Естественное право

(...) Чтобы философским образом обсудить вопрос прав человеческого существа, чему и посвящено настоящее эссе, необходимо вначале рассмотреть вопрос: что называют естественным правом? Есть люди, представляющие, что естественное право - это изобретение Американской Независимости и Французской революции. Реакционеры всех категорий много сделали для распространения этой глупости; к несчастью, они нашли союзников для дискредитации идеи естественного права: с одной стороны, в пессимизме некоторых религиозных мыслителей лютеранской и ян-сенистской традиций, с другой — у большинства современных юристов (особенно среди представителей позитивистской школы). По правде говоря, обрушиваясь на ложную идею естественного права и уничтожая ее, они уничтожают только фантом, вышедший из нескольких плохих учебников.

Идея естественного права унаследована из христианской и из классической идеи. Она восходит не к философии XVIII века, который ее более или менее деформировал, но к Гроцию, а до него - к Франсуа Суаресу и Франсуа Витория; далее - к святому Фоме Аквинскому; далее - к святому Августину и Отцам Церкви и к святому Павлу; далее - к Цицерону, к стоикам, к великим моралистам античности и к ее великим поэтам, - Софоклу, в частности. Антигона - вот неизменная героиня естественного права, которое древние называли неписаными законами, и это название лучше всего ему соответствует.

Не имея времени обсуждать нелепости (время, которое очень умные философы всегда находят для блистательной защиты), я полагаю, что вы допускаете, что есть человеческая природа и что эта человеческая природа - одна и та же у всех людей. Я полагаю, вы допускаете, что человек есть существо, одаренное разумом, в силу этого он действует, понимая то, что совершает, и таким образом, может сам принимать решения для достижения целей, которые он преследует. С другой стороны, имея природу, устроенную таким определенным образом, человек, очевидно, имеет цели, которые отвечают его естественной конституции, - одни и те же для всех, - как, например, все рояли, каким бы не был их особенный тип и независимо от места, в котором они находятся, имеют цель — производить звуки, которые были бы правильными. Если они не производят правильных звуков, тогда они плохие, их нужно перенастроить или освободиться от них, как ничего не стоящих. Но так как человек одарен разумом и сам определяет для себя цели, то ему необходимо согласовывать себя с целями, продиктованными его природными потребностями. Это означает, что существует, в силу самой человеческой природы, указание или положение, которое человеческий разум может открыть и в соответствии с которым человеческая воля должна действовать, чтобы быть в согласии с необходимыми целями человеческого существа. Этот неписаный закон или естественное право есть не что иное, как именно это.

(...) Само собой разумеется, что достаточно верить в человеческую природу и в свободу человеческого существа для того, чтобы убедиться, что есть неписаный закон, чтобы узнать, что естественное право есть такая же реальная вещь в моральном порядке, как и законы роста и старения в порядке физическом.

Закон [естественный] и его понимание — вещи разные. Человек, который не понимает закона (хотя это непонимание и не проистекает из какой-либо ошибки), не несет ответственности перед законом. А знание того, что закон существует, отнюдь не означает понимания этого закона. Говорят, он вписан в сердце человеческое. Да, но в таких глубинах спрятан, как спрятано от нас наше собственное сердце. Это метафора сама явилась причиной ущерба, приведя к представлению о естественном законе как коде, находящемся в сознании каждого, который каждому нужно только раскрыть, и естественно, что люди должны иметь его одинаковое понимание.

Естественный закон не есть писаный закон. Люди понимают его более или менее по-разному, различны степени его понимания, - здесь риск ошибки такой же, как и во всяком другом месте. Единственное практическое понимание, которым естественно и неизбежно обладают все люди сообща: нужно делать добро и избегать зла. Это есть преамбула и принцип естественного закона, но это не есть сам естественный закон. Естественный закон — совокупность вещей, которые делать нужно и которые делать не нужно, которые вытекают из него необходимым образом и только из факта, что человек есть человек, исключая всякое другое рассмотрение. Всякие ошибки и всякие аберрации, возможные в определение этих вещей, доказывают только то, что наше зрение слабо и что бесчисленные случайности могут испортить наше суждение. Монтень насмешливо заметил, что инцест и мелкая кража рассматривались некоторыми народами как добродетельные действия, Паскаль был возмущен этим, мы возмущаемся жестокостью, доносами на родителей, ложью в интересах партии, убийством стариков и больных, которые рассматривались как добродетельные действия юными людьми, воспитанными в соответствии с нацистским методами. Все это не является доказательствами против естественного закона, как ошибка в сложении - не доказательство против арифметики, или заблуждения примитивных людей, считающих звезды отверстиями в шатре, который закрывает мир, - не доказательство против астрономии.

Естественный закон есть неписаный закон. Понимание того, что человек мало-помалу взрослел вместе с прогрессом морального сознания, вначале было сумеречным. Этнологи сообщают, что в некоторых племенных структурах и внутри проснувшейся магии оно [сознание] уже примитивно сформировано. Это только доказывает, что идея естественного закона, вначале погруженная в ритуалы и мифологию, дифференцировалась позднее, одновременно с идеей самой природы; понимание же того, что люди имели неписаный закон, претерпело множество форм и различных состояний, о чем некоторые философы и теологи не имели представления. Понимание, что наше собственное моральное сознание имеет этот закон, является, без сомнения, еще несовершенным и, возможно, что это понимание будет развиваться и уточняться, пока