Феноменология кризиса. Смерть члена семьи — одно из самых сильных потрясений в жизни как от­дельного человека, так и семьи в целом

Смерть члена семьи — одно из самых сильных потрясений в жизни как от­дельного человека, так и семьи в целом. Влияние этого события на семейную систему определяется значимостью для нее умершего, его функциональной нагруженностью, статусом, степенью эмоциональной близости с родственни­ками. Потеря члена семьи (особенно взрослого) может привести к появлению «функциональной пустоты» в семейной системе, приводящей к необходимос­ти перераспределения в ней ролей и функций.

Смерть ребенка

Реакция членов семьи на смерть ребенка зависит от его возраста, статуса и количества детей в семье. Исключительно тяжело она может переживаться, если речь идет о единственном или «особом» ребенке. Спектр чувств, вызываемых смертью ребенка, достаточно широк: родители испытывают отчаяние, тоску, смятение, злость к тем, кто остался жив или как-то виновен в смерти ребенка и др. Чувство вины, тайные страхи и заблуждения, иррациональные мысли, возникающие во время переживания такой потери, могут оказывать пролон­гированное влияние на жизнь членов семьи. Проблема часто осложняется тем, что родители, погруженные в собственные переживания, не могут поддержать других детей, способствуя таким образом возникновению у них ощущения от­вержения, одиночества, наказанности и нелюбви.

Смерть родителя

Смерть родителя приводит к возникновению неполной семьи и образова­нию «функциональных пустот», что влечет за собой необходимость реоргани­зации структуры семьи (прежде всего ролевой).

Можно описать несколько типов реакций супруги (супруга) на смерть партнера: 1. Адекватная реакция, включающая нормативное переживание этапов го-ревания, поиск внутренних семейных ресурсов для преодоления горя при сохранении иерархических параметров семьи и избегании ролевых ин­версий.

2. Полная концентрация на детях, поиск утешения в детско-родительских отношениях. Данная реакция может осложняться стремлением родите­ля найти воплощение умершего партнера в одном из детей, что впо­следствии затрудняет сепарацию данного ребенка от семьи.

3. Уход родителя в собственные переживания и отстранение от семьи, от выполнения родительских функций, что приводит к появлению у детей чувства одиночества, отверженности и вины за произошедшее.

4. Быстрое включение родителя в эмоционально близкие отношения с новым партнером с целью компенсации травмы в связи со смертью су­пруга (супруги). В этом случае велика вероятность непонимания со сто­роны детей, возникновение у последних злости, агрессии, ощущения предательства умершего родителя.

Переживание потери ребенком родителя имеет свои особенности. Чем млад­ше ребенок и чем менее адекватно его возрасту объяснение «ухода» родителя, тем больше риск возникновения в будущем различных личностных расстройств, проблем в построении межличностных отношений, особенно в случае внезап­ной трагической смерти.

Суицид члена семьи

Под суицидом (самоубийством) понимают осознанное лишение человеком себя жизни. В классификации основных суицидальных мотивов на первом месте стоят так называемые лично-семейные мотивы, связанные с семейны­ми конфликтами, разводом (в том числе и родительским), болезнью, смертью близких, одиночеством, неразделенной любовью, оскорблениями со стороны окружающих. Роль семьи в контексте суицидального поведения ее членов была проанализирована А. Г. Амбрумовой и Л. И. Постоваловой. Они подчеркива­ли, что суицидологический семейный диагноз является составной частью ди­агностики семейных дисфункций, так как он позволяет определить, можно ли в процессе терапии опереться на семью, либо, наоборот, необходимо оградить суицидента от ее травмирующего влияния.

Опыт нашей терапевтической практики позволил нам выделить следующие микро- и макросистемные семейные факторы, детерминирующие суицид:

1. Фрустрация потребности в материнской любви.

2. Отсутствие отцовской фигуры в раннем детстве.

3. Инверсия иерархии (низкий авторитет родителей).

4. Доминирующая роль одного родителя и эмоциональная отстраненность другого.

5. Психопатология взрослого члена семьи, провоцирующая эмоциональ­но нестабильную атмосферу в семье и телесные наказания ребенка.

6. Семейные дисфункции (измены, разводы, конфликты между супруга­ми, враждебность, химические зависимости, длительные болезни чле­нов семьи).

Суицидальное поведение — более широкое понятие, включающее в себя, помимо суицида, суицидальные покушения, попытки и проявления. Покуше-

ниями считают все суицидальные акты, не завершившиеся летальным исходом по причине, не зависящей от суицидента (например, своевременная реанима­ция). Суицидальные попытки представляют собой демонстративно-установоч­ные действия, при которых суицидент чаще всего знает о безопасности приме­няемых им средств самоубийства. Суицидальные проявления включают в себя суицидальные мысли, намеки и высказывания, не сопровождающиеся каки­ми-либо действиями, направленными на лишение себя жизни. Суицидальное поведение в некоторых случаях может рассматриваться как манипулятивный способ привлечения к себе внимания. На индивидуальном уровне суицидаль­ные проявления могут быть неэффективной попыткой удовлетворения членом семьи своих потребностей; на микросистемном уровне — способом стабили­зации семейной системы; на макросистемном уровне суицидальное поведе­ние может быть обусловлено действием семейных сценариев.

Суицид — тяжелое испытание для всей семьи. Суицид переживается с боль­шей остротой из-за чувств стыда, вины, агрессии в адрес умершего. На инди­видуальном уровне функционирования семейной системы актуализируются разнообразные защитные механизмы (отрицание, вытеснение, интеллектуа­лизация, смещение и др.). На микросистемном уровне событие затрагивает всю систему: как и смерть, вызванная другими причинами, суицид одного из чле­нов семьи ведет к перестройке структуры всей семейной системы и отноше­ний внутри нее. В первый момент после трагического события семья может попытаться сплотиться, чтобы справиться со страхом, болью и стыдом. На макросистемном уровне для поддержания образа благополучной семьи часто создается легенда, скрывающая реальную причину смерти. Суицид может стать запретной для обсуждения темой: заключается негласный «договор умолчания» о суициде и самом суициденте, согласно которому члены семьи избегают гово­рить об умершем и обстоятельствах его смерти. Может табуироваться сама тема суицида. Однако наличие такой семейной тайны может оказывать влияние на жизнь членов семьи благодаря трансгенерационным связям.

Пример

Светлана М., 39 лет, в браке 18 лет, мать двоих детей — Андрея 16 лет и Алексея 10 лет. Обратилась за консультацией по поводу поведения своего старшего сына Андрея. Мальчик тревожный, впечатлительный, склонный к длительным переживаниям: часто плачет, страдает бессонницей. В послед­нее время стал заговаривать о том, что он некрасивый, глупый, никому не нужен и лучше бы ему умереть. На микросистемном уровне дисфункций не выявлено: муж также обеспокоен поведением ребенка, он пришел на кон­сультацию и проявил готовность к сотрудничеству. При работе со всей семьей психологи обратили внимание на взаимодействие матери со стар­шим сыном, проявляющееся в чрезмерной опеке, повышенном уровне кон­троля, что качественно отличалось от ее способа общения с младшим ре­бенком. Светлане была предложена индивидуальная терапия. В ходе рабо­ты над генограммой была выявлена «стыдная» семейная тайна — ее отец покончил жизнь самоубийством. Под давлением бабушки, матери отца, стар­ший ребенок, родившийся через несколько лет после трагического собы­тия, был назван именем деда. Муж об этом событии ничего не знает, он

уверен, что отец жены умер в результате болезни. С годами у Светланы стали развиваться страхи, что ее сын повторит судьбу отца — тревожного, не уверенного в себе человека, покончившего с собой в порыве отчаяния. Таким образом проблема, возникшая на макросемейном уровне, прояви­лась на индивидуальном и микросемейном уровнях.

Рядом авторов были выделены сходные стадии переживания утраты близ­кого человека (Дейте Б., 1999; Навайтис Г., 1999; Шнейдер Л. Б., 2000; Бра­ун Дж., Кристенсен Д., 2001; Кюблер-Росс Э., 2001):

1. Оцепенение или шок. Реакция взрослых на этой стадии, как правило, но­сит соматический характер и может проявляться в потере аппетита, мышеч­ной слабости, апатичности, иногда сменяющейся временной суетливой по­движностью, ощущении нереальности происходящего. Ребенок на этой стадии часто начинает избегать контактов, проявляя тенденцию к аутизации, либо демонстрирует сильные эмоциональные реакции (плач, истерика, вспышки гнева).

2. Отрицание смерти. Члены семьи могут вести себя так, будто их близкий не умер; ждут его, разговаривают с ним.

3. Страдание, острая скорбь, дезорганизация. Данная стадия отличается по­явлением у членов семьи тоски, отчаяния, ощущения пустоты и одиночества, беспомощности, сожалений по поводу своих прошлых действий и мыслей в отношении умершего, злости на него. Подобная амбивалентность становится источником чувства вины, желания уединиться. На этом этапе отмечаются раз­дражительность, сложности в организации деятельности. Характерна погру­женность в воспоминания об ушедшем и его идеализация. Иногда возникает ряд соматических реакций: затрудненное дыхание, мышечная слабость, асте­ния, утрата энергии, снижение аппетита, нарушение сна.

4. Реорганизация, сопровождающаяся уменьшением интенсивности скорби, принятием утраты члена семьи и снижением ощущения подавленности. На этой стадии происходит нормализация жизни семьи. Переживание утраты проте­кает в виде периодических кризисов, поводом для возникновения которых слу­жат семейные даты и праздники (синдром годовщины).

5. Восстановление. Члены семьи начинают перестраивать свою жизнь, умень­шается зависимость от потери. Овдовевшие супруги могут начать строить но­вые отношения.

6. Процесс горевания. Это переживание утраты близкого человека. С его по­мощью человек справляется с болью потери, постепенно вновь обретая чув­ство равновесия и полноты жизни. Горевание является способом восстановле­ния членов семьи после смерти близкого.

В процессе горевания выделяют следующие критические периоды времени: О Первые 48 часов. Этот период характеризуется шоком от перенесенной

утраты и отказом поверить в произошедшее.

П Первая неделя. Включенность в организацию и проведение похорон по­зволяет членам семьи отвлечься от тяжелых переживаний. Между тем у некоторых из них может наблюдаться ощущение эмоционального и(или) физического истощения.

П 2—5 недель. Члены расширенной семьи и друзья возвращаются к своим повседневным заботам после похорон, что может вызвать у переживше­го утрату ощущение покинутости, одиночества, пустоты.

□ 6—12 недель. Реакция шока проходит, и осознается реальность потери. В это время члены семьи могут переживать разнообразные эмоции: от тоски и отчаяния до вспышек гнева.

□ 3-12 месяцев. Возникает ощущение беспомощности, может отмечаться регрессивное поведение членов семьи. Неосознаваемым механизмом, позволяющим семье справиться с переживанием потери, нередко вы­ступает симптоматизация одного из членов семьи или появление иден­тифицированного пациента, стабилизирующего семейную систему. Не­которые члены семьи ощущают депрессию, другие «с головой» уходят в работу. В этот период может быть зачат или рожден ребенок, который, как правило, выполняет замещающую функцию.

□ 12 месяцев. Первая годовщина смерти — это всегда значимое событие, специфика переживания которого зависит от особенностей проживания предыдущих стадий.

□ 18—24 месяца. Семья, пережившая утрату, возвращается к прежней жизни.

Прохождение семьей описанных стадий носит индивидуальный характер. Их последовательность и длительность могут изменяться.

К. Изард отмечает, что горевание имеет чрезвычайно важное значение для психологической адаптации индивида (Изард К., 1999). Оно позволяет ему «сжиться» с утратой, адаптироваться к ней. В определенном смысле горе пре­доставляет возможность отдать последний долг навсегда ушедшему любимому человеку.

3. Фрейд назвал процесс адаптации к несчастью «работой скорби». Совре­менные исследователи характеризуют ее как когнитивный процесс, включаю­щий изменение мыслей об умершем и поиск своего места в новых обстоятель­ствах (Stroeve M. et al., 1992).

Типичное проявление скорби — тоска по умершему. Она сопровождается навязчивыми мыслями и фантазиями о навсегда ушедшем. Места и ситуации, связанные с ним, приобретают особую значимость. Его лицо кажется повсюду. Пропадает интерес к прежде важным событиям, к своей внешности. Подоб­ные реакции отражают работу скорби, однако в случае их гипертрофии и со­здания культа умершего они могут приобретать патологический характер.

Во время горевания происходят изменения идентичности членов семьи. Поэтому важная составляющая «работы скорби» заключается в выработке но­вого взгляда на себя, поиске новой идентичности.

Иногда смерть близкого человека оказывает на членов семьи настолько глу­бокое воздействие, что требуется профессиональная психологическая помощь. Риск осложненной реакции имеют родители, потерявшие ребенка, а также люди, близкие которых погибли насильственной смертью, в результате аварии, убийства, самоубийства.

Выделяют три уровня риска в ситуациях переживания горя.

1. Минимальный риск. Члены семьи открыто выражают свои чувства, ока­зывают поддержку друг другу и принимают ее со стороны расширенной семьи, друзей, соседей. Сохраняется способность идентифицировать проблемы и искать пути их разрешения

2. Средний риск. Реакция горя протекает с осложнениями: у отдельных членов семьи могут наблюдаться депрессивные реакции; семья не при­нимает поддержку. Данные реакции могут осложняться в случае нали­чия многочисленных предыдущих потерь, неразрешенных конфликтов с умершим.

3. Высокий риск. У членов семьи может появиться эксцентричное (гру­бое, жестокое) поведение; тяжелая депрессия; попытки и угроза суици­да; злоупотребление лекарствами или алкоголем; тяжелая бессонница. К этой же категории относятся ситуации полного отсутствия проявле­ния горя в семье.

В случае среднего и высокого риска семья нуждается в помощи специалис­тов: семейных психологов, психиатра, психотерапевта, социального работника.

К патологическим симптомам, сопровождающим переживание горя, мож­но отнести следующие:

П затянувшееся переживание горя (несколько лет);

□ задержка реакции на смерть близкого (нет выражения страданий в тече­ние двух и более недель);

П сильная депрессия, сопровождающаяся бессонницей, напряжением, упреками в свой адрес;

□ появление болезней психосоматического характера (язвенный колит, ревматический артрит, астма, мигрени, нейродермит и т. д.);

П ипохондрия и, возможно, развитие симптомов, от которых страдал умер­ший;

□ сверхактивность: человек, перенесший утрату, начинает развивать актив­ную деятельность, не ощущая боль утраты;

О неистовая враждебность, направленная против конкретных людей, час­то сопровождаемая угрозами;

□ полное изменение стиля жизни;

□ снижение эмоциональной чувствительности;

□ эмоциональная лабильность, резкие переходы от страданий к бурной радости;

□ суицидальные мысли и намерения;

□ изменение отношения к друзьям и родственникам, уход от контактов с ними или чрезмерная навязчивость;

□ избегание социальной активности; прогрессирующая уединенность.

Нами были проанализированы и описаны несколько типов дисфункцио­нальных реакций семейной системы в ситуации потери одного из ее членов.

7. Реагирование по типу слияния. Наблюдается в ситуациях, когда члены се­мьи конфлюируют в попытке справиться с болью потери. Смерть близкого родственника нарушает целостность семьи и актуализирует различные страхи.

Ослабление (размывание) внутренних границ семьи, как правило, позволяет ее членам ощутить поддержку, уверенность в том, что они не одиноки в своем горе, однако это приводит к усилению внешних границ и социальной изоля­ции семьи. Снижается частота социальных контактов и возможность для чле­нов семьи получать помощь извне. Такой способ реагирования не помогает семье справиться с горем, а хронифицирует его вследствие поддержки члена­ми семьи болезненных реакций друг друга.

8. Реагирование по типу изоляции. Встречается в ретрофлексивных семьях, члены которых переживают горе путем «молчаливого ухода», не показывая друг другу своей боли. Такой тип реагирования характеризует жесткие внутренние границы семейной системы, обусловливает трудности получения членами се­мьи поддержки друг у друга и является источником их прогрессирующего оди­ночества.

9. Реагирование по типу расщепления. Характерно для семей, в которых фун­кция горевания «делегируется» одному из ее членов. Он оплакивает умершего, организует ритуальные действия (годовщина смерти, день рождения умерше­го и др.), помогает сохранить память об ушедшем. С одной стороны, горюю­щий член семьи оказывается в своеобразной изоляции и получает мало под­держки от остальных, иногда становясь объектом раздражения и агрессии. С другой стороны, «анестезированные» члены семьи инкапсулируют свою боль и дистанцируются от непереносимой ситуации, защищаясь таким образом от осознания неотвратимости произошедшего.

10. Реагирование по типу замещения. Проявляется в том, что спустя неболь­шой промежуток времени после смерти члена семьи появляется его «замести­тель» (рождается новый ребенок, как, например, в случае Сальвадора Дали; овдовевший супруг вступает в новый брак).

11. Реагирование по типу переключения. Связано с появлением в семье иден­тифицированного пациента, который позволяет членам семьи отвлечься от болезненных переживаний, связанных с потерей, и сконцентрироваться на решении его проблем (внезапная болезнь, неожиданно появившиеся трудно­сти в поведении или обучении у ребенка, алкоголизм и др.). Иногда появление идентифицированного пациента помогает сохранить равновесие семейной системы, предоставляя семье возможность сплотиться в заботе об одном из ее

членов.

Вышеперечисленные реакции являются дисфункциональными, так как мешают членам семьи в полной мере прожить свое горе и отреагировать свя­занные с ним эмоции. Наиболее оптимальным вариантом является ситуация, когда члены семьи сохраняют способность слышать, понимать друг друга, ока­зывать поддержку друг другу и принимать ее извне, не избегать разговоров об умершем, не подавлять и не скрывать свои переживания по поводу случив­шегося.

В последнее время широкое распространение получила концепция работы с горюющим клиентом Дж. В. Вордена. Он рассматривает реакцию горя в со­ответствии с четырьмя задачами, которые должны быть выполнены пережива­ющим утрату. Ворден считает этот подход близким к теории 3. Фрейда о работе горя («работе скорби»), удобным для клиницистов.

Концепция Дж. В. Вордена была использована нами для описания задач, которые необходимо решить семье в процессе горевания. Данная модель так­же может применяться в целях диагностики, поскольку позволяет понять, ка­кие задачи уже решены семьей, а какие еще требуют решения.

Первая задача горя — признание факта потери. Отрицание факта смерти члена семьи — одна из наиболее часто встречаемых реакций. Отрицание в се­мье может проявляться на различных уровнях (индивидуальном, микро- и мак-росистемном) и принимать разные формы (отрицание факта потери, ее значи­мости либо необратимости). Если семья не преодолевает отрицание, теряется возможность прожить до конца потерю близкого человека, принять этот факт и организовать свою жизнь по-новому.

Отрицание факта потери может варьировать от легкого расстройства до тя­желых психотических форм, когда человек проводит несколько дней в кварти­ре с умершим, прежде чем замечает, что тот умер. Однако чаше встречается менее патологичная форма проявления отрицания, названная Горером муми­фикацией. В таких случаях человек сохраняет все так, как было при умершем, чтобы все время быть готовым к его возвращению.

Пример ___________________________________________________________________

Семья в результате несчастного случая потеряла дочь 12 лет. Спустя пол­тора года после смерти девочки родители продолжают ставить для нее столовые приборы, убирают ее комнату, покупают ей одежду. Муж более адекватно воспринимает ситуацию. Однако, беспокоясь за состояние своей жены, он поддерживает ее поведение, отрицающее факт смерти дочери.

Еще одной из форм отрицания может быть реакция членов семьи, проявля­ющаяся в том, что умершего «видят» в ком-нибудь другом (например, в его родственнике или в посторонних людях). Данный защитный механизм (про­екция) позволяет на некоторое время облегчить боль переживания, однако за­трудняет и тормозит процесс проживания горя.

Иногда члены семьи могут отрицать значимость утраты, считая факт поте­ри не травматичным или даже воспринимая его как благо («он ничего хороше­го для меня не сделал», «он был жестоким», «он испортил жизнь маме»). Чле­ны семьи могут поспешно избавляться от вещей, напоминающих об умершем (поведение, противоположное мумификации), стараться о нем не вспоминать и не говорить. Данные семьи составляют группу риска развития патологичес­ких реакций горя. Как правило, в таких ситуациях бремя дани оплакивания умершего могут брать на себя последующие поколения (трансгенерационные связи).

Пример ___________________________________________________________________

Семья обратилась за психологической помощью с проблемой раннего ал­коголизма 15-летнего подростка. Работа с генограммой позволила обнару­жить так называемый «семейный скелет в шкафу» — тему, которая замал­чивалась семьей: алкоголизм дедушки и обстоятельства его смерти (утонул в состоянии опьянения). Родители признались, что всегда боялись за свое-

го ребенка, поскольку видели в мальчике «вылитого дедушку». Факт ран­него алкоголизма ребенка представляет собой результат действия трансге­нерационных связей. Осознаваемой реакцией родителей был страх за судьбу ребенка, на неосознаваемом же уровне они транслировали ему ожидания определенного поведения, сходного с поведением дедушки. Это давало возможность семье проиграть незавершенные отношения с умершим род­ственником и сделать для сына то, чего в свое время не сделали для де­душки, — спасти от алкоголизма.

Отрицание может также проявляться в виде «избирательного забывания». В этом случае человек забывает что-то, касающееся покойного, например, вне­шность, рост, манеры, цвет волос и др.

Еще одним способом избегания осознания потери является отрицание ее необратимости. Родители после смерти ребенка могут думать, что у них будут другие дети, которые «займут место умершего». Некоторые пытаются найти утешение в религии, дающей надежду «встретиться на небесах».

Вторая задача горя, по Дж. В. Вордену, состоит в том, чтобы пережить боль потери. Вслед за принятием факта смерти члены семьи сталкиваются с разно­образными чувствами, многие из которых оказываются очень болезненными, невыносимыми. В этот период важно не прятать боль (гнев, злость, раздраже­ние, обиду, ярость, вину и др.), не избегать своих переживаний, а попытаться прожить их, не теряя контакта с собой и близкими.

Выполнение этой задачи может осложняться реакциями окружающих. При столкновении с сильной болью и чувствами горюющего(их) у других людей может возникать напряжение, которое они пытаются ослабить путем оказа­ния не всегда адекватной помощи: переключением внимания («ты должна по­думать о ребенке», «ты должен позаботиться о матери»); попытками отвлечь от переживаний, вовлекая горюющих членов семьи в различные виды деятельно­сти; табуированием разговоров об умершем («не беспокойте его, он уже на не­бесах»); снятием уникальности произошедшего («не ты первый и не ты послед­ний», «все когда-нибудь умирают»). Такого рода поддержка со стороны близкого окружения может быть достаточно эффективной в сочетании с проявлением толерантности к переживаниям горюющего(их) и предоставлением ему(им) возможности для открытого выражения чувств, связанных с потерей. Иногда окружающие чувствуют себя беспомощными, дезориентированными, что обу­словливает их дистанцирование от семьи, переживающей горе. Это, как пра­вило, приводит к обострению ощущения одиночества у горюющих членов се­мьи, может восприниматься ими как подтверждение разрушительности для отношений с окружающими некоторых эмоциональных реакций, связанных с горем, и вызывать потребность подавлять свои чувства, что затрудняет про­цесс проживания горя.

Способы избегания переживаний, связанных с потерей, могут быть различ­ными:

П отрицание наличия боли или других мучительных чувств;

□ избегание воспоминаний об умершем;

□ прибегание к психотропным веществам, алкоголю или наркотикам;

□ отказ от реальности путем переезда на новое место жительства, органи­зации путешествия или ухода в непрерывную напряженную работу.

Третья задача, с которой должна справиться семья, — это реорганизация ее жизни после потери. Членам семьи необходимо перераспределить функции, выработать ритуалы, помогающие сохранить память об умершем.

Четвертая задача связана с необходимостью завершить эмоциональные от­ношения с ушедшим и продолжать жить. Если предыдущие задачи были решены успешно, члены семьи отреагировали чувства и эмоции, связанные с умершим и с фактом его потери, то рано или поздно это приводит к их эмоциональной стабилизации и возможности строить новые отношения.

Иногда выполнению этой задачи может мешать близкое окружение. Напри­мер, часто возникают конфликты с родственниками в случае появления новых отношений с мужчиной у овдовевшей женщины (с женщиной у овдовевшего мужчины). Реализации четвертой задачи могут также препятствовать семей­ные мифы о единственной любви и воссоединении на небесах, о том, что дети никогда не примут отчима или мачеху, и т. д.

Признаком незавершенности эмоциональных отношений с умершим яв­ляется продолжающееся переживание членами семьи сильных чувств к нему или ощущение законсервированности, замороженности («жизнь останови­лась», «после его смерти я как в тумане»), рост напряжения и беспокойства. Маркером позитивного выхода из кризиса можно считать возникновение у членов семьи ощущений, что можно продолжать жить и радоваться, не преда­вая при этом память об ушедшем.

Работа горя завершена, когда семья, пережившая утрату, оказывается спо­собной выполнять свои функции, осваивать новые роли, взаимодействовать с окружением, не прибегая к дисфункциональным паттернам жизнедеятель­ности.

Date: 2015-09-24; view: 346; Нарушение авторских прав