Фордизм и постфордизм

Одной из тем, недавно волновавших марксистов, ориентированных на экономи­ку, был вопрос о том, как происходит превращение «фордизма» в «постфордизм» (Amin, 1994; Kiely, 1998). Это относится и к более широкой дискуссии о том, претерпели ли мы переход от модернистского к постмодернистскому обществу (Gartman, 1998). Мы обсудим эту широкую тему обобщенно (глава 13), а также то, как ее трактуют современные теоретики-марксисты (позднее в данной главе). Обычно фордизм ассоциируется с модернистской эрой, в то время как постфордизм связывают с более близкой постмодернистской эпохой. (Марксистский инте­рес к фордизму» ненов: Грамши [Gramsci, 1971] опубликовал эссе об этом в 1931 г.) Фордизм, конечно, связан с идеями, принципами и системами, порожденны­ми Генри Фордом. Форду в основном ставят в заслугу разработку современной системы массового производства, преимущественно благодаря созданию конвей­ера по сборке автомобилей. С фордизмом можно ассоциировать следующие осо­бенности:

Массовое производство однородной продукции.

Использование негибких технологий, таких как конвейер.

Принятие стандартизованного шаблона трудовых операций (тейлоризм).

Увеличение производительности благодаря «экономии на масштабе, а также сокращении использования квалифицированной рабочей силы в связи с авто­матизацией, интенсификацией и гомогенизацией труда» (Clark, 1990, р. 73). Последовавший за этим рост числа рабочих и бюрократизированных со­юзов.

Проведение этими союзами переговоров о едином уровне зарплаты, связан­
ном с увеличением прибыли и производительности.

· Увеличение рынка однородной продукции массового промышленного про­
изводства и, вследствие этого, гомогенизация потребительских моделей
потребления.

· Рост заработной платы, обусловленной объединением в профсоюзы и веду­
щей к возрастанию спроса на товары массового производства.

Рынок продукции, управляемый в соответствии с кейнсианской макроэко­номической моделью, и рынок труда, который регулируется посредством заключений коллективных соглашений, за чем наблюдает государство.

Массовые образовательные учреждения, подготавливающие массовую ра­
бочую силу для промышленных отраслей (Clark, 1990, р. 73).

Фордизм развивался на протяжении XX в., особенно в Соединенных Штатах, он достиг пика и постепенно начал приходить в упадок в 1970-х гг., в частности после нефтяного кризиса 1973 г. и последовавшего за этим спада в американской автомобильной промышленности и подъема японской. Это говорит в пользу того, что мы являемся свидетелями заката фордизма и расцвета Постфордизма, особен­ности которого заключаются в следующем.

· Снижение интереса к продукции массового производства сопровождается
ростом интереса к более индивидуализированным товарам, особенно к вы­сокому качеству и утонченному стилю.

· Более индивидуализированные товары требуют более короткого производ­ственного цикла, что приводит к созданию меньших и более производитель­ных систем.

· Более гибкое производство становится прибыльным благодаря внедрению
новых технологий.

Новые технологии, в свою очередь, влекут за собой потребность в рабочих,
обладающих более разнообразными навыками, лучше обученных, более
ответственных и свободно мыслящих.

Управление производством должны осуществлять более гибкие системы, Огромные, негибкие бюрократические системы нуждаются в радикальной

перестройке, для того чтобы действовать эффективно. + Бюрократизированные объединения (и политические партии) больше не в состоянии адекватно представлять интересы новой, сильно дифференциро­ванной рабочей силы.

· Децентрализованные коллективные соглашения приходят на смену цент­рализованным переговорам.

· Происходят изменения личности рабочих, они начинаю сильно различаться по потребительским предпочтениям, стилю жизни, культурным запросам.

· Централизованное государство благосостояния уже не удовлетворяет по­требности (например, в том, что касается здоровья, благосостояния, обра­зования) сильно дифференцированного населения, поэтому требуются бо­лее гибкие и дифференцированные учреждения (Clark, 1990, р. 73-74).

Если подвести итог, то сдвиг от фордизма к постфордизму можно описать как переход от однородности к разнообразию. Здесь затрагиваются два главных воп­роса. Первый: действительно ли переход от фордизма к постфордизму свершился (Pelaez и Holloway, 1990)? Второй, сулит ли постфордизм решение проблем, ас­социируемых с фордизмом?

Во-первых, конечно, не было четкой исторической границы между фордизмом и постфордизмом (S. Hall, 1998). Если мы признаем, что в современном мире воз­никли элементы постфордизма, нужно признать, что сохраняются и элементы фор­дизма, не носящие признаков вырождения. Например, «макдональдизм» можно признать имеющим много общего с фордизмом явлением, которое развивается в современном мире с удивительной скоростью. Все больше и больше секторов об­щества приходят к использованию принципов макдональдизма, по которым по­строена модель этого ресторана быстрого питания (Ritzer, 1996). Макдональдизм объединяет с фордизмом многие особенности: однообразная продукция, жесткие технологии, стандартизованные операции на рабочем месте, сокращение исполь­зования квалифицированной рабочей силы, гомогенизация труда (и потребителя), массовая рабочая сила¹, гомогенизация процесса потребления и т. д. Таким образом, фордизм жив и благополучно существует в современном мире, хотя странным и причудливым образом превращается в макдональдизм. Более того, классический фордизм, например в виде конвейера, в значительной степени сохраняет свое при­сутствие в американской экономике.

Во-вторых, даже если согласиться с тем, что мы уже живем в эпоху достфордизма, следует задать вопрос: сопровождается ли это решением проблем стоящих перед современным капиталистическим обществом? Некоторые неомарксисты (и многие из тех, кто поддерживает капиталистическую систему; (Womack, Jones и Roos, 1990) связывают с этим великие ожидания: «Постфордизм — это в основ­ном выражение надежды на то, что развитие капитализма в будущем станет спа-

сением общественной демократии» (Clark, 1990, р. 75). Однако это только надеж­да и, в любом случае, уже существуют доказательства того, что постфордизм вов­се не станет тем блаженством, которое сулят некоторые наблюдатели.

Повсеместно утверждается, что японская модель (утратившая свою привлека­тельность после стремительного спада в японской промышленности в 1990-х гг.) ляжет в основу постфордизма. Однако изучение японской промышленности (Satoshi, 1982) и американских отраслей промышленности, использующих япон­ские приемы управления (Parker and Slaughter, 1990), указывает, что эти системы Испытывают огромные трудности и могут привести даже к увеличению уровня эксплуатации рабочих. Паркер и Слотер клеймят японскую систему в том ее виде, как она используется в США (и, вероятно, еще хуже в Японии), называя ее «стрес­совым управлением»: «Цель состоит в том, чтобы натянуть систему, как резино­вую ленту, на точку разрыва» (1990, р. 33). Среди прочего, на японских предприя­тиях скорость работы еще выше, чем на традиционном американском конвейере, что приводит к страшному перенапряжению рабочих, которым приходится выбивать­ся из сил, только чтобы не отстать от конвейера. Таким образом, заключает Леви доу, рабочие новой, постфордистской эры «подвергаются безжалостному давлению ради увеличения производительности труда, зачастую в обмен на более низкую зар­плату — будь то фабричные рабочие, надомники, работающие в швейной промыш­ленности, работники, предоставляющие частные услуги или даже преподаватели политехнического института» (1990, р. 59). Следовательно, вполне возможно, что постфордизм не решает проблемы капитализма, а просто представляет новую, и более замаскированную стадию повышения эксплуатации трудящихся.