Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Клубные девочки





 

В Москве несколько десятков – если не сотен – ночных клубов: «Феллини», «Метелица», «Тропиканя», «Карусель», «Ап энд даун», «Утопия», «Титаник», «Найт флайт», «Грезы», «Куклы», «Монте‑Карло», «Солярис» и т. д. и т. п. Администрация одного из них любезно отвела мне на несколько ночей столик в ресторане, и за этот столик ко мне одна за другой подсаживались клубные девочки, делились опытом, а в обмен получали какую‑нибудь мою книжку с теплой надписью. За пять ночей я поговорил, наверное, с тридцатью, если не больше, красотками – во всяком случае, такого богатого ассортимента у меня не было уже лет двадцать – с тех пор, как я работал в советском кино. Вот что я услышал.

 

 

– На Тверской девчонки куда дружнее и лучше, чем здесь, в клубах. Там девчонка тебя никогда не бросит одну. Если ты вместе, то вместе – даже когда попадаешь на «геморрой», то есть на много человек или на маньяка. А тут у меня был такой случай. Я и еще одна девочка уехали с очень хорошим человеком – такой дяденька на «мерседесе», в очках, никогда не подумаешь, что от него можно что‑то нехорошее ожидать. Ну, приехали, а там оказалось еще восемь человек, причем совершенно непохожих на него, а только что вышедших из заключения. И я удивилась – она троих обслужила и говорит: ну, я пошла! Тут еще работы, как говорится, невпроворот, а она встала и пошла. И они ее отпустили, а я осталась…

 

 

– У меня есть подруга на Тверской – ее в клубы не берут, она полненькая. Они когда от «бобиков», от облавы прячутся, то собираются в какой‑нибудь парадной или подворотне, сидят и рассказывают всякие случаи. А потом она приходит домой – мы с ней на пару квартиру снимаем – и мне пересказывает, так я просто в шоке, какие случаи могут происходить. Одну девчонку взяли какие‑то наркоманы и увезли аж в Западную Украину. Там ее месяц держали на одном чифире и черном хлебе, в итоге забрали ее кожаный костюм, на который она два месяца работала, дали ей какие‑то штаны и тапки и выкинули на шоссе, она до Москвы на дальнобойщиках добиралась…

 

 

– А еще у меня была подружка, Ленка, ей не везло с мужчинами – всю дорогу попадались одни садисты и маньяки. Как ни придет домой – так с синяком или с фингалом. Однажды взял ее мужчина, привез на шикарную квартиру. Сидят, пьют шампанское. Она смотрит: он ей подливает и подливает. Она говорит: ты чего, папаша, я уже не хочу больше. А он ей – бам в глаз, схватил за волосы и – в кровать. В кровати привязал и – бить! Она кричит: по лицу не бей! А ему все равно – бьет и бьет. Правда, не до смерти. В итоге он, когда кончил, подарил ей золотые сережки, дал еще сотку баксов и деньги на такси. Говорит: извини, дорогая, я садист, я без этого не могу.

 

 

– Мне вообще на мужчин тоже не везет. Я вышла замуж в 16 лет в глубинке, в Новокраматорске. Родила ребенка и через полгода развелась, потому что он кололся. Ему было 18 лет, богатый мальчик, самый завидный жених в городе. А потом старшие пацаны с нашего двора – им по 25 было – взяли его под свое крыло, им же выгодно такого на иглу посадить и тянуть с него деньги. Если бы я могла повторить свою жизнь, я бы, наверно, удержала его, а тогда мне все по барабану было. Я считала, что я уже взрослая и он взрослый. В итоге я с ним развелась и познакомилась с другим парнем, он меня привез в Москву. Он сам бандит, и через полгода его убили. Убили, и мне просто некуда было идти. А я до этого на Курском вокзале познакомилась с одной бабушкой, хорошая такая бабушка, я ее с ребенком оставила и пошла на Тверскую. Это два года назад было, но про Тверскую уже тогда все слышали. Я прихожу, смотрю – стоит девчонка. Я подошла, она говорит: да, я тут работаю. Я говорю: а как тут устроиться? Она показала: иди во двор и там увидишь. Я пошла. А там стоят девчонки – все в мини‑юбках, а одна в брюках. Я к ней: возьмешь меня на работу? Она: нет проблем, тебе плачу половину, а половину мне. Ну, там везде так – половину отдаешь. Я начала работать. Еще не знала, как определять мужчин, и первое время попадала на всякие «геморрои» – то на бандитов нарвешься, то еще на кого. На Тверской очень страшно, там клиенты тебе столько нарасскажут – что они такие хорошие, бриллиантовые. Но верить никому нельзя, а надо самой смотреть, потому что сутенерке все равно, с кем ты поехала, ей лишь бы деньги.

А разве это не ее работа – определять мужчин? За что же ты отдаешь ей половину?

– Потому что она держит точку и за это отстегивает милиции, я слышала, две штуки ежемесячно. Плюс каждый день по 500 баксов «бобикам» – там же автобус проезжает, забирает девчонок, и нужно откупаться, чтобы не забирали. Причем милиция работает посменно – дневная смена у них до девяти вечера, а ночная после девяти. И вот одни до девяти проедут – им плати, вторые после девяти – тоже плати. А кому неохота платить сразу двум сменам, то они или с пяти до девяти работают, или после девяти до ночи. Это только так считается, что улицы принадлежат я не знаю кому – государству, Лужкову? А на самом деле улицы принадлежат милиции, и они с них хороший доход имеют. Даже при том, что на Тверской маленькие цены, поскольку там симпатичных девчонок немного, там в основном с Украины и со всего ближнего зарубежья. Я там больше чем за двести очень редко уходила. Сто пятьдесят – сотка – даже симпатичные девчонки уезжают за такую цену.

А есть мужчины, с которыми ты забываешь, что это работа? С которыми тебе самой интересно в постели?

– Не было такого ни разу. Потому что в душе все равно чувствуешь, что он за тебя заплатил. Один раз был такой случай. Клиент говорит: «Все, я не буду тебя трогать, делай что хочешь – вниз, вверх, от души!» Но все равно до секса не доходит настоящего, от души не можешь – чувствуешь, что делаешь за деньги.

Зато был такой случай: меня с Тверской взял депутат Государственной думы. То есть он не сам подъехал, а его помощник. А депутат, чтобы не светиться, через улицу за «Минском» прятался, у нас точка была напротив гостиницы «Минск». И вот они меня купили, я подумала: какой шикарный мужчина – красивый, высокий, лет тридцати пяти. А я люблю мужчин не молодых, а которые в самом соку. Тем более что мы поехали в «Карусель». А если тебя везут в «Карусель», то это уже хорошо – накормят и вообще. И вот мы там сидим, отдыхаем, у него на пиджаке значок депутата Государственной думы, я расслабилась, думаю: надо с ним любовь закрутить, чтобы стал постоянным клиентом. А он такой козел оказался – по концовке они повезли меня трахаться в мидовский гараж, на минус пятый этаж. Я была в шоке. Притом их двое, а я одна. И после, когда он меня вывез из этого гаража и дал денег на такси, я ему все высказала, что я о нем думаю.

Что же ты ему сказала?

– Я сказала: как вам не стыдно, депутату Государственной думы, заниматься любовью в гараже!

Неужели ты за два года в Москве ни в кого не влюбилась?

– Знаете, я до сих пор не знаю, что такое любовь. То, что у меня с мужем было, это, конечно, бурно проходило, но я считаю – это детская любовь, мне было 16 лет. А после того как моего второго мужчину убили, я вообще боюсь мужчин приблизить к себе. Хотя сейчас у меня тоже есть мальчик, он меня купил на Тверской, и мы с ним уже полгода, он говорит: «Люблю, не могу без тебя!». Но как так можно любить человека и позволять ему ходить на эту работу? Это же тоже нелогично. Хотя у меня уже есть привычка к нему – вот мы ссоримся, он уходит, а я его жду. Не знаю – это любовь или что? Я очень верю в Бога и чувствую, что я плохо делаю: он женатый на самом деле, а я его держу у себя. Правда, у меня тут была очень сложная операция, киста, но поскольку я тогда еще работала на Тверской, то для меня сто долларов скопить на операцию было очень трудно. А он мне принес сто долларов и еще носил передачки в больницу. Было так приятно, что кто‑то о тебе заботится…

Как же ты управляешься с ребенком? С кем он сейчас?

– Ой, я не жалею, что у меня ребенок. Мне очень приятно с ним по улице ходить, все думают, что это мой брат. Он такой классный, удивительный! Я даже боюсь его фотографию носить, чтоб не сглазили, – он очень восприимчивый, у него постоянно что‑то болит, чешется. Я как пойду к гадалке, они говорят: это сглаз, это сглаз! А он такой ребенок веселый! И он понимает, что маме плохо, что он мужчина в семье. Мужчине три года, а он мне помогает мыть полы – вообще ухохочешься! Все размажет – ой! И убирает за собачкой своей – я купила ему собачку. Но папой никогда никого не называет. Вот некоторые девчонки рассказывают, что у их детей тоже нет отцов, так они каждого мужчину называют папой. Кто подойдет, сразу – «папа!». А мой – нет, никогда. Просто «ты» и все. Не знаю почему…

А как ты в этом клубе оказалась?

– Меня с Тверской снял человек, который здесь заведует девчонками. Он меня увидел и за мой внешний вид привез сюда и сказал: «Чем там бегать от милиции, лучше будешь здесь работать». Я, конечно, согласилась. К тому же здесь цены выше Тверской. Правда, говорят, что полгода назад здесь вообще за 400 долларов девочки уезжали. Но я в это не верю – чем те полгода отличаются от этих? Хотя я по телику слышала – у нас экономика вниз пошла. Не знаю… Но все‑таки я на свой заработок могу снять квартиру и ребенка с нянечкой оставлять. Притом здесь и расходы другие, чем на Тверской. Здесь надо дорого одеваться. Богатые люди разбираются – если на девочке платье за 200 долларов, то, значит, она чего‑то стоит и пользуется успехом…

 

 

– В данный момент у меня есть любимый человек. Я с ним в клубе познакомилась, но не как с клиентом, а на дискотеке. Потому что я тогда не здесь работала, а в эскорт‑сервисе девочкой по вызову. А в клуб я на дискотеку ходила, и мы познакомились. Он не русский, он армянин, очень красивый и интересный мальчик, и я от него долго скрывала, чем я занимаюсь. Он стал ко мне в гости приезжать, а я снимала квартиру еще с одной женщиной, ей было 46 лет, но она тоже занималась этим. И она меня наставляла: «Зачем он тебе нужен? Если ты этим занимаешься, то у тебя должна быть цель. Ты деньги собери, стань на ноги, а сейчас никакой любви не должно быть». Но я уже не могла с ним расстаться. А он, конечно, что‑то почувствовал, тем более что у меня дома эти звонки постоянные от мужчин и от диспетчера эскорт‑сервиса. И он мне такие условия поставил: или ты признаешься, кем ты работаешь, я готов к любой правде, какая бы она ни была, или мы расстаемся. Ну, я ему призналась и рассказала, что меня побудило работать. Я приехала в Москву из Саратова, сразу после музыкальной десятилетки, поступила тут в Институт культуры на фортепиано и проучилась год на одни пятерки. Но денег не было ни на жизнь, ни за учебу платить. К тому же я страдаю диабетом, то есть нужны лекарства. И я все перепробовала – я работала агентом по продаже, продавала всякие мелочи и до того докатилась, что у меня не было денег даже домой уехать. И тогда я сознательно пошла на это дело, я открыла «Московский комсомолец», там написано: «Требуются массажистки». Я позвонила, они говорят: это интим. Я пришла, хозяин‑сутенер велел мне раздеться, посмотрел фигуру и сказал: ты подходишь. Только, говорит, нужно одежду другую, макияж, причесочку. И я стала работать девушкой по вызову. Но совмещать эту работу с учебой трудно, и через год мне стало неинтересно учиться, я этот институт бросила.

Мой парень меня выслушал и понял, потому что он сам тоже молодой, даже моложе меня. Он работает на рынке, мало зарабатывает, а учится в консерватории на вокале, мечтает стать певцом. Он говорит: я не богат, но хотелось бы, чтобы ты все же бросила это дело, ведь другие девчонки работают на рынке в ларьках. И я уже хотела это дело бросать, но тут в эскорт‑сервисе мне предложили: будешь работать только днем, а своему любимому скажешь, что работаешь массажисткой. У нас, говорят, полно и замужних женщин, которые только днем работают, и даже их мужья ничего не знают.

И я переезжаю к нему жить – а он с родителями живет, – и я им говорю, что работаю массажисткой. И все это скрывалось где‑то полгода. В один прекрасный момент мы с ним поссорились, а мне как раз на работу ехать, он говорит: ты когда домой приедешь? Я говорю: когда захочу, тогда и приеду! И уехала. И, как назло, в этот день мы с одной девочкой поехали на вызов и на «геморрой» попали. Хотя говорят, что в эскорт‑сервисе безопасно, но там как? Диспетчер принимает вызов, берет у клиента адрес, пробивает его на компьютере, который связан со всеми эскорт‑фирмами в Москве, и смотрит – были по этому адресу проблемы или нет? Если были проблемы, то никто туда, конечно, не едет, а если не было, то охранник берет двух‑трех девочек и на машине с водителем везет по этому адресу. Охранник первым поднимается в квартиру, осматривает и, если там все безопасно, поднимает девочек. Клиент выбирает девочку, расплачивается с охранником, и тот уезжает. Но что с тобой через пять минут случится – никто не знает. Ты можешь отзвонить в контору, что с тобой все в порядке, а через пять минут может войти толпа и сделать с тобой все что хочешь.

В тот раз так и получилось. Мы поднялись, хозяин квартиры выбрал двух девочек, и охранник уехал. А через десять минут там уже было восемь человек, они нас били, издевались и только где‑то в час ночи это закончилось. Все разошлись, а хозяин квартиры, который меня бил, говорит уже по‑хорошему: оставайтесь до утра, завтра мы нормально пойдем в ресторан. Ну, мы с подругой его потихоньку развели, говорим: мы согласны, только нам нужно взять из дома вещи, чтоб переодеться, хочешь – поехали с нами. И поехали с ним на такси на Кутузовский проспект, на ту квартиру, где эскорт‑сервис. Поднялись наверх, говорим охраннику: так и так, там внизу нас бандит ожидает. А ему лень спускаться, он говорит: «Буду я с ним вязаться? Он десять минут постоит и уедет». Я звоню своему любимому и говорю: тут такая история, я вся в синяках, приезжай и забери меня. А он решил, что я у какой‑то подруги загуляла, он говорит: я сейчас приеду и тебе еще задам!

И вот, представляете, где‑то через час он приезжает, а мы в подъезде и побитые. И я ему призналась, сказала, что после нашей с ним ссоры я назло ему поехала на заказ и попала на «субботник». Потом мы выходим из подъезда и, оказывается, тот парень все еще ждет. Хотя мы были уверены, что он уже давно уехал. А он нас подзывает: идите сюда! Мой любимый начинает с ним драться, голову ему разбил. И вот этот момент был самый приятный – мой любимый отомстил за нас тому подонку!

А потом у нас с любимым начались денежные проблемы, потому что мы ушли от его родителей, сняли квартиру. И в один прекрасный вечер я пришла сюда и тут же уехала, и на второй день уехала, и для меня это показались большие деньги – за два дня четыреста долларов! Я говорю своему парню: ты уже знаешь, кто я, закрой на это глаза, я соберу деньги, и мы с тобой что‑то придумаем, какой‑то бизнес, и я брошу это дело. Конечно, некоторые подруги смеются надо мной: зачем он тебе нужен? он знает, что ты работаешь, он тебя все равно бросит. А я говорю: вы меня и раньше предупреждали, что армяне жутко ревнивые и что он, как узнает, где я работаю, меня зарежет. А я уже полтора года с ним, он меня ни разу даже шлюхой не обозвал. Конечно, когда здесь работаешь, иногда попадаются и приятные клиенты. Но это все равно не то. А когда приходишь домой – вот где самое родное! Он тебя поцелует, обласкает, это совсем другое. И когда я болею, он моя лучшая сиделка. Если бы сейчас его не было со мной, то я не знаю, как бы я работала…

 

 

– Вообще это все сказки, что в эскорт‑сервисе безопасно. Это там говорят девчонкам, чтобы они не боялись ехать на заказ. Со мной тоже был случай.

Охранник поднялся в квартиру к клиенту, потом выходит и говорит: там один парень пьяный, но он спит, а второй трезвый, нормальный, пошли. И завел нас. Тот парень, который трезвый, выбрал меня, и охранник ему говорит: давайте расплачиваться. А тот достает пистолет и охраннику к голове.

Охранник: ладно‑ладно, до свидания! И ушел. А я осталась. Правда, там надо мной не издевались, а просто попугали и все. Но после этого меня в ту контору эскорт‑сервиса просто не впустили и даже по телефону не стали со мной разговаривать – боялись, что я тому парню с пистолетом все их координаты сообщила, и налета ждали. А потом дали телефон одного человека с Петровки, 38, – он является крышей нескольких контор эскорт‑сервиса, если у них какие‑то проблемы с милицией, то он их решает. И вот я с ним встретилась, он меня спросил, что там было и как, и говорит: я не могу запихнуть тебя обратно в ту же контору, но я тебе дам другой телефон. То есть устроил в другую свою контору. Там девочка по вызову стоит сотку за два часа, из них ты получаешь сорок, а остальное распределяется хозяину, диспетчеру, охраннику и водителю. И как‑то мы вдвоем с еще одной девушкой поехали на заказ. Там было двое мужчин лет по тридцать пять и вроде как порядочные. Но как только охранники уехали, они нас перевезли в другую квартиру, и там их было 15 человек. Они нас не били, но заставляли вдыхать кокаин и показывать им шоу. И сами, конечно, все под кокаином, нанюханные. А я лично никогда не употребляла наркотики и не хотела. Они говорят: «Ах, ты не пробовала?» Берут за волосы и головой об стол – бац! бац! «Ну что, понюхаешь?» Что делать? Голова дороже, естественно. И в течение двух суток заставляли нас показывать стриптиз и каждые сорок минут нюхать кокаин. Двое суток мы не пили, не ели, даже в туалет водили нас под надзором. А диспетчеры из эскорт‑сервиса нас потеряли. Но если бы они и знали адрес, они бы за нами все равно не приехали. У них охранники только с виду крутые. И хотя я запомнила, где это было, но кому я пойду жаловаться, что меня изнасиловали и что там хранятся наркотики?

 

7‑8

 

– А на Тверской, я считаю, девочки очень глупые. Мало того, что это очень унизительно – их там продают, как лошадей на рынке. Так еще неизвестно, куда завезут. Там же без разговора: садись в машину и поехала! А здесь с человеком общаешься, изучаешь его. И я лучше ночь просижу и никуда не поеду, но зато выберу такого, чтобы все было без проблем.

– Я, например, прямо говорю: «Нет, я с вами не пойду». И если у него есть достоинство, он говорит: что ж, иди! А бывают такие, которые ничего собой не представляют – они очень злятся, требуют, чтоб пошла, грозят: вот ты выйдешь из клуба, я тебя все равно найду! Это обычный вариант. Хотя порой и до драк доходит.

А бывают клиенты, которые увлекают как мужчины?

– Бывают! Но это надо в себе подавлять, потому что нельзя забывать, где он тебя взял. Бывает мужчина – красавец, и в постели хорош, и прямо тянет к нему. Если он согласен и дальше продолжать встречаться, то почему бы и нет? Существуют постоянные клиенты.

А есть отличие в постели между клиентом и любимым мужчиной?

– Знаете, бывает, клиент так сделает, что любимый такого не сделает! Да, вы не поверите, но есть клиенты, для которых кайф доставить удовольствие женщине. Он к тебе, как к ценной вещи, относится и все, что знает о приемах секса, все тебе дарит. И очень много таких – я даже удивилась! А порой бывают другие: развлекайте меня! То есть он лежит, как бревно, а ты вот лазай вокруг него. Но тут, конечно, ничего не скажешь – он деньги платит. Или порой получается, что каждый день уезжаешь, тебе даже девчонки завидуют и ты сама думаешь: вот полоса везучая! Но потом идет отвращение к самой себе – ну, грязная женщина, со всеми подряд! И даже с любимым уже, как с клиентом, двигаешься по инерции, никакой нет страсти. Но об этом ему не говоришь, конечно, а стараешься все исполнять, как раньше…

– А есть, знаете, такие клиенты, которым надо играть, что у тебя оргазм. Он говорит: я не кончу, пока ты не кончишь. Вот недавно нас с Ингой взял один и буквально замучил. Он возомнил, что он такой супер в постели! И дошло до того, что мы ему сказали: «Ну, все! Давай кончай, и мы поедем!».

А разве не бывает оргазма на работе?

– Бывает, но редко. Бывает, что мужчина Приятный, интеллектуальный и вся обстановка такая, что от этого просто таешь и все непроизвольно получается. А есть такие – он хочет, чтобы ты ему за сто долларов все, как волшебница, сделала.

– Или еще такие есть: он тебя купил и относится к тебе как к машине – на всех скоростях хочет тебя попробовать. Измочалит просто…

– Но знаете, что мне в этой работе нравится? Что я общаюсь с разными людьми. Я люблю новые знакомства и стараюсь, чем бы человек ни занимался, вникнуть с ним в каждую тему. То есть на этой работе волей‑неволей становишься психологом. И у меня уже выработалось – я десять минут пообщаюсь с человеком и могу сказать, что у него в квартире и что на уме. А второе, конечно, деньги. Такие деньги девушка не заработает нигде. В Москве даже с московской пропиской трудно на такую работу устроиться. А живые деньги заработать – нет, только таким путем…

Вот и я побыл с двумя, спасибо.

 

 

– Я познакомилась с любимым мужчиной на работе. Он меня купил на Тверской для своего брата. К нему из Тюмени приехал старший брат, и он меня привез на свою квартиру как приятный брату сюрприз. И мы с его братом удалились в другую комнату, а наутро он меня тоже захотел И, когда я уже собралась домой уехать, он говорит: а можно я тебя тоже? Я говорю: можно, если доплатишь денег. Он доплатил, и мы с ним были, а когда я приехала домой, он в тот же вечер позвонил и стал звонить каждый день. Я его воспринимала чисто как клиента и пыталась из него денег побольше вытянуть. А потом мы стали встречаться просто так, на добровольных началах. Сначала он мне сексуально понравился, как мужчина, а потом и как человек. Я почувствовала, что я влюбляюсь потихоньку. Но мы с ним никуда не ходили – он очень домашний человек. Я не хочу сказать, что он бандит, да он и не был таким, просто он этим зарабатывал на жизнь. А меня он привлекал тем, что он взрослый, справедливый и очень спокойный. Он меня никогда не попрекал, чем я зарабатываю на жизнь, а предложил жить вместе, и мы полгода жили, я тогда бросила эту работу. У нас было какое‑то подобие семьи, летом мы проводили время на природе, в гости ходили. А потом у него начались проблемы по его делам, и я начала снова работать, а это еще больше осложнило наши отношения, и мы расстались.

Теперь у меня нет никакой глобальной цели. Я живу только на полгода вперед…

 

 

– А собрать здесь какую‑то большую сумму, как девчонки думают, это нереально. Чтобы за собой следить и быть в форме, нужны деньги на одежду, маникюры, педикюры, солярии. Сейчас у меня тоже есть молодой человек, мы познакомились здесь, он до этого никогда девушек не покупал, у него на это нет денег. Но на свой день рождения он пришел сюда и взял меня. А потом мы начали просто так встречаться. У меня тогда был мужчина, который меня содержал, но я с ним рассталась и осталась с этим. Правда, он приносит деньги, которых мне не хватает на жизнь, и в результате я снова работаю. Мы живем вместе, он платит за квартиру, он ненамного старше меня, но я его практически не люблю и, кроме секса, у нас никаких отношений нет. Мы никуда не ходим, не разговариваем – днем его нет, а ночью меня нет.

Значит, того секса, который здесь, тебе не хватает?

– А здесь нет секса.

Нет??!

– Нет. Я почему и начала с ним встречаться, что у нас в первый же раз, когда он меня взял, возникла сексуальная гармония. И поэтому мы продлили наши отношения – ему тоже нравится сексом со мной заниматься. Но не более.

Значит, здесь у вас просто работа без эмоций?

– Почему? Бывает, что мужчина нравится и внешне, и в сексе, но это редко и только в самом начале работы. А потом возникает профессионализм.

Как быстро?

– Трудно сказать. Я думаю, на Тверской никакого профессионализма не возникает вообще, потому что там никого не нужно заманивать. А здесь профессионализм возникает месяца через три, наверно. Потому что здесь ты можешь мужчину сама выбрать и удовлетворить так, чтобы он тебя еще раз взял. Вот это уже профессионализм.

А что еще входит в профессионализм?

– Главное – почувствовать, что человек от тебя хочет и чего ему вообще не хватает, зачем он тебя купил.

А чего не хватает русскому мужчине?

– Русскому?

Или не русскому – какая разница!

– О, большая разница! Русский мужчина – он более несчастлив, более закомплексованный. Многие стараются казаться не тем, кто они есть на самом деле. Он взял женщину на день, и ему хочется перед ней выступить, показать себя.

А иностранцы – они более свободные. Если им нужен секс, то они берут женщину для секса и не разговаривают с ней особо. Имеют ее и уходят без всяких проблем. А русский мужчина начинает учить ее жить, проводит всякие психологические беседы. Хотя я считаю, что если мужчина взял меня для секса, то он и должен иметь со мной секс. А если для беседы, то беседовать со мной о той области, в которой он мужчина. А не рассказывать мне, какая я сливная яма. Правда, русский мужчина и платит больше. Иностранцы – они экономные, на этом деле их ничем не удивишь. А русские более эмоциональные, они быстрее раскручиваются, им нужно свой кураж показать, и они начинают просто швырять деньги. Но они и более проблемные. Их труднее удовлетворить, потому что у них всегда какие‑то комплексы, им обязательно нужно поощрение сделать, подыграть, что они такие необыкновенные. Хотя в принципе мужчине следует понимать: если женщина идет с ним за деньги, она ничего чувствовать не должна. Но с русским мужчиной это не проходит, он от этого впадает или в ярость, или в депрессию. Поэтому, если я иду с русским мужчиной, то я должна дать ему то, чего ему не хватает. Притвориться, как мне с ним хорошо, замечательно – чтобы он почувствовал себя мужчиной.

То есть вы хотите сказать, что иностранец берет женщину, чтобы удовлетвориться физически. А русский – чтобы почувствовать себя мужчиной. Правильно я вас понял?

– Я бы сказала, что иностранец действительно берет проститутку, а русскому мужчине не столько нужна проститутки, сколько гейша и нянька.

А есть в вашем деле профессиональный рост?

– Конечно! Каждый месяц, даже каждую неделю! Особенно если кто‑то идет с тобой рядом. У меня есть подружка, мы с ней обсуждаем каждую нашу поездку.

Вы обсуждаете технику секса или технику общения с клиентом?

– Чаще технику общения. Потому что техника секса – это все‑таки запретная тема и что‑то стесняет. К тому же у каждого должны быть свои секреты, не совсем же выкладываться, правда? Поэтому мы главным образом делимся друг с другом секретами, как вести себя с человеком, чтобы он тебя еще раз пригласил.

А поделитесь со мной…

– Чтобы мужчина тебя пригласил еще раз, нужно его немножко недоудовлетворить. То есть обычно мужчине кажется, что он может еще, – даже тогда, когда он уже не способен на это. И тогда он просит его возбудить. А я считаю, что если мужчина просит его возбудить, то ему, по сути, уже не надо. И нужно в этот момент уйти – тогда мужчина живет воспоминанием о том, как он хотел еще. И он начинает звонить, приглашать. А если мы работаем вдвоем – нас двое и мужчин двое – то мы стараемся не меняться. Чтобы мужчина, который с ней, наглядевшись издали, как я там мелькаю, захотел и меня. При этом я ему на прощание могу сказать пару ласковых слов, даже поцеловать – чтобы он ощутил меня как‑то поближе и настроился. И тогда на следующий день он обязательно звонит и говорит: я тебя приглашаю.

И все‑таки кто сильнее? Иностранные мужчины или русские?

– В плане секса? Потенции? Я считаю, что тут без разницы. Физиология одна и та же. Просто иностранные мужчины конкретно видят свою цель – им нужно удовлетвориться физически, и они на этом концентрируются. Не больше. А наши мужчины – им надо все. Он ложится и говорит: делай со мной что хочешь. А что именно – они не говорят. И потому с ними труднее. К тому же русский мужчина, например, не любит, когда к нему подходят. За границей это нормально, а у нас нет. Нашему надо самому проявлять инициативу, завоевывать женщину. Даже если он заплатил и знает, что я с ним поеду, он все равно старается меня завоевать. У меня был клиент, который даже стеснялся пойти со мной в постель. То есть он меня купил, заплатил, мы с ним приехали в сауну и стали разговаривать. Долго разговаривали на разные темы, было очень интересно, а потом он мне говорит: «Знаешь, я не смогу с тобой пойти в постель. С тобой хочется, чтобы отношения развивались долго, медленно. А так я с тобой стесняюсь». И все. Отвез меня домой, дал свой телефон, мы с ним иногда перезваниваемся, но и только – он очень занятой человек.

А кого хочется встретить?

– Вообще? Для себя? Для себя хочется встретить заботливого. Но не в том смысле, чтобы дал денег и все – что хочешь, то и делай. Кстати, когда здесь работаешь, то деньги приобретают меньшую ценность. И хочется не только материальной заботы, но и духовной. Чтобы человек был внимательный, чуткий даже в мелочах. Мне, например, в отношениях с моим любимым мужчиной уже не хватает свежести ощущений. То есть приходишь домой, а он уже не делает таких комплиментов, как раньше. Я ему говорю: хочу иметь друга в твоем лице. А он: с друзьями не спят. Это такая глупая мысль! А я хочу, чтобы духовная близость была, чтобы мой мужчина был не только любовником, но и другом…

 

 

Господи, сколько ж в тебе роста?

– Во мне? Метр восемьдесят три.

А лет тебе?

– Честно? Честно мне шестнадцать.

Сколько??!

– Шестнадцать. Я тут работаю всего месяц…

А до этого нигде? Ни Тверская, ни эскорт‑сервис?

– Нет. Я окончила школу моделей, но работу манекенщицей не нашла. А мы живем вчетвером – я, моя мать, младшая сестра и дедушка. Но он уже старый, только мама зарабатывала на всех четверых. А теперь я ей помогаю и говорю, что работаю тут танцоршей. Я и правда ищу работу или танцоршей, или стриптизершей, но в этом клубе сцена для меня маленькая, я высокая. И я обзваниваю другие клубы, а пока… Вообще, я по жизни человек способный. Если мне показать, что и как, то я быстро осваиваю.

И какое у тебя за этот месяц самое сильное впечатление?

– Самое сильное? Несколько дней назад меня взял один молодой человек, ему 26 лет. Мы поехали в гостиницу «Молодежная», сняли там номер, играли на бильярде. И он начал говорить, насколько я ему нравлюсь. Потом мы пошли в номер, он стал признаваться в любви – сначала плакал, вставал на колени, говорил: ты мне одна нужна, только ты, больше никто, я хочу быть рядом с тобой, я тебя люблю – такие вот вещи. Потом он меня спросил, делаю ли я минет. Я сказала да и тут же получила удар по лицу, в висок. И после этого он начал меня бить по лицу, по голове и по телу. Притом он был трезвый, не накуренный, совершенно нормальный. Просто он сказал, что бьет из‑за тех мужчин, с которыми я спала. И если я буду продолжать этим заниматься, если, говорит, ты еще раз в этом клубе появишься, я об этом обязательно узнаю и тебя убью. А если я буду ему полностью принадлежать, то он меня больше не тронет. И начал рассказывать, как он хочет и видит, что утром будет просыпаться рядом со мной и меня обнимать. А после этого он взял меня силой, разорвал на мне все колготки, но денег, естественно, не дал. Потому что, как он сказал, он меня любит, и я должна ему принадлежать и не работать нигде. Когда он уснул, я оделась, вышла из номера, дождалась, когда откроется киоск, купила себе колготки и уехала домой.

Это было всего несколько дней назад? И ты снова работаешь?

– Но ведь бывают и приятные случаи.

Например?

– Три недели назад, когда я сюда только пришла, взяла себе чай – через десять минут подходит мужчина и говорит: «Поехали. Мы уже двух девочек взяли, ты третья». И мы поехали в клуб «Грезы», посидели там за столом, потом пошли в сауну – там, в «Грезах», сауна небольшая, но очень уютная. И мы хорошо отдохнули, напрягов не было.

А у тебя уже были клиенты, от которых ты получила удовольствие?

– В основном всегда работаю я, и клиенты мной довольны. Но были и такие, от которых я получала удовольствие. Они говорили: ты мне нравишься, я принимаю тебя не за ту, кем ты работаешь, а за девушку и хочу доставить тебе удовольствие. И они делали все для этого. Это было приятно. А вообще, мне не нравится, чем я занимаюсь, мне просто нужны деньги…

 

 

– А есть такие, которые покупают девчонок просто, чтоб поглумиться. Например, возьмут четырех девчонок, поставят по углам «раком», а сами сядут посреди комнаты и будут играть в карты. То есть для секса они им не нужны. А вот так им весело. А раз был случай: одну девчонку купил священник. Ну, она сначала не знала, он же в пиджаке был. А потом видит: он молится постоянно, молитвы читает: грех, грех. Потом поставил посреди комнаты стол и стул, раздел ее, полночи заставил ее раздетой Библию читать и в конце концов трахнул. Но при этом молился жутко, прости меня Господи!

А однажды на Тверской подъехал мужчина, щупленький такой и жестами разговаривает, показывает на одну девочку. А она не хотела с ним ехать, говорит: что я поеду с глухонемым, с ним даже не поговоришь. Но мы ее уговорили, а назавтра она приезжает, рассказывает. Он молчал, молчал, а в семь утра вдруг заговорил. Она даже перепугалась – неужели его сексом так пробило, что вылечился? А оказывается, он какой‑то обет дал, что до семи утра не будет разговаривать. А потом как разговорился! Она от него еле ушла…

А сколько вы на Тверской отработали?

– Почти полтора года.

А в милицию попадали?

– Конечно. Почти каждый день. Но там как? Если это муниципалы, то они тебя отведут в отделение, трахнут и отпускают. Причем некоторые персонально выбирают – «Ты, пойдем, мне нужно поговорить с тобой». А некоторым все равно, они говорят: «Ну, кто пойдет на второй этаж убраться?» Которые новенькие и не знают, те идут. А кто не идет, тех держат до утра в клетке. Или пока «мамочка» выкупает. И цена самая разная – от пятидесяти тысяч рублей до полтинника долларами. А если милиция в автобус заберет, то это еще хуже – неизвестно куда отвезут и с ними трудней договориться. Мы работали около гостиницы «Москва» и на Лубянке, напротив «Детского мира». И нас возили в «семнашку», «восемнашку», «шестьдесят восьмое», «сто восьмое». А сейчас у меня есть подружка, она работает на Тверской возле «Карусели». Там десятое отделение, и она говорит, что там могут и двадцать часов продержать. Но в конечном итоге милиция – вся! – берет деньги. Даже если у тебя есть регистрация московской прописки на полгода, они ее порвут и возьмут штраф за нарушение паспортного режима. Или еще бывают случаи: приезжает какой‑нибудь чин из милиции, берет девочку, везет на квартиру, все с ней делает, а потом показывает удостоверение, дает свой телефон и предлагает его постоянно обслуживать за защиту, за «крышу». У меня, когда я на Тверской работала, было два таких телефона. Фээсбэшников у нас тоже достаточно. Эти в любовь начинают играть, причем солидные дядечки, полковники. Мы с ними пару раз поехали в баню, они заплатили, а потом стали жадничать и играть в любовь, всякую защиту обещать от бандитов и от милиции, прописку, загранпаспорт через МВД. Но сколько бы ты ихних телефонов ни имела, на Тверской все равно страшно работать. У меня подружку на Новый год увезли в какую‑то деревню Овражки. И вся деревня ее поимела, она потом неделю в постели лежала. А покупали двое таких цивильных ребят, хороших. Или на день рождения подарят – привезут имениннику, а там все перепьются, пятнадцать человек ее трахнут, а имениннику уже ничего практически не достанется. Или еще одна – ей из бани голой пришлось бежать. Зимой причем. Потому что клиенты привезли ее в баню, остригли наголо и начали бить. Я когда сюда пришла с Тверской, нас трое парней взяли – меня и еще одну девочку. По двести пятьдесят баксов. Для меня после Тверской это нормально было, но она их так допекла: как же так? вас трое, нас двое и всего 250? В результате один парень просто психанул, сказал: «Ладно, тебе триста». И вот она за триста была с двумя, они ее впереброс, конечно, замучили, она пришла на следующий день в клуб и девочкам говорит: «Я попала!» А я на нее смотрю и говорю: «Ты еще не попадала ни разу!» Потому что двое это не пятнадцать, как на Тверской бывает. Но она москвичка, а москвички, они все‑таки разбалованные, они на Тверской не стоят, они сразу с клубов начинают. Хотя на улице столько девчонок хороших! И ни за что пропадают. Одну мою подружку малолетки вывезли в лес, двинулись наркотиками и говорят: «Беги, а я в тебя буду стрелять. Попаду так попаду, а нет – живой останешься». То есть малолетки и «хачики» хуже всего. Малолетки берут, чтоб глумиться, а «хачики» могут попользоваться, а потом другим «хачикам» за полсотни продать, а те следующим. Или в магазине на продукты обменять. Мою подружку двое взяли однажды, с виду приличные и заплатили сразу, а утром говорят: «Давай мы тебя домой отвезем». И повезли. А по дороге: «Давай в магазин заедем, продукты купим». Ну она пошла с ними, они набрали продуктов, а ее вместо денег оставили. Или есть которые вообще «пушку» тебе к голове приставят: веди на квартиру, где живешь. А девчонки всегда по двое‑трое живут, поэтому специально договариваются насчет сигнала. Это обязательно. Скажем, три стука – все в порядке, я одна пришла. А если как‑то иначе стучишь, то там тишина, сидят и не открывают. А еще у нас тут одну девочку просто пытали…

Стоп! Я уже устал от этой чернухи! А какие‑то романтические истории бывают?

– Бывают, но редко. У меня подруга есть на Тверской, очень симпатичная девочка. Ее один парень взял и влюбился, с ходу ей хорошие часы подарил и сказал: я через пару дней приеду и вообще заберу тебя с улицы. Но буквально на следующий день ее покупают три парня и везут в Люберцы. А это плохое место, туда если попадаешь, то на три дня минимум и еще не знаешь, выберешься ли живой. И вот ее туда привозят, поднимают в какую‑то квартиру, а навстречу выходит этот самый парень. Увидел ее и говорит: «Больше всего я бы не хотел тебя здесь увидеть». Короче, ее там поимели пятеро за ночь, а утром, когда все спали, он ей помог одеться и сбежать, вывез ее оттуда. И действительно, забрал с Тверской, снял ей квартиру и дает деньги на жизнь.

Ну, какая же это романтика? Я думал, он из‑за нее их всех перебьет. Или выкупит любимую девушку.

– Нет, этого там нельзя. У них свои правила. Он со своими бандитами драться не будет. И денег они у него не возьмут, это для них оскорбление. А насчет романтики… У меня у самой в прошлом году был случай. Меня в складчину купили трое ребят, а потом разыграли, кому со мной быть. Потому что денег у них больше не было. Ну, и так получилось, что с тем, кому я досталась, у меня как бы любовь началась. Я работу бросила и к нему поселилась, полгода с ним прожила. А потом ушла от него, но не потому, что мы с ним поссорились, а потому, что там жить невозможно. Он не бандит, он автомеханик и с родителями живет. И вот он утром уходит на работу и – до ночи. А дома только я, его отец и мать. И отец у него весь мир ненавидит, как проснется – весь день матом всех поливает. И меня, и свою жену, и сына, и Ельцина, и телевизор – всех подряд и безостановочно. А это смежные комнаты, никуда не денешься, одно развлечение – за хлебом сходить. Ну, я полгода терпела, а потом ушла. Но есть девочки, которым повезло, можно сказать. У меня подруга была, мы с ней обе из Волгограда, так она с Тверской на «субботник» попала. И потом с одним из тех бандитов сошлась, он на ней официально женился, прописал на своей московской квартире, у нее теперь машина «фольксваген», мобильный телефон…

 

 

– Вообще в каждом клубе свои правила. У меня подружка в «Карусели» работает. Там так: ты приходишь, с тобой руководство знакомится, их там трое или четверо. Ну, естественно, ты должна им понравиться, они тебя поимеют и берут на работу. И два раза в месяц ты прямо в кассу платишь по 500 долларов. А все остальное, сколько заработаешь, там твое. Но там за выезд минимальная цена с клиента – 500 баксов, а если прямо там, в «Карусели», в кабинке, то 400 за час. И конечно, ты должна клиента на выпивку раскрутить, это само собой. А здесь цены пониже, и мы с каждого клиента отдаем администрации 50 долларов…

 

 

– Я раньше «мамочкой» на Садовом кольце работала, и один телеведущий постоянно к нам приезжал. Вроде известный человек, при деньгах, свое шоу на телевидении, а брал девочек на минет за пятьдесят долларов.

Ты такая юная и хрупкая – на «мамочку» совершенно не похожа.

– Ну почему? Зато меня пару раз чуть не дернули. Подъезжают бандиты: иди сюда! Я говорю: какую вам девочку, выбирайте. Они говорят: мы уже выбрали, садись. А с ними спорить нельзя, так я от них деру! На Садовом удобно – перебегаешь через улицу и в милицию, а там родные «мусора». Хоть мы их ругаем постоянно…

А как же случилось, что ты «мамочкой» стала?

– Ну, я не москвичка, я с Тверской начинала. С мужем в Подольске развелась, осталась с ребенком. Мне подруга говорит: тут ребята из Москвы приехали, хочешь за ночь сто баксов заработать? Я говорю: точно не местные? Она говорит: точно. Ну а потом мы с ней стали на Тверскую ездить. Я где‑то с месяц поработала и посмотрела, что мне это по деньгам не подходит. Ни квартиру снять, ни няньку для ребенка. Тут в меня влюбился водитель моей «мамочки», говорит: «Тебе это надо? Давай я тебе буду девочек поставлять и определю на Садовом на свою точку. Я там ментов знаю». Ну, и поставил на Садовое. Но я там так намучилась! Эта родная милиция, которая ездит, и постоянно денег им надо! С одной «пэбэшкой» я поругалась, так они приезжают, забирают моих девчонок и везут не в наше отделение, а в другое, где их будут держать всю ночь! Или до того упали, что, скажем, муниципалы моих девчонок заберут в наше отделение, я прихожу туда, забираю их, а эти «бобики» уже на улице перед отделением стоят и ждут, представляете? Ребята, которые в том отделении работают, приходят с улицы и говорят: «Ксюша, ты подожди своих уводить, посидите в обезьяннике немножко, а то они вас цапнут и повезут в другое отделение!» А клиенты?! Про бандитов я не говорю, это вам уже рассказали. Но вот нормальные вроде ребята подъезжают – вдвоем, на хорошей машине и хорошо одеты, а сзади такая дорогая бульдожка сидит. И они спрашивают: «Красивые есть девочки?» Я говорю: «Вам две или одну на двоих?» Они говорят: «Знаете, нам в принципе для собачки. Но мы восемьсот баксов заплатим!..» Да, да, это со мной было, я перекреститься могу!

Мне говорили, что точка на Тверской стоит тысячу долларов в месяц. Это правда?

– Ну, это на Тверской. А на Садовом зависит от смены ментов, от их жадности. Кому‑то за смену двести тысяч рубликов дашь, кому‑то больше. Там два «форда» было, так один «форд» вообще денег не брал. Они приезжали и брали какую‑нибудь девочку на час, на два. А другие деньги брали. Ну, и залетные, конечно, менты, из других отделений. Или автобус, «пэбэшка». Но у меня девочки в двух машинах сидели, и как видишь, что ментовский автобус катится, сразу в машину прыгаешь и уезжаешь, по кругу катаешься, пока они не проедут.

И сколько девочек у вас было?

– Ой, и по четыре бывало, и по десять. Но я почему сюда перешла – сейчас же полиция нравов, они уже так достают, что работать невозможно. У них рация может настроиться на любую волну. А все сутенеры с мобильными телефонами работают – или им клиенты звонят, или они клиентам: мол, ждите, сейчас девочек подвезем. А те перехватывают волну, слушают и ловят. И второе: я там на точке замерзала жутко. Уже и тех денег не захочешь – с семи вечера и до семи утра, по двенадцать часов на морозе. Там без водки просто не обойтись, а хлоп стакан и уже: «Здравствуйте, дорогие мальчики!»

 

 

– А я на клиентов по‑другому смотрю. Я считаю, что это новые люди. Если они находят деньги платить за девочку по 300–500 баксов за ночь, то, значит, они умные – ведь не все же бандиты. И вот смотришь, что он собой представляет, изучаешь, откуда они такие деньги берут. Это же интересно.

И откуда они такие деньги берут?

– О, это по‑разному. Сначала я их на категории делила. Первые, у кого связи есть, потому что на голом месте ничего не бывает, правильно? Чтобы твой бизнес стоял, нужно везде поддержку иметь – и в милиции, и в криминальном мире. Законы нужно знать. И конечно, начальный капитал, чтобы раскрутиться. Это одна категория. А вторая категория – например, у меня был друг, он карманник. Он говорил: я не боюсь деньги тратить, потому что я завтра своими руками их обязательно найду. Всегда найдется лох, который откроет мне карман. И действительно, у него всегда были деньги, он мог мне три тысячи дать запросто. Но быть карманником – это тоже и талант требуется, и техника. А третьи – кто торговлей занимается, там по‑своему приходится попотеть. Я была на одной даче на вечеринке, так там на всех стенах картины, и каждая стоит двадцать тысяч долларов. Там даже каждый стул – ручной работы и резьба по дереву! То есть я такого уровня за три года работы не видела, хотя у меня были клиенты с двухэтажными квартирами в центре Москвы. Ну, я прислушалась к их разговорам, и, оказывается, чем они занимаются? Торговлей сахаром. Причем хозяину дома 32 года, а жене 27. Я смотрела на них и балдела – они так поднялись, а жили когда‑то в коммуналке. Я думала: как они начинали? А потом мне один клиент объяснил. Он сам бизнесмен, очень хорошо поднялся, но начинал с того, что на своем заводе воровал люрекс. То есть все равно все начинается с воровства, без этого не бывает.

Выходит, здесь хорошая школа бизнеса, так?

– И бизнеса, и жизни. Здесь людей начинаешь понимать – вот так, на раз. Я раньше по молодости влипала в разные дурацкие ситуации. То мы с подружкой познакомились на улице с двумя парнями, они говорят: девчонки, поехали на день рождения. Ну, мы по глупости поехали. В результате нас там оттрахали и наутро пинка под зад. Или в компанию меня пригласили, я приперлась, а там такое началось – пришлось с балкона прыгать. А тут… Тут ты клиента просвечиваешь, и если он с понятием, то он с тобой как с хрустальной вазой – все‑таки заплатил за тебя, деньги вложил. А те, которые проявляют насилие, – ну что? Если он какое‑то бычье, то я с ним, во‑первых, и не поеду, а если попала – ну, я буду лежать, как бревно, какое ему удовольствие? Ведь когда человек к тебе бережно относится, то даешь ему не только секс, но и душу. Вложил деньги, так и получи хрустальную вазу в ленточке. Конечно, я могу ошибиться – я кому‑то отказала, а другая поехала с ним и назавтра говорит: «Ой, все было так классно!» Ну хорошо, значит, я потеряла какую‑то сумму. Это все‑таки лучше, чем на «субботник» попасть. И потом, если это хороший клиент, он никуда не денется, он еще придет, и я уже знаю, что с ним можно ехать, он проверенный. Потому что я однажды попала – так мне на всю жизнь хватило, там каждые пять минут за бутылку хватались, чтобы мне и подруге головы разбить. Когда мы с ней оттуда вышли, мы просто обнялись и поздравили друг друга, что живые…

А кроме физического риска, есть же еще и, так сказать, венерический риск. Как вы с этим обходитесь?

– У меня при себе в сумочке всегда масса всяких препаратов – от противозачаточных до антибиотиков, миромистина и прочего. И презервативы, конечно, стабильно. А потом мужчины – они же сами боятся, они такие же трусы, как и мы. Они с тобой даже оральным сексом никогда не займутся, если ты скажешь, что у тебя зуб гнилой. А если скажешь, что когда‑то сифилисом болела, так он и анальным сексом с тобой не будет заниматься. Особенно женатые. Они вообще десять раз зальются миромистином и будут кричать «помогите!», чтобы его не трогали. Хотя это глупо, конечно. Правда, у меня был один страшный случай. Я здесь сидела с одним клиентом, молодой такой приятный парень, он говорит: я тут по жизни отрываюсь, потому что мне немного осталось. Ну, и мы с ним разговорились по душам, я ему про своего ребенка рассказала, а он говорит: знаешь, я не буду тебя покупать, потому что я болен СПИДом. И рассказывает историю, говорит: вообще я таких, как ты, ненавижу. Я говорю: почему? Он говорит: потому что одна из вас, сука такая, заразила меня СПИДом. И теперь, говорит, мне осталось немного, но я хочу отомстить именно таким, как ты, – чтобы была и с фигурой, и хороша лицом. То есть как та, которая его заразила. Я говорю: и скольким ты уже отомстил? Он говорит: многим. Мне стало так страшно! Я говорю: я в таких, как ты, сама убила! Потому что скорей всего ты сам виноват – ты ее заставил провести половой акт без презерватива, правильно? Он говорит: правильно. Я говорю: ну вот! И мстить за это просто глупо. С тех пор я его в нашем клубе ни разу не видела. А еще у меня случай был: меня взял один онанист. То есть он меня привез к себе домой, нарядил в какие‑то одежды, а сам стал онанировать. Залил спермой всю кровать, короче – не очень приятное зрелище было. Но мне по барабану, на самом деле. А когда он лег спать, я говорю: открой дверь, я домой поеду. Он говорит: ты не выйдешь отсюда. Я говорю: почему? Он говорит: по кочану! будешь тут неделю жить! А у меня закон: я у клиента никогда до утра не остаюсь. Оттрахалась и ушла по‑любому. Потому что никогда не знаешь, что тебя ждет через пять минут. И вот я помню этот момент – он заснул, а я видела, что ключ он спрятал под матрац. И телефон – под подушку. И я, как кошка, как хищница просто, ходила по квартире и ждала, когда он заснет покрепче. А потом на цыпочках подкрадывалась и совала руку под матрац. Он меня два раза на этом ловил и сказал: еще раз это сделаешь, я тебя привяжу и отметелю. Я поняла, чем это пахнет, и сижу на кухне. Проверила все окна, шпингалеты и вижу, что десятый этаж – ни выйти, ни спрыгнуть. Думаю: что будет? Может, мне открыть воду, затопить квартиру, он вызовет сантехника, и я отсюда выскочу. Потому что я как представила жить тут с ним неделю – мне жутко стало. Или, думаю, поджечь квартиру – приедут пожарные и меня выпустят. А третья у меня мысль была: подойти и его зарезать. Представляете, до чего дошла? Тут звонит телефон, буквально в этот момент. Он берет трубку и оказывается, что к нему друг летит из Ленинграда, надо ехать встречать. Я встрепенулась, он говорит: ты чего? ты сиди, не рыпайся, я сейчас за другом съезжу и вернусь. Я как подумала, что теперь их тут двое будет – вообще смерть. А он одевается, натягивает ботинки, достает этот ключ и идет к двери. Я сижу. Он открывает дверь, а меня как осенило, я говорю: «Ладно, хоть бы пожрать дал чего. Где у тебя колбаса?» И он такое машинальное движение сделал – на кухню, к холодильнику. Тут – это надо было посмотреть! Такой прыжок был – пантеры! Я выскочила в эту дверь и сразу на лестницу. Пулей скатилась вниз, отбежала от подъезда и стою, чтоб сердце не выскочило. Тут он выходит. А это Чистые пруды, лето – то есть народу на улице уже полно. Он идет за мной на расстоянии пятидесяти метров и просит: «Подожди, давай поговорим. Я тебе на такси дам!» А я боюсь к нему подходить, вдруг за горло схватит. Я говорю: отвяжись, мне уже ничего не надо! Потом выхожу на угол, где таксишная стоянка, и думаю: тут он мне ничего не сделает. Поворачиваюсь и говорю: ладно, давай на такси. Он дал и еще дверь мне у такси открыл, так культурно, как будто ничего не было. А потом он в клуб приходил, так я его всем девчонкам показала, говорю: имейте в виду, он маньяк. Но это еще что! Тут одну девочку просто пытали, я вам ее приведу, вы про нее обязательно напишите. А то многие говорят, что у нас легкие деньги. А они нелегкие. И дело не в том, чтобы клиенту как‑то особо отдаться, а в том, что у нас профессия повышенного риска. Как у космонавтов. Им ведь тоже много платят не за то, что они в космосе кувыркаются, а за то, что они оттуда могут не вернуться. Так и у нас – мы, можно сказать, каждую ночь в космос выходим. У меня, например, была ситуация, когда я вообще кончала жизнь самоубийством. Ну, это когда моего мужа посадили и мне было некуда деться. Но меня спасли, и с тех пор мне уже не хочется этого делать.

 

Date: 2015-09-18; view: 271; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.008 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию