Время Блока и Маяковского

Рифма и как средство организации и как средство фонического украшения стиха была одним и самых заметных его элементов; понятно, что в эпоху новой переоценки художественных ценностей она сразу привлекла внимание поэтов-экспериментаторов. Из двух основных тенденций – реставраторской и новотворческой – здесь решительно преобладала вторая.

Самое заметное и общее явление в эволюции русской рифмы начала 20 века – это ее деграмматизация. Другим важным событием в истории рифмы этих лет было завоевание свободы сочетаний. В поэзии распространилась возможность менять сочетание окончаний на каждом шагу. В старших поколениях наибольшей свободы в игре окончаниями достиг Брюсов в имитациях верхарновского стиха и Блок в некоторых стихотворениях «Города»; в младшем она стала общедоступной после поэм Хлебникова и «Облака в штанах» Маяковского.

Расширение круга рифм:

· В лексико-грамматическом аспекте - широкое использование в рифме нетрадиционной лексики и непривычных в такой позиции грамматических форм.

· В метрическом аспекте – освоение многосложных гипердактилических рифм. Шаг этот сделали Брюсов и Бальмонт. Такие стихи, как «Твой нежный зов был сказкою изменчивою…» Бальмонта, «Над морем даль плыла опаловая» Брюсова, воспринимались даже не как эксперименты, а как вполне естественные созвучия.

Противоположным образом сложилась судьба других метрически новых рифм – неравносложных: прецедентов в классическом стихе они не имели решительно никаких, первые опыты с ними были осторожными и неуверенными, а конечный успех – широким и всеобщим: конечно, потому что неравносложные рифмы хорошо отвечали нарастающему вкусу к неточной рифме.

Это половодье неточных рифм означало, что наиболее активное расширение круга допустимых рифм совершалось за счет сдвигов в фоническом аспекте: тот консонантный костяк рифмы, который до сих держался тверже всего и лишь на время был поколеблен рифмовкой Державина и его продолжателей, начинает усиленно расшатываться. Происходит решительная деканонизация точной рифмы – процесс, который прошел в два этапа, рубежом между которыми был 1913 год.

На первом этапе работа над неточными рифмами не выходила за пределы лабораторных экспериментов. Преимущественной областью опытов были женские рифмы.

На втором этапе освоения неточной рифмы употребление ее из экспериментального сразу становится массовым. Средняя употребительность неточных женских возрастает всемеро, мужских – в семнадцать раз. Переломом был 1913 год, когда вышел с шумным успехом «Громокипящий кубок» Северянина, где в стихах последних лет неточные женские рифмы составляют 25%.

В дактилических неточных рифмах замещений по-прежнему больше, чем пополнений, но общее богатство вариаций тут таково, что какие-либо закономерности уследить трудно.

В мужских неточных рифмах ярким явлением оказывается стремительный расцвет новоявленной закрыто-открытой рифмы – «врага – ураган».

1. «Разновокальные» рифмы – так называемые диссонансы, в которых не совпадает ударный гласный и совпадают остальные звуки. Маяковский – «слово – слева – слава».

2. «Разноударные» рифмы – это рифмы, в которых совпадают и гласные, и согласные элементы, но не совпадает место ударения. В.Иванов – «Поразвешены сети по берегу; В сердце память, как дар, берегу…».

3. «Разносложные» рифмы с выпадением или усечением слога.

4. «Разнословные» рифмы – это рифмы полного слова с неполным словом. Шершеневич – «Стучу, и из каждой буквы, особенно из неприличной, под странный стук вылезает карлик анемичный…».

Стремительное расшатывание точности рифмующего созвучия требовало компенсации. Такой компенсацией стало укрепление точности совпадения опорного созвучия в рифме: заударная («правая») часть рифмы становилась все беднее, предударная («левая») – все богаче совпадающими звуками. Брюсов назвал это «левизной» новой рифмы и напомнил о традициях этой «левизны» - о богатой рифме с опорными звуками.