Поражение подводных лодок

Когда все его корабли вошли в гавань Сент-Джонса, капитан 2 ранга Греттон сразу вызвал к себе командиров и потребовал изложить все детали битвы. Кое-что он уже знал из радиограмм, которые поступали из штаба командующего морскими силами на Ньюфаундленде, однако он желал знать всё. Многое требовалось обсудить, и многое требовалось отпраздновать. Но еще больше требовалось сделать. Группа В-7 должна была сопровождать идущий из Галифакса в Англию конвой SC-130. А выход конвоя был назначен уже на 14 мая.

В результате на все дела оставались только 3 дня. При этом много времени предстояло провести, заполняя различные бланки, составляя отчеты, описывая каждую отдельную атаку эскортных кораблей и подводных лодок, расшифровывая торопливо сделанные штурманские прокладки, подготавливая общее донесение. А кроме того, требовалось отчистить корабли, заправить их, пополнить припасы, погрузить глубинные бомбы. «Санфлауэру» требовалось отремонтировать форштевень, поврежденный при таране U-533. На других кораблях нужно было проверить гирокомпасы и отремонтировать асдики. Обязательно нужно было провести кое-какие тренировки, чтобы больше не повторять допущенных ошибок.

Если же говорить о «Дункане», то Греттону предстояли более серьезные хлопоты. Это был первый длинный переход корабля, и вся команда была встревожена его валкостью. Пришли к заключению, что лидер имеет слишком большой верхний вес.

Чтобы уменьшить этот вес, прежде всего, требовалось снять все лишнее. Описывая происходившее, Греттон говорит: «Когда корабль уходил, пирс был буквально завален железными рундуками, бухтами электрических кабелей, медными переговорными трубами, деревянными дельными вещами, словом, всем тем хламом, который копится в боцманских кладовках. Ни один нормальный унтер-офицер никогда ничего не выбрасывает. И эта груда ржавых блоков и всякой всячины была просто огромной».

Кроме всего этого движимого имущества, имелся иной груз, который также вне всякого сомнения влиял на остойчивость «Дункана». В мирное время он был флагманским кораблем флотилии эсминцев, и на нем ездила августейшая персона командира флотилии. Корабль командира всегда должен выглядеть щеголевато. Никакая сталь не должна осквернять своим гнусным видом высочайший взор, поэтому везде и всюду накладывались один слой краски за другим. Счистить ее после начала войны просто никто не додумался. И в результате общий вес краски, которую таскал на себе несчастный эсминец, наверняка вносил свой вклад в снизившуюся остойчивость.

Греттон был в этом убежден. В результате он отдал приказ отскрести палубы и надстройки. Вся команда, офицеры и матросы, день за днем молотками отбивала краску. Над гаванью Сент-Джонса стоял неумолчный грохот. Даже когда заканчивались дневные работы, этот сизифов труд не прекращался. Однако отскоблить всю краску — дело долгое. Уже было пора выходить навстречу SC-130, а краски еще оставалось очень много. Хотя вся команда радовалась, что «Дункан» станет немного остойчивее.

Первый корабль группы В-7 отошел от причала во второй половине дня 14 мая, за ним последовали остальные. Остался только «Санфлауэр», ремонт которого несколько затянулся. Однако и этот корвет прибыл на рандеву вовремя. Собрались все — «Дункан», «Тэй», «Видетт», «Сноуфлейк», «Лусстрайф», «Пинк» и «Ноферн Спрей». Остался в гавани только спасательный траулер «Ноферн Гем», его заменил канадский корвет «Китченер», который направлялся в Англию. Кроме него добавились спасательное судно «Замалек, укомплектованное моряками торгового флота и медицинским персоналом ВМФ, и еще один танкер «Бенте Маэск».

В это время года айсберги имеют дурную привычку караулить прямо у выхода из гавани Сент-Джонса. Однако корабли В-7 благополучно разминулись с ними и уже через час попали в привычный густой туман. К счастью, туман их не задержал, и утром 15 мая они встретили конвой из 39 торговых судов, не считая «Замалек».

Принять конвой у местного эскорта не так просто, как может показаться. К тому же требовалось обменяться бумагами с коммодором конвоя капитаном 1 ранга Дж. Форсайтом. Однако все это было сделано.

Греттон писал: «Особенно важно было не терять времени ни сейчас, ни в течение перехода. Ведь через 2 дня после нашего прибытия я должен был обвенчаться в церкви св. Марии на Кадоган-сквер с девушкой из Вспомогательной службы ВМФ. Она обещала ждать меня в 11.00 со всеми необходимыми свидетелями. Это нельзя было пропустить. Я сообщил об этом коммодору и получил ответ, что он сам торопится на матч по гольфу, назначенный на тот же самый день, а потому сделает все, что только сможет».

Конвой состоял в основном из старых судов, которые имели угольные котлы. Коммодор изо всех сил старался заставить их не дымить, так как ничто иное не выдает конвой так явно, как огромная пелена дыма, извергаемая десятками труб. Ему это плохо удавалось, хотя командир В-7 пытался помочь, пустив в ход все мыслимые угрозы. Проблема заключалась в том, что многие кочегары были новичками. По мнению Греттона, проблемы с дымом, как и с сохранением строя, капитаны начинают решать лишь когда конвой подвергнется атаке.

Туман продержался весь день, и корабли испытывали большие затруднения, пытаясь сохранить место в ордере. Греттон страшно разозлился, когда один транспорт типа «Либерти» вместо того, чтобы держать предписанную скорость, оказался в 3 милях позади остальных. Наконец шкипер, которому надоело выслушивать выговоры с «Дункана», крикнул в мегафон: «Слушайте, кэптен, ни один из моих офицеров раньше не нес вахту, а я не могу торчать здесь постоянно».

Ночью туман не разошелся. Радар «Видетта» обнаружил большой айсберг прямо перед конвоем. Времени поворачивать не было. Да и вообще это стало бы форменным безумием, так как в тумане сигналы сирен слышались плохо. Поэтому Греттон приказал «Видетту» встать между айсбергом и конвоем, застопорить машины и всеми доступными средствами извещать торговые суда. «Видетт» включил один из прожекторов, включил все красные огни и сиреной постоянно передавал морзянкой букву «У», чтобы предупредить конвой, что этот курс ведет к опасности. Последовала изрядная нервотрепка, но все-таки конвой обошел айсберг, и не произошло ни одного столкновения.

В течение ночи одно из судов оторвалось от конвоя, и туман не позволил ему догнать SC-130. Но капитан не сообщил ничего ни коммодору, ни Греттону. Позднее они узнали, что судно вернулось на Ньюфаундленд.

На следующее утро туман рассеялся, и прибыл «Санфлауэр». Улучшение видимости позволило капитанам немного вздремнуть. Так как в гавани у них почти не было отдыха, все немного устали.

Греттон прокомментировал: «После двух успешных, но затяжных битв с волчьими стаями группа находилась в наилучшем состоянии. Каждый корабль знал, что будут делать остальные в тех или иных обстоятельствах. Мне приходилось передавать совсем немного приказов, так как корабли действовали самостоятельно и сообщали, что они делают. Они не ждали приказов».

Весь день 16 мая стояла хорошая погода, поэтому «Дункан», «Видетт» и «Санфлауэр» смогли провести дозаправку. Атак не было, и экипаж «Дункана», вооружившись молотками и складными ножами, принялся отскабливать оставшуюся краску.

Видимость была максимальной, небо — голубым, ярко светило солнце. После ужасной погоды во время перехода ONS-5 это было особенно приятно. Греттон, вспоминая удачные бои, пребывал в отличном состоянии духа. Однако здесь имелась и другая сторона. При неограниченной видимости конвой можно было заметить издалека. Командир подводной лодки должен был страдать сильнейшей близорукостью, чтобы пропустить его. Но пока все обстояло хорошо. После 8 месяцев огромных волн, штормовых ветров, арктического холода о плохом как-то не думается.

Утром 17 мая американский танкер сообщил, что имеет на борту серьезного больного. Однако на этот раз лейтенант Кэмпблел и капитан-лейтенант Морган не пожелали превращать капитанскую каюту в операционную. Когда Кэмпбелл с помощью мегафона обсудил с капитаном танкера симптомы и поставил предварительный диагноз, Греттон приказал спасательному судну «Замалек» забрать больного к себе на борт.

Уход «Дункана» от конвоя ONS-5 в самый критический момент продолжал мучить Греттона. Мучает даже до сих пор. 26 июня 1960 года он написал автору:

«Естественно, это давит на меня с тех самых пор. Решение было совершенно правильным. Тем не менее, в результате я пропустил самую крупную битву. Если бы только я имел возможность заправиться. Но проработав так долго с командиром «Тэя» Шервудом, я был уверен, что он справится. Мой собственный корабль был мне еще не знаком, я не мог судить, насколько правильно заявление механика об оставшемся количестве топлива. Мне понадобилось немного времени, чтобы получить точные цифры. Но, в конце концов, хотя решение было теоретически правильным, в действительности я пропустил свой звездный час, который выпадает раз в жизни. И разумеется, если бы я хотя бы заподозрил, что впереди собралось такое количество подводных лодок, я бы остался не колеблясь».

Первые несколько дней Греттон держал «Дункан» внутри конвоя вместо того, чтобы идти зигзагом в составе охранения. Таким образом он экономил топливо. 17 мая не менее 5 «Летающих Крепостей» прикрывали SC-130 с воздуха. Зато на следующий день, хотя погода осталась прекрасной, по неизвестным причинам не появился ни один самолет. Используя благоприятные условия, Греттон заправил «Китченер», «Сноуфлейк», «Пинк» и «Лусстрайф». «Ноферн Спрей» был отправлен присмотреть за одним из судов, на котором произошла поломка машины. Оно остановилось для ремонта, и траулер должен был привести его обратно к конвою.

Вечером 18 мая появились первые признаки близости подводных лодок. Примерно в 20.00 была перехвачена передача с лодки, которая находилась на левом крамболе. «Видетт» попытался ее найти, но не сумел. Через 3 часа были перехвачены еще несколько передач, поэтому стало ясно, что SC-130 обнаружен. За ним следили по крайней мере 4 подводные лодки.

Греттон сразу приказал «Ноферн Спрей» вести свой транспорт по специальному маршруту для отставших, который проходил на большом расстоянии от курса SC-130. Затем он передал кораблям группы все сведения о положении немецких лодок. Группа В-7 приготовилась отражать атаки.

Однако ночь прошла относительно спокойно. Только одна лодка подошла довольно близко к конвою. В 01.00 «Дункан» установил контакт и пошел проверять. Лодка погрузилась, когда эсминец был еще в 4000 ярдов. «Дункан» все-таки сбросил серию глубинных бомб и продержал лодку под водой, пока не была устранена угроза конвою.

Незадолго до рассвета Греттон повернул конвой на 90 градусов вправо, чтобы обмануть подводные лодки, если они планировали атаковать его на рассвете. Эта тактика сработала успешно, и SC-130 обошел несколько лодок. Позднее были перехвачены переговоры немцев, ожидавших конвой на его прежнем курсе.

Рано утром прибыли «Либерейторы» 130-й эскадрильи из Исландии, и начались атаки. В течение последующих 12 часов шли постоянные стычки с подводными лодками. «Тэй» и «Сноуфлейк» вступили в бой первыми, причем «Сноуфлейк» едва не потопил лодку. После его атаки «Дункан», как самый быстроходный, продолжил атаку.

«Однако командир U-381 оказался очень решительным человеком. Хотя «Сноуфлейк» повредил его, он делал все возможное, чтобы оторваться. Впервые я получил шанс использовать хеджехог. Первый залп лег мимо, так как мы неправильно определили курс лодки, но второй дал одно попадание. Ждать взрыва с секундомером в руке — настоящая пытка. Мы увидели поднимающееся на поверхность масло и полным ходом пошли вдогонку за конвоем».

Таков был конец U-381, первой жертвы В-7.

Завершив атаки, к конвою присоединились «Тэй» и «Пинк». «Видетт» отправился на помощь «Либерейтору», который израсходовал глубинные бомбы. «Санфлауэр», решив, что эскорт конвоя слишком ослаблен, оставил заниматься лодкой новый «Либерейтор» и вернулся на свое место.

Примерно в 08.00, едва «Дункан» вернулся к конвою, телефонист на мостике заметил далеко на горизонте рубку лодки. Как только «Дункан» бросился на нее, лодка поспешно погрузилась. Греттон продержал ее под водой, пока SC-130 не прошел мимо.

«Потом прилетел третий самолет. Я знал, что пилот — новичок, и предупредил его, чтобы он сбрасывал глубинные бомбы только на неподвижные цели, иначе он просто растратит весь боезапас. Мы дали ему 3 пеленга для проверки, и менее чем через 10 минут он увидел не менее 3 подводных лодок. После короткого обсуждения, какую атаковать первой, он сумел загнать под воду все три», — писал Греттон.

Затем последовала небольшая передышка, за время которой удалось немного осмотреться. Судя по всему, вокруг SC-130 собрались до 30 подводных лодок. Но опасаться их, пока имеется воздушное прикрытие, не приходилось.

Вскоре после начала паузы 1-я группа поддержки сообщила, что она уже в пути. По пути они столкнулись с некоторыми из обнаруженных утром лодок, между «Виэром» и «Джедом» прошла торпеда, после чего они взялись за дело всерьез и потопили наглеца. Очевидно, подводные лодки совсем не ожидали появления еще одной эскортной группы и были застигнуты врасплох.

Во второй половине дня «Дункан» и «Видетт» заправились, а «Китченер» отделился, чтобы оказать поддержку эскорту конвоя, идущего на запад. Перед наступлением темноты прибыла 1-я группа поддержки, и Греттон построил все имеющиеся корабли в ночной ордер.

Все признаки говорили за то, что конвой ждет тяжелая ночь. Условия для подводных лодок были идеальными, и решительная атака могла принести немцам успех. Но лишь одна лодка осмелилась приблизиться к конвою, и ту эскорт отогнал без труда.

На следующий день конвой снова получил надежное воздушное прикрытие, и «Либерейторы» провели несколько атак. День развивался почти точно так же, как предыдущий, исключая то, что подводные лодки держались на еще более почтительном расстоянии. 1-я группа поддержки провела несколько атак, однако новых успехов не имела.

Ночь прошла спокойно, а на утро Дениц отозвал свои лодки. SC-130 больше никто не беспокоил. К восхищению Греттона, коммодор так умело руководил конвоем, что они прибыли на 12 часов раньше срока.

Ни одно торговое судно не пострадало, зато были потоплены U-594, U-258 и U-381, на которой служил сын Деница. Еще 2 лодки были повреждены.

В своих мемуарах Дениц пишет:

«В подводной войне было достаточно неудач и кризисов. Такие вещи неизбежны в любой войне. Но мы всегда преодолевали трудности, так как боевая эффективность подводных сил оставалась высокой. Но теперь ситуация изменилась. Радар, особенно авиационный радар, практически лишил подводные лодки возможности сражаться в надводном положении. Операции волчьих стай против конвоев в Северной Атлантике, главном театре военных действий, стали невозможны, так как именно здесь воздушное прикрытие было особенно сильным. Операции можно было возобновить, только если радикально увеличить боевой потенциал подводных лодок.

Я пришел к этому логическому заключению и отозвал наши лодки из Северной Атлантики. Мы проиграли Битву за Атлантику».

В это поражение группа В-7 внесла большой вклад. Именно битва с конвоем ONS-5 привела лодки к поражению. Это доказывает нерешительность, которую они проявили при атаках конвоя SC-130. Греттон и его команда доказали, что эскортные корабли могут сражаться с подводными лодками, если тактика выбрана правильно, а корабли действуют смело. Береговое Командование доказало справедливость того, что давно утверждали эксперты: воздушное прикрытие может сократить потери до минимума.

Битва, которую вела группа В-7, продолжалась 6 долгих дней и ночей. Соотношение сил было неслыханным в анналах истории британского флота. По словам капитана 1 ранга Роскилла, писавшего официальную историю Второй Мировой войны, это была эпическая битва. Эта победа была одержана исключительно вовремя, и получается, что эскортная группа В-7 внесла большой вклад в нашу окончательную победу.

Капитан 2 ранга Греттон, его офицеры и матросы могли этим гордиться!

Вероятно, никогда больше судьба не совершала столь крутой поворот. Еще раз процитируем Стефена Роскилла, его слова этого заслуживают, так как они позволяют точно оценить сделанное группой В-7.

«Нельзя вспоминать об этом месяце без чувства, близкого к ужасу, по поводу понесенных нами потерь. В первые 10 дней мы потеряли на всех театрах 41 судно, в следующие 10 дней — еще 56 судов. За эти 20 дней были потоплены более полумиллиона тонн. Почти две трети судов были потоплены в составе конвоев, и это обстоятельство позволяет считать, что потери имели более серьезное значение, чем об этом говорят голые цифры… Что могло предложить Адмиралтейство, если бы система конвоев утратила свою эффективность? Они не знали. Но, видимо, понимали, хотя никто не допускал такой мысли, что в этом случае мы оказались бы на грани поражения».

Но так получилось, что уже через несколько недель Дениц и его лодки были разбиты!

Date: 2015-09-25; view: 290; Нарушение авторских прав