Глава 6. Начало Просвещения в немецкой философии теснейшим образом связано со знаменитым Христианом Вольфом (1679-1754)

НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Начало Просвещения в немецкой философии теснейшим образом связано со знаменитым Христианом Вольфом (1679-1754), который систематизировал и популяризировал учение Г. Лейбница. Многие философы не только в Германии, но и в России, например М.В. Ломоносов, учились у X. Вольфа, который впервые в Германии разработал систему, охватившую основные области философской культуры.

К этому времени было создано выдающееся произведение Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». Философия развивалась в интеллектуальной атмосфере прогрессирующей научной и художественной мысли. Существенную роль сыграли достижения естествознания и общественных наук. Стали развиваться физика и химия, продвинулось вперед изучение органической природы (работы и открытия Л. Гальвани, А. Вольта, Х.К. Эрстеда, Г. Дэви, М.В. Ломоносова, Дж. Пристли, А.Л. Лавуазье в области физики и химии; работы Ж.Б. Ламарка, А. Галлера, Р. Броуна и др. в области изучения органической природы). Открытия в области математики, позволившие понять процессы в их точном количественном выражении, учение Ж.Б. Ламарка, по сути предшественника Ч. Дарвина, об обусловленности развития организма окружающей средой, астрономические, геологические, эмбриологические теории, а также теории развития человеческого общества, – все это со всей остротой и неизбежностью выдвигало на первый план идею развития как теорию и метод познания действительности.

Выдающуюся роль в развитии немецкой философской культуры сыграли Г.Э. Лессинг, И.Г. Гердер, немецкие философствующие романтики – прежде всего Ф. Шлегель, теолог и философ Ф. Шлейермахер, крупные ученые-мыслители В. и А. Гумбольдты. Величайшим взлетом немецкой гуманистической культуры явились творения таких гигантов мысли и художественно-эстетической культуры, как И.В. Гете и Ф. Шиллер.

§ 1. И. Кант

Одним из величайших умов человечества, основоположником немецкой классической философии является Иммануил Кант (1724-1804) – поистине титаническая фигура [1]. Именно с него занялась заря философии Новейшего времени [2].

1 На вопрос, кого из новейших философов он считает самым выдающимся, И.В. Гете ответил: «Кант – самый выдающийся, вне всякого сомнения. И именно его учение продолжало влиять и впоследствии, и глубже всего проникло в нашу немецкую культуру. Он повлиял и на вас, хотя вы и не читали его. Здесь уместно привести замечание, которое мы могли сделать на своем жизненном пути: ни один ученый не мог безнаказанно игнорировать то великое философское движение, начало которому положил Кант» (Лихтенштадт В.О. Гёте. СПб., 1920. С. 464).

2 Г. Гейне писал о Канте: «Изобразить историю жизни Иммануила Канта трудно. Ибо не было у него ни жизни, ни истории. Он жил механически размеренной, почти абстрактной жизнью холостяка в тихой отдаленной улочке Кенигсберга, старинного города на северо-восточной границе Германии. Не думаю, чтобы большие часы на тамошнем соборе бесстрастнее и равномернее исполняли свое внешнее ежедневное дело, чем их земляк Иммануил Кант. Вставание, утренний чай, писание, чтение лекций, обед, гуляние, – все совершалось в определенный час, и соседи знали совершенно точно, что на часах – половина четвертого, когда Иммануил Кант в своем сером сюртуке, с камышовой тросточкой в руке выходил из дому и направлялся к маленькой липовой аллее, которая в память о нем до сих пор называется Аллеей Философа. Восемь раз проходил он ее ежедневно взад и вперед во всякое время года, и, когда было пасмурно или сырые тучи предвещали дождь, появлялся его слуга, старый Лампе, с тревожной заботливостью следуя за ним, с длинным зонтиком под мышкой, как символ провидения» (Гейне Г. Сочинения. М., 1934. Т. VII. С. 102).

Образ жизни Канта – это целая наука, при этом удивительно оригинальная и поучительная. Спать он ложился ровно в 9 вечера. Подъем в 5 утра. Чашка слабозаваренного чая «без ничего». После чая выкуривалась одна трубка в сутки!.. и не более. Ел он только один раз в сутки по принципу: садиться за еду нужно только очень сильно проголодавшись и набрасываться на пищу надобно с жадностью голодного волка: лишь тогда возможно хорошее усвоение пищи. Обед только в кругу остроумных друзей – на шесть персон! Непременны за обедом: немного сухого вина, свежевыловленная треска, шутливые рассказы, анекдоты, непременно шутки, смех... Неостроумные больше не приглашаются!

Кант совсем не ведал очарования женской ласки... На склоне лет говорил: очень рад, что избежал механических телесных движений, лишенных метафизического смысла...

Диета, разработанная Кантом для себя, является ныне предметом пристального изучения диетологами. М. Зощенко, например, специально изучал ее с целью личного приобщения к ней. Родившись очень слабеньким и болезненным ребенком (как и Ньютон), Кант, благодаря мудрому образу жизни, прожил долгую и духовно удивительно богатую жизнь.

Не только в философии, а ив конкретной науке Кант был глубоким, проницательным мыслителем. Разработанная им гипотеза происхождения Солнечной системы из гигантской газовой туманности до сих пор является одной из фундаментальных научных идей астрономии. Кроме того, он выдвинул идею распределения животных по порядку их возможного происхождения, а также идею естественного происхождения человеческих рас.

Философские воззрения Канта существенно менялись по мере его духовного развития. Если до начала 80-х гг. XVIII в. его интересовали главным образом естественно-научные вопросы, то потом его дух погружается в так называемые метафизические, т.е. общефилософские, проблемы бытия, познания, человека, нравственности, государства и права, эстетики, т.е. всей системы философии.

Человек, этика и право – вот альфа и омега всего философского учения великого мыслителя.

О бытии и познании. Кант считал, что решению таких проблем философии, как проблемы бытия человека, души, морали и религии, должно предшествовать исследование возможностей человеческого познания и установление его границ. Необходимые условия познания заложены, согласно Канту, в самом разуме и составляют основу знания. Они-то и придают знанию характер необходимости и всеобщности. Но они же суть и непереходимые границы достоверного знания. Отвергая догматически прием познания, Кант считал, что вместо него нужно взять за основу иной – метод критического философствования, состоящий в исследовании приемов самого разума, в расчленении общей человеческой способности познания и в исследовании того, как далеко могут простираться его границы. Кант различал воспринимаемые человеком явления вещей и вещи, как они существуют сами по себе. Мы познаем мир не так, как он есть на самом деле, а только так, как он нам является. Нашему знанию доступны только явления вещей (феномены), составляющие содержание нашего опыта: мир познается нами только в своих явленных формах. В результате воздействия «вещей в себе» на органы чувств возникает хаос ощущений. Мы приводим этот хаос в,единство и порядок силами нашего разума. То, что мы считаем законами природы, на самом деле есть связь, вносимая разумом в мир явлений, т.е. наш разум предписывает законы природе. Но миру явлений соответствует независимая от человеческого сознания сущность вещей – «вещи в себе»: абсолютное познание их невозможно. Они для нас только ноумены, т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность. Кант не разделял безграничной веры в силы человеческого разума, называя эту веру догматизмом. В принципиальной ограниченности человеческого познания он видел определенный нравственный смысл: если бы человек был наделен абсолютным знанием, то для него не было бы ни риска, ни борьбы при выполнении нравственного долга.

Кант был убежден, что идеи пространства и времени человеку известны прежде восприятий. Пространство и время идеальны, а не реальны, т.е. не особая, самостоятельная реальность. Чувственные впечатления связываются между собой посредством суждений, в основе которых лежат категории, т.е. общие понятия, а они, по Канту, суть «чисто логические» формы, характеризующие только «чистое мышление», а не его предмет. Категории даны человеку до всякого опыта, т.е. априори [1]. В своем учении о познании Кант большое место отводил диалектике: противоречие рассматривалось им как необходимый момент познания. Но диалектика для него – лишь гносеологический принцип, она субъективна, так как отражает противоречия не самих вещей, а только противоречия мыслительной деятельности. Именно потому, что в ней противопоставляются содержание знаний и их логическая форма, предметом диалектики становятся сами эти формы.

1 Смысл кантовского априоризма заключается в том, что субъект познания располагает определенными, уже до него сложившимися формами познания. Но этот априоризм не тождествен понятию врожденных идей: априори – это не врожденные идеи, а формы, усвоенные человеком в ходе его приобщения к сложившимся до него формам культуры.

В логическом аспекте теории познания Кант ввел идею и термин «синтетическая сила суждения», позволяющая нам осуществлять синтез рассудка и данных чувственного восприятия, опыта.

Кант ввел воображение в теорию познания, назвав это копер-никанским переворотом в философии. Наши знания – не мертвый слепок вещей и их связей. Это духовная конструкция, возведенная воображением из материала чувственных восприятий и каркаса доопытных (априорных) логических категорий. Помощь воображения человек использует в каждом звене своих рассуждений. К своей характеристике человека Кант добавляет: это существо, наделенное продуктивной способностью воображения. Но будучи великим конструктором, воображение не всемогуще. Логический каркас категорий, по Канту, априорен. Трансцендентальная [2] философия – это, по Канту, не теория «врожденных идей», поскольку в таком случае они были бы лишены познавательной силы. Человек, приступающий к познанию, уже обладает сложившимися до него познавательными формами. Кант различает априорное и апостериорное (на основе опыта) происхождение понятий и категорий. Оба эти источника позволяют воображению и мышлению осуществлять постижение сущего.

2 В философии Канта трансцендентальный (от лат. transcendens – перешагивающий, выходящий за пределы) – априорные познавательные формы, организующие эмпирическое познание. Следует отличать трансцендентальное от трансцендентного, означающего предмет, запредельный по отношению к миру явлений и недоступный теоретическому познанию. Трансцендентное – это как бы «ночная сторона», темная для нас бездна бытия. Заметим, что сам Кант порой использовал эти термины один вместо другого – в смысле запредельного вообще.

В своей теории познания Кант часто рассматривает и собственно антропологические проблемы. Он выделяет в познании такой феномен духа, как трансцендентальная апперцепция, т.е. единство сознания, составляющее условие возможности всякого познания. Это единство есть не результат опыта, а условие его возможности, форма познания, коренящаяся в самой познавательной способности. Кант отличал трансцендентальную апперцепцию от единства, характеризующего эмпирическое Я и состоящего в отнесении сложного комплекса состояний сознания к нашему Я как его центру, что необходимо для объединения всего многообразия, данного в опыте и образующего содержание всех переживаний Я. Это гениальная идея великого мыслителя.

Канта справедливо критикуют за то, что он отказывается признать адекватность нашего знания вещам. Согласно Канту, мы познаем только явления – мир вещей самих по себе нам недоступен. При попытке постигнуть сущность вещей наш разум впадает в противоречия. Следует сказать: в рассуждениях Канта есть доля правды, так как познание и в самом деле неисчерпаемо. Это бесконечный процесс все более и более глубркого проникновения в объективную реальность, а она бесконечна. Но это не дает основания отрывать мир явлений от мира «вещей в себе». Между ними нет непроходимой пропасти. Пусть даже, по Канту, формы и создаются целиком творчеством духа, все же трудно допустить, чтобы предметы, к которым постоянно применяются эти формы, не окрашивали бы их в свой собственный цвет. Ведь в той или иной мере сущность «вещи в себе» так или иначе высвечивается в явлении. При этом мы не должны забывать, что наши знания, при всей их глубине, все же в целом относительны. Скрупулезно разрабатывая свою концепцию о «вещах в себе», Кант имел в виду, что в жизни индивида, в нашем отношении к миру и человеку есть такие глубины тайн, такие сферы, где наука бессильна. Примером этого являются, в частности, поведенческие акты человека, его поступки, отвечающие принципу детерминации, причинной зависимости. Но, по Канту, человек живет в двух мирах. С одной стороны, он часть мира явлений, где все детерминировано, где характер человека определяет его склонности, страсти и условия, в которых он действует. Но с другой, помимо этой эмпирической реальности у человека есть иной, сверхчувственный мир «вещей в себе», где бессильны привходящие, случайные, непостижимые и непредвидимые ни импульсы у самого человека, ни стечение обстоятельств, ни диктующий свою волю нравственный долг. Отсюда Кант делает вывод: свобода и есть, и ее нет. Это верно. Такое противоречие Кант именует антиномией свободы. Он говорит и об иных антиномиях, например об антиномии конечного и бесконечного. В результате он приходит к выводу: Бог – «абсолютно необходимая сущность». Искренне верить в Бога – значит быть добрым, значит быть вообще истинно нравственным.

О человеке. Специалисты (именно по творчеству Канта) считают, что целесообразно начинать изложение философии этого мыслителя с его учения о человеке. Кант изложил свои воззрения по этому вопросу в книге «Антропология с прагматической точки зрения». Главная ее часть подразделяется на три раздела в соответствии с тремя способностями человека: познанием, «чувством удовольствия и неудовольствия» и способностью желания. Человек, по Канту, – это «самый главный предмет в мире». Над всеми другими существами его возвышает наличие самосознания. Благодаря этому человек представляет собой индивидуальность, т.е. личность. Из факта самосознания вытекает эгоизм как природное свойство человека. Эгоизму Кант противопоставляет образ мыслей, при котором человек рассматривает свое Я не как весь мир, а лишь как часть его. Человековедение – это в сущности вместе с тем есть и мироведение. Мыслитель требует обуздания эгоизма и полного контроля разума над душевными проявлениями личности. Он подчеркивает продуктивную силу воображения. По Канту, одно дело, когда мы сами вызываем и контролируем наши внутренние голоса, другое – когда они без зова являются к нам и управляют нами: тут уже налицо признаки душевных отклонений или предрасположение к ним.

Но природу души Кант не считал объектом научного познания: описание душевных явлений – не дело естествознания.

Кант ставит вопрос: может ли человек иметь представления и не осознавать их? Такие представления, согласно Канту, являются «темными». Но их роль велика в творчестве. В полном мраке сознания может протекать такой сложный процесс, как художественное творчество. Представьте себе, говорит Кант, музыканта, импровизирующего на органе и одновременно разговаривающего с человеком, стоящим подле него; одно ошибочное движение, неверно взятая нота – и гармония нарушена. Но этого не происходит, хотя играющий не знает, что он сделает в следующее мгновение. Рассудок порой не в состоянии избавиться от влияния представлений даже в тех случаях, когда считает их нелепыми и пытается противоборствовать им. Так, например, обстоит дело с сексуальным чувством, когда от страсти мутится разум. На большой карте нашей души, говорит Кант, освещены только немногие пункты – это обстоятельство может возбуждать у нас удивление перед нашим собственным существом, ведь если бы некая высшая сила сказала: «да будет свет!», то это произошло бы без малейшего содействия с нашей стороны. Перед нашими глазами открылось бы как бы полмира (если, например, мы возьмем писателя со всем тем, что он имеет в своей памяти).

Кант анализирует такие способности человека, как талант и гений. Талант к изобретению и открытию – это высший уровень дарования. Таков гений.

Анализируя существо человека, Кант рассматривает природу чувств. Например, чувство удовольствия в общем способствует жизни. Но у человека на животный инстинкт наслаждения наложена нравственная и культурная узда. Кант говорит: один способ удовольствия есть в то же время культура, а именно, увеличение способности испытывать еще большее удовольствие – таково удовольствие от наук и изящных искусств, другой же способ – истощение, которое делает нас все менее способными к дальнейшему наслаждению.

Говоря о необходимости самосовершенствования человека, его души, Кант подчеркивает: «Развивай свои душевные и телесные силы так, чтобы они были пригодны для всяких целей, которые могут появиться, не зная при этом, какие из них станут твоими» [1].

1 Кант И. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1964. Т. 6. С. 434.

Нравственное учение и проблема религии. Кант отрицательно относился к мнимой морали, основанной на принципах полезности и приятности, на инстинкте, внешнем авторитете и на различного рода чувствах. Ни благоразумие, ни умение еще не составляют нравственности. Как говорил Вл. Соловьев, анализируя нравственные идеи Канта, человек, с технической ловкостью удачно действующий в какой-нибудь специальности или благоразумно устраивающий свое личное благополучие, может, несмотря на это, быть совершенно лишен нравственного достоинства. Такое достоинство приписывается лишь тому, кто не только какие-нибудь частные и случайные интересы, но и все благополучие своей жизни безусловно подчиняет моральному долгу или требованиям совести. Лишь такая воля, желающая добра ради него самого, а не ради чего-нибудь другого, есть чистая, или добрая, воля, имеющая цель сама в себе. Ее правило, или нравственный закон, не будучи обусловлен никакой внешней целью, есть категорический императив, выражающий абстрактную обязанность:

«Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом... поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» [1].

1 Кант И. Сочинения. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 260, 270.

Имея в виду именно категорический императив, Кант с пафосом говорит:

«Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, – звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

Кант призывает: определи себя сам, проникнись сознанием морального долга, следуй ему всегда и везде, сам отвечай за свои поступки. Такова квинтэссенция кантовской этики, строгой и бескомпромиссной. Именно долг перед человечеством и перед своей совестью заставляет нас вести себя нравственно.

В философии Канта нравственное слиянно с идеей религиозного, божественного. По Канту, согласно идеалу веры, церковь есть всеобщее и необходимое нравственное единение всех людей. Она представляет собой царство Божие на земле. С точки зрения религиозного развития человечества в истории, господство нравственного миропорядка в земной, чувственной жизни, есть высшее благо. При этом в опыте идеал церкви превращается в эмпирически объяснимые формы, выступившие в истории [2].

2 См.: Виндельбанд В. История новой философии. СПб., 1913. Т. 2. С. 113.

Отрицание божественного существования, согласно Канту, – полнейший абсурд. «...Космологическое доказательство, как мне кажется, – писал он, – столь же старо, как и человеческий разум. Оно так естественно, так убедительно и до такой степени способно расширять круг размышлений вместе с развитием наших воззрений, что оно должно будет существовать до тех пор, пока в мире останется хоть одно разумное существо, склонное принять участие в этом благородном рассмотрении, дабы познать Бога из его творений» [1].

1 Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1964. Т. 1. С. 504-505.

Идея права и государства. Кант разработал философское учение о праве и государстве, а также об отношениях между государствами, т.е. международном праве.

В своем учении о праве Кант развивал идеи, выдвинутые французскими просветителями. Это прежде всего признание необходимости уничтожения всех форм личной зависимости, утверждение личной свободы и равенства всех людей перед законом, ликвидация всех юридических привилегий. Юридические законы он выводил из нравственных, а те и другие носили у него априорный характер, подчинялись чистому практическому разуму.

Кант определяет государство в широком смысле как объединение множества людей, подчиненных правовым законам. В каждом государстве существуют три власти, т.е. объединенная воля в трех лицах: верховная власть в лице законодателя, исполнительная власть в лице правителя (правящего согласно закону) и судебная власть в лице судьи (присуждающего каждому свое согласно закону). Законодательная власть может принадлежать только объединенной воле народа. Так как всякое право должно исходить от нее, она непременно должна быть не в состоянии поступить с кем-либо не по праву.

В своем учении о государстве Кант развивал идеи Ж.Ж. Руссо, в частности идею народного суверенитета. Источником суверенитета он считал не народ, а монарха, отрицая право судить главу государства, который «не может поступать не по праву» [2]. Следуя идеям Вольтера (сторонника просвещенного абсолютизма), Кант признавал право на свободное высказывание своего мнения, ограничивая его, однако, необходимостью гражданского и политического повиновения властям, без чего немыслимо само существование государства: «Рассуждайте сколько угодно и о чем угодно, но повинуйтесь» [3].

2 Кант И. Сочинения. Т. 4. Ч. 2. С. 243.

3 Цит. по: Политические учения: история и современность. М., 1976. С. 443.

Подходя к государственному устройству исторически, Кант считал, что оно не может оставаться неизменным: те или иные формы правления существуют до тех пор, пока они необходимы. Республика – это единственный правовой государственный строй, который отличается прочностью: здесь закон самодержавен и не зависит ни от какого отдельного лица. Истинная республика, по Канту, есть система, управляемая уполномоченными депутатами, избранными народом.

Во взглядах на отношения между государствами Кант выступал против неправового состояния этих отношений, против господства на международной арене права сильного. Выход из такого состояния он видел в создании равноправного союза народов, задача которого – оказывать помощь государствам при нападении извне. Существование такого союза – залог жизнеспособности человечества в целом.

Неотъемлемой частью всей философской системы Канта является идея вечного мира. Хотя эту идею сам он считал нереализуемой, однако полагал, что союз государств может приблизить человечество к осуществлению такого идеала. Взгляды Канта на проблемы войны и мира пронизаны идеями гуманизма. Он резко отрицательно относился не только к самой войне, но и к постоянной подготовке к ней: бремя вооружений часто делает мир более тяжелым, чем сама война. Попытку европейских государств достигнуть равновесия в области вооружений Кант назвал чистейшей химерой, «подобно дому Свифта, который был построен с таким строгим соблюдением всех законов равновесия, что тотчас рухнул, как только на него сел воробей» [1].

1 Кант И. Сочинения. Т. 4. Ч. 2. С. 106.

Наука о праве, писал он, есть часть философии. Она должна поэтому развить идею, представляющую собой разум самого предмета.

Любопытно, что Кант обращает свой взор на Восток, в сторону гигантской Российской империи, где народ лишен элементарных прав (крепостное право), и задается вопросом: «Не предстоит ли нам еще одна революция, которую осуществит славянское племя?» Что это? Пророчество гения!?

О конце всего сущего. Когда Канту было 70 лет (этот возраст он считал своим творческим расцветом), он написал статью в «Берлинском ежемесячнике» (июнь 1794 г.), заметив, что читать ее «грустно и смешно». В то время, возможно, это было «и смешно», а вот ныне – это «не смешно», а грустно и должно быть предупреждением для всего человечества. Эта статья – образец иронической и меланхолической философской публицистики, имеющей в наше время особую актуальность и глубокий нравственный смысл. Идея конца всего сущего рождена в размышлениях не о физической, а о моральной стороне дела. В статье говорится о конечной цели человеческого бытия, или, скорее, об участи всего человечества. Если эта цель оказывается недостижимой, то в глазах простых людей «сотворенное бытие теряет смысл, как спектакль без развязки и замысла». По ироническому, но прозорливому мнению Канта, конец всего сущего может быть троякого рода: 1) естественный, соответствующий моральным целям божественной мудрости; 2) сверхъестественный – под воздействием причин, нашему пониманию недоступных; 3) противоестественный, который «мы вызовем сами вследствие неправильного понимания конечной цели» [1].

1 От себя замечу. Нам даны разум и свобода воли. Но человечество в немалой степени злоупотребляет и тем, и другим. Не ведая конечных результатов в своих благих устремлениях, усилиями непредусмотрительного злонамеренного ума оно, ускоренно совершенствуя техногенную сферу, устилает своими благими пожеланиями и дорогу в ад погибели; совершенствуя цивилизацию, оно одновременно и насилует природу, загаживая ее отбросами своего собственного бытия. Мы уже ныне остро ощущаем дьявольскую порчу экологии! А что человечество ждет впереди!? Тут уместно вспомнить мудрые слова поэта-философа Лукреция:

Дабы дары, приносимые мной в беспристрастным усердием, Прежде чем в них разобраться, с презрением прочь не отринул. (Лукреций. О природе вещей. М., 1983. С. 28. 1. 52/53).

В заключение следует подчеркнуть, что Кант оказал огромное влияние на умы всего мыслящего человечества: многие философские направления, школы и учения так или иначе восходят к нему. Его идеи, подвергаясь постоянному осмыслению и переработке, продолжают свою плодотворную жизнь. Гений этого мыслителя, выраженный в его творениях, – это такой храм духа, мимо которого не проходил и не может пройти ни один из тех, кому дорога широкоохватная мудрость [2]. И.В. Гете уловил в кантовских антиномиях «плутовскую иронию», с которой Кант то убеждает читателя в чем-либо, то призывает подвергнуть сомнению свои же положения. Гете говорил и так: когда прочтешь страницу Канта, чувствуешь, что вошел в светлую комнату.

2 Гулыга А. Кант. М., 1977 (талантливо написанная книга! Прочтите ее: это доставит вам большое удовольствие!).

§ 2. И.Г. Фихте

Значительное место в развитии немецкой классической философии принадлежит Иоганну Готлибу Фихте (1762-1814). В философии И. Канта он пытался устранить идею предметов самих по себе и диалектически вывести все содержание знания, т.е. теорию и практику, из деятельности нашего Я. Фихте указал на противоречие понятия «предмета самого по себе», т.е. «вещи в себе», – непознаваемой, не влияющей на мир явлений и в то же время заключающей в себе причину явлений.

Устранив это противоречие, Фихте стремился преобразовать критический метод Канта в субъективный идеализм, сходный с идеями Дж. Беркли. Для Фихте подлинная реальность – единство субъекта и объекта; мир – это «субъект-объект, причем ведущую роль играет субъект». Фихте конструирует «субъективный субъект-объект». Опираясь на каждодневный жизненный опыт человека, Фихте предлагает отличить и противопоставить реальное событие воображаемому, существующему лишь в сознании. Согласно Фихте, внимание сознания может занять и факт, уже исчезнувший из непосредственного созерцания, бывший в прошлом и тем самым запечатленный. Поскольку и при наблюдении реального события, и при воспоминании прошлых действий у человека одинаково проходит, исчезает часть жизни, часть времени, то Фихте полагает возможным оба явления – воображаемое и реально существующее – объявить одинаково реальными. А где же критерий такой реальности? В субъекте! – отвечает Фихте. Тут невольно вспоминаются слова Ф.И. Тютчева:

О, нашей мысли обольщение,

Ты, человеческое Я.

Воспринимая предмет или задумавшись о прошедшем, человек забывает себя. Самозабвение – это одна из особенностей человека, переживающего связь с действительностью. Отсюда определение действительности: то, что отрывает тебя от самого себя, и есть действительно происходящее и наполняющее данный момент твоей жизни. Это и есть, по Фихте, начало и истинный фокус всей философии и жизни. Прийдя к такому общему определению действительности, нельзя отождествлять то, что связано с действием человека в области воображения, с тем, что непосредственно не зависит от него. Таким образом, получаются два ряда действительности: одна создает сама себя, другая возникает в результате творческого акта сознания того, кому нужно ее существование. Фихте говорит: обрати внимание на эту действительность, войди с ней в соприкосновение, и она станет событием индивидуальной жизни, в которой как бы удерживается и сохраняется жизнь объекта. Возможность такой зависимости между реальным бытием и духовной жизнью субъекта Фихте, как и Дж. Беркли, распространяет и на ту действительность, в отношениях с которой человек не находится. Отсюда течение всей объективной реальности рассматривается как ее возможное осознание человеком: реальное существует только в связи с жизнью человека. Затем Фихте уже совсем отвлекается от объективной реальности, занимаясь исследованием «реального» только как факта сознания, как «внутреннего чувства» и «функции души». Его науко-учение (так он именует всю свою систему) имеет дело лишь с определениями сознания.

Будучи незаурядно одаренной личностью, Фихте высказал немало ценных идей [1].

1 Он, например, тонко подметил, что ребенок только тогда становится личностью, когда впервые говорит о себе «не Иоганн хочет есть», а так: «Мама, я хочу есть», *Я хочу гулять «. Ребенок, заявляющий о своем Я, – это уже личность. Мне (как психологу) очень импонируют многие наблюдения и рассуждения Фихте о становлении сознания и самосознания в онтогенезе, характеристика человека как личности, меткие описания психики животных и т.д.

Существенный интерес представляют этические воззрения Фихте. Исходя из факта множественности самоопределяющихся существ, он сформулировал условия их совместного существования, которые заключаются в добровольном ограничении свободы каждого лица: это ограничение возможно прежде всего, если каждому предоставлены права свободного телесного и духовного развития и права собственные, выводимые из воздействия свободы на природу. Государство, по Фихте, есть гарант реализации права. В дальнейшем взгляды Фихте во многих пунктах сблизились с учением социалистов, в частности он оказал влияние на Ф. Лассаля [2], немецкого социалиста, организатора и руководителя Всеобщего германского рабочего союза.

2 Гайденко П.П. Философский словарь. М., 1913. С. 639; История философии. М., 1943. Т. 3.

Философия Фихте оказала значительное влияние на последующее развитие немецкой классической философии, особенно на раннего Ф.В. Шеллинга и даже Г. Гегеля, а также на формирование философско-этических воззрения романтизма – своими идеями творческой активности духа, учением о гении, об иронии и др.

Философию Фихте остро критиковали и его современники (Кант, Гегель и др.), и все последующие философы за субъективизм и за чрезмерную самоуверенность автора в абсолютности своей правоты. Сравнивая свои взгляды с воззрениями своих предшественников и современников, Фихте писал: «У меня столь безудержное воображение, что оно позволяет всему моему духу непостижимо возвыситься над всеми вещами. Я принял более благородную мораль и вместо того, чтобы заниматься вещами, вне меня сущими, стал заниматься больше самим собой» [1].

1 ФихтеИ.Г. Избранные сочинения / Под ред. С. Н. Трубецкого. М., 1916. Т. 1. С. XXIV.

Гете писал с иронией о субъективно идеалистическом кредо Фихте:

Вот назначенье жизни молодой:

Мир не был до меня и создан мной.

§ 3. Ф. Шеллинг

Ярким представителем немецкой классической философии является Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг (1775-1854), ставший посредствующим звеном между И. Фихте и Г. – Гегелем. Совсем юным (в 22 года!) Шеллинг стал профессором [2]. В творчестве Шеллинга выделяется ряд этапов, которые мы кратко рассмотрим.

2 Несколько биографических замечаний. Будучи, по существу, юношей, он стал профессором, блестящим лектором. Его лекции посещали не только студенты, но весь цвет общества, даже глава государства со свитой. Он читал с упоением, с горящим взором, даря драгоценные россыпи ума, эрудиции, особенно в истории искусства, да и в сфере естествознания.

Любопытна и романтична его личная жизнь. Из нее – лишь об одном: о любви к умной, талантливой женщине. Он полюбил жену А.В. Шлегеля – Каролину, которая, в свою очередь, влюбилась в Шеллинга и стала его женой. И его творческая жизнь била ключом. Каролина выслушивала и обсуждала с Шеллингом все его рукописи, давала мудрые советы, вела переписку. Это было лучезарное горение творческого содружества двух страстно любящих сердец. Все шло блестяще... И вдруг Каролина заболевает, и вскоре ее не стало. Это коренным образом изменило жизнь и творчество Шеллинга. Он долго молчал... Потом погрузился в религиозную жизнь. Женился, у него появились дети. Шеллинг стал совсем иным, сникшим. Вот, читатель мой, какую стимулирующе-гигантскую роль может играть умная женщина «на кухне» духовного творчества.

Натурфилософия. Шеллинг предпринял попытку философского обобщения достижений естествознания своего времени в самых различных областях. Природа, по Шеллингу, есть становление духовного начала. Он считал, что если в человеке духовное начало осознает себя, то в природе оно бессознательно. Движение от бессознательной духовности природно-сущего к сознанию проходит ряд прогрессирующих ступеней.

Природа, в понимании Шеллинга, представляется как силовое динамическое единство противоположностей, при этом на всех этапах развития наблюдается противоположность объекта и субъекта. Прообраз этого – магнит как проявление универсального мирового закона. В основе всякого раздвоения сущего лежит изначально единая сила, которая мыслится Шеллингом только как живая.

Природа есть космический организм, обладающий «мировой душой». По Шеллингу, лестница бытия со всеми ее ступенями дана от века. Все ступени абсолютно одновременны. Материя для него – загадка, волнующая, влекущая к себе, неразрешимая. Она не существует без духа, как дух без нее, – даже в Боге.

Трансцендентальный идеализм. Шеллинг задается вопросом: как возникшее в процессе развития природы субъективное (бессознательно-духовное) становится объективным? На этот вопрос отвечает труд Шеллинга «Система трансцендентального идеализма». Шеллинг исходит из субъективного Я, полагая его как нечто первичное, а из него выводится объективное. Внутренним актом субъективного является «интеллектуальная интуиция». По Шеллингу, формы разумного познания – не умозаключения и доказательства, а непосредственное постижение в интеллектуальном созерцании-интуиции. Но субъектом такого постижения сущего может быть не просто рассудок, а лишь философский и художественный гений.

Философия тождества. Шеллинг утверждал тождество духа и природы. Здесь исходным было понятие абсолютного разума, в котором субъективное и объективное неразличимы. Абсолютное полагает своей деятельностью субъект и объект. Но то, что в Абсолюте тождественно, вечно и совершенно, в мире раздельно, необозримо, множественно, развивается во времени, представляется как процесс. Природа каждой вещи определяется перевесом в ней субъекта или объекта, иначе говоря, – степенью Абсолюта. При этом развитие характеризуется как целесообразное: на одном полюсе – материя, а на другом – истина познания. По Шеллингу, идея абсолютного тождества тесно связана с мыслью о самосознании единого – Бога. Он и есть разум.

Шеллинг большое внимание уделяет идее свободы, которую увязывал с феноменами добра и зла. Та воля свободна, для которой одинаково возможны то И другое: человек стоит перед выбором. Правомерен вопрос: как согласовать существование зла со всемогущим и благим Богом. Человек социальное существо: в нем зло побеждается добром.

На последнем этапе своего творчества Шеллинг рассматривал проблему откровения и мифологии [1].

1 См.: Гулыга А.В. Шеллинг. М., 1982 (если вы сколько-нибудь любите философию, прочитайте эту книгу, написанную умно и ярко).

В заключение необходимо сказать, что труды Шеллинга оказали очень большое влияние не только на немецкую философию, но и на философские воззрения мыслителей других стран, в том числе и деятелей русской философской культуры. Он дружил с Ф.И. Тютчевым, переписывался с П.Я. Чаадаевым, его идеями вдохновлялись Вл.Ф. Одоевский, Д.В. Веневитинов, Н.В. Станкевич, братья Киреевские, Ап. Григорьев, B.C. Соловьев и др.

§ 4. Г. Гегель

Высшим достижением немецкой классической философии явилась философия Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770 – 1831).

Мировой разум и абсолютная диалектика. По словам Вл. Соловьева, Гегель может быть назван философом по преимуществу, ибо из всех философов только для него одного философия была все [1]. У других мыслителей она есть старание постигнуть смысл сущего, у Гегеля же, напротив, само сущее старается стать философией, превратиться в чистое мышление. Прочие философы подчиняли свое умозрение независимому от него объекту: для одних этот объект был Бог, для других – природа. Для Гегеля, напротив, сам Бог был лишь философствующий ум, который только в совершенной философии достигает и своего собственного абсолютного совершенства. На природу же в ее неисчислимых эмпирических явлениях Гегель смотрел как на своего рода «чешую, которую сбрасывает в своем движении змея абсолютной диалектики». Гегель развил учение о законах и категориях диалектики, впервые в систематизированном виде разработал основные принципы диалектической логики. Кантовской «вещи в себе» он противопоставил диалектический принцип: сущность проявляется, явление существенно. Гегель, усматривая в жизни природы и человека имманентную силу абсолютной идеи, движущей мировой процесс и раскрывающей себя в нем, утверждал, что категории суть объективные формы действительности, в основе которой лежит «мировой разум», «абсолютная идея» или «мировой дух». Это – деятельное начало, давшее импульс к возникновению и развитию мира. Деятельность абсолютной идеи заключается в мышлении, цель – в самопознании. В процессе самопознания разум мира проходит три этапа: пребывание самопознающей абсолютной идеи в ее собственном лоне, в стихии чистого мышления (логика, в которой идея раскрывает свое содержание в системе законов и категорий диалектики); развитие идеи в форме «инобытия» в виде явлений природы (развивается не сама природа, а лишь категории); развитие идеи в мышлении и в истории человечества (история духа). На этом последнем этапе абсолютная идея возвращается к самой себе и постигает себя в форме человеческого сознания и самосознания. Эта позиция Гегеля отражает его панлогизм (от греч. pan – все и logos – мысль, слово), восходящий к Б. Спинозе и тесно связанный с признанием бытия Бога. По словам Гегеля, «половинчатая философия отделяет от Бога, истинная же философия приводит к Богу» [2]. Дух Бога, по Гегелю, не есть дух над звездами, за пределами мира, но Бог присутствует вездесущно. В своих трудах Гегель выступает как биограф мирового духа. Его философия не претендовала на предвидение того, что предпримет в будущем этот дух: о его действиях можно узнать лишь после их свершения. Философия не в состоянии предвидеть будущее [3].

1 Когда Гегель переехал на работу в Берлин, последний стал мировым философским центром. Гегель читал там множество курсов: историю философии, эстетику, логику, философию права, философию истории, философию религии, философию природы, философию науки и т.д. Образ Гегеля-лектора сохранил редактор труда Гегеля по эстетике – Готто. По его воспоминаниям, Гегель не был выдающимся оратором, однако изложение им философского материала необычайно захватывало и покоряло слушателей. На лекциях Гегель всегда пользовался подробно разработанным конспектом. Говорил он необычайно медленно, мучительно, как бы выдавливая из себя предложения и с трудом подыскивая подходящие слова. Лекции Гегеля являли собой как бы философскую лабораторию, где он перед слушателями вырабатывал свои идеи. Поэтому слушать его было исключительно трудно. Но результаты этого были чрезвычайно положительными: слушатели как бы вместе с Гегелем проходили тот творческий путь по созданию идей, который проходил сам их создатель, основоположник великой философской системы.

Гегель умер от холеры. Он был уже при смерти, когда супруга обратилась к нему с вопросом о Боге. Ослабевший от страданий, Гегель показал пальцем на Библию, лежавшую на столике у постели, и сказал: вот тут вся мудрость Божия.

2 Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 56.

3 «В качестве мысли о мире она (философия. – А.С.) появляется лишь тогда, когда действительность закончила свой процесс образования и завершила себя. Этому учит понятие, и история также необходимо показывает нам, что лишь в пору зрелости действительности идеальное выступает наряду с реальным и строит для себя в образе интеллектуального царства тот же самый мир, лишь постигнутый в своей субстанции. Когда философия начинает рисовать своей серой краской по серому, это показывает, что некоторая форма жизни постарела, и своим серым по серому философия может не омолодить, а лишь понять ее; сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерек» (Гегель Г.В.Ф. Сочинения. М.; Л., 1934. Т. VII. С. 17-18).

Огромная заслуга Гегеля заключается в установлении в философии и общем сознании истинных и плодотворных понятий: процесса, развития, истории. Все находится в процессе – не существует никаких безусловных границ между различными формами бытия, нет ничего отдельного, не связанного со всем. Философия и наука приобрели во всех сферах генетический и сравнительный методы.

Философские взгляды Гегеля пронизаны идеей развития. Он считал, что невозможно понять явление, не уяснив всего пути, который оно совершило в своем развитии, что развитие происходит не по замкнутому кругу, а поступательно от низших форм к высшим, что в этом процессе совершается переход количественных изменений в качественные, что источником развития являются противоречия: противоречие движет миром, оно есть «корень всякого движения и жизненности», составляет принцип всякого самодвижения. В философской системе Гегеля действительность представлена как цепь диалектических переходов.

Однако гегелевская философия проникнута глубоким внутренним противоречием. Что же это за противоречие? Метод, разработанный Гегелем, направлен на бесконечность познания. Поскольку же объективной основой его является абсолютный дух, а целью – самопознание этого абсолютного духа, постольку познание конечно, ограниченно, т.е. система познания, пройдя цикл познавательных ступеней, завершается последней ступенью – самопознанием, реализацией которого является сама философия Гегеля. По Гегелю, его философская система – высшее откровение человеческого и божественного духа, последнее и окончательное слово всемирной истории философии.

Разум в истории. Поиски этого разума привели Гегеля к обнаружению исторической закономерности, в которой реализуется диалектика необходимого и случайного. Как развертывается эта диалектика в реальном историческом процессе? Согласно Гегелю, история развивается не как автоматический процесс; история человечества слагается из действий отдельных людей, каждый из которых стремится реализовать свои собственные интересы и цели. Пафос гегелевского понимания истории заключается в утверждении активности человека, ибо ничто великое не совершается без страсти. Однако в результате действий людей, преследующих свои цели, возникает нечто новое, отличное от их первоначальных замыслов, с чем в своей дальнейшей деятельности люди вынуждены считаться как с объективной предпосылкой. Так, по Гегелю, случайность становится необходимостью. В этом бесконечном диалектическом процессе их взаимного перехода осуществляется то, что Гегель назвал хитростью исторического разума. Она заключается в «опосредствующей деятельности, которая, дав объектам действовать друг на друга соответственно их природе и истощать себя в этом воздействии, не вмешиваясь вместе с тем непосредственно в этот процесс, все же осуществляет лишь свою собственную цель» [1].

1 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Т. 1. С. 397.

Поэтому разум у Гегеля предстает как надындивидуальное, всемирно-историческое начало, которое осуществляется в истории как развитие мирового духа, или абсолютной идеи. Вся история есть, по существу, история мысли, история саморазвития разума. Отсюда история в своей основе оказывается логическим процессом, т.е. суть лишь реализация логики. В этом выразилось общее панлогическое воззрение Гегеля. Цель всемирной истории, по Гегелю, заключается в познании мировым духом самого себя. В этом познавательном процессе он проходит ряд конкретных ступеней, воплощаясь в понятии народного духа (заключающегося в единстве законов, государственных учреждений, искусства, религии и философии). Носителем мирового духа является каждый раз дух какого-то одного конкретного народа, в то время как другие народы уже прошли этап своего наивысшего расцвета, исчерпав свои возможности, и клонятся к закату, а иные еще только нарождаются, находясь, по историческим масштабам, в детском возрасте. Согласно Гегелю, разум в истории осуществляется таким образом, что каждый народ получает право внести свою лепту в процесс восходящего самопознания мирового духа. Но процесс этот не хаотический. Гегель устанавливает четкий критерий периодизации всемирной истории, которым является прогресс в сознании свободы. Ему соответствуют четыре этапа в этом восхождении: восточный мир; греческий мир; римский мир; германский мир. У восточных народов не было свободы; свободным признается лишь один – деспот, поэтому свобода здесь – произвол, разгул страсти, с одной стороны, а с другой – слепое повиновение как характерная черта народного духа. Греко-римскому миру свойственно наличие свободы, но она осознавалась лишь в ограниченных пределах – для некоторых. Поэтому государственное устройство греко-римского мира не исключало рабства. Но народный дух греческого и римского миров имел разную ориентацию. Если для греческого мира характерным было осуществление принципа «прекрасной индивидуальности», то для римского – «абстрактной всеобщности». Полная свобода, по Гегелю, нашла воплощение лишь у германских народов, которые в своем историческом развитии, унаследовав плоды Реформации и Французской революции, достигли всеобщей гражданской и политической свободы. Таким образом, согласно Гегелю, всемирная история есть воплощение свободы в реальной жизни народов, представляющее собой великое шествие мирового духа по своеобразным ступеням непрерывного исторического процесса. Действительную историю Гегель связывает с государственно-правовой организацией жизни народа, а прогресс в сторону разумного государственного устройства – с историческим прогрессом вообще. «В наличном бытии народа субстанциальная цель состоит в том, чтобы быть государством и поддерживать себя в качестве такового. Народ без государственного устройства (нация как таковая) не имеет собственно никакой истории, подобно народам, существовавшим еще до образования государства, и тем, которые еще и цоныне существуют в качестве диких наций» [1]. В конечном итоге Гегель стремился обосновать мысль, что именно германский народ, который якобы уже установил разумное государственное устройство, и есть настоящий нрси-тель всемирно-исторического прогресса. Таким образом, история, представленная как саморазвитие мирового духа, есть высший этап объективно-идеалистической философии. Следует отметить, что в рамках идеального государства Гегелем снимается антиномия свободы и необходимости. Государство, по его представлению, есть божественная идея в ее земной оболочке, цель всемирной истории, где свобода получает свою объективность; разумная необходимость, мировой дух находят в нем свое осуществление. Здесь разумное утверждает себя как необходимое субстанциональное; свобода становится всеобщим, объективным требованием, а человек – поистине несвободным, поскольку он признает это необходимое как закон и следует ему как «субстанция нашего собственного существования» [2].

1 Гегель Г.В.Ф. Сочинения. М., 1934. Т. III. С. 331.

2 Там же. Т. VIII. С. 38.

Сила гегелевского гения дала ему возможность проникнуть в понимание глубокой сущности труда и его значения для становления человека и общества. Лишь путем труда, согласно Гегелю, человек создает средства для удовлетворения своих потребностей. Так возникают экономическая система и отношения. Они же в свою очередь лежат в основе социальной дифференциации людей.

Итак, свою концепцию философии истории Гегель выстраивает на основе принципов историзма, объективности (закономерности) и монизма, которые составили золотой фонд сокровищницы мировой философии.

Подобно тому, как Абсолютный разум царствует в мире, Гегель духовно царствовал в Германии, привлекая и увлекая своими лекциями и трудами. Он царствует и поныне в мировой философии. Его критикуют, но его изучают и перед ним преклоняются как перед величайшим гением. Он входит в четверку самых великих мыслителей в истории человечества: Платон, Аристотель, Кант и Гегель. Его произведения сложны для чтения [1]. Но если углубиться в эту бездну гениальных мыслей, то от чтения трудно и даже невозможно оторваться. В туманности его изложения то и дело сверкают золото и бриллианты глубочайших и тончайших мыслей, а они покоряют [2]. Нельзя не оценить мысль Гегеля, которую он любил повторять всю свою сознательную жизнь: «Я говорю всегда – стремитесь к солнцу, друзья, чтобы скоро поспело счастье человеческого рода».

1 Основные сочинения Гегеля: «Феноменология духа», «Энциклопедия философских наук» («Философия природы», «Философия духа» и др.), «Философия права», «Философия религии» и др.

2 Лучшей работой о философии Гегеля является сочинение И.А. Ильина «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» (М., 1918. Т. 1,2). См. также: Гулыга А. Гегель. М., 1970.

§ 5. Л. Фейербах

Людвиг Фейербах (1804-1872) – немецкий философ, создатель одного из вариантов антропологического материализма. В молодости – ученик и страстный поклонник идей Г. Гегеля, впоследствии – его непримиримый критик, особенно взглядов Гегеля на религию. Будучи материалистом, он отстаивал принцип восхождения от материального к идеальному, т.е. он рассматривал идеальное как нечто производное от определенного уровня организации материального. Парадокс, однако, заключается в том, что Фейербах, являясь материалистом, не считал себя материалистом.

Фейербаху импонировала идея «реального чувствующего человека». Характерной чертой его материализма был антропологизм, заключающийся в понимании человека как высшего продукта природы, рассмотрении человека в неразрывном единстве с ней.

Природа – основа духа. Она же должна стать основой новой философии, призванной раскрыть земную сущность человека, которого природа наделила чувствами и разумом и психика которого зависит от его телесной организации, обладая вместе с тем качественной спецификой, не сводимой к физиологическим процессам. Однако «природная» сторона в человеке Фейербахом гипертрофировалась, а социальная – недооценивалась.

Из всех человеческих чувств Фейербах выделял чувство любви, имея в виду нравственную любовь. Не вникая во все тонкости гносеологии, он сосредоточился на проблеме нравственной сути религии, что нашло свое выражение в его основном труде «Сущность христианства».

Исходным пунктом воззрений Фейербаха является идея, выраженная в концептуальном афоризме: «Не Бог создал человека, а человек создал Бога». Тайну христианства Фейербах усматривал в объективировании человеком своих сил, придав им потусторонний, отчужденный от самого человека смысл. По Фейербаху, религия – не просто продукт человеческого невежества, как полагали некоторые авторы. Она обладает множеством достоинств: в религии нельзя не видеть предписания к благоговейному отношению человека к человеку, в первую очередь к возвышенному чувству взаимной любви.

Сосредоточившись на человеке, на его чувствах дружбы и любви, афористично ярко характеризуя любовь, в частности в брачных отношениях, Фейербах стремился именно на этих нравственно-психологических началах создать теорию созидания общества, в котором царствовали бы любовь и справедливость. Видимо, этим объясняется то, что он вступил в ряды социал-демократической партии и проповедовал идеалы социальной справедливости, чем и подкупил своих поначалу влюбленных в его идеи К. Маркса и Ф. Энгельса [1].

1 К. Маркс – крупнейший ученый в области политической экономии и социальной философии. О нем и о Ф. Энгельсе говорится в разделе «Основы социальной философии»: как в обзоре истории взглядов, так и в главе «Экономическая философия».

В заключение необходимо сказать, что немецкая классическая философия – это громадное достижение в области философии, достижение, значимость которого трудно переоценить. Мы рассмотрели философские идеи каждого мыслителя, что позволяет увидеть все основные черты выдающейся индивидуальности. Вместе с тем весь период развития классической философии предстает как целостный процесс, включающий в себя взаимодействие и противоборство различных концепций, а также их взаимовлияние.

Date: 2015-09-18; view: 718; Нарушение авторских прав