Школьник

По отметкам на дверном косяке он не то чтобы очень уж сильно подрос, но что-то снова изменилось в его жизни — он стал школьником. Стал «взрослым», говорят многие. Хотя, если вдуматься, 7 лет от роду — не такая уж и взрослость. Просто прибавилось в жизни ответственности, а беззаботности и спонтанности поубавилось. В жизнь маленького человека вошел мистер «строгий режим». Теперь время ребенка разделено на 45-минутные уроки и 15-минутные перемены, на необходимость сидеть тихо и сдержанно и возможность побегать и подурачиться.

Первый раз в первый класс — это не только большое и радостное событие в жизни ребенка, но и колоссальный стресс, особенно если до этого у него не было опыта социальной жизни, если он не ходил в детский сад. Даже самый смелый ребенок будет чувствовать волнение от того нового, что входит в его жизнь, тревогу от неизвестности, которую несет эта самая новая жизнь, радостное возбуждение от перехода в новый статус — более взрослого и самостоятельного человека.

Я узнал, что стану школьником! Это значит, что у меня будет портфель, в нем будет много тетрадок, ручек и всякой интересной всячины. Я буду ходить в школу и учиться — заниматься серьезным делом. Я горд тем, что я уже такой взрослый. Мне кажется, что в школе мне будет очень интересно, учительница будет рассказывать много нового, а я буду стараться получать пятерки. Тогда мама и папа будут мной гордиться.

В тот первый день я пошел в школу с радостью, хотя немного и волновался. Мама волновалась тоже, и я понял, что все серьезно. В тот день мне так много пришлось узнать: нашу учительницу, наш класс, ребят из нашего класса, познакомиться со своим соседом по парте, запомнить, где столовая, а где спортзал. Поэтому я очень устал и на все вопросы взрослых: «Ну, как твой первый день в школе?» — отвечал на всякий случай: «Все хорошо», но на самом деле я еще не очень понял, хорошо там или нет.

Потом, конечно, выяснилось, что в этой школе не все так просто. На уроке рассказывают не всегда про интересное, а стараться слушать, если скучно, очень трудно, сразу очень хочется заняться чем-нибудь более интересным. Но если отвлекаешься, получаешь замечание. Получать замечание — очень неприятно, особенно если в дневник. Неприятно еще оттого, что все это несправедливо — я же отвлекаюсь не потому, что я плохой, а просто мне очень скучно! Когда же это все заканчивается и начинается перемена, выясняется, что нельзя бегать. Что делать тогда, непонятно, потому что бегать хочется больше всего, я же 45 минут так сильно старался! Хорошо еще, если потом начнется любимый урок — тогда хотя бы интересно и сидеть смирно не так тяжело, и урок проходит быстро.

Наконец свобода! Уроки закончились, можно бежать домой и насладиться жизнью: погулять во дворе, посидеть за компьютером, с Васькой встретиться. Но мама говорит: сначала уроки! И опять сидеть, писать, делать все то, что я так не люблю. Если бы вы знали, как иногда это не хочется делать! Тогда я часами не могу сосредоточиться, сижу, о чем-то мечтаю. Приходит мама и злится на меня из-за того, что я ничего не сделал. Но я же стараюсь, просто скучно очень. И что тогда в этом хорошего — быть школьником? Если почти все время скучно. А жизнь-то вокруг такая интересная, а я в этой школе сиди, после школы сиди, папа еще хочет записать меня в секцию плавания, а мама — в музыкальную школу. Жить-то когда?

В жизнь школьника входит не только расписание, в его жизнь входит произвольность — то есть необходимость заниматься тем, что требуется, а не только тем, что интересно. Произвольность как психическая функция оформляется как раз к семи годам, возможно, именно поэтому это время — самое подходящее для начала школьных занятий. Диагностируя психологическую готовность ребенка к школе, многие психологи обращают внимание именно на развитость произвольности. Но каждому родителю и учителю также важно знать, что на одной произвольности, на чувстве долга или напряжении воли прожить невозможно, во всяком случае, здоровому ребенку. Поэтому так важно, чтобы у ребенка, в чьей жизни появилось вдруг так много долга (длиной в 11 лет!), всегда оставалось время на него самого, на его собственные желания, какими бы бесполезными они ни казались взрослым.

Я почти не встречала детей, которые бы воспринимали учебу в школе как радостное и увлекательное занятие. Почти для всех детей школа — это труд, работа, которая требует немалых затрат и отказа от чего-то, что нравится. Но если мы, взрослые, возвращаясь со своей работы, считаем, что отдых мы заработали и можем посмотреть телевизор (значительно более бесполезное занятие, чем игра, слушание музыки или разговоры детей по телефону), то ребенок, отсидевший в школе шесть уроков, сходивший на музыку и на плавание (где ему опять же приходилось слушаться тренера или учителя), по нашему взрослому мнению, отдыха не заслужил, особенно если еще не сделал уроки.

Ребенок должен отдыхать, тем более в начальной школе. В силу огромного ресурса, данного ему самой природой, он может вынести почти любую нагрузку, но какой ценой? Как правило, ценой его здоровья. Невиданное количество детей, по данным Министерства здравоохранения, к окончанию школы уже имеют букет хронических заболеваний. Здоровый ребенок в 11-м классе — большая редкость. А здорового отличника уже можно записать в Красную книгу, как исчезающий вид.

Еще одно важное психологическое явление происходит со школьником — его начинают оценивать посторонние. Когда он был малышом, его оценивали в основном только мама и папа. Ребенок привык к тому, каким ему надо быть, чтобы мама не кричала, а папа похвалил. Но с приходом в школу его начинают оценивать другие люди. И оценивать очень конкретно — в цифрах.

Поскольку очевидно, что дети — разные, а школьная программа — одна на всех, то совершенно точно случится так, что какой-то ребенок будет абсолютно не соответствовать тем или иным требованиям программы и получать плохие отметки. Это, по сути, школьная неизбежность, которую часто не хотят принять ни родители, ни учителя, ни впоследствии дети. Школьная оценка совершенно необоснованно становится такой значимой, что за ней очень часто теряется сам ребенок. Получив «два» по математике и соответствующую реакцию взрослых, ребенок часто начинает чувствовать себя абсолютно плохим. Не просто плохо написавшим контрольную, а плохим окончательно и бесповоротно. Ощущение собственной «плохости» переносить чрезвычайно трудно, ребенок старается быть лучше, и каков бы ни был дальнейший результат, он оказывается в западне. От старания исправиться он начинает волноваться, тревожится и снова делает много ошибок, даже если знает материал. Он снова получает плохую оценку и особую реакцию взрослых, окончательно чувствует себя «плохим» и недостойным. Если ему удается справиться с тревогой, получить хорошую оценку и последующую одобрительную реакцию, то он может почувствовать себя хорошим, но хорошим с условием, которое теперь надо всегда выполнять, иначе тебя не будут считать хорошим, а значит — любить.

В результате, как мы уже знаем, ребенок привыкает ориентироваться во всем на внешнюю оценку, считать ее суперценностью, кто бы и в чем бы его ни оценивал. Он становится зависим и несвободен. Его самооценка становится низкой, уверенность в себе пропадает, желание учиться умирает окончательно. Если первоклассник в свой первый день идет в школу с ощущением предстоящего чуда, с большим интересом к новой школьной жизни, то уже через несколько недель он понимает, что такое школа: много неприятного старания, странных и жестких правил, осуждения, критики и насилия над его личностью. И тогда он хорошо усваивает: школа — это не про него самого, это про учителей или родителей, или министерство образования. Его мотивация пропадает, и ежедневный поход в школу воспринимается как тяжелая повинность. Я знаю очень много таких детей и много таких школ. Но я знаю и другие учебные заведения в нашей стране и других детей, которые идут туда с радостью, потому что их школа — это то место, где им по-настоящему интересно. Так хотелось бы, чтобы это было повсеместно, но для этого нам, родителям, и всей государственной системе образования надо многое поменять в своем взгляде на ребенка и на обучение и вернуться к исходному значению слова «образование» — становление индивидуального образа.

Чем может помочь неидеальный родитель своему школьнику?

Найти школу и первого учителя, которым были бы важны сами дети, а не только школьная программа. Если в школе сосредоточены только на образовании, то ценность, особенности и трудности именно вашего ребенка там почти наверняка не будут приниматься в расчет. Хороший учитель понимает, как дать медленному ребенку чуть больше времени, что лучше дать гиперактивному ребенку подвигаться, чем заставлять его сидеть смирно, и какое дать задание одаренному и быстрому, чтобы он не стал скучать и отвлекать остальных. Если вам говорят: «Их почти сорок человек, а я одна (поэтому их главная задача — меня слушаться)», задумайтесь. Потому что талантливый учитель осознает простую истину: дети разные, и как минимум с этим так или иначе придется иметь дело, а как максимум — это прекрасно.

Не воспринимать школьные оценки как безусловную ценность. Понимать, что двойка — это огорчительно, но не смертельно. Школьные оценки зачастую оценивают не нас самих и даже не наши знания, а нашу способность показывать узкий спектр знаний в учебной ситуации. По сути — наше умение отвечать на запросы образовательной системы. Каждый из вас знает не одну историю о том, как троечники и двоечники вашего класса становились успешными и известными людьми в своей профессии. Так что двойка говорит о том, что ребенку трудно воспринимать те или иные аспекты школьных требований. И лучше всего, если удастся разобраться, что же именно сложно ребенку, и помочь ему в этом.

Научиться ошибаться. Позволять ошибаться своему ребенку, чтобы у него не возникало ощущения его тотальной «плохости». Для этого родителю неплохо бы самому уметь признавать свои ошибки. Это удается, если мы знаем, что наши ошибки — не мы сами, что ошибка — это наше неудачное действие или решение. Но каждый из нас при этом может оставаться таким, каков он есть — достаточно хорошим, каким сотворила его природа. Природа не рождает злодеев и подлецов, они становятся таковыми, потому что когда-то они сами и многие вокруг начали считать их именно злодеями и подлецами. Ошибка, неудача, провал — всего лишь маленькая часть жизни человека. Но не он сам.

Быть на стороне ребенка. Система всегда старается исторгнуть неподходящий ей элемент, того, с кем ей сложно. У нашей школы, как системы, с вашим ребенком могут возникнуть сложности и даже непримиримые противоречия. Школа в лице учителей и директора по отношению к родителям часто находится в обвинительной позиции. Родитель, будучи не в состоянии выдержать собственного стыда («Ты должен жить так, чтобы не заставлять меня краснеть!»), встает на сторону системы, оставляя ребенка одного. Ребенок чувствует сильное одиночество, беззащитность, он ощущает себя преданным самыми близкими людьми. Быть на стороне ребенка — не значит поощрять его шалости или потворствовать его грубости. Это задаться вопросами: «Что произошло? Как это случилось именно с ним? Что не так в его школьной или внутренней жизни? Как помочь ему избежать новых неприятностей и конфликтов?»

Понимать, что у школьника в жизни должна присутствовать радость. Если не удается получать ее в школе, то неплохо бы, если б вы позволяли ребенку организовывать ее самому. Здоровый ребенок способен обеспечить себя занятием, в котором все его существо отдыхало бы и наполнялось новой силой. Эта сила ему нужна для того, чтобы было легче заниматься как тем, что нравится и требует усилий, так и особенно тем, что не нравится и требует колоссальных психологических затрат. В идеале, конечно, хорошо бы, если б ребенок (как и вы сами) получал много удовольствия от любого дела, которым он занимается.

Date: 2015-09-24; view: 269; Нарушение авторских прав