Томас Мюнцер. Я, Томас Мюнцер из Штольберга, заявляю, что я употребил все мое старание для того, чтобы получить или достичь более высокого образования в святой и

Пражское воззвание (1521) [55]

Я, Томас Мюнцер из Штольберга, заявляю..., что я употребил все мое старание для того, чтобы получить или достичь более высокого образования в святой и несокрушимой христианской вере. Но в течение всей моей жизни я не мог научиться ни от одного монаха или попа ни истинному упражнению веры, ни объяснению ее в духе страха божьего, причем таким образом, что каждый избранный [человек] должен семь раз приобщаться к святому духу [чтобы достичь истинной веры]. Ни от одного ученого я не слыхал ни единого слова в объяснении божьего порядка, содержащегося в каждом создании, и те люди, которые должны быть христианами, в особенности проклятые попы, никогда не признавали [познание] целого в качестве единственного пути познания всех частей. Я слышал от них лишь [изложение Священного] писания, которое они выкрали из Библии подобно убийцам и ворам. Такую кражу Иеремия называет кражей слова божьего из уст своего ближнего, слова, которого они сами никогда не слыхали из уст бога. Хороши же должны быть эти проповедники, действующие по дьявольскому наущению. Но св. Павел пишет в Послании к коринфянам, что сердца людские — это бумага или пергамент, где бог перстом записал свою неизменную волю и вечную мудрость, [записал] не чернилами; и читать это Писание может каждый человек, поскольку он имеет особым образом открытый разум. Так же, как говорят Иеремия и Иезеки-иль, написал бог свои законы в третий день окропления. Если людям открывается их разум, то это делает бог изначала в избранных им, о чем они получают несомненное и определенное свидетельство от святого духа, который дает нашему разуму достаточное доказательство, что мы — дети божьи. Ибо тот, кто не чувствует в себе духа Христа и не уверен, что имеет его, тот не есть часть Христа, он — часть дьявола....

...Если мы будем учить истинному живому слову божьему, то мы сможем победить неверующего и указать ему ясный путь, ибо откроется тайна его сердца и он должен будет смиренно признать, что бог существует в нас...

Если же ты внимательно прочтешь текст, то будешь думать иначе: «Небо и земля погибнут, мое же слово не исчезнет никогда». Если эти слова были лишь записаны в книгах, и бог, сказав их однажды, исчез затем в воздухе, то они не могли бы быть словами вечного бога. Тогда это было бы лишь творение, извне привнесенное в память, и, таким образом, все это было бы против истинного порядка и правил святой веры....Поэтому все пророки говорят так: «Это говорит господь». Они не говорят: «Это сказал господь», т. е. как бы в прошлом, но они говорят это в настоящем времени.

Такой невыносимый и злостный вред, наносимый христианству, я воспринял горестным сердцем, прилежно прочитав древнюю историю предков. Я нахожу, что после смерти главы апостолов чистая, целомудренная церковь сделалась блудницей по причине духовного прелюбодеяния, из-за ученых, которые всегда хотят сидеть наверху....Ни в одном [церковном] соборе мне не удалось обнаружить истинного соответствия правдивому слову божьему. Оно стало пустой детской игрушкой.

...Но никогда не должно быть допущено то — и слава богу! — чтобы попы и обезьяны представляли христианскую церковь. Избранные же друзья слова божьего должны также научиться проповедовать... чтобы они действительно могли узнать, как дружественно, от всего сердца бог говорит со всеми своими избранными.

Вынужденная важными причинами

Защитительная Речь и Отповедь

бездуховной, сладкоживущей плоти

виттенбергской [56], которая обманным путем,

уворовав Священное Писание, нанесла

достойный скорби ущерб несчастному

христианству (1524 г.) [57]

(...) И тут тихой сапой является Отец Проныра (ах, какой же смиренный!) и уверяет, что я хочу устроить мятеж, как он вычитал из моего послания к горнорабочим. И об одном он говорит, а о другом, важнейшем, умалчивает, а именно о том, что я со всей ясностью высказал перед князьями: власть меча, как и ключ отпущения, имеет вся община. И на основе текстов (Дан. 7, Откр. 6, Рим. 13,1 Цар. 8) я утверждал, что князья—это не господа, а слуги меча. Они не должны действовать так, как им заблагорассудится (Втор. 17), но обязаны поступать по справедливости. И потому по доброму старому обычаю, когда идет суд по Божьему закону, народ должен при этом Присутствовать (Числ. 15).А почему? Ответ: если власть захотела бы исказить приговор (Ис. 10), то стоящие вокруг христиане должны это отвергнуть, а не стерпеть, ибо Господь воздаст за невинную кровь (Пс. 78). Поистине величайшая мерзость на земле — то, что никто не хочет отяготить себя нуждой бедняка, а сильные мира сего делают, что хотят (Иов. 4Г). (...)

Смотри же: корень лихоимства, воровства и разбоя — это наши господа и князья. Всякое создание божье они прибирают к рукам. Рыба в воле, птица в воздухе, злак на полях—все должно принадлежать им (Ис. 5). А потом они позволяют распространять среди бедняков заповедь божию и говорят: «Господь повелел—не кради». Но по отношению к ним самим она не действует, ведь они притесняют всех—бедного земледельца и ремесленника, всех обирают, со всех сдирают кожу (Мих. 3). Если кто-либо только руку протянет за самой малостью, его ждет повешение. А Доктор Лжец еще приговаривает—«аминь!». Господа сами поступают так, что бедный человек становится их врагом. Они не желают устранить причины возмущения, но сколько же это может продолжаться? А за то, что я открыто говорю об этом, меня ославили бунтовщиком. Ну, что ж!

Мюнцер — альштедтцам [58]

Мюльхаузен, 26 (или 27) апреля 1525 г.

Чистый страх божий прежде всего, дорогие братья.

Как долго уже вы спите, как давно забыли волю божию! Не потому ли, что, как говорите вы, и Господь забыл вас? Но разве я не твердил вам много раз, что так и должно быть? Бог не может открываться иначе, ибо прежде всего вы сами должны отрешиться от небожьего. (...)

Знайте же, что если вас будет только трое, но трое преданных лишь Богу, ищущих лишь его воли, его имени и чести, то вам «е страшна и сотня тысяч. А потому — вперед, вперед, вперед! Час настал!

Поднимайте города и деревни, а особенно горнорабочих и другой честной народ, который пригоден для этого дела! Нам нельзя больше спать! (...)

Вперед, вперед, вперед, пока горячо железо, не давайте остыть вашему мечу, не давайте ему бездействовать! Куйте, бейте по наковальне Нимрода[59], повергните наземь башню его! Пока злодеи живы, вам не избавиться от страха перед людьми. Невозможно говорить с вами о Боге, пока они властвуют над вами. Итак, вперед, вперед, вперед, пока еще время! Господь идет впереди вас, следуйте же, следуйте за ним!