Тель-Авив, Израиль

Юрген Вармбрун обожает эфиопскую кухню, поэтому мы встречаемся в ресторане фалаша. Из-за светящейся розовой кожи и белых косматых бровей в дополнение к эйнштейновской шевелюре его можно принять за безумного ученого или эксцентричного профессора колледжа. Но это не так. Юрген никогда не признается, на какие спецслужбы Израиля работал — или до сих пор работает, — но открыто говорит, что когда-то его можно было назвать «шпионом».

— Многие не верят в то, что может случиться, пока оно не случается. Это не глупость и не слабость, а просто свойство человеческой натуры. Я никого не виню за неверие. Я не умнее и не лучше других. Думаю, все сводится к фактору рождения в той или иной среде. Мне выпало родиться среди людей, которые жили в постоянном страхе вымирания своего народа. Это наша отличительная черта, наш менталитет: ужасные испытания и ошибки научили нас всегда быть настороже.

Первый сигнал о надвигающейся чуме пришел от друзей и клиентов из Тайваня. Они жаловались на нашу новую программу дешифровки. Она не могла разобраться с электронными письмами из КНР, или справлялась со своей задачей так плохо, что получалась явная чепуха. Я заподозрил, что проблема не в софте. «Красные» с материка… наверное, они больше не «красные», но… чего вы хотите от старика?.. Так вот, у «красных» отвратительная привычка заниматься самодеятельностью с компьютерами.

Прежде чем делиться своими мыслями с Тайбэем, я решил что неплохо бы самому просмотреть странные сообщения и с удивлением обнаружил, что символы прекрасно расшифрованы. Но вот текст… в нем говорилось о вспышке странного заболевания, о вирусе, который сначала убивает жертву, потом оживляет труп и превращает его в смертоносного берсеркера. Конечно, я не поверил, особенно потому, что спустя несколько недель начался кризис в Тайваньском проливе и поток сообщений о буйстве трупов резко иссяк. Я заподозрил второй слой шифровки, код внутри кода. Стандартная уловка. Конечно, «красные» не имели в виду реальных мертвецов. Наверное, речь шла о новой системе вооружений или секретных военных планах. Я выбросил все из головы, попытался забыть. Но все же, как говорил один из ваших национальных героев, «мое паучье чутье забило тревогу».

Прошло не так много времени, и на свадьбе своей дочери я разговорился с одним профессором, преподавателем моего зятя в Еврейском университете. Тот оказался словоохотливым и чуть переборщил с выпивкой. Он болтал о своем двоюродном брате, который работал где-то в Южной Африке и привез оттуда историю о големах. Вы знаете о големе, глиняном истукане, в которого, согласно старинной легенде, вдохнул жизнь некий раввин? Мэри Шелли позаимствовала эту идею для своей книги о Франкенштейне. Поначалу я ничего не говорил, только слушал. Профессор рассказывал, что эти големы не из глины и совершенно не отличаются покорностью. Как только он упомянул об оживших трупах, я насторожился. Оказалось, профессоров брат отправился в Кейптауне в один из туристических «адреналиновых туров». Акул кормил, кажется.

(Закатывает глаза).

Акула удостоила вниманием его задницу, отчего ему пришлось лечиться в «Грут Шуур», когда туда начали привозить первых жертв из Кайелитша. Он не видел их своими глазами, Но персонал рассказал ему довольно историй, чтобы загрузить мой старенький диктофон. Потом я представил записи начальству вместе с расшифрованными данными Китая.

И вот тогда я вполне оценил нашу уникальную систему безопасности. В октябре 1973 года, когда из-за внезапного нападения арабов мы едва не утонули в Средиземном море у нас имелась вся информация, а мы просто «упустили мяч» потому что никогда не рассматривали возможность тотальной, скоординированной атаки нескольких стран… и уж точно не в самый священный из наших праздников. Назовите это стагнацией, ограниченностью, назовите непростительным стадным менталитетом. Представьте кучку людей, которые видят письмена на стене, поздравляют друг друга тем, что могут прочитать слова. Но за их спинами — зеркало, в котором отражается реальное послание. Никто в него не смотрит. Никому это не нужно. И когда арабы едва не завершили начатое Гитлером, мы поняли, что смотреть в отражение в зеркале не просто необходимо, подобная практика должна навсегда стать нашей государственной политикой. Так и повелось с 1973 года: если девять аналитиков разведки приходят к одному и тому же выводу, долг десятого им возразить. Не важно, насколько невероятно или притянуто за уши его предположение, надо копать глубже. Если атомную электростанцию соседа можно использовать для производства оружейного плутония, вы копаете глубже. Если диктатор, по слухам, строит огромную пушку, которая в состоянии распылить споры сибирской язвы по целой стране, вы копаете глубже. И если есть хоть малейший шанс на то, что трупы оживают, превращаясь в ненасытные машины убийства, вы копаете и копаете, пока не наткнетесь на абсолютную правду.

Вот этим я и занимался. Я копал. Вначале было нелегко. Китай выпадал из картинки… Из-за Тайваньского кризис прервался всякий поток информации… да, у меня оставалось совсем мало источников. Много ерунды, особенно в интернете, по поводу зомби из космоса и «зоны 51»[12]… Кстати, чего там у вас в стране все с ума сходят по «зоне 51»?.. Чуть позже там начали попадаться более полезные сведения: случаи «бешенства», такие же, как в Кейптауне… его пока не называли африканским бешенством». Я разыскал пресс-релизы каких-то канадских военных, недавно вернувшихся из Киргизстана. Нашел блог бразильской медсестры, которая рассказала своим друзьям об убийстве кардиохирурга.

Большая часть информации шла из Всемирной организации здравоохранения. ООН — шедевр бюрократии, но столько самородков таится в горах непрочитанных отчетов… Я обнаружил сходные случаи по всему миру, их отбрасывали, снабдив правдоподобными объяснениями. Однако такая информация позволила мне сложить полную картину новой угрозы. Объекты моих изысканий действительно биологически мертвы и враждебно настроены, и зараза явно расползается. Еще я сделал одно очень обнадеживающее открытие: как прекратить их физическое существование.

— Уничтожить мозг…

(Ухмыляется).

— Сегодня мы говорим об этом как о каком-то магическом заклятье. Святая вода и серебряные пули… но почему уничтожение мозга может быть только единственным способом истребления живых мертвецов? Разве это не единственный способ истребить и нас?

— Вы имеете в виду людей?

(Кивает).

— Разве это не наша суть? Просто мозг, в котором поддерживает жизнь сложная и уязвимая машина, называемая телом? Мозг не выживет, если уничтожить всего лишь одну Деталь или просто отказать ей в самом необходимом, пище и кислороде. Вот единственное измеримое различие между нами и живыми мертвецами. Их мозгу не требуются системы поддержки, чтобы выжить. Значит, надо уничтожить сам орган. (Приставляет воображаемый пистолет себе к виску). Простое решение, но только если видеть проблему! Учитывая, как быстро распространялась чума, я счел благоразумным запросить подтверждение в зарубежных разведкругах.

Я давно дружил с Полом Найтом, с самого Энтеббе. Идем использовать двойник черного «мерседеса» Амина принадлежала ему. Пол ушел с государственной службы как раз перед «реорганизацией» ведомства и устроился в частную консалтинговую фирму в Бетесде, штат Мэриленд. Приехав к нему, я с изумлением узнал, что он не только работает над тем же проектом — в свое личное время, конечно, — но и собрал не менее пухлое досье, чем я. Мы просидели всю ночь за чтением, не замечая ни друг друга, ни вообще ничего вокруг, кроме строк перед глазами, и закончили почти одновременно, когда на востоке начало светлеть небо.

Пол перевернул последнюю страницу, взглянул на меня и сказал очень спокойно: «Хорошего мало, а?» Я кивнул, он тоже, потом добавил: «Так что будем делать?»

— И был написан «отчет Вармбруна-Найта»…

— Хорошо бы его перестали так называть. В авторах было еще пятнадцать имен: вирусологи, оперативники из разведки, военные аналитики, журналисты, даже один наблюдатель от ООН, который присутствовал на выборах в Джакарте, когда в Индонезии случилась первая вспышка болезни. Каждый из них — специалист в своей области, каждый самостоятельно пришел к одному и тому же выводу еще до того, как мы с ними связались. Почти сто страниц текста. Лаконичный всеобъемлющий отчет. В нем — все наши мысли о том, как не допустить распространения болезни. Я знаю, военному плану, созданному в Южной Африке, придают огромное значение, и заслуженно, но если бы наш отчет прочитало больше людей, если бы наши рекомендации потрудились воплотить в жизнь, тот план бы не понадобился.

— Но некоторые все же прочитали и прислушались. Ваше собственное правительство…

— С грехом пополам, и только вспомните, какую цену мы заплатили.