Разочаровываюсь в религии

С самого детства религия имело место в моей жизни. Как и у многих, у меня она отождествлялась с православием. Я уже упоминал, что в школе преподавались две религии: православная и католическая. Но родители были православными, и священник пригласил меня помогать при алтаре. Мне пришлось участвовать во многих церемониях. Например, в православии есть такой праздник, как родительский день. У нас, в Западной Украине, происходило это так: люди готовили сдобное печенье, колбасу, жареное мясо, расписанные яйца, творог и разную сдобу. Несли все это на кладбище, на могилы своих родственников, там расстилали ковер – обеденное самотканное рядно – и на него выкладывали все, что было приготовлено. Для умерших. По кладбищу проходила процессия со священником во главе, дьякон и певчие. С ними ходил и я. Мое участие заключалось в том, чтобы в кадильнице был ладан и чтобы он постоянно горел, издавая приятный запах. И когда священнику была нужна вторая рука, он отдавал кадильницу мне. Я проверял ее и в нужное время подавал ему. Подавая кадильницу, каждый раз целовал его руку. Когда эта процессия подходила к могиле, священник спрашивал у родственников, кто похоронен. Они отвечали, мужчина это или женщина, и называли имя умершего. После того как священник нараспев произносил «Упокой душу усопшего раба Божьего (усопшей рабы) Ивана (или Степана, Евдокии или Марии)», хор затягивал «Господи помилуй!» трижды. Я обратил внимание, что, если родня была небогатой (эти люди сами годами не ели того, что приготовили для праздничного случая), процессия быстро переходила к другой могиле. Если на другой могиле лежал богатый ковер и на нем богатые яства, первый вопрос священника был прежним, но были и дополнительные вопросы: был ли покойный глубоко верующим, был ли он благодетелем, как часто ходил в церковь. В итоге над такой могилой причитания длились не меньше двадцати минут. Таким образом проходило посещение умерших родителей. Куда же девалось все с ряден и ковров? Под руководством церковного старосты и братчиков (так называли верных православных, которые имели обязанности заботиться о церкви) их помощники складывали угощения на повозку и отвозили в помещение, которое называлось дежуркой. Там все это сортировали и затем делили между собой. Конечно, львиная доля доставалась священнику, затем старосте и так далее по старшинству. Во время этого праздника вокруг церкви сидели бедные и голодные, которые не имели никаких средств к существованию. Ничего из того, что находилось в дежурке, им не перепадало. Жители села знали это, поэтому приносили им отдельно, кто что мог. Об этом жители втайне вели разговоры. Они боялись обсуждать церковь и церковных служителей во всеуслышание. Они искренне боялись Бога и говорили: «Не наше это дело».

У нашего молодого священника была дочь, моя одноклассница. Она училась плохо. Священник просил меня помогать ей в учебе. Я старался ей помочь, даже ходил к ним на дом. Она была очень разбалована и ленива. Порой она просто списывала у меня готовые школьные задания. У этого священника было и свое хозяйство – корова и свиньи. И если после вышеупомянутой дележки продукты долго залеживались и червивели, он скармливал их свиньям. Я это видел своими глазами. Ясно, какое мнение могло сложиться у меня в юношеские годы в отношении православия и религии вообще.