Генерал Климов. Заметив приближающееся начальство, капитан Мергель оторвался от блока универсального анализатора, подключенного к искину системы компьютерной безопасности

Заметив приближающееся начальство, капитан Мергель оторвался от блока универсального анализатора, подключенного к искину системы компьютерной безопасности Бриналя[68], и вскочил на ноги:

– Добрый вечер, сэр!

– Привет, Дамьен, – поздоровался генерал, опустился в соседнее кресло и, жестом разрешив подчиненному сесть, потребовал: – Давай, рассказывай! Только коротко и по существу.

– Через полчаса после завтрака, ровно в десять часов тридцать минут утра, к двери камеры Максима Рогова была подана кабина внутреннего лифта. В десять тридцать шесть он вошел внутрь и через тридцать семь секунд оказался на уровне «L», прямо перед входом в виртуально‑имитационный комплекс, используемый для создания иллюзии прогулок на свежем воздухе. Система идентификации комплекса, определив его личность, разблокировала дверь, и господин Рогов двинулся по дорожке в сторону своей любимой беседки. А через минуту и четыре секунды после начала движения в АЛБ[69]системы контроля за заключенными активизировался вирус.

– Что за вирус? – автоматически поинтересовался Климов.

– Понятия не имею, сэр! – пожал плечами эксперт. – Его следов не обнаружено. Вероятнее всего, он самоуничтожился сразу после срабатывания. Однако я точно знаю результат его воздействия на систему: он изменил базовые настройки АЛБ таким образом, что тот стал воспринимать самые безобидные жесты контролируемого объекта как признаки опасности нулевой категории…

– Угроза жизни персонала? – удивленно переспросил генерал. – Которого в ВИКе нет и не может быть по определению?

– Именно…

– Хорошо. Изменил. А дальше‑то что? Ведь, если мне не изменяет память, в случае проявления признаков агрессии нулевой категории заключенный должен обездвиживаться импульсом генератора стазиса.

– Да, сэр! Но только в том случае, если система контроля работает штатно. Увы, в нашем случае ее базовые настройки были изменены, поэтому импульс, который выдал генератор, оказался в двенадцать с лишним раз мощнее стандартного.

– И?

Капитан Мергель криво усмехнулся:

– Моисей – чертовски информированный тип, сэр: не знаю, как вы, а я не знал, что при такой мощности импульса человек превращается в растение.

– То есть, по сути, Моисей подверг Рогова психокоррекции[70]третьей степени?! – перебил его Климов.

– Технология другая, но результат практически тот же.

– Черт!!! – пробормотал генерал. – А что насчет подписи?

– Нашли. Ма‑а‑аленький такой текстовый файлик в одной из рабочих директорий АЛБ. Слова те же: «Око за око…» В общем, это, без всякого сомнения, Моисей.

– Да, но прошлые двенадцать жертв были убиты, а Рогов – жив…

Эксперт равнодушно пожал плечами:

– Мотив преступления тот же. Значит, просто еще одна грань наказания. Кстати, сэр, в этот раз у нас появилась ниточка.

Климов подал корпус вперед и нетерпеливо застучал пальцами по подлокотникам.

– Этот самый вирус загрузили в систему, используя коды доступа высших чинов Министерства Юстиции.

– Не понял?! Их же заменили какими‑то там динами… – поймав за хвост крутящуюся мысль, генерал прервался на полуслове и задумчиво уставился на подчиненного: – Получается, что кто‑то из законников[71]находится под контролем Моисея? Или… является им самим?

Мергель пожал плечами:

– Слишком примитивно, сэр, и не вписывается в аналитическую модель его личности. Я бы, скорее, поставил на то, что Моисей использовал на ком‑то из них что‑то вроде «Мозголомки»[72]и теперь пользуется плодами своей предусмотрительности.

– Матрица сознания? – от мысли, что капитан скорее всего прав, у Климова испортилось настроение.

– Да, сэр.

– Значит, мы все еще в тупике.

Капитан Мергель задумчиво уставился на свой комм, потом почесал затылок. А через мгновение, судорожно дернувшись, развернул перед собой окно виртуального экрана.

Несколько быстрых прикосновений к виртуальной клавиатуре – и на его лице появилась довольная ухмылка:

– Так… Кодами доступа такого уровня пользуются всего семь человек, сэр! Точнее, министр Юстиции и все его замы. Если провести полное сканирование их сознания, а потом проанализировать записи полицейских сканеров, расположенных рядом с местом жительства жертвы Моисея, пользуясь полученными временными рамками, то…

– То ни хрена у нас не получится! Как только я заикнусь о необходимости сканирования, все семеро сошлются на пункт 4.11.72 должностной инструкции и уйдут в тину.

– Тогда это будет уже не ваша проблема, сэр: вы провели расследование, определили круг подозреваемых, – капитан сделал небольшую паузу и ехидно ухмыльнулся, – и доложили по инстанции…

– Еще не доложил, – автоматически уточнил Климов.

– Не суть важно, сэр! Главное, что вы наметили необходимые следственные действия, а значит, теперь шевелиться должен господин министр. Кстати, если правильно сместить акценты и организовать небольшую утечку информации в СМИ, то ваш рейтинг скакнет в недосягаемую высь.

В общем, ход мыслей эксперта Климову понравился. Естественно, не в части роста рейтинга, на который ему было наплевать, а в первой, касающейся смещения акцентов. Поэтому, ознакомившись с выкладками остальных экспертов, он набросал на виртуальном экране комма основные тезисы будущего доклада, потом внес в них пару корректив и связался с министром.

Большое Начальство ответило на звонок сигнала после двадцать пятого. Причем не лично, а спрятав лицо за аватаркой. Мысленно отметив, что господин Шнитке никак не избавится от привычки дрыхнуть в рабочее время, Климов изобразил почтительную гримасу, а потом тяжело вздохнул:

– Сэр! У меня плохие новости.

– Слушаю.

– Сегодня в десять часов тридцать девять минут утра в виртуально‑имитационном комплексе тюрьмы Бриналь совершено покушение на бывшего прокурора Ньюпорта Максима Евгеньевича Рогова.

В аудиосистеме комма раздалось приглушенное сопение, а через мгновение окончательно проснувшийся министр возмущенно проревел:

– Опять?

– Что «опять», сэр? На Рогова еще не покушались.

– Климов!!! Сейчас не время для шуток!!! Это убийство – дело рук вашего Моисея?

– Рогов – жив. Однако вирус, запущенный в ассоциативно‑логический блок системы контроля за заключенными, выжег ему мозги. Далее, Моисей – не мой, а свой собственный.

Шнитке заскрипел зубами:

– Климов, прекратите ерничать!!!

Генерал мысленно усмехнулся, а потом наконец ответил на заданный вопрос:

– Так называемая «подпись» обнаружена. Следовательно, мы можем утверждать, что это преступление совершил серийный убийца по прозвищу Моисей.

Аватарка министра мигнула и сменилась изображением его лица. Весьма помятого и со следами подушки, отпечатавшимися на правой щеке. Альфред Шнитке гневно нахмурил брови, набрал в грудь воздуха и язвительно поинтересовался:

– И, конечно же, это все, что вы можете мне сказать…

– Нет, сэр! В этот раз, работая с ассоциативно‑логическим блоком системы контроля за заключенными, Моисей допустил небольшую ошибку. В результа…

– Что за ошибку?

– Он воспользовался кодами доступа первых лиц Министерства Юстиции, введенными в обращение после убийства Джереми Мак‑Грегора…

– И что нам это дает? – В голосе Шнитке прозвучало недоумение.

«И что он делает в кресле министра? – мысленно спросил себе Климов. – Сидел бы в своей пресс‑службе и в ус не дул».

– Климов! Я задал вам вопрос!!!

– Этими кодами пользуются всего семь человек, сэр. Министр Юстиции и его заместители…

Большое Начальство вытаращило глаза:

– Вы хотите сказать, что Моисей – кто‑то из них?

– Вероятность этого – порядка двух десятых процента, – усмехнулся генерал.

– Тогда… один из них – его сообщник?

– Три целых двенадцать сотых процента.

Министр ошалело уставился куда‑то за пределы экрана, а потом промямлил:

– Что остается?

– Вероятнее всего, что один из этих семерых находится под матрицей сознания, наложенной на него с помощью гипномодулятора. Таким образом, если провести полное сканирование сознаний всех семерых, то можно опреде…

У Альфреда Шнитке задергалось веко:

– Что вы сказали?

– Мне нужна санкция на полное сканирование, сэр!

Министр отрицательно помотал головой. Видимо, представив себя на их месте:

– Санкции не будет!

Потом сообразил, что такое заявление надо мотивировать, и заюлил:

– Вам ли не знать, что, согласно одному из пунктов должностной инструкции, для определенных министерств и ведомств для полного сканирования сознаний их сотрудников, начиная с шестой категории и выше, требуется личное согласие?

– Неужели мелкие ведомственные тайны важнее, чем безопасность высших должностных лиц Конфедерации? – стараясь не выказать обуревающих его чувств, поинтересовался генерал. – Вот вы можете дать мне гарантии того, что в списке будущих жертв Моисея нет, скажем, вас… или господина Этьена Ламарка, временно исполняющего обязанности председателя КПС?

Министра проняло: на его лбу появились капельки пота, а веко задергалось раза в полтора быстрее:

– Н‑нет, но нас охраня…

– Господина Мак‑Грегора охраняли ничуть не хуже… – усмехнулся Климов. – Вернее, даже лучше: он был под постоянным контролем круглые сутки! Однако сейчас он мертвее мертвого!

– Можно усилить охрану первых лиц.

– А также вторых, третьих и четвертых, – не удержался Климов. – Да как вы не понимаете, сэр: если один из этой семерки сливает Моисею информацию, то вам придется взять под контроль не только первых лиц, но и их родственников, знакомых, дома, офисы, места отдыха и тэ дэ, и тэ пэ.

– Возьмем!

«Охренеть!!!» – мысленно взвыл генерал. Потом заставил себя успокоиться и преувеличенно медленно произнес:

– Любая охрана защищает от второго действия. Выстрела, взрыва, вмешательства в управляющие сети. А первое, при должной подготовке злоумышленника, проходит. Моисей далеко не дурак. Поэтому будет убивать и дальше. Если, конечно, мы не заставим законников согласиться на сканирование.

– Ладно, меня вы убедили! – выставив вперед ладони, пробормотал Шнитке. – А как вы убедите их?

– Убеждать их буду не я, а ваши бывшие подчиненные, сэр! – усмехнулся Климов. – Небольшая пресс‑конференция в прямом эфире. Пара десятков нужных гостей. Правильно поданная информация.

– И?

– И хранители государственных секретов, испугавшись потерять лицо перед миллиардами сограждан, любезно согласятся на что угодно.