Молись за нас

Она посмотрела на Эдди, во взгляде читалось обвинение. Протянула ему газету, коричневый палец постучал по дате. 24 июня 1986 года. Эдди «извлекли» в мир стрелка из следующего года.

Он долго держал газету одной рукой, пальцы раз за разом скользили по дате, словно от их прикосновений она могла измениться. Потом Эдди оглядел всех, покачал головой.

— Нет. Я не могу объяснить ни происшедшего в этом городе, ни появления этой газеты, ни трупов в зале ожидания. Но в одном могу вас заверить — когда я покидал Нью-Йорк, там все было в полном порядке. Не так ли, Роланд?

Стрелок поморщился.

— Насчет порядка сказать не могу, твой город мне не понравился, но по горожанам никак не чувствовалось, что они пережили такую чуму.

— У нас была какая-то болезнь легионеров, — вставил Эдди. — И, разумеется, СПИД…

— Это венерическое заболевание, так? — спросила Сюзанна, — Распространяемое фруктами и наркоманами?

— Да, только в мое время голубых фруктами уже не звали. — Эдди попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая, и он быстренько стер ее с лица.

— Значит, этого… этого никогда не случалось. — Джейк осторожно прикоснулся к лику Христа на последней странице газеты.

— Сам видишь, что случилось, — возразил ему Роланд. Случилось в июне одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. А мы попали сюда после того, как здесь побывала чума. Эдди, похоже, прав. С той поры как тут похозяйничал этот супергрипп, прошло несколько месяцев. Мы в Топике, штат Канзас, в восемьдесят шестом году двадцатого столетия. То есть со временем все ясно. Что же касается реальности, то теперь мы знаем, что эта реальность не Эдди. Возможно, твоя. Сюзанна, или твоя, Джейк, потому что вы покинули свой мир до того, как на Америку обрушилась эта напасть. — Он указал на дату выпуска газеты, потом посмотрел на Джейка. — Однажды ты мне кое-что сказал. Я сомневаюсь, что ты это помнишь, но я не забыл. Потому что фраза эта — одна из самых важных, какие мне доводилось слышать: «Тогда иди, есть и другие миры, кроме этого».

— Опять загадки, — нахмурился Эдди.

— Разве не факт, что Джейк Чеймберз однажды умер, а теперь вновь стоит перед нами, живой и невредимый? Или вы сомневаетесь в правдивости моей истории о его смерти в чреве горы? То, что вы иной раз сомневались в моей честности, мне известно. И на то у вас были веские причины.

Эдди обдумал его слова, покачал головой:

— Ты лжешь, когда ложь способствует достижению поставленной тобой цели, но о Джейке ты рассказывал нам в таком состоянии, что мог говорить только правду.

Роланда задели слова Эдди (Ты лжешь, когда ложь способствует достижению поставленной тобой цели), но он предпочел на них не реагировать. В конце концов, Эдди не грешил против истины.

— Мы вернулись в заводь времени, — продолжил стрелок, — и вытащили его, прежде чем он успел утонуть.

— Ты его вытащил, — поправил Эдди.

— А ты, между прочим, помогал, хотя бы тем, что без тебя я бы умер, но оставим это. Речь о другом. Миров много, и в них ведет бесконечное число дверей. Сейчас мы в одном из таких миров. Червоточина, которую мы слышим, — одна из дверей… только гораздо больше тех, что мы нашли на берегу океана.

— И каковы ее размеры? — спросил Эдди. — Со складские ворота или с сам склад?

Роланд покачал головой, раскинул руки — кто знает?

— Эта червоточина, — подала голос Сюзанна. — Мы не просто рядом с ней, не так ли? Мы проскочили через нее. Иначе не попали бы в эту Топику, в реальность, параллельную реальности Эдди.

— Возможно, и проскочили, — признал Роланд. — Кто-нибудь из вас чувствовал что-то странное? Головокружение, тошноту?

Они покачали головами. Даже Ыш, который пристально смотрел на Джейка.

— Не почувствовали. — Похоже, другого ответа Роланд и не ждал. — Но мы все сосредоточились на загадках…

— Сосредоточились на том, как бы избежать смерти, — пробурчал Эдди.

— Да. Возможно, мы проскочили Червоточину, даже не заметив ее. В любом случае червоточины — не естественные явления. Они вроде язв на коже, свидетельства того, что в организме что-то не так. Только организм этот — совокупность всех миров.

— А непорядок исходит от Темной Башни, — добавил Эдди.

Роланд кивнул.

— Даже если это место… эта реальность, это время… не есть ка твоего мира, оно может стать этим ка. Супергрипп, да и другие болезни, могут распространяться, проникать из одной реальности в другую. Точно так же, как распространяются червоточины, растут и числом, и размером. Я видел их с полдюжины за все годы поисков Темной Башни, а слышал порядка двух десятков. Первую… первую я увидел еще совсем молодым. Около города Хэмбри. — Он опять потер щеку ладонью и не удивился, обнаружив не только щетину, но и пот.

Люби меня, Роланд. Если ты любишь меня, люби.

— С нами что-то случилось, Роланд, и это что-то вышибло нас из твоего мира, — подвел итог Джейк. — Мы соскочили с Луча. Смотри, — он указал на небо.

Облака медленно плыли над ними, но не в том направлении, куда смотрела искореженная «морда» Блейна. Юго-восток по-прежнему оставался юго-востоком, признаки Луча, к которым они уже привыкли, отсутствовали.

— А что такого? — спросил Эдди. — Я хочу сказать… Луч, возможно, и пропал, но Башня-то существует во всех мирах, не так ли?

— Да, — кивнул Роланд, — но не изо всех миров до нее можно добраться. За год до того, как пристраститься к героину. Эдди короткое время поработал посыльным. Теперь он вспомнил лифты в больших офисных центрах, куда ему случалось что-то привозить, здания, занятые в основном банками и инвестиционными компаниями. На некоторых этажах простым нажатием кнопки лифт не останавливался: требовалось вставить в щель под номером этажа специальную карточку. Когда кабина лифта подходила к одному из таких закрытых этажей, на световом указателе вместо номера этажа выскакивала буква X.

— Думаю, нам надо снова найти Луч. — Роланд обвел взглядом остальных.

— Я в этом убежден, — кивнул Эдди. — Пошли, чего стоять. — Через пару шагов он остановился, повернулся, посмотрел на Роланда. Одна бровь вопросительно изогнулась. — Куда идем?

— В том же направлении, в котором ехали. — уверенно ответил Роланд и прошел мимо Эдди в пыльных разбитых сапогах, держа курс на парк.