Ист‑Сайд, Манхэттен. Ли Нельсон ввела пациента в одноместную палату на шестом этаже

10:21

Ли Нельсон ввела пациента в одноместную палату на шестом этаже.

– Не так уж плохо, – говорила она Патрику. – Из окна – вид на Манхэттен… Личная ванная комната…

Врач внимательно наблюдала за реакцией Шеперда. Под действием ксанакса его восприятие реальности стало замедленным. Мужчина обвел глазами комнату и начал обыск: посмотрел под кроватью, поднял матрас, выдвинул ящички тумбочки, заглянул в шкаф и даже проверил сливной бачок унитаза.

– Дорогой, здесь все безопасно. Теперь эта комната будет твоей. Будь хорошим мальчиком и ложись… отдохни… Твое состояние меня беспокоит.

Теплое оцепенение распространялось по телу, смиряя душевную тревогу и ослабляя волю. Патрик опустился на кровать. Его тело наливалось жидким, но не обжигающим свинцом.

– Ли… Послушай… Ты меня слушаешь?

– Да, дорогой. Я внимательно слушаю тебя.

– Ты знаешь, что такое истинная любовь? – спросил он.

– Расскажи.

Мужчина посмотрел на Ли. Его широко открытые глаза наполнились слезами.

– Бесконечная пустота.

Ли тяжело сглотнула.

– Шеп, тебе надо поговорить с человеком, который поможет тебе справиться с эмоциями. Де Борн пришлет хорошего специалиста. До разговора с Би тебе, я думаю, следует поговорить с ним.

– Зачем? – спросил Патрик. – Он скажет мне, что я должен забыть ее.

– Нет, дорогой. Он поможет тебе обрести ясность ума и виды на будущее.

Мужчина кивнул головой на картонную коробку с вещами, стоящую на столе.

– Дай мне книгу Би, – попросил он.

Ли Нельсон перебрала содержимое коробки и вытащила «Божественную комедию» Данте.

– Прочти начало первой песни… начальную строфу…

Женщина открыла книгу и прочитала вслух:

– Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины… – Ли взглянула на Патрика. – Ты считаешь, что похож на героя поэмы? – спросила она.

Мужчина указал рукой на вставленную в раму картину, написанную маслом: прибрежное бунгало на фоне тропического пляжа… Единственное яркое пятно в безрадостных полутонах больничной палаты…

– Это должен был быть я, – прикрыв глаза, пробормотал Патрик. Он быстро погружался в полузабытье. – Теперь это все, что осталось от моей жалкой жизни… Я попаду в чистилище, а потом в ад.

– Я не верю в ад, – сказала Ли Нельсон.

– Ты никогда не была в аду, а я бывал, – ложась на кровать, сказал Патрик. – Я был там четыре раза. Когда я ложусь спать, ад поджидает меня во сне. Ад осквернил меня. Он запятнал мою душу. Я не хочу, чтобы он коснулся моей семьи. – Его язык заплетался. – Де Борн… Скажи ему: нет… Скажи, чтобы он убирался…

Веки мужчины задрожали. Из горла вырвалось тихое похрапывание.

Дом на берегу был светлым и просторным. Обшитый деревянными панелями потолок гостиной повторял форму двускатной крыши. Из огромных, пятнадцати футов в высоту, окон эркеров открывался прелестный вид на деревянную веранду и плавательный бассейн. Вдали синел Атлантический океан.

Риэлтор распахнула застекленные створчатые двери, впуская в помещение соленый океанский воздух и успокаивающий звук прибоя.

– Атлантический пляж – привлекательный своей старомодностью поселок, расположенный на берегу океана. Вам здесь понравится. Дом выдержан в средиземноморском стиле. Пять спальных комнат. Шесть ванных. Есть домик для гостей. Цена до смешного умеренная – всего лишь два миллиона сто тысяч.

Патрик посмотрел на свою лучшую половину.

– Ну?

Красавица‑блондинка баюкала их двухлетнюю дочь на правом бедре.

– Шеп! Нам это не нужно.

– Пока нет… но потом, как знать… Теперь я играю в высшей лиге…

– Пока только два матча, – уточнила блондинка.

– Мой агент говорит, что договоры на рекламу, которые я скоро подпишу, обеспечат мне три таких дома.

– Атлантический пляж – далеко от города.

– Детка! Мы будем жить здесь только летом, – сказал Патрик. – В городе мы купим кондоминиум.

– В каком городе? В Бостоне или Нью‑Йорке?

– Какая разница. Можно купить две квартиры.

Молодая женщина отрицательно покачала головой.

– Это чистой воды безумие.

– Нет, ваш муж прав, – улыбаясь лучезарной улыбкой, заверила риэлтор. – Инвестиции в недвижимость – самое надежное капиталовложение. Цены на недвижимость могут только расти. Здесь вы не ошибетесь.

– Весьма признательна за ценную информацию, – пересаживая кудрявую малышку себе на левое бедро, сказала блондинка. – Могу я с мужем переговорить наедине?

– Разумеется. Через двадцать минут приедет еще один покупатель на этот дом, так что, пожалуйста, не задерживайтесь.

Риэлтор вышла на веранду и остановилась, словно для того, чтобы полюбоваться плавательным бассейном. Двери за собой она не закрыла и теперь могла прекрасно слышать, о чем говорят потенциальные покупатели, но блондинка с треском захлопнула створчатые двери.

Шеп улыбнулся.

– Ты назвала меня мужем, – сказал он. – Очень мило с твоей стороны.

– Давай все разложим по полочкам раз и навсегда. Мы еще не женаты, и я не выйду за тебя замуж, если еще хоть раз застукаю тебя флиртующим с очередной чирлидеркой.

– То были не чирлидерки… Я же тебе уже говорил… Я не флиртовал, а позировал для «Хутез».

– Когда я вошла, эти близняшки терлись сиськами о твое лицо!

– Это моя работа, – оправдывался Патрик, – часть моего нового имиджа. Я – новая звезда «Бостон ред сокс».

Блондинка раздраженно фыркнула.

– Кто ты? Твое самолюбие переходит всякие разумные рамки. Я с трудом узнаю тебя прежнего.

– О чем ты? – удивился Патрик. – Ведь мы этого хотели. Наша мечта воплотилась в жизнь.

– Не наша, а твоя. Я не хочу выходить замуж за эгоцентричного бабника, который только и думает, в чью постель ему прыгнуть, когда меня нет поблизости.

– Ты несправедлива ко мне. Я никогда тебе не изменял.

– Но хотел изменить… Давай посмотрим правде в глаза. Мы начали встречать еще детьми. Скажи правду! Ты совсем не хочешь переспать с другой женщиной, особенно сейчас, когда они сами бросаются на тебя?

Патрик молчал, не желая врать любимой.

– Да. Я это чувствовала!.. Что ж… Мы поступим так. Я возвращаюсь в Бостон с дочерью, а ты сам решаешь, как жить дальше: или ты веселишься с этими близняшками, или создаешь семью со мной. Лучше прямо сейчас расставить все точки над «i». Я не хочу, чтобы ты через три, пять или десять лет пожалел о неверно принятом решении.

Схватив сумку с подгузниками, блондинка направилась к выходу.

– Дорогая! Подожди…

Блондинка обернулась. В ее глазах блестели слезы.

– Запомни, Патрик Шеперд! Иногда мы не ценим того, что имеем, пока не потеряем.

Патрик застонал, уткнувшись лицом в подушку. Под действием лекарства он не мог очнуться ото сна.