Мама считает ворон

На новой крепкой дверце колодца висел большой замок, а ключ от замка папа всегда носил с собой.

В кухне стояла большая бочка, и каждое утро папа наполнял её водой. Но теперь он должен был уехать на три дня, а так как одной бочки воды на три дня мало, папа отдал ключ от колодца маме, и она спрятала его на полку.

На первый день воды ещё хватило, но на второй день бочка была почти пуста.

Мама вооружилась вёдрами и коромыслом. Она впервые шла на колодец за водой, хотя они жили здесь уже давно.

Когда они переехали сюда из города, мама сказала папе, что она всегда сама носила воду из колодца, когда была молодая и жила в деревне.

Но папа стукнул кулаком по столу и сказал:

– Не будет этого! Не женская это работа!

С тех пор каждое утро папа приносил воду…

Мама весело размахивала вёдрами. Она подошла к колодцу и отперла тяжёлый замок. Потом она подняла крышку, привязала верёвку к дужке ведра и опустила его в колодец. Плюх! – сказало ведро. Мама подождала немного, а потом начала тянуть верёвку. Папа был прав, когда говорил, что это не так уж легко.

Мама взглянула на дом. Ну конечно! Все восемь детей и бабушка стоят у окна и смотрят на неё. Они ещё даже не оделись как следует, но пропустить такое зрелище не могли. Бабушка была не причёсана, зато надела очки, чтобы лучше видеть. За свою жизнь она перетаскала из колодца много вёдер воды, и теперь ей было любопытно, как мама справится с этой задачей.

Мама с полными вёдрами шла по скользкой тропинке.

«Они думают, что у меня ничего не получится. Надо сделать вид, что я их не замечаю», – сказала себе мама и посмотрела на небо.

Как раз этого ей и не следовало делать, потому что, когда несёшь воду, надо глядеть под ноги, а не считать ворон в небе. Мама поскользнулась и во весь рост растянулась на тропинке. Одно ведро опрокинулось, зато второе только чуть‑чуть расплескалось.

Мама полежала минутку не двигаясь. Но она не собиралась лежать тут весь день и попробовала подняться. Это оказалось не так‑то просто. Одна нога никак её не слушалась. Было очень больно, и мама не могла встать.

Из дому выбежали дети. Мартин был в одном носке, другой он надеть не успел; Мадс был в майке и трусах; Мона – в ночной рубашке. Кто‑то был в тапочках, кто‑то босиком. За детьми бежала бабушка, так и не успев заколоть свою тонкую седую косичку.

– Нет! Нет! Нет! – закричала мама. – Сейчас же идите домой и оденьтесь как следует! Вы с ума сошли.

Но дети не хотели уходить. Они пытались помочь маме подняться и тянули её в разные стороны.

Самоварная Труба тоже выскочила из дому. Она подбежала к маме и начала лизать ей лицо. Первой опомнилась бабушка.

– Санки, быстрей! – крикнула она.

Мартин притащил из сарая санки; дети посадили на них маму и повезли к дому. Мартин и Марен помогли маме подняться на крыльцо. Наконец мама оказалась на кухне и опустилась на стул. Она до того волновалась, как бы дети не простудились, что почти забыла о своей больной ноге. Она командовала, как полководец:

– Разотритесь полотенцами! Наденьте сухие чулки! Ни слова, пока все не оденетесь!

– Но со мной‑то ты можешь говорить, я ведь одета, – заметила бабушка.

– И с тобой не могу, ты ещё не причёсана. Заколи косу, а то зацепишься за что‑нибудь!

Бабушке и детям пришлось молча привести себя в порядок. И надо сказать, что в этот день они справились с утренним туалетом необыкновенно быстро.

Когда все были готовы, они выстроились перед мамой. Младшие плакали, потому что мама упала и ушиблась; старшие стояли и думали, что же им теперь делать.

Мама была белая как снег. Нога у неё сильно распухла.

– Надо найти доктора, – прошептала Мона.

– Где его здесь найдёшь? – грустно сказал Мартин.

– Я знаю! – придумал Мадс. – Я на лыжах побегу в Тириллтопен к Уле‑Александру. У них есть телефон, и его мама скажет, что надо делать!

– Беги! – скомандовала бабушка.

Дома у Уле‑Александра все очень удивились, увидев Мадса в столь ранний час. Мадс так запыхался, что долго никто не мог разобрать ни слова. Но они сразу догадались, что случилось какое‑то несчастье.

Уле‑Александр первый сообразил, в чём дело. Он повернулся к маме и сказал:

– Мадс говорит, что надо позвонить доктору: его мама упала и ушибла ногу.

– Конечно, конечно! Сейчас я позвоню и попрошу доктора приехать к нам. А дальше Мадс покажет ему дорогу.

– Я тоже поеду с Мадсом, – сказал Уле‑Александр.

Мадс объяснил доктору, куда ехать, и больше за всю дорогу не вымолвил ни слова. Он очень боялся, что маму положат в больницу и они останутся одни.

Осмотрев мамину ногу, доктор сказал:

– Перелома, к счастью, нет. Это вывих, и очень сильный. Две недели, самое маленькое, вам нельзя ходить: нога должна быть в полном покое. А вы, дети, хорошенько ухаживайте за мамой.

– Мы будем хорошо ухаживать, – сказала Мона.

– Я ей сейчас сварю картошки, – предложила Мина.

Доктор сделал маме перевязку, и она сказала:

– А теперь, дети, вам пора в школу!

– Мы думали, что нам сегодня лучше пропустить занятия, – ответила Марен.

– Ни в коем случае! Сейчас же отправляйтесь в школу! – возмутилась мама.

– Кто идёт в школу? Я могу вас подвезти, – предложил доктор.

– Нас пятеро, – ответил Мадс, – но мы с Уле‑Александром усядемся вдвоём на одно место.

– Места всем хватит, – успокоил его доктор.

– Я тоже иду в школу, – сказал Мортен. Он взял старый рюкзак и вышел во двор, где стоял красивый автомобиль доктора.

– Нет, ты останешься дома и будешь ухаживать за мамой, – сказала Марен и на руках отнесла Мортена в дом.

– Я приеду к вам через несколько дней, – сказал доктор, прощаясь с мамой.

Date: 2015-09-27; view: 304; Нарушение авторских прав