Первые достижения Третьей Республики: восстановление отношений между Южной Кореей и Японией

Итак, с 1963 г. третьим президентом Республики Корея стал Пак Чонхи (1917-1979), человек «нового поколения», не связанный с антияпонским движением за независимость. Напротив, в молодости он даже сотрудничал с японцами. Свою трудовую карьеру Пак Чонхи начал в качестве учителя начальной школы, закончив в 1932 г. Педагогический колледж в Тэгу. Однако, очевидно, склонность к военному делу, помноженная на острую необходимость армейских кадров для Японии, вступившей в войну с Китаем, а затем и с США, повлияли на то, что Пак Чонхи решил оставить поприще учителя и в 1940 г. поступил в Маньчжурскую офицерскую школу в Синьцзине. За два года обучения Пак Чонхи достиг таких успехов, что, говорят, получил в подарок золотые часы, которые ему вручил лично Император [марионеточного] государства Маньчжоу-го Пу И, а затем, в 1942 г., был послан в Японию, чтобы продолжить обучение в офицерской школе, располагавшейся неподалеку от Токио. После ее окончания Пак Чонхи, носивший тогда японское имя Такаги Масао[324], был снова отправлен в Маньчжурию, где воевал против китайской гоминьдановской армии[325].

Наверное, вряд ли можно осуждать молодого человека, родившегося тогда, когда Корея уже в течение длительного времени была частью Японии, и для которого подобное положение было в известной степени нормальным, за то, что он избрал жизненный путь офицера японской армии. С другой стороны, Пак Чонхи был выдающимся, незаурядным человеком, что доказывали его успехи в военной карьере. По-видимому, именно по этой причине после освобождения страны Пак Чонхи стал одним из первых, кто вошел в состав новой южнокорейской армии и кому было позволено поступить в южнокорейскую офицерскую школу. Закончив ее в 1946 г. в звании старшего лейтенанта, Пак Чонхи сумел значительно продвинуться по служебной лестнице, а в 1954 г. даже ездил на стажировку в США. Однако посещение США не сделало Пак Чонхи сторонником идеалов западной демократии. В своей работе «Государство, революция и я», опубликованной в августе 1963 г., Пак Чонхи писал о том, что «американская демократия западного образца не подходит для реалий Кореи».

Вместе с тем, еще до избрания президентом Республики Корея, Пак Чонхи начал прилагать усилия для установления отношений с Японией. Его «японское» прошлое не было основной причиной такой политики, хотя хорошее знание Японии помогало ему делать верные шаги.

Установление отношений между Южной Кореей и Японией, которые после окончания второй мировой войны вообще никак не были оформлены, стало объективной необходимостью начала 1960-х годов. Во-первых, Южной Корее требовалось активное экономическое и научно-техническое сотрудничество с ближайшим соседом, Японией, которая развивалась в то время стремительными темпами и, что немаловажно, имела известную культурную схожесть. Во-вторых, сама Япония, оправившаяся от поражения во второй мировой войне и вступившая на путь стремительного экономического развития, начала занимать лидирующее положение в мире по отдельным экономическим показателям и уже нуждалась в экспорте капитала. В-третьих, к этому времени назрела необходимость укрепления военной безопасности в Дальневосточном регионе по линии Южная Корея — Япония и США. И Южная Корея, и Япония, каждая в отдельности, являлись союзницами США, и в обеих странах были расквартированы американские вооруженные силы. Однако отсутствие отношений между этими двумя странами продолжало быть дестабилизирующим фактором. США официально признали власть Пак Чонхи и выразили пожелание, чтобы Южная Корея также пошла на известные уступки в отношениях с Японией.

Еще в годы президентства Ли Сынмана Соединенные Штаты Америки пытались подтолкнуть Южную Корею к диалогу с Японией. По настоянию США в 1949 и 1950 гг. имели место попытки заключения однолетних торговых договоров между двумя странами. Корейская война стала решающим фактором в переговорном процессе: 21 октября 1951 г. в Токио при содействии США начались предварительные японо-корейские переговоры, а с 15 февраля 1952 г. — регулярные. На переговорах обсуждались: «основы отношений» между двумя государствами; имущественные претензии; вопрос рыболовства (так называемой «линии мира»[326]); юридический статус корейцев, постоянно проживающих в Японии со времен колонизации Кореи; вопрос о культурных ценностях, вывезенных из Кореи японцами в годы колонизации.

Однако почти сразу корейско-японские переговоры зашли в тупик. Тридцатипятилетняя (а фактически — намного более длительная) колонизация Кореи Японией вылилась во всекорейскую ненависть к Японии и всему японскому — ненависть, не исчезнувшую и к концу XX столетия. Сам Ли Сынман был одним из лидеров антияпонской борьбы. Для того чтобы хоть как-то задержать катастрофическое падение своей популярности, Ли Сынман в своей политической деятельности постоянно обращался к антияпонским мотивам. Корейско-японское сближение, осуществленное под его собственным руководством, грозило Ли Сынману окончательной потерей поддержки народа. К тому же в отношениях между Республикой Корея и Японией имелся ряд действительно трудноразрешимых вопросов, как, например, разграничение районов преимущественных прав на рыбный промысел.

Поэтому летом 1952 г., после того как 21 апреля застопорился первый тур переговоров, Южную Корею посетил посол США в Японии Роберт Кларк с тем, чтобы убедить Ли Сынмана в необходимости переговоров с Японией. Переговоры возобновились в 1953 г. Тогда Ли Сынман лично посещал Токио для ведения переговоров при участии США.

В конце 1950-х годов Япония начала идти на уступки. 15 апреля 1958 г. после многолетнего перерыва начался очередной, 4-й тур южнокорейско-японских переговоров. А 15 мая 1958 г. Республику Корея посетил Кадзуо Ясуги, ближайший помощник тогдашнего премьер-министра Нобусукэ Киси, и принес публичные извинения корейскому народу за все несправедливые действия, совершенные Японией в годы колонизации Кореи.

В годы Апрельской революции переговорный процесс между Кореей и Японией поначалу зашел в тупик, но с августа 1960 г., после того как Чан Мен сформировал новый кабинет министров, снова вернулся в прежнее русло.

Приход к власти военных весной 1961 г. на время прервал переговоры, однако в связи с рядом обозначенных выше объективных причин, а также под давлением США с 20 октября 1961 г. переговоры с Японией были возобновлены. Но сразу же факт начала переговоров вызвал широкие протесты со стороны южнокорейского населения. Поэтому тогдашнему директору южнокорейского ЦРУ Ким Чжонпхилю было поручено тайно продолжить переговоры с Японией.

Одним из важнейших вопросов, обсуждавшихся двумя сторонами, стала проблема японских репараций за ущерб, причиненный за годы колонизации Кореи. Поначалу южнокорейская сторона выдвинула шесть основных позиций, по которым должны были бы выплачиваться репарации, и определила их сумму в размере 800 млн долларов[327]. Японская сторона отказывалась выплатить Южной Корее больше, чем 700 млн долларов. Для решения спорного вопроса был найден следующий выход, закрепленный в «Меморандуме Кима [Чжонпхиля] — Охира [Масаёси]», который был подписан 12 ноября 1962 г. Согласно документу, Япония должна была предоставлять Южной Корее в течение 10 лет 300 млн долларов безвозмездно в качестве репараций; 200 млн долларов должны были составить японские государственные займы, выплачиваемые Южной Корее также в течение 10 лет в рамках экономической помощи с 3,5% годовых и погашением займа в течение 20 лет, а более 100 млн долларов — частные коммерческие инвестиции в экономику Южной Кореи. (Впоследствии реальная сумма частных инвестиций составила 300 млн долларов, и, таким образом, Республика Корея получила требовавшиеся с самого начала 800 млн долларов.)

Достигнув соглашения с японской стороной по всем основным пунктам, в начале 1964 г. «новое гражданское» правительство Республики Корея выступило с заявлением, в котором опубликовало план последующего оформления отношений с Японией: к марту 1964 г.— окончательно завершить обсуждение текста договора, в апреле месяце того же года — подписать, а в мае — ратифицировать договор.

Планы правительства Пак Чонхи вызвали массовые протесты студенчества, рядового населения и представителей оппозиционных партий. Во-первых, народ Южной Кореи, в принципе, не желал спешить с установлением отношений с Японией, поскольку ее экономическое возрождение вызывало опасения относительно японских планов в Восточной Азии, которые казались возрождением прежнего японского империализма. Во-вторых, слишком велики были уступки Кореи японской стороне, в частности в вопросе о репарациях. В-третьих, нигде не говорилось о том, что в будущем договоре японская сторона принесет официальные извинения Корее за злодеяния периода японской колонизации. В-четвертых, оппозиция считала, что заключение подобного договора только с Южной Кореей лишь усугубит раскол страны на две части и станет помехой процессу объединения.

24 марта 1964 г. студенты Сеульского университета выступили с требованием прекратить корейско-японские переговоры. В следующие два дня антияпонские демонстрации прошли по всей стране — в Пусане, Тэгу и других городах. Демонстрации продолжались в течение апреля и мая и стали постепенно приобретать антиправительственный характер. 3 июня 1964 г. на улицы Сеула вышли 10 тыс. человек демонстрантов, а в 8 часов вечера того лее дня правительство было вынуждено ввести в столице чрезвычайное положение.

Однако в конце 1964 г. корейско-японские переговоры снова активизировались, вступив в завершающую стадию. Этому способствовало успешное испытание в КНР в октябре 1964 г. ядерной бомбы. Решение вопроса безопасности западного блока в Восточной Азии через создание «треугольника» США — Япония — Южная Корея[328]больше нельзя было откладывать.

Завершающий тур переговоров начался в декабре 1964 г. Япония предложила Корее оказать экстренную помощь в объеме 20 млн долларов США. Из Кореи в Японию были отправлены делегации студентов и журналистов. Таким образом правительство Пак Чонхи пыталось снизить накал страстей. В феврале 1965 г. в Сеул прибыла японская делегация, и 20 февраля состоялось парафирование Корейско-японского договора.

Окончательный вариант «Договора об основных отношениях между Республикой Корея и Японией» был подписан 22 июня 1965 г. в Токио министрами иностранных дел двух государств и ратифицирован 14 августа. Обмен ратификационными грамотами состоялся 18 декабря 1965 г.

«Корейско-японский основной договор» (Хан-илъ кибон чояк; таково краткое название указанного документа) состоял из семи статей, в которых говорилось о том, что с момента его подписания между двумя странами устанавливаются полноправные дипломатические отношения (ст. 1) и отменяется «Договор о соединении Кореи и Японии» от 22 августа 1910 г., а также все другие договоры между двумя странами, заключенные до 1910 г. (ст. 2). Статья 3 Договора признавала Республику Корея единственным законным государством на Корейском полуострове, ссылаясь на резолюцию К⁶ 195 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 1.2 декабря 1948 г. Далее в Договоре говорилось о том, что в своих отношениях обе стороны будут придерживаться принципов ООН и прилагать дальнейшие усилия для развития двусторонних отношений.

Одновременно с «Корейско-японским основным договором» были подписаны четыре специальных соглашения и ряд документов. Соглашения касались вопросов корейских соотечественников, постоянно проживающих в Японии, рыболовства, выплаты репараций и экономического сотрудничества, вопросов перемещенных предметов культурного достояния двух стран и сотрудничества в сфере культуры.

Несмотря на отрицательное отношение к заключению Корейско-японского договора 1965 г. как со стороны тогдашней оппозиции, так и в ряде нынешних южнокорейских работ, объективно восстановление южнокорейско-японских отношений послужило одним из базовых моментов для дальнейшего экономического развития Республики Корея. Корейско-японский договор, дополненный в 1966 г. южнокорейским «Законом о привлечении иностранного капитала», стал основой для активного поступления в Республику Корея японской экономической помощи, коренным образом отличавшейся от американской[329].

Если Соединенные Штаты Америки передавали Южной Корее средства для закупки и потребления продукции американской промышленности и сельского хозяйства, то Япония вкладывала деньги в развитие южнокорейской промышленности, главным образом в обрабатывающие и «производящие» (химическая, металлургическая и т. п.) отрасли. Например, почти 120 млн долларов японской помощи было вложено в крупнейший сталелитейный комбинат Республики Корея— «Поско» (Pohang Steel Company — POSCO). Японская помощь оказывалась планомерно, в рамках соответствующих японских правительственных программ, проходивших под лозунгом «Азия для азиатов» и при участии научно-исследовательских учреждений, таких, например, как Институт экономики стран Азии (с 1958 г.) или Институт по исследованию промышленности и экономики Республики Корея (с 1966г.).

Понятно, что японская помощь Южной Корее оказывалась далеко не из альтруистических побуждений. «Безвозмездная» помощь, размеры которой выражаются в долларовом эквиваленте, нередко предоставлялась в виде японских товаров, материалов или комплектующих для совместных корейско-японских производств. Коммерческие займы также давались для того, чтобы способствовать экспорту в Корею японских товаров, материалов и технологий.

И тем не менее установление отношений между Японией и Южной Кореей было значительным достижением правительства Пак Чонхи.

В первые пять лет после подписания Договора (1965-1970) южнокорейско-японские отношения развивались по нарастающей и способствовали реализации планов Пак Чонхи по строительству новой экономики Южной Кореи.

Для того чтобы заставить народ Южной Кореи следовать по избранному для него пути, Пак Чонхи приходилось время от времени прибегать к силе. От этого его собственная власть нередко находилась под угрозой падения.