Свобода, самостоятельность и законность

Соединить воедино три названных явления в государственном управлении заставляют многие причины. Органы государственной власти низовых уровней и местного самоуправления бесконечно твердят о том, что им не хватает свободы в творческих инициативных действиях, что их самостоятельность скована, ограничена и прочее. Постоянно противопоставляются, с одной стороны, свобода, самостоятельность, целесообразность, предприимчивость, а с другой — законность, которая якобы постоянно всем мешает. Все недостатки, ошибки и провалы в прошлом тоже нередко пытаются объяснять отсутствием или ограниченностью свободы в общем и, разумеется, в государственном управлении.

Между тем проблема гораздо глубже и серьезней, а имеющиеся поверхностные суждения не только ее не раскрывают, но даже и не ставят. Смысл ее проистекает из недопонимания сущности и назначения государственного управления в целом, целей, функций и полномочий государственных органов и должностных лиц в частности. Нередко все сводится лишь к вопросу о том, обширна ли компетенция того или иного органа, достаточно ли власти у того или иного должностного лица, главным образом руководителя. Вопрос же о практической реализуемости имеющихся юридических возможностей, об их реальном использовании для решения многообразных жизненных запросов в большинстве случаев обходится стороной как несущественный.

Но давно известно, и здесь я воспользуюсь словами Карла Поппера, что "нормативный закон, будь то правовой акт или моральная заповедь, вводится человеком. Его часто называют хорошим или плохим, правильным или неправильным, приемлемым или неприемлемым, но "истинным" или "ложным" его можно назвать лишь в метафорическом смысле, поскольку он описывает не факты, а ориентиры для человека (подчеркнуто

D:\01_Sayty\Проект\docx_Статии\zavalny\Books\temp\kons1.htm - т299

мною. — Γ.Α.). Если этот закон имеет смысл и значение, то он может быть не нужен, а если его невозможно нарушить, то поверхностен и не имеет смысла... Существование нормативных законов всегда обусловлено человеческим контролем — человеческими решениями и действиями. Этот контроль обычно осуществляется путем применения санкций — наказанием или предупреждением того, кто нарушает закон".

Ничто властное, юридическое, управленческое не действует автоматически. В них все содержится лишь в потенциале, который "срабатывает" исключительно благодаря интересам, разуму, знаниям, энергии и практическим поступкам людей. Управляющее воздействие во всех его проявлениях необходимо осуществлять: сначала формировать, а затем реализовывать. Свобода, самостоятельность как раз и выражаются в том, что органы и должностные лица действительно работают над тем, чтобы нормы законов не оставались лозунгами, благими пожеланиями, "бабушкиными" сентенциями, а направляли сознание, поведение и деятельность людей к достижению обозначенных в законах целей. Причем работают в рамках материальных и процессуальных норм законов, в пределах их собственных юридических возможностей. К сожалению, анализ деятельности многих государственных органов и должностных лиц показывает, что при всех разговорах об ограниченности их свободы и самостоятельности, самого главного — напористости, последовательности, изобретательности при использовании наличных, юридических и иных ресурсов не всегда наблюдается. Буквально на каждом шагу сталкиваешься с нерешаемостью самых простых вопросов, для которых нужны лишь желание, воля и использование власти.

Отчетливо видны также попытки отождествлять государственно-управленческие и гражданско-правовые отношения, в которых, в общем-то, заключен эквивалентный обмен интересов и ценностей. Все требуют инвестиций, дотаций, льгот, материальных ресурсов, увеличения бюджетных ассигнований; их отсутствием или недостатком объясняется нерешенность тех или иных вопросов Экономической, социальной и духовной жизни. Но суть государственного управления в том-то и выражается, что своей способностью целеполагать, организовывать и регулировать поступки и действия людей оно изыскивает возможности, открывает источники, находит резервы, добывает средства и, главное, мобилизует общественную активность, помогает людям лучше вершить свои дела. Если государственные органы и долж-

^ÏПonnep К. Открытое общество и его враги. Пер. с англ. М., 1992. С. 92.

D:\01_Sayty\Проект\docx_Статии\zavalny\Books\temp\00.htm

D:\01_Sayty\Проект\docx_Статии\zavalny\Books\temp\kons1.htm - т300

ностные лица будут только использовать и распределять созданное другими, распоряжаться готовым, то управление потеряет всякий смысл и не станет содержать в себе необходимых элементов.

Свобода в государственном управлении начинается и осуществляется тогда, когда наступает самостоятельное (без принуждения и помыкания, вертикального диктата и контроля) осознание необходимости рациональной и полной реализации тех возможностей, которые реально заложены в правовом статусе органов государственной власти и местного самоуправления и каждой, конкретной государственной должности. Опыт многих стран, добившихся в последние десятилетия социально-экономического прогресса, подтверждает данное суждение. Те же самые народы с теми же самыми ресурсами при качественно новом государственном управлении находили в себе и вокруг себя огромные возможности, о которых они ранее не подозревали.

Надо сказать, что в демократической России практически все государственно-управленческие структуры получили большую юридическую и фактическую свободу и самостоятельность в своей жизнедеятельности. Но традиционная инертность, недостаточная компетентность, нежелание думать и учиться, робость, преобладание личной корысти и другие стереотипы, характерные для многих, не позволяют прийти к рациональному использованию открывшихся возможностей. Но жаловаться сейчас на отсутствие свободы в управленческих решениях и действиях значит просто сознаться в собственной неспособности быть самостоятельными.

Подводя итоги размышлениям о свободе, самостоятельности и законности в государственном управлении, следует подчеркнуть, что многое здесь зависит от миропонимания и мотивации поведения персонала управления. Если внутренние, побудительные мотивы, установки, идеалы и ценности являются неопределенными, ущербными, нигилистическими, переменчивыми, однодневными и т.п., то любая (по объему и содержанию) свобода и самостоятельность в ведении государственных дел приобретает адекватный этим психологическим явлениям характер. Каждая из них вполне логично дает злоупотребление властью, коррупцию, сосредоточение усилий на решении личных дел и многое иное.

В таком случае законность, т.е. осуществление внешне принудительной регуляции с соответствующей системой контроля и санкций, представляет собой лишь форму охраны и защиты государства и общества от злоупотребления свободой и самостоятельностью в процессах властеотношений и управления. "Жесткость" и неотвратимость законности зависит не от усмотрения или доброй воли кого-либо, в том числе и главы государства, а от того, в каких целях и с какими социальными последствиями органы го-

D:\01_Sayty\Проект\docx_Статии\zavalny\Books\temp\kons1.htm - т301

сударственной власти и местного самоуправления, должностные лица используют свою, юридически очерченную, свободу и самостоятельность. Нельзя ни в какой ситуации — исторически-переломной или спокойно-благоприятной — забывать о том, что существует взаимозависимость между внутренне побудительной мотивацией и внешне принудительной (правовой) регуляцией поведения и деятельности людей вообще, а должностных лиц в частности, между свободой и самостоятельностью в принятии решений и свершении поступков и соблюдением законов (законностью) в данных процессах. Необходим дифференцированный подход к конкретной взаимозависимости, на основе которого только и можно решать вопрос о том, сколько и кому нужно свободы и самостоятельности в государственном управлении. Абстрактные же рассуждения о свободе и самостоятельности приносят мало пользы. Тем более, если требования свободы и самостоятельности не увязываются со столь же настойчивыми требованиями об ответственности.