Природа посланий

Прежде чем рассматривать 1 Послание Коринфянам в качестве модели для экзегезы посланий, несколько общих слов обо всех посланиях (весь Новый Завет кроме четырех Евангелий, Деяний Апостолов и Откровения).

Прежде всего, необходимо отметить, что сами по себе Послания не однородны по составу. Много лет назад Адольф Дайссман, исследуя папирусы, установил различие между письмами и посланиями. Первые, “настоящие письма” как он их назвал, были нелитературные, т.е. не были написаны для всей церкви или потомства, а предназначались лишь тому, или тем, кому были адресованы. В отличие от письма, послание представляло собой художественную литературную форму или образец литературы, рассчитанный на публику. Сам Дайссман рассматривал все послания Павла, так же как 2 и 3 Иоанна, как “настоящие письма”. Хотя другие ученые и предупреждали, что не следует сводить все письма Нового Завета к той или другой категории – в некоторых случаях это вопрос склонности к тому или другому – различие, все же, существенно. Послания Римлянам и Филимону отличаются друг от друга не только по содержанию, но и по тому, что одно гораздо более личное, чем другое. И в отличии от всех посланий Павла, 2 Петра и 1 Иоанна гораздо больше выглядят посланиями.

Существенность этого различия можно увидеть и в форме древних писем. Точно так же, как существует стандартная форма для наших писем (дата, приветствие, основное содержание, заключение и подпись), некая форма существовала и для их писем. Были найдены тысячи древних писем Нового Завета (ср. с письмом совета в Деян. 15,23-29). Эта форма состоит из шести частей:

1. Имя автора (напр., Павел)

2. Имя получателя (напр., церкви Господней в Коринфе)

3. Приветствие (напр., “Благодать вам и мир от Бога Отца нашего...”)

4. Молитвенное пожелание или благодарение (напр., “непрестанно благодарю Бога моего за вас...”)

5. Основное содержание

6. Заключительное приветствие и прощание (напр., “Благодать Господа Иисуса Христа да будет с вами”.)

Единственный изменяемый элемент в этой форме – это № 4, который в большинстве древних писем принимает форму молитвенного пожелания (почти точно как в 3 Иоан. 2), или вообще пропускается (как в Галатам или 1 Тимофею, Титу), хотя иногда можно обнаружить и благодарение и молитву (как это часто встречается в посланиях Павла). В трех из новозаветных посланий это благодарение превращается в славословие (2 Кор., Ефес., 1 Пет., ср. с Отк. 1,5-6).

Можно заметить, что те из Посланий Нового Завета, в которых отсутствуют формальные элементы либо 1-3, либо 6, не являются истинными письмами, хотя по форме они частично эпистолярны. Евреям, например, которое описывалось как на три четверти трактат и на одну – письмо, было в действительности послано группе людей, как явствует из 10,32-34 и 13,1-25. Особенно отметьте форму письма в 13,22-25. И все же главы 1-10 мало похожи на письмо и являются в действительности красноречивой проповедью, в которой доказательство всеобщего превосходства Христа над всем предшествующим пересыпано побуждениями читателей поддерживать в себе веру в Христа (2,1-4; 3,7-19; 5,11-6,20; 10,19-25). Автор и сам называет это “словом увещания” (13,22).

1 Иоанна в некотором роде похоже на него, за исключением того, что не имеет ни одного формального элемента письма. Тем не менее ясно, что оно написано для группы людей (см. Напр., 2:7,12-14,19,26) и весьма похоже на основное содержание письма без всех формальных элементов. Суть в том, что это не просто теологический трактат для церкви вообще.

Послания Иакова и 2 Петра адресованы как письма, но в обоих нет ни знакомого заключительного обращения, ни прощания; в обоих нет специфических обращений, так же как и персональных обозначений и заметок автора. Они наиболее близки в Новом Завете к “посланиям”, т.е. трактатам для всей церкви, хотя 2 Петра, кажется, было вызвано теми, кто отрицал Второе Пришествие (3,1-7). Иакова же, с другой стороны, настолько лишено всяческих доказательств, что выглядит более, как собрание заметок для проповеди по разным этическим темам, чем письмо.

Несмотря на это различие типов, есть нечто общее для всех посланий, и это имеет решающее значение для чтения и толкования их: все они – то, что называется технически окказиональные документы (т.е. документы написанные по определенному поводу) и что все они из первого века. Хотя и вдохновленные Святым Духом и потому принадлежащие всему времени, они впервые были написаны из контекста автора к контексту оригинальных получателей. Именно эти факторы – то, что они окказиональны и что принадлежат к первому веку – делают толкование иногда таким трудным.

Важнее всего, эта окказиональная природа их должна быть воспринята серьезно. Это означает, что они были вызваны какими-то особыми обстоятельствами, либо со стороны читателя, либо автора. Почти все письма Нового Завета были вызваны читателями (Филимону, Иакову и, возможно, Римлянам являются исключениями). Обычно поводом было такое поведение, которое нуждалось в исправлении, или ошибка или непонимание, которое требовалось разъяснить.

Большинство наших проблем в толковании Посланий возникают именно из-за того факта, что они окказиональны. У нас есть ответы, но мы не всегда знаем, каковы были проблемы и были ли они вообще. Это очень похоже на то, как если бы вы слушали беседу по телефону на одном конце и пытались выяснить, кто на другом конце и что говорит этот невидимый участник. Во многих случаях нам очень важно попытаться услышать “другой конец”, так чтобы мы знали, на что является ответом тот или иной отрывок.

И еще один момент. Окказиональная природа посланий также означает, что они не являются в первую очередь теологическими трактатами; они не являются полными конспектами теологии Павла или Петра. Здесь есть теология, но это всегда “проблемная теология”, написанная для или по насущной проблеме. Это так, даже что касается послания к Римлянам, которое является более полным и более систематическим утверждением теологии Павла, чем где бы то ни было в другом месте. Но это лишь часть его теологии, в данном случае это теология, рожденная его особым заданием апостола к язычникам. Именно это его особая борьба за права язычников на благодать Божию и как это соотносится со всей проблемой “закона”, что и вызывает факт, что обсуждение принимает особую форму Послания к Римлянам и приводит к использованию термина “оправдание” в качестве первоначальной метафоры спасения. И вообще слово “оправдать”, доминирующее в посланиях к Римлянам (15 раз) и Галатам (8 раз), появляется еще всего лишь дважды во всех других посланиях Павла (1 Кор. 6,11, Титу 3,7).

Итак, можно возвращаться к Посланиям снова и снова за христианской теологией: они полны ею. Но всегда нужно помнить, что они не были изначально написаны для распространения христианской теологии. Теология здесь всегда служит определенным нуждам. Мы отметим значение этого для герменевтики в следующей главе.

После этих важных предварительных замечаний, как же заниматься экзегезой или экзегетическим чтением посланий? С этого момента мы займемся изучением 1 Послания Коринфянам. Мы знаем, что не каждое послание будет подобно этому, но почти все вопросы, которые нужно задавать к тому или иному посланию, поднимаются здесь.