. — Она только что приехала.

— Лучше поздно, чем никогда, — пробормотал Рок, входя за девушкой в дом. — Или в отношении вашей сестры пословицу следует понимать наоборот?

Ирэн не успела ответить, потому что из гостиной вышли Флориан и миссис Джонсон. Первая была холодна как мрамор и шествовала царственной походкой. Вторая была явно чем-то взволнована.

— Дорогая… — Прекрасные миндалевидные глаза Флориан, скользнув по Ирэн, тут же переключились на Рока. — Мы только приехали, Рин, — сказала она, глядя прямо в лицо Арнольду, причем с каждой секундой ее взгляд становился все теплее и теплее, — так что у нас не было времени съездить к папе.

— Посещение разрешено до десяти часов, — машинально сообщила Ирэн, удивленно глядя на фигуру незнакомца, выходящего из кабинета отца.

— Познакомьтесь, это — Дон, — небрежно бросила Флориан. — А ты не хочешь нас познакомить, дорогая?

Ирэн потеряла дар речи. Зачем Флориан притащила за собой очередного любовника?!

Подойдя к Флориан, Дон с грубоватой небрежностью положил руку на ее плечо и, беспечно улыбаясь, спросил:

— Ты та самая маленькая сестренка? — Его самоуверенный голос подействовал на Ирэн так, как если бы ей по нервам провели колючей проволокой.

— Сегодня у мисс Ирэн был тяжелый день, как, впрочем, и все предыдущие, — прервал Дона Рок. — Поэтому я предлагаю пройти в гостиную и там за чашкой кофе продолжить разговор.

Конец фразы адресовался миссис Джонсон и был произнесен с теплотой и симпатией, которые начисто отсутствовали в его обращении к Флориан и Дону. Экономка быстро кивнула, благодарная Року за то, как он решительно по-хозяйски распорядился.

— Ах ты, моя бедняжка! — сладко мяукнула Флориан, не отводя ни на секунду глаз от Рока. Усевшись в мягкое кресло перед камином, она протянула ему руку: — По-моему, мы еще не встречались.

— Абсолютно верно, — с явной насмешкой ответил Рок.

Двадцативосьмилетняя Флориан находилась в расцвете своей красоты и знала это. Сестры были совершенно разными во всем, кроме цвета волос. Правда, у Ирэн они были мягкими и волнистыми, а у Флориан — гладкими и коротко подстриженными. Слегка восточный разрез голубых глаз, придавая ей кошачий вид, делал ее неотразимо соблазнительной.

— Я Арнольд Рок, — холодно сказал тот, — друг вашего отца.

— И партнер по бизнесу, — добавила Ирэн. — Мистер Рок предложил посмотреть бумаги отца, чтобы определить, нет ли возможности вылезти из ямы, в которую мы попали. Он сам понес серьезные убытки.

— Надеюсь, неслишком серьезные? — поинтересовалась Флориан мелодичным голосом. При этом она неохотно отпустила руку Рока, протянутую ей для рукопожатия.

— Я переживу, — ответил Рок, посмотрев на Дона.

— Дон — мой близкий друг, — представила его Флориан. — Мы думали, что, поскольку мне все равно придется ехать в Нью-Йорк, то неплохо использовать эту возможность и поразвлечься вместе.

— Поразвлечься? Ты забыла, что приехала сюда повидать больного отца? — яростно набросилась Ирэн на сестру. — Трудно представить, как ты предполагаешь совместить это.

— Рин, не будь брюзгой, — спокойно ответила Флориан. Она давно уже не сводила глаз с Рока. — Дон всегда может уехать, не так ли, дорогой? — Флориан посмотрела на Рока и продолжила: — А я останусь здесь, чтобы помочь тебе, хорошо?

Даже поросята могут летать, если очень захотят, зло подумала Ирэн. Она сразу заметила охотничий блеск в глазах сестры и поняла, что у той на уме. Понятна была и причина, по которой Флориан готова избавиться от Дона, — ее дружок будет только помехой.

— Очень по-родственному, — вежливо, но с издевкой заметил Рок.

Флориан не могла не заметить саркастического изгиба его губ, но ее это совершенно не смутило. Она понимала и высоко ценила мужчин такого типа.

— Ты ведь не возражаешь уехать прямо завтра, дорогой? — Флориан томно сделала вялый жест в сторону приятеля. — Поскольку отец тяжело болен, так будет, наверное, лучше.

Было очевидно, что бедный Дон очень даже возражал, но под сверлящим, пронзительным взглядом Рока не посмел подать голос протеста. Он только пожал плечами и кивнул блондинистой головой, посмотрев на всех весьма недружелюбно.

С кофейным подносом вошла экономка, и разговор прекратился. Как только она вышла, Флориан спросила:

— Чем вы занимаетесь, мистер Рок?

— Долго объяснять, — небрежно бросил Рок, — но наряду с другим владею компанией «Тоун Организэйшн». Слышали о такой?

— Да, конечно! — изумилась Флориан. — Почему ты не сказала мне, — укоризненно набросилась она на сестру, — что у нас будет сам мистер Рок. Я уже бог знает сколько времени пытаюсь сделать с ним интервью, — призналась она, с ослепительной улыбкой поворачиваясь в сторону Рока. — Моя газета публикует серию очерков о миллионерах шестидесятых годов. Возможно, вы читали? — с надеждой спросила она Арнольда.

— Не удосужился, — сухо ответил тот.

— Ваш отдел по связям с общественностью не очень любезен с журналистами, — пожаловалась она, изображая из себя слабую и беззащитную овечку. — А мне так важно пробиться с подлинно сенсационным материалом.

— Извините, — прервала их обмен любезностями Ирэн, до которой дошел смысл разговора. — Вы хотите сказать, что вы — миллионер?

— Я ничего не хочу сказать, — холодно ушел от ответа Рок.

— И все-таки, вы миллионер или нет? — продолжала настаивать Ирэн.

— Ты разве не знала? — рассмеялась Флориан, невольно разряжая атмосферу. — Рин, нельзя ограничивать свою жизнь мирком твоей ужасной школы. Кроме сопливых носов и дезинфекции классов существует многое другое…

— Заткнись! — впервые Флориан без звука подчинилась младшей сестре. Глаза Ирэн выражали гнев, перед которым, наверное, дрогнул бы сам предводитель гуннов Аттила. — Что вы за человек! — набросилась она на Рока, встав с кресла и наклонясь над ним как карающий ангел. — Так угрожать моему отцу, так вести себя, как будто вы бог знает что потеряли, а на самом деле вы просто купаетесь в деньгах…

Все находившиеся в комнате замерли.

— Отец потерял все, все! — Ирэн выговаривала слова, с трудом преодолевая охватившую ее ярость. — Вы, как большой черный паук, сидите в сотканных вами сетях и откровенно смеетесь над нами.

— Я не смеюсь над вами, — так же резко отвечал Рок. — Вы помните, у меня было подозрение, что ваш отец не совсем честен со мной. Мистер Блейкман полностью осведомлен о моем финансовом положении, — ледяным тоном продолжал Рок. — Именно поэтому он обратился с предложением стать его партнером. Я согласился только по его настоянию.

— Потеря какой-то суммы денег ничего для вас не значит, — яростно нападала Ирэн. — Как вы смели травить нас…

— И не думал вас травить, черт побери! — рявкнул, выходя из себя, Рок. — Я сам предложил вам помочь выбраться из этой ситуации…

— Мы не нуждаемся в вашей помощи.

Заметив протестующий жест сестры, Ирэн набросилась на нее:

— А ты можешь брать свое драгоценное интервью, но не в этом доме. Тебе наплевать на отца. Он мог умереть, а ты и не подумала бы приехать. Что за мир, в котором деньги важнее человека!

Бросив на всех гневный взгляд, Ирэн направилась к выходу.

— Мы разорены, мистер Рок, — сказала она, останавливаясь у двери, — но пусть вас это не беспокоит. Когда у отца произошел сердечный приступ, вы сказали мне, что все это из-за его «полной некомпетентности». Но все равно мистер Блейкман стоит десятерых таких, как вы!

— К чему вся эта драма, — послышался насмешливый голос Флориан. — Можно подумать, что старый джентльмен непогрешим, а на самом деле он только середнячок. А для тебя, Рин? — она иронически посмотрела на сестру. — Я не понимаю тебя. Ты тряпка, а не человек.

— Нет, я никогда не была тряпкой, — отрезала Ирэн. — Я люблю отца и мне все равно, что ты думаешь о наших с ним отношениях, это никак не влияет на мое чувство к нему. Он сделал для нас так много хорошего, пусть по-своему, но сделал.

— О бедное, кровоточащее сердце… — начала с издевкой Флориан, но в этот момент Рок резко заговорил, заставив ее поперхнуться:

— Вы сейчас думаете бог знает чем, а не головой. Возможно, это результат физического и умственного перенапряжения последних дней. — Взяв Ирэн за руку, он вывел ее из комнаты и, плотно закрыв дверь, предложил: — Давайте делать то, ради чего мы здесь, или я ухожу.

И вдруг Рок крепко обнял Ирэн и прильнул к ее губам. Прижатая его мощным торсом к стене, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Ее попытки освободиться привели к тому, что она оказалась еще крепче прижатой к его телу, а его большой рот, казалось, полностью поглотил ее губы.

И тут произошло самое ужасное. Ирэн почувствовала, как в ней проснулось желание. Она ощутила нарастающую теплоту внизу живота, усиливающуюся ломоту в груди, крепко сдавленной твердым, как скала телом. Она не испытывала ничего подобного в жизни и была совершенно не готова противоборствовать этой предательской слабости.

Его язык упоительно ласкал ее губы, потом настойчиво стал прокладывать путь внутрь рта. Ее сердце билось так учащенно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Ирэн не могла поверить, что простой поцелуй может пробудить такие сладостные ощущения. Кружилась голова, тело становилось безвольным, а весь внешний мир терял очертания…

— Вы восхитительны! — Глубокий, сильный голос Арнольда прозвучал как невероятно чувственный инструмент. С поразительной легкостью его руки проникли под тонкий свитер. — Мне кажется, вы сами не знаете, какую власть имеете над мужчинами.

Ирэн не отдавала себе отчета в том, что теперь он ласкал ее шею, а она сама прижималась к нему всем телом, одновременно впиваясь ртом в его крепкие, сухие губы. Она опьянела от нахлынувших на нее ощущений, о существовании которых даже не подозревала. Но когда его руки легли ей на бедра, со всей очевидностью свидетельствуя о его намерениях, к ней вдруг вернулся рассудок.

— Пустите меня, — еле слышно, почти шепотом попросила Ирэн.

Но Рок услышал. Замерев на секунду, он решительно отодвинулся от нее и быстрыми шагами направился к выходу. Он вышел, ни разу не оглянувшись.

Прислонившись к стене холла, Ирэн старалась успокоиться и побороть головокружение. С улицы донесся шум удаляющегося «мерседеса». Потом наступила тишина.

Как он посмел такое выкинуть? С трудом ступая на предательски дрожащих ногах, она пошла в спальню и рухнула на кровать. Чувство отвращения переполняло ее. Как можно так бесцеремонно воспользоваться превосходством в силе?

Тыльной стороной ладони она потерла рот, чтобы избавиться от вкуса его губ. Но ощущения от прикосновения к телу Рока, казалось, проникли глубоко под кожу, и освободиться от них не удавалось. Рок — человек безнравственный, это очевидно. Но почему же она сама так реагировала на его ласки?

Раздевшись, девушка прошла в находившуюся при ее спальне маленькую ванную и долго стояла под горячими струями воды.

Завернувшись в махровую простыню, она вернулась в спальню, села и рассеянно оглянулась. С детских лет она жила в этой комнате. Из окна открывался чудесный вид на большой сад. Скоро все это будет чужим.

Постепенно до ее сознания начала доходить чудовищность такой перспективы. Все эти дни ее голова была занята переживаниями за отца, страхом перед возможностью нового приступа. Финансовые проблемы отодвинулись на задний план. Но невозможно было не думать о том, какое воздействие окажет на него потеря родового гнезда. Нет, он не перенесет этого удара. Она вспомнила предлож