Договорных органов

В силу п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 “О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации”“толкование международного договора должно осуществляться в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. (раздел 3; ст. 3 - 33). Согласно п. “b”ч. 3 ст. 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования”.

Практика международных (межгосударственных) органов, контролирующих исполнение государствами международно-правовых обязательств в сфере защиты прав и свобод человека, которые предусматриваются в международном договоре, устанавливает соглашение участников такого договора в отношении его применения.

В целях эффективной защиты прав и свобод человека судам необходимо при рассмотрении уголовных, гражданских дел, дел по экономическим спорам, а также дел об административных правонарушениях учитывать правовые позиции, сформулированные межгосударственными договорными органами.

в сфере уголовно-правовых отношений

Практика международных договорных органов

Организации Объединенных Наций

Комитет по правам человека1

1 Комитет по правам человека (далее - Комитет) действует на основании Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. (далее - Пакт) и Факультативного протокола к указанному Пакту. Российская Федерация является участником этих международных договоров и в качестве государства - продолжателя Союза ССР признаёт компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под её юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Пакта.

2 См. Замечание общего порядка № 32, п. 48.

3 Замечание общего порядка № 32, там же, п. 45.

Сообщение: Т.Л.Н. против Норвегии. Сообщение № 1942/2010. Соображения приняты Комитетом 16 июля 2014 г.

Тема сообщения: отсутствие должным образом обоснованного решения апелляционной инстанции после вынесения автору приговора судом присяжных.

Вопрос существа: право на пересмотр приговора.

Правовые позиции Комитета: Комитет … напоминает, что право на пересмотр обвинительного заключения и приговора более высокой судебной инстанцией накладывает на государство обязанность пересмотреть по существу на основе достаточности полученных доказательств и применимого права обвинительное заключение и приговор, в частности с тем, чтобы процессуальные вопросы обеспечивали должное рассмотрение характера данного дела2. Государства-участники могут определять условия такого пересмотра вышестоящей судебной инстанцией на основе их правовых традиций и применяемого права при условии, что проводится такой пересмотр дела по существу3 (п. 9.2 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет по правам человека отметил, что права автора по п. 5 ст. 14 Пакта были нарушены в силу того, что жюри присяжных не представило ему обоснований для своего решения от 16 января 2009 г. в Апелляционном суде. В результате этого автор утверждает, что ему не было предоставлено должным образом обоснованное письменное постановление суда (п. 9.2 Соображений).

Комитет … отметил, что окружной суд признал автора виновным по ряду пунктов обвинения в соответствии с Уголовным кодексом (straffeloven). [Верховный суд Норвегии]… вынес должным образом обоснованное заключение в письменной форме 19 сентября 2008 года, которое стало основой для подачи автором … [жалобы] в Апелляционный суд. На основе раздела 331 Уголовно-процессуального закона ему была предоставлена возможность для проведения совершенно нового судебного разбирательства в апелляционном суде, в рамках которого суд изучил все аспекты дела, включая факты и применимое законодательство. Из представленного Комитету материала следует, что “суд состоял из трех профессиональных судей; жюри присяжных было создано в соответствии с надлежащими нормами Уголовно-процессуального закона и было проинструктировано председателем суда; вопросы, которые были составлены в соответствии с законодательством, зачитаны в суде и поставлены [перед] жюри присяжных, были точны и детализированы; основываясь на выводах жюри присяжных, которое положительно ответило на вопросы, Апелляционный суд признал автора виновным по нескольким статьям обвинения в соответствии с Уголовным кодексом; вследствие того, что жюри присяжных признало автора виновным, Апелляционный суд составил с учетом ответов членов жюри присяжных описание фактов и уголовных правонарушений по применимому законодательству; приговор был разъяснен в рамках решения судьи на основе применимого законодательства; и приказ о выплате компенсации содержал описание соответствующих отягчающих вину фактов и применимых норм права”. Комитет … отметил, что предоставленные ему на рассмотрение материалы не свидетельствовали о том, что автор не мог представить должным образом мотивированное ходатайство в Верховный суд Норвегии, который рассмотрел решение Апелляционного суда в соответствии со ст. 306 Уголовно-процессуального акта с процессуальной точки зрения и в отношении вынесенного приговора. С учётом вышеупомянутых обстоятельств Комитет по правам человека не смог согласиться с аргументацией автора о том, что он был лишен возможности … пересмотра вынесенного ему обвинительного заключения и приговора судом более высокой инстанции (п. 9.3 Соображений).

Выводы Комитета: Комитет … считает, что представленные ему факты не свидетельствуют о нарушении п. 5 ст. 14 Пакта (п. 10 Соображений).

Сообщение: Герт Ян Тиммер против Нидерландов. Сообщение № 2097/2011. Соображения приняты Комитетом 24 июля 2014 г.

Тема сообщения: уголовное судопроизводство.

Вопрос существа: право на обжалование приговора; право иметь достаточные возможности для подготовки своей защиты в апелляционном производстве; право на эффективное средство правовой защиты.

Правовые позиции Комитета: Комитет … напоминает, что право на пересмотр осуждения требует, чтобы осужденный имел право на доступ к должным образом обоснованному, составленному в письменной форме приговору суда и к таким документам, как протоколы судебных заседаний, что необходимо для эффективной реализации права на обжалование4 (п. 7.2 Соображений).

4 См. Замечание общего порядка № 32 (2007), п. 49.

5 См. сообщение № 1797/2008, Меннен против Нидерландов, пункт 8.3.

6 Там же.

Комитет считает, что п. 5 ст. 14 Пакта требует пересмотра уголовного обвинения и приговора в вышестоящем трибунале5. Вопрос о проведении такого пересмотра в контексте решения относительно разрешения на подачу апелляции должен рассматриваться по существу с учетом доказательств, представленных суду первой инстанции, и [с учетом] судебного разбирательства на основании юридических положений, применимых к конкретному делу6 (п. 7.3 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет … отметил, что ввиду отсутствия мотивированного судебного решения, протокола судебного заседания или даже перечня использованных свидетельств автору не были предоставлены … необходимые средства для должной подготовки апелляции (п. 7.2 Соображений).

Комитет отмечает …, что государство-участник согласилось с тем, что имело место нарушение пункта 5 статьи 14 Пакта, выразившееся в том, что Апелляционный суд отклонил ходатайство автора о праве на подачу апелляции, обосновав это тем, что рассмотрение дела в апелляционном порядке не отвечает интересам должного отправления правосудия (п. 7.3 Соображений).

Комитет считает, что право автора на пересмотр, предусмотренное в п. 5 ст. 14 Пакта, было нарушено в результате необеспечения государством-участником достаточных возможностей для подготовки автором апелляции и условий для подлинного пересмотра его дела вышестоящей судебной инстанцией (п. 7.4 Соображений).

Выводы Комитета: Комитет … считает, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении п. 5 ст. 14 Пакта (п. 8 Соображений).

В соответствии с п. 3 а) ст. 2 Пакта государство-участник обязано обеспечить автору эффективное средство правовой защиты. Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что предложенная ему государством-участником денежная компенсация в размере 1 000 евро не является эффективным средством правовой защиты, поскольку эта мера не предусматривает пересмотра обвинения и уголовного приговора, вынесенного автору, и не обеспечивает возмещения нанесенного его репутации ущерба. Комитет считает, что в данном случае обеспечение эффективного средства правовой защиты позволит пересмотреть осуждение автора и вынесенный ему приговор в вышестоящем трибунале или принять другие соответствующие меры, позволяющие устранить неблагоприятные для автора последствия наряду с выплатой адекватной компенсации. Комитет считает также, что государству-участнику следует привести соответствующую правовую базу в соответствие с требованиями п. 5 ст. 14 Пакта7. Государство-участник обязано также не допускать подобных нарушений в дальнейшем (п. 9 Соображений).

7 См. сообщение № 1797/2008, Меннен против Нидерландов, п. 10.

Практика Европейского Суда по правам человека

В постановлении Европейского Суда по жалобе № 3243/06 “Лосевский и другие против России”(далее - постановление) Европейский Суд установил нарушение российскими властями п. 3 ст. 5 Конвенции в связи с неоднократным продлением судами срока содержания заявителя под стражей без достаточных на то оснований и без приведения надлежащих доводов применения названной меры пресечения.

Обстоятельства дела: 27 апреля 2005 г. районный суд вынес постановление о заключении заявителей под стражу. Заявителям были предъявлены обвинения в мошенничестве и легализации денежных средств, совершенных организованной группой. 14 марта 2007 г. районный суд признал заявителей виновными.

Предварительное содержание заявителей под стражей не имело надлежащих и достаточных оснований. Тяжесть обвинений была указана в качестве основной причины их заключения под стражу. Продления сроков содержания под стражей были утверждены без проверки соблюдения требования о надлежащей осмотрительности: не было указано, что было сделано в период времени, истекший с последнего продления, и что надлежит сделать в течение периода нового продления. Районный суд также выносил коллективные постановления о заключении под стражу в отношении соответчиков без индивидуального анализа обстоятельств по каждому из них. Рассматриваемый период длился один год, десять месяцев и семнадцать дней.

Позиция Европейского Суда: Европейский Суд пришёл к выводу о том, что имело место нарушение п. 3 ст. 5 Конвенции в связи с тем, что “…не представив конкретных фактов и вынося постановления о заключении под стражу в отношении нескольких обвиняемых по одному делу…[суды] продлили срок содержания заявителя под стражей на основаниях, которые, хотя и являются “соответствующими”, не могут рассматриваться как “достаточные”(пп.15,16 постановления).

в сфере административно-правовых отношений,

а также в сфере рассмотрения дел об административных правонарушениях

Практика международных договорных органов

Организации Объединенных Наций

Комитет по правам человека

Сообщение: Марина Коктыш против Республики Беларусь. Сообщение № 1985/2010. Соображения приняты Комитетом 24 июля 2014 г.

Вопрос существа: свобода выражения мнений; доступ к суду; равенство перед законом; недискриминация.

Правовые позиции Комитета: Комитет … напоминает, что п. 2 ст. 19 [Пакта], трактуемый вместе со ст. 25 Пакта, предусматривает право средств массовой информации на доступ к информации о государственных делах. Таким образом, свободная пресса и другие средства массовой информации могут иметь доступ к информации о деятельности выборных органов и их членов и имеют возможность высказывать свои мнения по общественно значимым вопросам без цензуры или ограничений и информировать общественность8. Любые ограничения, вводимые государством-участником на осуществление прав, защищаемых п. 2 ст. 19 Пакта, должны быть предусмотрены законом; они могут устанавливаться лишь на основаниях, предусмотренных в подп. a) и b) п. 3 ст. 19 Пакта, и должны строго отвечать требованию необходимости и соразмерности9. Комитет напоминает о том, что государство-участник должно продемонстрировать конкретно и применительно к каждому отдельному случаю, почему данные меры были необходимы и соразмерны10. В отношении схем аккредитации для журналистов Комитет … напоминает о том, что такие схемы допустимы только в ситуациях, когда журналистам необходимо обеспечить привилегированный доступ к определенным местам и/или мероприятиям. Такие схемы не должны носить дискриминационный характер и должны применяться в соответствии со ст. 19 Пакта и другими положениями Пакта на основе объективных критериев и с учетом того, что журналистские функции выполняет широкий круг лиц11. Соответствующие критерии аккредитации должны быть конкретными, справедливыми и разумными, и их применение должно быть транспарентным12”(п. 8.3 Решения).

8 См. сообщение № 633/1995, Готье против Канады, Соображения, принятые 5 мая 1999 г., п. 13.4 и Замечание общего порядка Комитета 34 (2011) о свободе мнений и их выражения, пп. 18 и 20. См. также Замечание общего порядка Комитета № 25 (1996) относительно права принимать участие в ведении государственных дел, голосовать и быть избранным и права на равный доступ к государственной службе, п. 25.

9 См. сообщение № 1022/2001, Величкин против Беларуси, Соображения, принятые 20 октября 2005 г., п. 7.3.

10 См. сообщение № 926/2000, Шин против Республики Корея, Соображения, принятые 16 марта 2004 г., п. 7.3. См. также Замечание общего порядка 34, п. 35.

11 См. также Замечание общего порядка 34, п. 44.

12 См. Готье против Канады, п. 13.6.

13 См., например, сообщение № 1553/2007, Величкин против Беларуси, Соображения, принятые 20 октября 2005 г., п. 8.3.

Комитет напоминает, что … государство-участник должно представлять правовое обоснование любого ограничения, установленного на осуществление права свободного выражения мнений13. Для целей п. 3 ст. 19 Пакта норма должна быть сформулирована с достаточной четкостью, чтобы отдельные лица могли соответствующим образом выстраивать свое поведение14. Закон не должен наделять лиц, которым поручено его осуществление, неограниченными дискреционными полномочиями устанавливать ограничения на право свободного выражения мнений, однако должен предоставлять лицам, которым поручено его осуществление, достаточные руководящие указания для того, чтобы они могли определить основу для ограничения прав, закрепленных в ст. 19 Пакта15 (п. 8.5 Соображений).

14 См. также Замечание общего порядка 34, п. 25.

15 Там же, п. 25.

16 См., например, Готье против Канады, п. 13.7.

Комитет напоминает, что в соответствии с п. 3 ст. 2 Пакта государства-участники обязались обеспечить любому лицу, права которого нарушены, эффективное средство правовой защиты и обеспечить, чтобы право на правовую защиту для любого лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентными органами. Соответственно, когда право, признанное в Пакте, затрагивается действиями государственного ведомства, государство должно установить порядок, позволяющий человеку, право которого затрагивается его действиями, требовать восстановления нарушенных прав в компетентном органе16 (п. 8.6 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет … отметил, что “… отказ в предоставлении автору аккредитации при Национальном собрании государства-участника, котор[ая] позволил[а] бы ей как журналисту получить доступ к информации и затем передавать ее, с тем чтобы информировать читателей газеты “Народная воля”о работе Национального собрания, представляет собой ограничение на осуществление ею права на свободу выражения мнений… [Г]осударство-участник не представило замечаний по существу настоящего сообщения и поэтому не попыталось обосновать отказ в аккредитации действующим законодательством или сообщить о применимости вышеупомянутых оснований для ограничения прав или их необходимости в данном конкретном случае. Кроме того, Комитет отмечает, что согласно информации в деле автору было отказано в аккредитации из-за того, что служба безопасности не дала ей допуска, вследствие чего она не имеет доступа на территорию административного комплекса, где расположено Национальное собрание. По имеющейся информации в деле, отказ властей был основан на Законе “О печати и других средствах массовой информации”и Правилах аккредитации журналистов средств массовой информации при Палате представителей Беларуси”(п. 8.4 Соображений).

Комитет отмечает утверждение автора о том, что ст. 42 Закона “О печати и других средствах массовой информации”, которая предусматривает аккредитацию журналистов, не содержит каких-либо оснований для лишения аккредитации, в то время как правило 11 Правил аккредитации журналистов средств массовой информации при Палате представителей Беларуси исключает аккредитацию, если журналисту отказано в допуске на территорию административного комплекса “Советская 11”... Государство-участник не смогло показать для целей п. 3 ст. 19 Пакта, что отказ в предоставлении аккредитации автору основан на законодательстве и, кроме того, что он необходим для уважения прав и репутации других лиц и для охраны национальной безопасности или общественного порядка (ordre public) либо охраны здоровья или нравственности населения (п. 8.5 Соображений).

Национальные суды отказались рассматривать жалобу автора на отказ в аккредитации на том основании, что такие жалобы не подпадают под юрисдикцию судов. В … связи [с этим] Комитет отмечает отсутствие возможностей для обращения за правовой защитой либо в суды, либо в Национальное собрание для определения правомерности отказа автору в доступе или его необходимости для целей, изложенных в ст. 19 Пакта (п. 8.6 Соображений).

Выводы Комитета: Комитет … считает, что представленные ему на рассмотрение факты свидетельствуют о нарушении Беларусью п. 2 ст. 19 Пакта, рассматриваемого отдельно и в сочетании с п. 3 ст. 2 Пакта (п. 9 Соображений).

Государство-участник обязано обеспечить автору эффективное средство правовой защиты, в том числе независимый пересмотр ее заявки об аккредитации и доступе в Национальное собрание государства-участника с полным соблюдением её прав в соответствии с п. 2 ст. 19 Пакта. Государство-участник также обязано предотвращать совершение подобных нарушений в будущем. С этой целью государству-участнику следует пересмотреть свое законодательство, в частности Правила аккредитации журналистов средств массовой информации при Палате представителей Беларуси, с тем чтобы обеспечить их совместимость со ст. 19 Пакта (п. 10 Соображений).

Сообщение: Бахытжан Торегожина против Республики Казахстан. Сообщение № 2137/2012. Соображения приняты Комитетом 21 октября 2014 г.

Тема сообщения: арест, признание виновной в административном правонарушении и наложение штрафа за проведение массового художественного мероприятия (арт-моба).

Вопрос существа: произвольное задержание; свобода передвижения; свобода выражения мнений; свобода ассоциации.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что для соответствия п. 1 ст. 9 Пакта арест должен быть не только законным, но и обоснованным и необходимым в любых обстоятельствах17 (п. 7.2 Соображений).

17 См. сообщения № 305/1988, Ван Альфен против Нидерландов, Соображения от 23 июля 1990 г., п.5.8; и № 631/1995, Спакмо против Норвегии, соображения от 5 ноября 1999 г., п. 6.3.

18 См. Замечание общего порядка № 34 (2011) Комитета, касающееся свободы мнений и их выражения, п. 2.

19 Там же, п. 34.

Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка 34, в котором он, в частности, указал, что свобода выражения мнений имеет ключевое значение и является основополагающим элементом любого свободного и демократического общества18. Он отмечает, что в п. 3 ст. 19 Пакта предусматривается наложение ограничений на свободу выражения мнений, в том числе на свободу распространять информацию и идеи, но только в той степени, в [какой] они установлены законом и являются необходимыми: a) для уважения прав и репутации других лиц; или b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения. И наконец, любое ограничение свободы выражения мнений не должно быть слишком широким по характеру, то есть оно должно являться наименее ограничительной мерой, с помощью которой может быть обеспечена соответствующая защитная функция, и быть соразмерным защищаемому интересу19 (п. 7.4 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет отмечает, что государство-участник не предоставило никаких пояснений относительно того, почему арест автора, произведенный на основании положений Административно-процессуального кодекса, был разумным и необходимым. Комитет считает, что государство-участник не продемонстрировало необходимость задержания автора. В данных обстоятельствах Комитет приходит к выводу, что задержание автора не имело разумных оснований и явилось нарушением п. 1 ст. 9 Пакта (п. 7.2 Соображений).

Комитет отмечает утверждения автора о том, что власти нарушили ее права, предусмотренные ст. 19 Пакта. Из представленных Комитету материалов следует, что автор была арестована, а затем признана виновной и приговорена к уплате штрафа за организацию арт-моба и участие в нем без получения предварительного разрешения от местных органов исполнительной власти. По мнению Комитета, вышеупомянутые действия властей представляют собой вмешательство в осуществление автором своего права свободно выражать собственное мнение и распространять всякого рода информацию и идеи, которое защищено п. 2 ст. 19 Пакта (п. 7.3 Соображений).

Комитет отмечает, что … факт задержания автора и наложения на нее крупного штрафа вызывает серьезные сомнения относительно необходимости и пропорциональности ограничений, наложенных на права автора. Комитет … отмечает, что государство-участник не привело каких-либо конкретных обоснований необходимости ограничений, которые были наложены на автора, как это требуется в п. 3 ст. 19 Пакта20. Кроме того, государство-участник не подтвердило, что избранные меры являлись наименее ограничительными по характеру или соразмерными защищаемому интересу. Исходя из обстоятельств дела, Комитет считает, что, хотя указанные ограничения были наложены на автора на основе внутреннего законодательства, их оправданность и пропорциональность, требуемые по условиям п. 3 ст. 19 Пакта, продемонстрировать не удалось. Поэтому он приходит к выводу, что права автора по п. 2 ст. 19 Пакта были нарушены21 (п. 7.5 Соображений).

20 См. сообщение № 1604/2007, Залесская против Беларуси, Соображения от 28 марта 2011 г., п. 10.5.

21 См. сообщения № 927/2000, Светик против Беларуси, Соображения от 8 июля 2004 г., п. 7.3; и № 1009/2001, Щетко против Беларуси, Соображения от 11 июля 2006 г., п. 7.5.

Выводы Комитета: Комитет … констатирует, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушениях Казахстаном прав автора, предусмотренных ст. 9, 19 и 21 Пакта (п. 8 Соображений).

Государство-участник обязано обеспечить автору эффективное средство правовой защиты, в том числе пересмотр вынесенного ей обвинительного приговора и выплату надлежащей компенсации, включая возмещение понесенных судебных издержек. Наряду с этим государство-участник обязано предотвращать совершение аналогичных нарушений в будущем. Государству-участнику следует пересмотреть свое законодательство –в частности, Закон о порядке организации и проведения мирных собраний, митингов, шествий, пикетов и демонстраций в Республике Казахстан, поскольку в данном случае применялся именно этот закон, –чтобы обеспечить всестороннее осуществление в государстве-участнике тех прав, которые предусмотрены ст. 19 и 21 Пакта (п. 9 Соображений).

Вопросы административного выдворения (выдачи)

Сообщение: З. против Австралии. Сообщение № 2049/2011. Соображения приняты Комитетом по правам человека 26 марта 2014 г.

Тема сообщения: депортация автора в Китай.

Вопрос существа: риск непоправимого вреда в стране происхождения.

Правовые позиции Комитета: Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка № 31, в котором он касается обязательства государств-участников не экстрадировать, не депортировать, не высылать и не выдворять иным образом лицо со своей территории, когда имеются существенные основания полагать, что имеется опасность причинения невозместимого вреда, такого как предусмотрено в ст. 6 и 7 Пакта22. Комитет … напоминает, что рассмотрение или оценка фактов и доказательств для определения такой опасности, как правило, должны проводиться органами государств-участников23 (п. 9.3 Соображений).

22 См. Замечание общего порядка № 31 (2004 год) о характере общего юридического обязательства, налагаемого на государства –участники Пакта, п. 12.

23 См. сообщения № 1763/2008, Пиллаи и др. против Канады, соображения, принятые 25 марта 2011 г., п. 11.4, и № 1957/2010, Линь против Австралии, Соображения, принятые 21 марта 2013 г., п. 9.3.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: отмечая, что имеются сообщения о серьезных нарушениях прав человека в Китае в отношении приверженцев Фалуньгун, и особенно в отношении тех, кто занимает в движении видное место, Комитет отмечает, что заявления автора касательно беженцев были тщательно изучены ведомствами государства-участника, которые сочли, что он не продемонстрировал реальную приверженность практике Фалуньгун. Трибунал счел, что изложение им событий до своего отъезда из Китая носит противоречивый и неубедительный характер и что он давал уклончивые и зазубренные ответы на уточняющие вопросы о предположительных событиях. Трибунал также счел, что он не привел достаточных свидетельств того, что он поистине практикует Фалуньгун в Австралии, где он волен делать это. Трибунал отметил, что автор безо всяких трудностей получил паспорт и покинул Китай… и нет никакой информации о том, что его возвращение представляло бы интерес для китайских властей. Комитет отмечает, что автор не выявил каких-то ненормальностей в процессе принятия решений или каких-то факторов риска, которые не приняли бы должным образом в расчет ведомства государства-участника. Автор не согласен с фактологическими выводами ведомств государства-участника, но не показывает, что они явно носят неразумный характер. В свете вышеизложенного Комитет не может прийти к заключению, что представленная ему информация свидетельствует о том, что автору в случае его выдворения в Китай будет угрожать реальная опасность подвергнуться обращению, противоречащему ст. 7 Пакта (п. 9.4 Соображений).

Что касается состояния здоровья автора, то Комитет отмечает, что автор страдает хронической сердечной недостаточностью и в будущем ему может потребоваться еще одна операция. Тем не менее Комитет считает, что состояние здоровья автора само по себе не носит настолько исключительный характер, чтобы государство-участник было обязано выполнять свои обязательства по ст. 7 Пакта относительно невыдворения24 (п. 9.5 Соображений).

24 См. сообщения №1957/2010, Линь против Австралии, п. 9.4, и № 1897/2009, С.Й.Л. против Австралии, Решение о неприемлемости, принятое 24 июля 2013 г., п. 8.4.

Выводы Комитета: Комитет не может прийти к заключению, что государство-участник совершило бы нарушение ст. 7 Пакта, если бы оно выдворило автора в Китай (п. 9.6 Соображений).

Отказ во въезде на территорию государства (право на свободу передвижения и свободу выбора места жительства)

Сообщение: Тимур Ильясов против Республики Казахстан. Сообщение № 2009/2010. Соображения приняты Комитетом по правам человека 2 июля 2014 г.

Тема сообщения: отказ во въезде на территорию государства-участника с указанием в качестве причины создание угрозы для национальной безопасности.

Вопрос существа: эффективная правовая защита, свобода передвижения и выбора места жительства, справедливое судебное разбирательство, право на поиск информации, право на семью, недискриминация.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что в ст. 23 Международного пакта о гражданских и политических правах семья признается естественной и основной ячейкой общества25, а ст. 17 Пакта предусматривает право каждого человека на защиту от произвольного или незаконного посягательства на неприкосновенность этого права26. Комитет напоминает … о своей правовой практике, в соответствии с которой могут быть случаи, когда отказ государства-участника разрешить одному из членов семьи оставаться на его территории будет представлять собой вмешательство в семейную жизнь этого лица в нарушение ст. 17 и 23 Пакта27. Комитет отмечает …, что сам факт проживания членов семьи на территории какого-либо государства-участника отнюдь не гарантирует автору право вновь въехать на территорию этого государства. Согласно правилам, касающимся иммиграции, государство-участник может, преследуя законную цель, отказать в праве въезда. Однако это дискреционное право не является безграничным и не может произвольно применяться. Комитет напоминает, что… для того, чтобы любое вмешательство в семейную жизнь можно было считать допустимым в соответствии со ст. 17 Пакта, такое вмешательство должно отвечать одновременно ряду условий, указанных в п. 1, т.е. оно должно быть предусмотрено законом, соответствовать положениям, целям и задачам Пакта и быть разумным в конкретных обстоятельствах данного дела28 (п. 7.2 Соображений).

25 Замечание общего порядка № 19, п. 1.

26 Замечание общего порядка № 16, п. 1.

27 См. сообщения № 1959/2010, Уорсейм против Канады, Соображения, принятые 21 июля 2011 г., п. 8.7; № 930/2000, Вината против Австралии, соображения, принятые 26 июля 2001 года, п. 7.1; № 1011/2001, Мадаффери против Австралии, соображения, принятые 26 июля 2004 г., п. 9.7; № 1222/2003, Биахуранга против Дании, соображения, принятые 1 ноября 2004 г., п. 11.5; и № 1792/2008, Дофен против Канады, Соображения, принятые 28 июля 2009 г., п. 8.1.

28 См. Замечание общего порядка № 16, пп. 3–; сообщения № 930/2000, Вината против Австралии, Соображения, принятые 26 июля 2001 г., п. 7.1; и № 1246/2004, Гонсалес против Гайаны, Соображения от 25 марта 2010 г., п. 14.3.

29 См. сообщения № 1134/2002, Горжи-Динка против Камеруна, Соображения, принятые 17 марта 2005 г., п. 5.1; № 305/1998, ван Альфен против Нидерландов, Соображения, принятые 23 июля 1990 г., п. 5.8; и № 1557/2007, Нюстром против Австралии, Соображения, принятые 18 июля 2011 г., п. 7.6.

Комитет напоминает, что понятие “произвольности”включает в себя элементы неуместности, несправедливости, отсутствия предсказуемости и должной процедуры29 (п. 7.4 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет отмечает, что автор проживал на законном основании на территории государства-участника с 1994 года и с 2000 года имел постоянный вид на жительство, который ни разу не аннулировался; что он женат на гражданке этого государства-участника, что его сын является гражданином этого государства-участника и что до того, как ему отказали во въезде, на протяжении более чем 14 лет у автора была личная жизнь и семья в этом государстве-участнике. Комитет считает, что бесспорный факт отказа автору во въезде на территорию государства-участника, где он постоянно жил вместе с женой и сыном, представляет собой вмешательство в семейную жизнь автора. В … связи [с этим] встает вопрос о том, является ли такое вмешательство произвольным и противоречащим положениям ст. 17 и 23 Пакта (п. 7.3 Соображений).

Комитет отмечает, что государство неоднократно ссылалось на наличие информации о причастности автора к некоторой конкретно не указанной “противоправной деятельности”, предположительно на территории Российской Федерации, которая предоставила эту информацию, и что оно сделало затем вывод о том, что вследствие указанной выше “противоправной деятельности”автор стал представлять угрозу для безопасности общества и государства Казахстан. Комитет принимает к сведению утверждение государства-участника о том, что жалобы автора были рассмотрены казахстанскими властями. Комитет отмечает, однако, что не было представлено никаких доказательств, свидетельствующих о том, что КНБ (Комитет национальной безопасности) или национальные суды изучили соответствующие обстоятельства, беседовали с автором или спрашивали его об обстоятельствах этого дела. Как представляется, решение об отказе во въезде было принято исключительно на основании информации, полученной от другого государства, без какой-либо официальной проверки достоверности этой информации. Комитет отмечает, что автору не разрешали въехать на территорию государства-участника более трех лет. Он не был проинформирован о конкретных причинах принятия этого решения и ему не была предоставлена возможность получить доступ к этой информации (судебному делу), для того чтобы ее можно было оспорить. Кроме того, государство-участник разрешило автору вновь въехать в страну опять же на основании разведывательной информации о том, что он отказался от своей противоправной деятельности. Комитет отмечает … что никакого уголовного дела против автора заведено не было ни в государстве-участнике, ни в Российской Федерации и что его свобода передвижения была ограничена исключительно на основании информации, полученной государством-участником от разведывательных служб другого государства (п. 7.5 Соображений).

Комитет принимает к сведению заявление государства-участника о том, что оно не препятствовало выезду семьи автора к нему в Российскую Федерацию. Комитет отмечает также неоспоренное заявление автора о том, что его семье может быть разрешен въезд на территорию Российской Федерации лишь на ограниченные сроки. Комитет напоминает, что автор на законном основании проживал в Казахстане с 1994 года и что там проходила его семейная жизнь. Поэтому возможность временного переезда семьи автора в Российскую Федерацию в данном случае нельзя рассматривать в качестве реальной альтернативы (п. 7.6 Соображений).

Комитет отмечает, что никакой состязательной юридической процедурой не было подтверждено, что автор представляет какую-либо угрозу для национальной безопасности государства-участника, общественного порядка (ordre public), здоровья или нравственности населения, или для прав и свобод других лиц. Поэтому Комитет считает, что государство-участник не доказало обоснованности своего вмешательства в осуществление права автора, защищаемого ст. 17 и 23 Пакта, и что необоснованный отказ допустить автора на территорию государства-участника является произвольным вмешательством в семейную жизнь автора в нарушение ст. 17 и 23 Пакта30 (п. 7.7 Соображений).

30 См. также Вината против Австралии, п. 7.3.

Выводы Комитета: Комитет … считает, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушениях Казахстаном прав автора, предусмотренных ст 17 и 23 Пакта (п. 8 Соображений).

В соответствии с п. 3 а) ст. 2 Пакта государство-участник обязано обеспечить автору эффективное и должное средство правовой защиты, включая выплату надлежащей компенсации. Государство-участник обязано так же не допускать подобных нарушений в будущем (п. 9 Соображений).

Практика Европейского Суда по правам человека

Постановление Большой палаты Европейского Суда по межгосударственной жалобе № 13255/07 “Грузия против Российской Федерации (I)”(далее - постановление).

Европейским Судом было установлено:

- нарушение ст. 4 Протокола № 4 к Конвенции (запрещение коллективной высылки иностранцев);

- нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность);

- нарушение п. 4 ст. 5 Конвенции (право на судебное обжалование заключения под стражу);

- нарушение ст. 3 Конвенции (запрещение бесчеловечного или унижающего достоинство обращения);

- нарушение ст. 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты) в сочетании со ст. 5 и со ст. 3;

- нарушение ст. 38 (обязательство предоставить необходимые средства для эффективного проведения расследования).

Обстоятельства дела: жалоба Грузии касалась событий, имевших место в России после ареста в г. Тбилиси в конце 2006 года четверых российских военнослужащих, подозревавшихся в шпионаже (вскоре они были освобождены грузинскими властями по доброй воле).

Грузия утверждала, что в качестве ответной меры российские власти начали реализовывать политику запугивания грузинских иммигрантов, в частности, широкомасштабных арестов и задержаний, что задержанные - по меньшей мере 2380 грузин - содержались в России в ненадлежащих условиях, коллективная высылка представляла собой систематическое и произвольное вмешательство в законное право пребывания на территории России, нарушались процессуальные требования и предусмотренное законом право на обжалование, а закрытие сухопутной, воздушной и морской границ, в результате чего было прервано почтовое сообщение, лишило соответствующих лиц доступа к средствам правовой защиты в России.

Позиция Европейского Суда: Европейский Суд подчеркнул, что “…согласно его прецедентной практике по рассмотрению межгосударственных дел… данное правило в целом не применяется в том случае, если государство-заявитель “подает жалобу на практику как таковую с целью предотвращения ее продолжения или повторения, а не просит... Европейский Суд вынести решение по каждому из дел, представленных в качестве доказательства или иллюстрации этой практики”... данное правило не применяется в том случае, “если имеют место административная практика, а именно повторяющиеся действия, несовместимые с Конвенцией, и официальная терпимость со стороны властей, которые имеют такой характер, что может сделать судебное разбирательство бесполезным или неэффективным”(п. 125 постановления).

Европейский Суд отметил, что “…“административная практика”состоит из двух элементов: “повторяющихся действий”и “официальной терпимости”... “повторяющиеся действия”[это] совокупность идентичных или аналогичных нарушений, которые являются достаточно многочисленными и взаимосвязанными так, что составляют не отдельные случаи или исключения, а модель или систему …. “официальная терпимость”[это] попустительство незаконным действиям в том смысле, что руководители лиц, несущих непосредственную ответственность за совершение таких действий, хотя и осознают сущность таких актов, не предпринимают никаких мер с тем, чтобы наказать их или предотвратить их повторение; или когда вышестоящие органы, при наличии многочисленных обвинений, проявляют безразличие, отказывая в проведении надлежащего расследования их истинности или ложности - или когда имеет место отказ в обеспечении справедливого судебного разбирательства по таким жалобам”. В этой связи Европейский Суд отметил, что “представляется немыслимым, что высшие органы государственной власти пребывали в неведении или, по крайней мере, имели право ничего не знать о существовании такой практики”(пп. 122-124 постановления).

Европейский Суд напомнил, что “коллективная высылка иностранцев в значении ст. 4 Протокола № 4 должна пониматься как любая мера, понуждающая иностранцев как группу покинуть страну, за исключением тех случаев, когда эта мера принимается на основе разумного и объективного рассмотрения индивидуального дела каждого отдельного иностранца из этой группы”. Европейским Судом также было отмечено, что “факт вынесения похожих решений о высылке в отношении целого ряда иностранцев сам по себе не приводит к выводу о том, что имеет место коллективная высылка, если каждому из высылаемых была предоставлена возможность представить компетентным властям свои аргументы против высылки на индивидуальной основе... однако это не означает, что в случае, когда последнее названное условие было соблюдено, общий фон осуществления выдворения не имеет дополнительного значения для целей соблюдения ст. 4 Протокола № 4”(п.167 постановления).

В части, касающейся объема применения ст. 4 Протокола № 4, Европейский Суд отметил, что “…содержание данной статьи не содержит указания на правовую ситуацию, в которой находятся соответствующие лица, в отличие от статьи 1 Протокола № 7... Более того, из комментария к проекту Протокола № 4 следует, что, по мнению комитета экспертов, иностранцы, о которых говорит статья 4 - это не только те, которые проживают на территории государства на законных основаниях, но также и все те, которые не имеют фактического права на получение гражданства этого государства, будь то лица, следующие транзитом через страну либо временно или постоянно проживающие в ней, равно как и лица, являющиеся беженцами либо прибывшие на территорию страны по своей воле, равно как и лица без гражданства или граждане других стран”(п. 168 постановления).

Европейский Суд установил, что “…для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физических и психологических последствий и, в некоторых случаях, от пола, возраста и состояния здоровья жертвы жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня жестокости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или сильные физические и нравственные страдания. Тем не менее, даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, страдания или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадать под действие статьи 3 Конвенции... Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижения в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, а способ, и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены... При оценке условий содержания под стражей следует учитывать совокупное влияние этих условий, а также конкретные утверждения заявителя”(п. 192 постановления).

В постановлении Европейского Суда по жалобе № 1585/09 “Авилкина и другие против России”(далее - постановление) Европейский Суд установил нарушение ст. 8 Конвенции ввиду предоставления медицинских документов заявителей для целей прокурорской проверки.

Обстоятельства дела: организация-заявитель - расположенная в Санкт-Петербурге религиозная организация “Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России”. “Комитет по спасению молодежи от деструктивных культов”направил несколько обращений на имя Президента Российской Федерации. Данные обращения главным образом касались вероучения и практики организации-заявителя, а также содержали утверждения о причастности последней к экстремизму. Администрация Президента Российской Федерации направила указанные обращения в прокуратуру Санкт-Петербурга. Последовавшие проверки не выявили в деятельности организации-заявителя никаких фактов нарушения закона. При этом организации-заявителю было отказано в просьбе ознакомиться с соответствующими материалами. Организация-заявитель утверждала, что в рамках проведения проверок прокуратура Санкт-Петербурга взаимодействовала с другими государственными органами, направляла религиозные публикации на экспертизу, изучала медицинские документы членов организации-заявителя, вмешивалась в процесс школьного обучения без согласия родителей и рассматривала неоднократно повторяющиеся обращения организаций и граждан.

Позиция Европейского Суда: Европейский Суд подчеркнул, что “…соблюдение конфиденциальности данных о здоровье имеет ключевое значение не только для защиты частной жизни пациента, но и для сохранения его доверия к медицинским работникам и системе здравоохранения в целом…[тем не менее] интересы пациентов и населения в целом по охране конфиденциальности медицинских сведений могут уступить по своей значимости интересам по расследованию и наказанию преступлений, а также по обеспечению гласности судебного разбирательства, если доказано, что такие интересы имеют более серьезное значение…за компетентными государственными органами должна сохраняться определенная свобода усмотрения по установлению справедливого баланса между соответствующими, противоречащими друг другу, общественными и частными интересами”(пп. 45, 46 постановления).

Европейский Суд отметил, что “…заявители не являлись подозреваемыми или обвиняемыми по какому-либо уголовному расследованию…прокуратура лишь проводила проверку деятельности религиозной организации заявителей в связи с поступившими к ней обращениями…кроме запроса о предоставлении сведений, составляющих врачебную тайну, у прокуратуры имелись другие возможности проведения проверки по поступившим к ней обращениям”(пп. 47,48 постановления).

Европейский Суд пришёл к выводу о том, что “…возможность возражать против предоставления сведений, составляющих врачебную тайну, уже после того, как они были получены прокуратурой, не обеспечивала заявителям должной защиты от несанкционированной передачи таких сведений…сбор прокуратурой сведений, составляющих врачебную тайну, в отношении заявителей не сопровождался надлежащей защитой, позволяющей предотвратить передачу этих данных, что привело к нарушению статьи 8 Конвенции”(пп. 52-54 постановления).

См. также приведенное ниже постановление Европейского Суда по жалобе № 31974/11 “Коровины против России”.

в сфере гражданско-правовых отношений

Практика международных договорных органов

Организации Объединенных наций

Комитет по правам человека

Сообщение: Павел Козлов против Республики Беларусь. Сообщение № 1986/2010. Соображения приняты Комитетом по правам человека 24 июля 2014 г.

Тема сообщения: право на сообщение информации; справедливое судебное разбирательство.

Вопрос существа: право на свободу выражения мнений; право на независимое и беспристрастное судебное разбирательство.

Правовые позиции Комитета: п. 2 ст. 19 Пакта требует от государств-участников гарантировать право на свободу выражения мнений. Комитет напоминает, что право на свободу выражения мнений имеет первостепенное значение в любом демократическом обществе и что любые ограничения на осуществление этого права должны проходить строгую проверку на предмет их обоснованности31. Комитет в … связи [с этим] напоминает, что ограничения права на свободу выражения мнений могут устанавливаться только с учетом особых условий, оговоренных в п. 3 ст. 19 Пакта, в частности, они должны устанавливаться по закону; они могут вводиться лишь на одном из 31 См. сообщение № 1022/2001, Величкин против Беларуси, Соображения от 20 октября 2005 г., п. 7.3. оснований, изложенных в подп. а) и b) п. 3; и что они должны строго соответствовать принципам необходимости и соразмерности32 (п. 7.3 Соображений).

32См. сообщение № 1815/2008, Адонис против Филиппин, Соображения от 26 октября 2011 г., п. 7.8.

33 См. сообщение № 926/2000, Шин против Корейской Республики, Соображения от 16 марта 2004 г., п. 7.3; Замечание общего порядка № 34 (2011) о свободах мнений и их выражения, п. 35.

34 См. Замечание общего порядка № 34, п. 47.

35 Там же, п. 34.

36 Там же, п. 47.

Пунктом 3 а) ст. 19 [Пакта] разрешается вводить ограничения, которые предусмотрены законом и необходимы для уважения прав и репутации других лиц. Вместе с тем Комитет неизменно признавал, что государство-участник должно продемонстрировать на конкретной и индивидуальной основе, почему были необходимы особые действия и являются ли они соразмерными33. Комитет также ссылается на свое Замечание общего порядка № 34 (2011 год) о свободе мнений и их выражения, согласно которому законы о диффамации должны составляться с осмотрительностью для обеспечения их соответствия п. 3, а также того, чтобы они не использовались на практике для ограничения свободы выражения мнений34 (п. 7.4 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет отмечает, что автор был оштрафован за написание письма Министру финансов, в котором он назвал г-жу Т. “пустоголовой, не способной к предпринимательской деятельности и в целом развитой на общем уровне ученика восьмого класса со знаниями страхового агента”. В целях определения того, являлось ли наложение штрафа за использование таких выражений обоснованным ограничением для цели защиты прав и репутации г-жи Т. Комитет принимает во внимание форму и содержание данного выражения, а также средства его распространения35 и напоминает, что публичные интересы в случае критических высказываний являются тем фактором, который следует учитывать при рассмотрении утверждений о диффамации36. Комитет напоминает в … связи [с этим], что использованные автором выражения являлись частью письма, в котором внимание Министра финансов обращалось на предположительно безответственное руководство государственной страховой компании, и имели своей целью привлечь внимание государственного должностного лица к “нецелевому”расходованию выплат клиентов агентами страхового общества и к ущемлению прав лиц, попавших в дорожно-транспортные происшествия. В своем письме автор высказывал критические замечания не только в адрес г-жи Т., но и в отношении ряда других лиц. В … связи [с этим] те выражения, которые использовал автор и которые, хоть и являлись обидными и оскорбительными, следует рассматривать как элемент контекста, в котором критика компании, заместителем директора которой являлась г-жа Т., была основной целью. Поскольку компания принадлежит государству-участнику, критика предполагаемой безответственности и отсутствия контроля за компанией является вопросом, представляющим публичный интерес. Комитет также отмечает, что автор направил свое письмо только Министру финансов, не обнародовав его в средствах массовой информации или каким-либо иным образом, и поэтому любой вред репутации г-жи Т. носит всего лишь ограниченный характер. Комитет … отмечает, что государство-участник никак не обосновало тот факт, что в этих обстоятельствах наложение штрафа на автора по обвинению в клевете являлось необходимым. При этом государство-участник не пояснило, почему не было никаких иных средств для того, чтобы ответить на критику автора и защитить репутацию г-жи Т. Комитет напоминает … что для обоснования необходимости любого ограничения права на свободу выражения мнений, которое имеет своей целью защиту репутации других лиц, оно должно быть уместным для достижения своей защитной цели; должны иметься другие наименее ограничительные инструменты среди тех, которые могут выполнить защитную функцию и они должны быть соразмерны тому интересу, который подлежит защите37. Принимая во внимание характер меры наказания автора в данном деле и учитывая последствия и контекст высказываний, которые были сочтены оскорбительными, равно как и публичный интерес затронутых автором вопросов, не было продемонстрировано, что ограничение его права на свободу выражения мнений является соразмерной мерой для защиты чести и репутации других лиц38 (п. 7.5 Соображений).

37 Там же, п. 34.

38 Там же, п. 47.

Выводы Комитета: Комитет … принимает решение, что предоставленная ему информация свидетельствует о нарушении государством-участником прав автора по п. 2 ст. 19 Пакта (п. 8 Соображений).

В соответствии с п. 3 а) ст. 2 Пакта государство-участник обязано обеспечить автору эффективные средства правовой защиты, включая возмещение штрафа в существующих размерах и его любых судебных расходов наряду с выплатой ему компенсации. Государство-участник должно также принять меры для предотвращения аналогичных нарушений в будущем (п. 9 Соображений).

Сообщение: Олег Волчек против Республики Беларусь. Сообщение № 1991/2010. Соображения приняты Комитетом 24 июля 2014 г.

Тема сообщения: право на свободу выражения мнений.

Вопрос существа: право искать, получать и распространять информацию.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что п. 2 ст. 19 Пакта требует от государств-участников обеспечивать право на свободу выражения мнений, включая право искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати. Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка № 34 (2011) по ст. 19 Пакта: свобода мнений и свобода их выражения, в соответствии с которым свобода мнений и свобода их выражения являются неотъемлемыми условиями всестороннего развития личности. Они являются основополагающими элементами любого свободного и демократического общества (п. 2). Любые ограничения этих свобод должны строго отвечать требованию необходимости и соразмерности. Они могут устанавливаться лишь для тех целей, для которых они предназначены, и они должны быть прямо связаны с конкретной целью, достижение которой они преследуют, и быть ей соразмерны (п. 22)39 (п. 7.2 Соображений).

39 См. также сообщение № 1948/2010, Турченяк и др. против Беларуси, Соображения от 24 июля 2013 г., п. 7.7.

Комитет напоминает, что п. 3 ст. 19 Пакта допускает определенные ограничения, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: а) для уважения прав и репутации других лиц; b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья и нравственности населения. Комитет отмечает, что, если государство-участник устанавливает какое-либо ограничение, то оно должно продемонстрировать, что такое ограничение прав по п. 2 ст. 19 Пакта в данном случае является необходимым… и что даже если, в принципе, государства-участники могут вводить какую-либо систему, направленную на согласование свободы отдельного лица распространять информацию с общими интересами поддержания общественного порядка в определенном районе, то такая система не должна действовать таким образом, который является несовместимым с объектом и целью ст. 19 Пакта40 (п. 7.4 Соображений).

40 См., например, сообщение № 1948/2010, Турченяк и др. против Беларуси, Соображения от 24 июля 2013 г., п. 7.8.

41 См., например, сообщение № 307/1988, Джон Кэмпбелл против Ямайки, Соображения от 24 марта 1993 г., п. 6.4

Комитет напоминает, что Пакт предусматривает право каждого на справедливое и открытое судебное разбирательство компетентным, независимым и беспристрастным трибуналом, учрежденным по закону, и что равенство возможностей состязательных сторон является неотъемлемым аспектом принципа справедливого судебного разбирательства41. Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка № 32 (2007) по ст. 14 Пакта: право на равенство перед судами и трибуналами и на справедливое судебное разбирательство, в котором указывается, что суды обязаны предоставлять информацию относительно времени и места проведения устных слушаний (п. 28) (п. 7.7 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: по мнению автора, конфискация книг, которые были у него найдены при пересечении границы с Польшей, и последующее взимание с него по приговору суда административного штрафа, являются нарушением его прав в соответствии со ст. 19 Пакта (п. 7.2 Соображений).

Комитет … отмечает, что государство-участник не сообщило ни свои замечания по существу настоящего сообщения, ни обоснования либо причины в отношении того, каким образом на практике простое владение экземплярами данных книг подпадает под одно из законных ограничений, предусмотренных п. 3 ст. 19 Пакта. Комитет отмечает, что национальные власти не объяснили, почему было необходимо ограничивать право автора на свободу искать, получать и распространять информацию с точки зрения уважения прав или репутации других лиц или охраны государственной безопасности, общественного порядка (ordre public), здоровья и нравственности населения (п. 7.5 Соображений).

Автор утверждает, что письмо с уведомлением о времени и дате слушания, которое должно было состояться 17 октября 2006 г., было доставлено ему только 27 октября 2006 г. Он также заявляет, что доказательства, которые он получил на почте по этому вопросу, были проигнорированы судом, когда он рассматривал его апелляцию. В этих обстоятельствах и при отсутствии каких-либо замечаний со стороны государства-участника по данной конкретной жалобе Комитет считает необходимым должным образом учитывать утверждение автора (п. 7.7 Соображений).

Выводы Комитета: Комитет приходит к выводу о том, что предоставленная ему информация свидетельствует о нарушениях государством-участником прав автора по п. 1 ст. 14 Пакта и п. 2 ст. 19 Пакта (п. 8 Соображений).

В соответствии с п. 3 а) ст. 2 Пакта государство-участник обязано обеспечить автору эффективное средство правовой защиты, включая возмещение любых понесенных автором судебных расходов и нынешней суммы штрафа, который он должен был уплатить, и компенсацию42. Государство-участник также должно принять меры для недопущения аналогичных нарушений в будущем (п. 9 Соображений).

42 См., например, сообщение № 1830/2008, Пивонос против Беларуси, Соображения от 20 октября 2012 г., п. 11; и № 1785/2008, Олешкевич против Беларуси, Соображения от 18 марта 2013 г., п. 10.

Практика Европейского Суда по правам человека

В постановлении Европейского Суда по жалобе № 31974/11 “Коровины против России”(далее - постановление) Европейский Суд установил нарушение российскими властями ст. 3 Конвенции в связи с необеспечением надлежащих условий содержания Коровина И.В. (далее - первый заявитель) в психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением и жестоким обращением с заявителем; ст. 8 Конвенции - в связи с цензурой администрацией больницы переписки Коровина И.В. с Коровиной Т.Ю. (далее - второй заявитель); п. 1 ст. 6 Конвенции - в связи с вынесением районным судом решения (оставленного в силе кассационной инстанцией) об отказе в удовлетворении исковых требований заявителей к психиатрической больнице о компенсации морального вреда ввиду названных нарушений без надлежащего исследования и оценки доказательств.

Обстоятельства дела: 9 июня 2009 г. первый заявитель был задержан в связи с преступлением, связанным с наркотиками, и 10 июня 2009 г. был заключен под стражу. Судебная психиатрическая экспертиза установила, что первый заявитель страдал шизофренией, требующей обязательного психиатрического лечения. Районные суды продлевали содержание заявителя под стражей вплоть до 15 декабря 2009 г., когда районный суд освободил первого заявителя от уголовной ответственности, признав его невменяемым в силу психического расстройства. Суд также вынес решение о применении принудительных мер медицинского характера к заявителю и его помещении в психиатрический стационар общего типа.

19 января 2010 г. первый заявитель был помещен в Республиканскую клиническую психиатрическую больницу. После попытки побега он был помещен в палату, которая не соответствовала санитарным требованиям.

4 июня 2010 г. районный суд в отсутствие законного опекуна заявителя Коровиной Т.Ю. и его адвоката удовлетворил запрос Республиканской клинической психиатрической больницы о перемещении Коровина И.В. в психиатрическую больницу специализированного типа.

16 июня 2010 г. первый заявитель был помещен в Казанскую психиатрическую больницу специализированного типа, в которой 30 июля 2010 г. в связи с ненадлежащим поведением он был изолирован и привязан к кровати на двадцать четыре часа.

30 июля 2010 г. Верховный Суд Республик Татарстан (далее - Верховный суд) отменил решение от 4 июня 2010 г. в кассационном порядке, так как слушание дела проходило в отсутствие первого заявителя.

13 декабря 2010 г. первый заявитель был перемещен в Республиканскую клиническую психиатрическую больницу.

9 июля 2011 г. Коровин И.В. был снова переведен в Казанскую психиатрическую больницу специализированного типа.

Верховный суд неоднократно отменял в кассационном порядке решения районного суда о продлении применения принудительных мер медицинского характера к заявителю и его помещении в психиатрическую больницу под интенсивное наблюдение. Также Верховный суд отказал в удовлетворении требований заявителей о компенсации морального вреда в связи с чрезмерно длительным содержанием Коровина И.В. в психиатрической больнице специализированного типа, а также жестоким обращением с ним.

Позиция Европейского Суда: власти Российской Федерации признали, что размеры палат, в которых первый заявитель проходил стационарное лечение, не соответствовали законным нормам, что количество спальных мест в каждой палате значительно превышало государственную норму, а также что привязывание первого заявителя к его кровати на двадцать четыре часа как психиатрическая мера являлась чрезмерной и не соответствовала его поведению (пп. 54, 55 и 65 постановления). Европейский Суд пришёл к выводу, что имело место нарушение ст. 3 Конвенции (п. 68 постановления).

Власти также признали неспособность национальных судов рассмотреть жалобы заявителей в отношении условий содержания Коровина И.В. в психиатрическом стационаре и на цензуру их корреспонденции со стороны администрации больницы (п. 71 постановления). Европейский Суд также установил нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции (п. 73 постановления).

Кроме того, Европейский Суд признал нарушение ст. 8 Конвенции в связи с тем, что российские власти подтвердили факт присутствия цензуры переписки заявителей со стороны психиатрической больницы специализированного типа.

в сфере гражданско-процессуальных отношений практика международных договорных органов

Организации Объединённых Наций

См. приведенное выше Соображение Комитета по правам человека по делу Олег Волчек против Республики Беларусь.

Тексты приведенных соображений и замечаний общего порядка Комитета по правам человека находятся официальном сайте Комитета: http://www.ohchr.org/EN/HRBodies/CCPR/Pages/CCPRIndex.aspx

Неофициальный перевод текстов постановлений получен из аппарата Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека и в цитатах не изменён.