Status familiae

Основой всего древнеримского строя была, как уже известно, семья — familia; она являлась базисом государственной и общественной жизни. Вне принадлежности к той или другой семье, а через нее к тому или другому роду (gens), нельзя было в древнейшее время быть и гражданином — civis. С этой точки зрения, familia так же, как и civitas и libertas, составляет естественное предположение гражданской правоспособности: все три status выходят в конце концов из одного и того же источника.

Древнейшая римская семья есть семья строго патриархальная. Она представляет замкнутый для внешнего мира круг, абсолютным владыкой и единственным представителем которого перед внешним миром является paterfamilias.

По отношению ко всему, что входит в состав familia, paterfamilias есть господин — herus; власть его абсолютна и юридически совершенно одинакова: и лица, и вещи находятся перед ним в одинаковом положении. Эта абсолютная власть носила в древнейшее время название manus. С течением времени юридическое положение различных элементов семьи дифференцировалось, и тогда власть paterfamilias над каждым из этих элементов приобрела свое особое обозначение, но первоначальное единство власти сказывается еще в некоторых выражениях, сохранившихся и в позднейшее время. Старое общее название manus стало специальным названием власти мужа над женой; власть paterfamilias над детьми обозначается термином уже patria potestas, но освобождение из этой власти обозначается термином emancipatio, в корне которого стоит еще старое manus (e — man — cipatio). Власть господина над рабами характеризуется как dominica potestas, но прежнее название звучит еще в выражении manu — missio. Наконец, термины res mancipi и nec mancipi, mancipatio свидетельствуют о том, что и власть над вещами (собственность, dominium) в древнейшее время также обозначалась общим словом manus.

Вовне личность paterfamilias совершенно закрывает собою всех свободных членов семьи (жену, детей); все они охвачены одной общей оболочкой, внутрь которой доступа внешнему миру нет. Мало — помалу, однако, и в этом отношении совершается эволюция: жена и дети постепенно получают признание своих особых прав, старая патриархальная оболочка разрыхляется, и семья все более и более превращается из некоторого юридического единства в союз самостоятельных субъектов; но эта эволюция совершается в Риме медленно, на протяжении всей его истории, и даже в конце развития римская семья более, чем у многих других народов, сохранила патриархальный оттенок.

Ввиду такого строения семьи, смотря по положению в ней, все лица с точки зрения гражданской правоспособности распадаются на две категории: personae sui juris («лица своего права») и personae alieni juris («лица чужого права»).

К первым относятся только paterfamilias, то есть лица семейно — самостоятельные. Нет необходимости, чтобы paterfamilias был действительно отцом, имел семью и детей; нужно только, чтобы лицо не было подчинено чьей бы то ни было власти в семейном порядке. Только лица семейно — самостоятельные суть субъекты права для себя и за свой счет — personae sui juris; только они могут иметь свое имущество и приобретать права для себя.

Все остальные лица, то есть дети (filii и filiae familias) и дальнейшее потомство, а также в древности жена, которая (при браке cum manu брак с властью мужа) считалась filiae loco (на положении дочери), суть personae alieni juris. Они все — таки personae, а не «απρόσωποι», как рабы; но они personae alieni juris, то есть субъекты не для себя и не за свой счет, а за счет своего домовладыки. Отсюда вытекают следующие общие положения: с одной стороны, они способны ко всякого рода приобретениям, как цивильным, так и натуральным (juris gentium) — и притом ex sua persona («сами по себе»), а не ex persona domini («от имени господина»), как рабы; но, с другой стороны, все, что они приобретают, делается eo ipso собственностью их paterfamilias. Если даже paterfamilias что — либо оставляет им в их исключительное пользование, это будет peculium, которое юридически, как и peculium рабов, будет считаться собственностью домовладыки.

В дальнейшем положение personae alieni juris аналогично положению рабов. Обязательства их по сделкам так же точно, как и обязательства рабов, первоначально вовсе ничтожные, с течением времени стали рассматриваться, как obligationes naturales. Домовладыка же за них принципиально не отвечает. Исключение составляют и здесь только: a) случай причинения подвластным вреда, где имеет место noxae datio (домовладыка обязан или возместить вред, или выдать виновного для отработки его) и b) случаи actiones adjecticiae qualitatis, которые все в равной мере применимы и к подвластным.

В более позднем праве, однако, положение свободных подвластных начинает уже значительно отличаться от положения рабов. В частности, за ними постепенно признается способность приобретать известные виды имуществ для себя, не только фактически, но и юридически. Вследствие этого, оставаясь в принципе personae alieni juris, они в то же время для известных отношений уже приобретают характер personae sui juris. Но об этом подробнее ниже.

Характер семьи определял собою и характер древнеримского родства. Единство семьи создавалось не единством кровной связи, а единством власти. Все то, что вступало под эту власть, делалось членом семьи и родственником; все, что выходило из — под этой власти, становилось юридически чужим. Если, например, усыновленные чужие делались своими (sui), то собственный сын домовладыки, эманципированный им, или дочь, вышедшая замуж в другую семью, порывали все юридические связи со своей прежней семьей и утрачивали все права по ней — например, права наследования.

Такое родство юридическое, родство по власти, носит техническое название agnatio и противополагается родству естественному, родству по крови, которое называется cognatio. Уже приведенные примеры показывают, насколько первое может не совпадать со вторым.

После смерти paterfamilias его familia разделяется на несколько новых familiae: все лица, бывшие непосредственно подчиненными его власти, делаются теперь сами patresfamilias и personae sui juris. Но юридическая связь между ними не порывается: бывшая над ними общая связь продолжает объединять их; они остаются по отношению друг к другу агнатами. Агнатическая связь будет продолжаться и далее — после их смерти — между их потомками — до тех пор, пока вообще будет сохраняться память об общем происхождении.

Родство имеет вообще большое значение в области гражданского права; на нем покоится, в частности, все наследование. Древнеримское цивильное право признавало в этом отношении только родство агнатическое; когнаты (кровные родственники), напротив, совершенно игнорировались. Только преторский эдикт придал некоторое юридическое значение и родству по крови. В императорское время, когда патриархальный строй семьи все более и более расшатывается, cognatio постепенно выдвигается вперед, пока наконец Юстиниан своими новеллами не уничтожил вовсе значение агнатического родства, перестроив всю систему наследования на основе родства кровного, когнатического.

Date: 2015-09-23; view: 411; Нарушение авторских прав