Во власти страха

Карен Роуз

–



Карен Роуз

Во власти страха

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»

© Karen Rose Hafer, 2004

© DepositРhotos.com/Mihtiander, Serov, обложка, 2015

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2015

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2015

ISBN 978‑966‑14‑8585‑2 (TXT)

Никакая часть данного издания не может быть

скопирована или воспроизведена в любой форме

без письменного разрешения издательства

Электронная версия создана по изданию:

Уже четверта школярка стає жертвою безжального вбивці… Дівчат знаходять роздягнутими, з поголеною головою, на якій витатуйовано дивний знак. Агент Стивен Тетчер починає розслідування. Він мусить зрозуміти, що керує злочинцем, поки смертей не побільшало! Але вбивця не залишає ні слідів, ні доказів. Тим часом кохана дівчина Стивена потрапляє в смертельну пастку. Вона має єдиний шанс на порятунок! Хто вийде переможцем у небезпечній грі, де ставка – життя?

Роуз К.

Р58 Во власти страха: роман / Карен Роуз; пер. с англ. И. Паненко. – Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; Белгород: ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», 2015. – 512 с.

ISBN 978‑966‑14‑7688‑1 (Украина)

ISBN 978‑5‑9910‑3127‑1 (Россия)

ISBN 978‑0446612814 (англ.)

Уже четвертая школьница становится жертвой безжалостного убийцы… Девушек находят обнаженными, с обритой головой, на которой вытатуирован странный знак. Агент Стивен Тэтчер начинает расследование. Он должен понять, что движет преступником, пока смертей не стало больше! Но убийца не оставляет ни следов, ни улик. Тем временем любимая девушка Стивена попадает в смертельную ловушку. У нее есть только один шанс на спасение! Кто выйдет победителем в опасной игре, где ставка – жизнь?

УДК 821.111(73)

ББК 84.7США

Издание опубликовано при содействии Grand Central Publishing, New York, USA Все права защищены

Переведено по изданию:

Rose K. Have You Seen Her: A Novel / Karen Rose. – New York: Grand Central Publishing, 2007. – 528 р.

Перевод с английского Инны Паненко

Дизайнер обложки Виталия Котляр

Сюжет романа – художественный вымысел. Имена, персонажи и события являются плодом авторского воображения. Любые совпадения с реальными людьми или событиями совершенно случайны

Посвящается семье Каренов – Солему и Коштольнику – за то, что поверили в меня и помогли мечтам осуществиться

Терри Болиярд – за твою открытость и великодушие, за бесценную дружбу в течение всех этих лет

Саре и Ханне – лучикам света в моей жизни

И, как всегда, моему мужу Мартину – за то, что любит меня такой, какая я есть. Я тоже тебя люблю

Благодарности

Докторам Марку Контерато и Клею Контерато – за помощь в медицинских вопросах при написании этой книги, за мудрость и поддержку, которую они мне оказывали все эти годы, – это необыкновенные люди и потрясающие друзья.

Мартину Хаферу – за непростое умение проникать в умы злостных преступников, развившееся у него за то время, когда он помогал семьям, распавшимся из‑за таинственных преступлений.

Мэри и Майку Коэниг и Нейлу Бланту – за их понимание католической веры.

Пролог

Сиэтл, три года назад

– Жаль, что они не поджарили задницу этого засранца на электрическом стуле, – с горечью заявил первый мужчина, нарушая молчание, ставшее настолько напряженным, что вот‑вот все готово было взорваться.

По небольшой толпе, которая собралась и наблюдала за тем, как нагружают фургон для перевозки мебели, пронесся шепот горячего одобрения. Одному Богу известно, зачем они собрались. Если честно, там и смотреть‑то было не на что. Диваны, стулья, различные антикварные вещи всех форм и размеров. Вазы – по всей вероятности, стоимостью в годовую зарплату среднестатистического рабочего. Рояль. Всего лишь скарб обеспеченной семьи, которая вынуждена спасаться от гнева толпы.

И охрана, которую наняла семья, чтобы оградить себя от собравшихся возле дома. И все.

Полицейский в старых джинсах и футболке «Сихокс», который в данный момент находился не на дежурстве, сам толком не понимал, зачем он сюда пришел и почему стоит сейчас под холодным моросящим сиэтловским дождем. Вероятно, чтобы убедиться, что этот сукин сын действительно уезжает из города. Возможно, чтобы последний раз взглянуть в лицо убийце до того, как тот уедет.

Может быть.

Но, скорее всего, чтобы еще раз помучить себя при виде того, кто уезжает. Этого жестокого дьявола, зверя‑садиста, который ускользает. Из‑за чертовой формальности.

Для потрясенного, скорбящего общества справедливость так и не восторжествовала. «По крайней мере, сегодня», – подумал он.

Пожилая женщина, одетая в дождевик с капюшоном, покачала головой, глядя на то, как грузчики заставляют коробками неприметный фургон.

– За все его деяния электрического стула было бы мало.

Еще один старик, расправив сильные когда‑то плечи, с презрением смотрел на темный дом.

– С ним, стало быть, поступить нужно так же, как он поступил с этими бедняжками.

Его жена что‑то негромко закудахтала из‑под зонтика, который держала над ними обоими.

– Да разве приличный человек станет марать о него руки!

– А как же отцы этих девушек? – возразил ее муж, у которого от беспомощной ярости даже голос дрожал.

И опять по толпе пронесся рокот одобрения.

– Поверить не могу, что они просто взяли и отпустили его, – зло бросил мужчина помоложе, в бейсболке «Маринерс».

– Из‑за простой формальности, – добавил человек, начавший разговор. В его голосе звучала горечь.

Из‑за ошибки. Просчета. Из‑за чертовой формальности.

– Полиция арестовала его, а прощелыги‑адвокаты выпустили, – поддакнул мужчина, стоящий с женой под зонтом.

– Э, нет, – возразил мужчина в бейсболке. – Полиция допустила просчет. Об этом писали все газеты. Полиция облажалась, и это гребаное чудовище оказалось на свободе.

Твоя правда. Но он знал, что виновата не вся полиция. Виноват один‑единственный полицейский.

– Ричард, – зашикала женщина помоложе, стоявшая рядом с Бейсболкой, и дернула мужчину за руку. – Можно без грубостей?

Ричард Бейсболка стряхнул с плеча руку женщины.

– Он изнасиловал и убил четырех девочек, и это я грублю? – Он громко выражал возмущение, не веря своим ушам. – Не болтай глупостей, Шейла.

Та опустила глаза, ее щеки зарделись.

– Прости, Ричард.

– Да ладно… – пробормотал тот, глядя на дом. – Я просто злюсь как черт, когда богачи нанимают себе жирненьких адвокатов и уходят от наказания за жестокое убийство.

По толпе вновь пронесся шепоток одобрения, и разговоры переключились на пристрастность современной судебной системы… Тем временем перевозчики мебели загрузили последний ящик и запечатали задние дверцы. Фургон тронулся под язвительные крики и брань, никому не повредившие, но доставившие облегчение толпе. Однако как можно было помочь криками?

Небольшая толпа умолкла, когда ворота гаража на три машины поднялись и выехал черный «мерседес седан». Никто не проронил ни слова, пока «мерседес», бесшумно скользя по мокрой улице, не поравнялся с зеваками. Тогда Ричард Бейсболка закричал:

– Убийца!

И этот крик подхватили остальные собравшиеся.

Молчал только полицейский в старых синих джинсах и уже промокшей насквозь футболке – даже когда «мерседес» остановился прямо напротив него.

Толпа замерла, когда опустилось звуконепроницаемое тонированное окно и показалось лицо, которое постоянно преследовало его, во сне и наяву. Холодные темные глаза сузились, в них горела неприкрытая ярость. Они не могли принадлежать человеку. И лицо, и самодовольная ухмылка, которую он хотел стереть с лица этого нелюдя. А потом этот надменный рот заговорил.

– Иди к черту, Дэвис, – произнес он.

Меньшего я и не заслуживаю.

– Встретимся в аду, – сквозь зубы бросил он в ответ.

Женщина, сидящая на переднем пассажирском сиденье, что‑то прошептала, и нелюдь поднял окно. Мотор взревел, и шины завизжали по мокрому асфальту – «мерседес» рванул вперед, выпустив облачко выхлопного газа, которое обожгло полицейскому нос.

«Они уезжают, – подумал Дэвис. – Чтобы начать новую жизнь». Нечестно. Несправедливо. Жестокий убийца лишил жизни четырех девочек‑подростков, а его отпустили, чтобы он жил дальше. Пока…

Потому что вскоре жажда крови снова возобладает над ним и новые девочки окажутся во власти чудовища. Еще больше девочек умрет, потому что этому сукиному сыну жалость неведома.

Еще больше девочек умрет. Но в следующий раз я буду настороже. В следующий раз не будет никаких формальностей. В следующий раз чудовищу‑садисту не отвертеться.

Нейл Дэвис смотрел вслед удаляющемуся «мерседесу», пока тот, завернув за угол в конце улицы, не исчез из виду.

В следующий раз.

Он дал клятву четырем девочкам. Дал клятву себе.

Я его достану. Он за все заплатит. Обещаю.

Глава 1

Наши дни, Роли, Северная Каролина Понедельник, 26 сентября, 10.00

За время работы ему не раз доводилось сталкиваться и с более ужасными зрелищами, поэтому на месте происшествия не должно было быть настолько тяжело.

Не должно было.

Но было.

Специальный агент Стивен Тэтчер ослабил узел галстука, но это не помогло – дышать легче не стало, и тем более не изменилось то, что он обнаружил на опушке леса после того, как в Бюро расследований штата Северная Каролина поступил анонимный звонок, который и привел полицию на это место.

Разумеется, ослабленный узел галстука не мог помочь вернуть несчастную мертвую женщину к жизни.

Стивен поправил узел – расположил его прямо под кадыком. Осторожно шагнул вперед, за что удостоился злобного взгляда молодого эксперта‑криминалиста: начальница этого юнца выбрала для круиза на Карибские острова именно ту неделю, когда они столкнулись с ужасающим убийством.

Глядя на изувеченное тело, обглоданное лесными животными, Стивен не мог удержаться от мысли, что и сам предпочел бы сейчас оказаться на корабле, подальше от цивилизации.

– Под ноги смотри, – предупредил его молодой эксперт, ползая на четвереньках по траве рядом с трупом. В его голосе звучало неприкрытое раздражение. Кент Томпсон уже считался хорошим криминалистом, но Стивен пока не сложил о нем определенного мнения. Однако одно то, что Кента еще не вырвало, можно было считать очком в его пользу.

– Благодарю за лекцию о том, как вести себя на месте происшествия, – сухо ответил Стивен, и щеки его зарделись.

Кент присел на пятки и опустил глаза.

– Простите, – негромко извинился он. – Я просто расстроен. Трижды проверил всю территорию. Тот, кто ее здесь бросил, не оставил ни следа.

– Возможно, патологоанатомы что‑нибудь обнаружат на теле, – предположил Стивен.

Кент вздохнул.

– На том, что от него осталось.

Он вновь взглянул на труп – с абсолютно беспристрастным выражением лица. Но Стивену удалось заметить в глазах молодого эксперта жалость, которую последний тут же попытался скрыть. Стивен удостоверился: Кент выполняет свою работу, но не забывает о жертве. Еще одно очко в пользу новичка.

– Прости, Стивен, – раздался за спиной измученный голос.

Тэтчер обернулся и увидел своего коллегу, Гарри Граймса, который с трудом переводил дыхание, пытаясь засунуть в карман носовой платок. Лицо Гарри было бледным, однако зеленоватый оттенок ушел – вместе с бутербродом с яйцом и сыром, который бедняга проглотил, направляясь на место происшествия.

Гарри был новеньким в Специальном бюро расследований, поэтому в наставники ему дали Стивена. Парень подавал большие надежды, но его подводил слабый желудок. Однако Стивен не мог его винить. Он и сам, возможно, исторг бы все, что съел на завтрак, если бы у него было время позавтракать.

– Ничего, Гарри, бывает.

– Что‑нибудь нашли? – спросил тот.

– Пока нет. – Стивен наклонился над трупом, сжимая ручку, – на руки были предусмотрительно надеты перчатки. – Обнаженный труп, без документов. По останкам можно определить, что тело принадлежит женщине.

– Девушке‑подростку, – уточнил Кент.

Стивен резко поднял голову.

– Что?

– Я предполагаю, что девушке‑подростку, – повторил Кент, указывая на тело. – Проколотый пупок.

Гарри шумно вздохнул.

– Откуда ты знаешь?

Кент скривил рот.

– Ты и сам увидел бы, если бы наклонился поближе.

– Не уверен, – задыхаясь, ответил Гарри.

Стивен, не разгибаясь, переступил с пятки на носок, чтобы не упасть.

– Ладно. Девушке‑подростку. Тело пролежало здесь не меньше недели. Нужно проверить списки пропавших. – Он осторожно перевернул тело, чувствуя, как замирает сердце.

Гарри негромко выругался.

– Что? – спросил Кент, переводя взгляд со Стивена на Гарри и обратно. – Что?

Лицо Стивена посуровело, когда он ручкой указал на то, что осталось от левой ягодицы девушки.

– У нее было тату.

Кент наклонился, потом поднял взгляд, продолжая одним глазом косить на труп.

– Похоже на символ мира.

Стивен взглянул на Гарри, стоявшего с таким же мрачным лицом.

– Лоррен Раш, – произнес Стивен, и Гарри кивнул.

– Кто такая Лоррен Раш? – спросил Кент.

– Лоррен пропала две недели назад, – негромко ответил Гарри. – Родители утром пришли будить ее в школу и обнаружили разобранную, но пустую кровать.

– Никаких следов взлома, – добавил Стивен, озабоченно глядя на тело. – Мы вынуждены были предположить, что она сбежала. Родители настаивали на том, что их дочь никогда бы не сделала этого, что ее похитили.

– Родители всегда уверены, что их дети не сбегут, – заметил Гарри. – Мы до сих пор не можем утверждать, что она не сбежала и уже по пути не встретила эту тварь.

Перед мысленным взором Стивена возникла фотография прежней Лоррен – фото улыбающейся девушки, фото, стоящее в рамке на каминной полке в доме Рашей.

– Ей было шестнадцать. На год младше моего старшего сына. – Мысли Стивена ненадолго вернулись к мальчику, который за последний месяц разительно изменился, и эти изменения не могли не вызывать тревогу. Но это другая история. Он станет решать свои глубоко личные проблемы с Брэдом, когда сможет забыть о Лоррен Раш. И одному Богу известно, когда это произойдет.

– Какой ужас! – воскликнул Кент.

Стивен выпрямился, посмотрел на то, что осталось от когда‑то красивой живой девушки. Отбросил тут же возникший жгучий гнев, направленный на чудовище, которое так зверски отняло жизнь другого человека.

– Нужно сообщить родителям.

Он не хотел этого делать.

За многие годы ему должно было стать легче сообщать кому‑либо трагическую новость об убийстве любимого человека.

Должно было.

Но не стало.

Глава 2

Четверг, 29 сентября, 08.55

– Ты как?

Стивен поднял голову и уперся взглядом в своего начальника, ответственного специального агента Ленни Фаррелла, который смотрел на него с таким озабоченным выражением, что хотелось застонать. Когда люди спрашивают: «Ты как?», они на самом деле просто интересуются, как у собеседника дела. Но когда Ленни Фаррелл спрашивает: «Ты как?» – это означает, что последует разговор, который в случае со Стивеном почти наверняка коснется происшествия полугодовой давности. К этому разговору Стивен был эмоционально не готов. Не сейчас.

Только не после вчерашней – очередной – ссоры с семнадцатилетним сыном Брэдом, которая возникла из‑за поведения парня в минувшем месяце, – поведение это придавало выражению «замкнутый подросток» новый смысл. Они ругались, кричали друг на друга, и Стивен до сих пор не понял, зачем они это делали и кто вышел победителем.

Только не после очередного спора за завтраком с тетушкой Хелен о «милой молодой женщине», с которой она хотела познакомить его на будущих выходных. Хелен никак не может понять, что в обозримом будущем он намерен оставаться вдовцом, по крайней мере пока не вырастут все его сыновья.

Стивен сжал кончиками пальцев пульсирующие виски. Боль усилилась после того, как он попытался обнять своего семилетнего сына, а Ники опять оттолкнул его. Ники и происшествие связаны неразрывно.

Стивен скорее согласится пойти на свидание с одной из сосватанных Хелен женщин, чем станет опять обговаривать эти события.

Но на лице Ленни ясно читалась тема предстоящего разговора. Хотя по опыту Стивен знал, что начальник от намеченного не отступится, он так же хорошо знал, что его можно отвлечь. Поэтому на вопрос «Ты как?» он ответил:

– А как, по‑твоему, можно чувствовать себя, глядя на снимки изувеченного, обглоданного животными трупа?

Он подвинул к краю стола папку с делом.

Ленни «заглотнул наживку», просмотрел фотографии, сделанные в лесу, на месте обнаружения трупа, и на лице этого видавшего виды полицейского не отразилось ничего. Но он тяжело сглотнул, прежде чем закрыть папку.

– Есть подозреваемые? – спросил Ленни, не отрывая глаз от бумаг.

– Не густо, – ответил Стивен. – Лоррен Раш была всеобщей любимицей, членом группы поддержки футбольной команды школы Хай Пойнт… Бойфренда, о котором знали бы родители, не было. Ее подруги просто ошарашены.

– А учителя?

– Тоже ничего не знают. Мы искали ее повсюду в течение двух недель, прежде чем объявить пропавшей без вести. Ничего. Лоррен была славной, обычной американской девочкой.

– С татуировкой на ягодице, – добавил Ленни.

Стивен пожал плечами.

– Она же подросток, Ленни. Одному Богу известно, зачем они себя украшают и прокалывают. В мое время было модно красить волосы в зеленый. Мы провели токсикологический анализ останков и не обнаружили ничего, что указывало бы на подростковую вечеринку.

– Другими словами, подозреваемых нет, – нахмурился Ленни.

– Нет.

– А что говорят эксперты?

– Ее убили на опушке. Земля там почти на семь сантиметров пропиталась кровью.

– В последнее время такая сушь, – пробормотал Ленни. – Земля просто «выпила» ее до капли.

Стивен с отвращением взглянул на недопитый кофе.

– Верно. Причина смерти – удар острым предметом, но патологоанатом не выражает стопроцентной уверенности. От трупа мало что осталось.

Ленни поджал губы.

– А в чем же патологоанатом уверен?

– В том, что она мертва.

Ленни приподнял уголки губ. Всего один раз. Во всем этом ужасе им приходилось находить способы как‑то ослабить стресс. Обычно хватало чувства юмора. Но юмор был чем‑то вроде ширмы, которая на одно‑два мгновения скрывала весь ужас бытия. А потом ужас возвращался, глядя им прямо в лицо.

Стивен вздохнул и открыл папку.

– Кент обнаружил на голове у дочери Рашей нечто похожее на новую татуировку. Тот, кто убил, обрил девочку налысо и оставил на ней свою метку.

Ленни нагнулся и, прищурившись, посмотрел на снимок.

– Что это?

– По тому, что осталось, сказать сложно. Кент продолжает исследовать останки. Тот, кто обрил ей голову, сделал это не в лесу. А если все‑таки в лесу, этот сукин сын – тот еще педант. Мы два дня топтали траву, но не нашли ни одной волосинки. Ничего, – раздраженно добавил Стивен.

Настал черед Ленни вздыхать.

– Что ж, теперь у тебя появилось новое место для осмотра.

Стивен выпрямился на стуле.

– О чем ты, Ленни?

Тот достал из кармана сложенный листок.

– Нам позвонил шериф Браден из Пайнвилля. Его сестра сегодня утром пошла будить свою шестнадцатилетнюю дочь, его племянницу, и…

В животе у Стивена похолодело. Две девочки. Две – множественное число. Серийный убийца.

– Девочка пропала, – закончил он деревянным голосом.

– Постель разобрана, никаких следов взлома, окно не заперто.

– Эти дела могут быть и не связаны, – возразил Стивен.

Ленни сдержанно кивнул.

– Будем молиться, чтобы так и было. Дело поручаю тебе. Обязан спросить: справишься?

У Стивена внутри вскипело раздражение, и он не смог его сдержать.

– Разумеется, справлюсь, Ленни. Мне очень хотелось бы, чтобы ты перестал поднимать эту тему.

Ленни покачал головой.

– Не могу, и ты прекрасно об этом знаешь. Я не хочу, чтобы один из моих ведущих сотрудников сломался на середине расследования, которое может оказаться громким делом о серийном убийце, похищающем детей прямо из постелей. Тебе будет трудно снова пройти через это.

Полгода назад некий избивавший жену полицейский‑убийца, чтобы заставить Стивена отступить, взял в заложники его младшего сына. Ники вернули без физических травм – во многом благодаря героическим усилиям избиваемой жены полицейского, – но его малыш уже никогда не станет прежним. Исчез его заразительный смех, он перестал обнимать родных. Перестал спать в собственной постели – и вообще перестал спать ночью.

Стивен знал это наверняка, потому что и сам не мог по ночам заснуть.

Ленни вывел его из задумчивости:

– Ты справишься или нет?

Стивен взглянул на снимок изувеченного тела Лоррен Раш, подумал о еще одной недавно пропавшей из собственной постели девушке. Эти бедняжки заслуживают торжества справедливости больше всех остальных. Он посмотрел на Ленни и едва обнажил зубы в улыбке.

– Да, шеф. Я справлюсь.

Ленни протянул ему ориентировку, в его глазах все еще читалась тревога.

– Ее зовут Саманта Иглстон. Родители девочки ждут твоего звонка.

Четверг, 29 сентября, 23.00

На востоке послышались раскаты грома. Или на западе? «На самом деле это не имеет никакого значения», – подумал он, почесывая шею лезвием. Очень острым лезвием. Он усмехнулся про себя. Одно движение – и ему конец. Он опустил глаза и задумчиво приподнял бровь. Одно движение – и ей тоже конец. Но он никогда не останавливался на одном движении. Только не сейчас, когда он так рисковал. Каждое движение должно быть спланировано. Каждое движение нужно смаковать. Он закатал левый рукав, переложил лезвие из одной руки в перчатке в другую. И методично закатал второй рукав. Она все это время наблюдала за ним синими, расширившимися от ужаса глазами.

Хорошо, что боится. От одного взгляда на нее, лежащую связанной на земле, перепуганную – и голую, – у него начинало от нетерпения покалывать кожу. Она была полностью в его власти.

Это было сродни… электричеству. Чистому электричеству. И он сам его вызвал. Он создал его. Какой кайф!

Кайф. Как с Лоррен Раш. Лоррен стала хорошей тренировкой. Хорошим способом вернуться к игре после такого долгого сидения на скамье запасных. Он уже и забыл, какое это чертовски приятное ощущение.

Новенькая пока не издала ни звука. Что ж, если уж быть предельно откровенным, ее рот был заклеен полоской толстой липкой ленты. Но он снимет ленту, и она начнет кричать. Будет стараться не кричать. Станет кусать губы и плакать. Но в конечном итоге будет орать как резаная. Они всегда орут. Но это совершенно ничего не изменит. В этом и заключается прелесть Хиксвилля: здесь есть места, где будешь орать что есть силы, но никто не услышит ни звука.

От очередного раската грома у него под ногами задрожала сухая земля. Он раздраженно взглянул на ночное небо. Действительно, мог начаться дождь. Разве это не кстати?

– Гроза к лучшему, – пробормотал он и улыбнулся. Очередной каламбур. Гроза – угроза. Угроза – ключевое слово. Во всяком случае, одно из них. Ветер изменился, ухмылка исчезла. Почему именно сегодня, черт возьми, должен пойти дождь?

Он скрестил руки на груди, прижал двадцатисантиметровое лезвие к своему боку и нахмурился. Он мог бы покончить с ней прямо сейчас, но это, казалось, принесет только разочарование. Ему пришлось повозиться, чтобы похитить эту куколку. Она была такой нерешительной.

– Ну, я не знаю, – шептала она в телефон, чтобы не разбудить родителей, но в то же время шумно дыша в трубку.

Мысленно он передразнивал ее девичьи отказы. Если бы только ее родители знали, что их доченька – настоящая маленькая потаскушка, которая готова встретиться с незнакомым человеком после того, как они уснут… Полное отсутствие здравого смысла. Они вырастили шлюху и идиотку.

Он закрыл глаза и представил себе другую женщину. Он видел мысленным взором ее лицо. Такое невероятно красивое, такое… чистое. Когда‑нибудь она станет его. Скоро. Но пока… Он опустил глаза на ту, что лежала у его ног. А пока и эта подойдет.

Опять раздались раскаты грома. Ему необходимо было принять решение. Либо поспешить и покончить со всем, пока не начался дождь, либо связать ее и приберечь, переждать грозу. В любом случае он рискует, что дождь застанет его здесь. От сильного дождя земля станет мягкой. На мягкой земле остаются следы ног и шин, а копы сейчас поднаторели в том, чтобы расшифровывать подобного рода улики. Чертова криминалистика. Да плевать! Он тоже не лыком шит. Уж похитрее полиции.

Черт, даже обезьяна умнее этих полицейских. Если бы он ждал, пока полиция сама обнаружит тело, от Лоррен не осталось бы ничего пригодного для опознания личности.

А ему хотелось, чтобы тело маленькой Лоррен обнаружили. Хотелось, чтобы все узнали. Чтобы боялись.

«Бойтесь меня. Ваши дочери в опасности даже в собственных кроватях. Бойтесь меня».

Он решил подождать. В последний раз он поспешил, и все случилось слишком быстро. Как в парке аттракционов, когда два часа стоишь в очереди за билетом, чтобы всего три с половиной минуты покататься. С последней, у него, конечно, длилось дольше, чем три с половиной минуты. И все равно закончилось слишком быстро. Впредь он такой ошибки не совершит. Это была его единственная ошибка – он поспешил с торжественным завершением. Все остальное было отточено до совершенства. Ни одной улики. Удивляться нечего. Теперь он продумывает все тщательнее. Еще тщательнее.

Он осторожно зачехлил нож, спрятал его под переднее сиденье машины и, опустив борт грузовичка, вернулся к тому месту, где с расширенными от ужаса глазами лежала она.

– Давай, сладкая, прокатимся, – протянул он, сгреб ее в охапку, перебросил через плечо, закинул в кузов и нежно похлопал по голому заду. Она захныкала, а он кивнул. – Не волнуйся, мы завтра вернемся. А пока посидишь связанной. Развлекайся. Можешь подумать обо мне, – весело предложил он. – Ты же знаешь, кто я.

Она энергично покачала только что обритой головой, отрицая неизбежное, а он засмеялся.

– Да брось, Саманта. Ты просто обязана знать, кто я. Неужели новости не смотришь? – Он наклонился к ней поближе и прошептал: – Разве у тебя не развита фантазия?

Она крепко зажмурилась, свернулась в позу эмбриона, дрожа всем голым телом, как листок на ветру. Две слезинки покатились по щекам.

Он опять кивнул и поднял борт грузовичка.

– Хорошая девочка, я так и думал.

Глава 3

Пятница, 30 сентября, 12.30

Двадцать семь проверила, три осталось. И работа Брэда Тэтчера – одна из этих трех.

«Какая ты трусиха, – подумала Дженна Маршалл. – Боишься листка бумаги». На самом деле пяти листков бумаги, скрепленных степлером в верхнем левом углу. Умножить на трех учеников, чьи контрольные она пока не проверила. Дженна тяжело уставилась на фиолетовую папку, где лежали непроверенные работы по органической химии.

«Ты трусиха и любительница откладывать все на потом», – выругала она себя и негромко вздохнула. Она посмотрела поверх изрезанного старого стола, который занимал значительную часть учительской, и в глаза ей бросилась гора беспорядочно нагроможденных друг на друга папок. Где‑то за этой горой скрывалась Кейси Райен, занятая оцениванием работ девятиклассников по зарубежной литературе, анализа творчества Достоевского. Дженна поежилась. Бедные дети. Им пришлось не только читать «Преступление и наказание», но еще и писать по нему сочинение. Она закатила глаза.

«Дженна, приступай к работе. Прекрати тянуть время и проверь работу Брэда». Она взяла красную ручку, тоскливо взглянула на фиолетовую папку, подумала о Брэде Тэтчере, о письменной работе, которую он, вероятнее всего, провалил, потом огляделась вокруг, ища, на что бы отвлечься. В учительской был и Лукас Бондиоли, днем – школьный психолог, в мечтах – профессиональный игрок в гольф. Лукас был сосредоточен на том, чтобы загнать мяч в пластиковый стаканчик. Обычно он очень расстраивался, когда мешали его меткому попаданию, поэтому Дженна вновь обратила внимание на Кейси.

Над стопкой папок появилась рука мисс Райен и схватила очередное сочинение, а гора тут же зашаталась. Дженна встала и подхватила ближайшую к ней стопочку, чтобы та не свалилась на пол.

– Даже не думай! – отрезала Кейси, не поднимая головы.

– Черт побери! – выругался Лукас.

– Просто положи их на место, и никто не пострадает, – продолжала Кейси, как будто не слыша слов Лукаса.

Дженна подняла голову и успела заметить, что Лукас промахнулся и поморщился. Смиренно положив папки Кейси на стол, она села на место.

– Лукас, прости.

– Да ладно, – угрюмо ответил тот. – Я все равно бы не попал.

– А как же я? – спросила Кейси из‑за горы папок.

– Тебе я ничего не сделала, – моментально ответила Дженна. – Я просто хотела привнести в хаос немного порядка. – Она махнула рукой на покосившуюся стопку папок. – Ты жутко несобранный человек.

– А ты – страус, – мягко заметил Лукас, сидя рядом с Дженной.

Появилась рука Кейси и схватила очередную работу.

– А почему ты прячешь голову в песок, Джен? На тебя это не похоже.

Лукас сел на стул.

– Она не хочет оценивать работу по химии Брэда Тэтчера, потому что знает, что, скорее всего, он провалил ее, и понимает, что необходимо вызвать его отца и поговорить о неожиданных изменениях в поведении сына. Но она боится звонить родителям после того, как в среду ее выругал отец Руди Лютца, – он сделал глубокий вздох, – за то, что она «срезала» Руди на тесте по химии, в результате чего его отстранили от игры в футбольной команде, – закончил он. И выдохнул.

Дженна посмотрела на него со смесью раздражения и восхищения.

– Как ты?.. Ну ты…

Лукас ухмыльнулся.

– У меня жена и четверо дочерей. Если я буду говорить медленно, придется постоянно молчать.

Раздался скрежет стула по кафельному полу, над горой бумаг показалась белокурая голова Кейси. Даже на цыпочках она была не выше полутора метров, и над работами виднелись только нос и глаза.

– Брэд Тэтчер не написал контрольную по химии? – Ее брови взмыли вверх, и она превратилась в сбитого с толку, растерянного эльфа. – Мы говорим о том самом Брэде Тэтчере, гениальном мальчике?

Дженна опустила глаза на фиолетовую папку, пытаясь сдержать эмоции.

– Да, только это уже не тот самый Брэд. Совсем другой Брэд. За последнюю контрольную он получил «Д». А эту я даже читать боюсь.

– Дженна. – Лукас покачал головой, примеряя роль спокойного, чуткого человека, прекрасного наставника для таких молодых учителей, как она. – Просто проверь его контрольную. А потом обсудим, что делать дальше.

Дженна твердо взяла красную ручку, открыла фиолетовую папку и нашла контрольную Брэда в самом низу тоненькой стопки. Ее сердце ухало, когда она ставила «минус» возле каждого ответа, чувствуя, как с каждым минусом нарастает безнадежность. Брэд был ее самым талантливым учеником. Умный, четко мыслящий, бесспорный кандидат на получение престижной стипендии, которую выделяет группа компаний Роли. А он разбрасывается такими возможностями. Еще одна подобная контрольная, и он провалит курс, рискуя своими шансами быть принятым в престижнейшие, выбранные им колледжи. И она понятия не имела почему. Дженна в очередной раз вздохнула и написала вверху на титульном листе «F» – «неудовлетворительно». Она подняла глаза и увидела молчаливо ожидающих Лукаса и Кейси.

– Вот уж не думала, что когда‑нибудь поставлю Брэду Тэтчеру «неуд», – сказала Дженна, откладывая ручку. – Что с ним случилось, Лукас?

Тот взял работу Брэда, пролистал, в его темных глазах отразилась тревога.

– Не знаю, Джен. Иногда у парней возникают проблемы с подружками. Иногда – проблемы дома. Но ты права. Я не ожидал, что Брэд так изменится.

– Думаешь, он употребляет наркотики? – серьезно спросила Кейси, озвучив общий страх.

– Мы все знаем, что такое бывает с детьми из хороших семей, – ответила Дженна и положила контрольную Брэда в фиолетовую папку. – Похоже, мне стоит позвонить его отцу. Но я не очень‑то горю желанием после того, как сообщила папаше Лютца новость о том, что его сын «провалил» последний экзамен и будет сидеть на скамье запасных, пока не исправит оценку по химии.

Кейси обошла стол и присела на краешек, поближе к Дженне.

– И мистер Лютц это проглотил, да?

Дженну замутило при одном упоминании об этом.

– Во время телефонного разговора я узнала несколько новых слов. – Ей удалось выдавить улыбку. – Беседа была чрезвычайно познавательной. С Брэдом я чувствую себя совершенно беспомощной, глядя, как он попусту растрачивает свою жизнь. Нужно найти способ как‑то ему помочь.

Кейси прищурилась, затем молниеносно выбросила руку вперед и схватила Дженну за подбородок.

– Он есть. Позвонишь его родителям, предложишь свою помощь, а потом отойдешь в сторону. Джен, ты не должна спасать весь мир. Он не один из твоих щенков из приюта, которых ты можешь спасти от усыпления. Он старшеклассник, у которого достаточно мозгов, чтобы решать самому. Ты никак не можешь заставить его сделать правильный выбор. Это суровая правда жизни. Понимаешь?

Кейси всегда выступала в роли защитника Дженны – еще с тех пор, как они учились вместе в Дьюке. Это казалось забавным, поскольку Дженна заметно возвышалась над маленькой Кейси. В университете их называли Матт и Джеф – прямо в точку. Дженна была высокой и темноволосой, Кейси – миниатюрной блондинкой. Кейси – неутомимый лидер и душа любой компании, Дженна – намного более сдержанная и закрытая. И сейчас, когда обе приближались к тридцатилетию, Кейси продолжала уверенно исполнять роль матери‑тигрицы. Дженна уже давно перестала мешать подруге себя опекать.

– Слушаюсь, мадам. Можешь меня отпустить.

Кейси отпустила ее подбородок, но во взгляде продолжало сквозить недоверие.

– Потом расскажешь мне, как прошел разговор с его родителями.

Дженна нашла список родителей и опекунов своих учеников.

– У Брэда только отец.

– Его мать погибла года четыре назад, – подсказал Лукас. – Автомобильная катастрофа.

Кейси поджала губы, нахмурилась.

– Одного этого уже достаточно, чтобы ребенок сломался, не говоря уже о том, через что ему пришлось пройти минувшей весной, когда похитили его брата. Слушай, мне пора. На четвертом уроке у меня «Макбет», и мне необходимо заправиться. – Она направилась к двери учительской, потом резко обернулась. Лицо ее было напряженным. – Лукас, не позволяй ей слишком глубоко вникать в проблемы Брэда Тэтчера. Ты же знаешь, она теряет над собой контроль.

Уголки губ Лукаса дернулись.

– Знаю, – серьезно ответил он. – Не позволю, Кейси.

Когда дверь закрылась, Дженна закатила глаза.

– Это я теряю контроль?

– Да, теряешь, – вежливо подтвердил Лукас. – Как и сама Кейси. Уверена, что вы не сестры?

– Уверена. Мать Кейси не ела своих детей. – Дженна вновь сосредоточилась на информации о родителях парня. – Отец Брэда работает в Бюро расследований штата. Держу пари, связаться с ним будет непросто.

– Может быть.

Дженна бросила на Лукаса злой взгляд. Он улыбнулся в ответ.

– Ты специально выводишь меня из себя.

– Марианна говорит мне об этом каждый день на протяжении двадцати пяти лет.

Дженна скрестила руки на груди и втянула щеки.

– Знаешь, как наставнику тебе грош цена. Оби‑Ван говорил Люку Скайуокеру, что делать.

Черные с проседью усы Лукаса задрожали.

– Послушай Силу, – произнес он глубоким голосом, потом приподнял мохнатую бровь. – И что ты намерена делать, юный джедай?

Дженна вздохнула.

– Буду звонить его отцу, – раздраженно ответила она. – И если он накричит на меня, как отец Руди Лютца, я приду и поплачу у тебя на плече.

Лукас встал и погладил девушку по голове.

– На моей коробке с салфетками «Клинекс» стоит твое имя.

И это действительно было так. «Дженна Маршалл, доктор философии» – было написано на коробке, которую Лукас держал в руке. Она улыбнулась, хотя ей и было немного грустно. Марианне повезло прожить жизнь с таким добрым мужчиной.

Ее улыбка погасла, когда она предалась воспоминаниям. Это было неизбежно. Если бы им с Адамом повезло… Но им не повезло. Она сидела неподвижно, пытаясь вспомнить времена, когда Адам был здоров, но в памяти упорно возникали последние дни его жизни, о которых она мечтала забыть. Она расправила плечи, покачала головой, как будто можно было отмахнуться от воспоминаний. Вряд ли.

Дженна заставила себя встать. От обеденного перерыва у нее осталась всего пара минут, и нужно было позвонить отцу Брэда Тэтчера. Пока паренек не скатился еще ниже.

Пятница, 30 сентября, 14.45

«Уже две», – думал Стивен, наблюдая за тем, как Кент Томпсон прочесывает траву внутри периметра площадью два с половиной квадратных метра, который они оцепили ярко‑желтой лентой.

Похищена вторая девушка. Еще одна семья уничтожена.

Им повезло. У них наметился сдвиг в деле исчезновения Саманты Иглстон – благодаря четырехлетнему лабрадору по кличке Пэл, его восьмидесятилетнему хозяину и шерифу Брадену, который немедленно связался с Бюро расследований. Стивен наблюдал, как Кент ползает по земле на четвереньках. На голове у парня было хитроумное изобретение, которое делало его похожим отчасти на сварщика, отчасти на немецкого шпиона; довершал картину монокль. В руках у Кента был пинцет и аккуратно подписанные пакеты для сбора улик. Гарри Граймс с такой же тщательностью обследовал внешний периметр, примыкающий к лесу. Никто не хотел пропустить ни одной улики. Возможно, еще одного шанса поймать эту сволочь не представится.

Стивен взглядом профессионала осматривал место происшествия. Опушка была очень похожа на ту, где они обнаружили Лоррен Раш, – вокруг сосны, которые и дали название этому предместью Роли: Пайнвилль – Сосновый городок, штат Северная Каролина. Вскоре это местечко станет широко, но печально известным, и благодаря совсем не рождественским елям. Городок станет известен как охотничьи угодья нового серийного убийцы.

Лоррен Раш обнаружили четыре дня назад. О пропаже Саманты Иглстон сообщили вчера утром. Обе красавицы старшеклассницы. Обе пропали из собственных кроватей посреди ночи. Никаких следов взлома в обоих случаях. Факты, которыми располагала полиция, казалось, свидетельствовали, что эти два дела связаны. Стивен не мог позволить себе думать иначе до получения улик, доказывающих обратное.

Сейчас на опушке никого не было, но за последние пару часов здесь кое‑что произошло. Примятая трава – клочок земли метр на полтора, здесь могло лежать тело. По одну сторону от примятой травы виднелись брызги крови – предположительно крови пса, который принадлежал хозяину этой земли, хотя Кент тщательно исследует образцы, чтобы удостовериться, что кровь не принадлежит человеку: ни пропавшей девушке, ни ее похитителю. Цепочка кровавых следов вела от опушки к хозяйскому дому (который располагался в полутора километрах за лесом), куда час назад прибежал порезанный ножом, истекающий кровью пес.

Старик отреагировал мгновенно, последовал по цепочке кровавых следов до опушки леса. Зрение у старика было острым – он заметил клочок чего‑то белого, застрявшего в тонких ветках одной из сосен. Это были женские трусики. Маленького, четвертого, размера, с нежными мелкими цветочками – такой размер носила Саманта Иглстон, такую расцветку белья она любила. Старик тут же позвонил шерифу, который в свою очередь связался со Стивеном.

Кент присел на пятки и передвинул монокль с глаза на лоб, затем резко поднял голову.

– Я обнаружил волос, – с глубоким удовлетворением заявил он. – Темный. Прямой.

Пульс Стивена участился, и он осторожно подошел к примятой траве, которую исследовал Кент, избегая наступать на залитые кровью участки. У Саманты Иглстон волосы были темными, но очень длинными, к тому же кудрявыми. Волос принадлежал преступнику – на это Стивен даже и надеяться не смел.

– Невероятно! Поверить не могу, что ты в этой грязи хоть что‑то нашел.

Кент усмехнулся, потом вновь надел монокль на глаз и опустился на четвереньки.

– Я профессионал.

Стивен покачал головой.

– И сама скромность. Не забудь об этом.

– И сама скромность, – добавил Кент, сейчас обращаясь к земле.

– Ага, – негромко сказал Стивен. – Скажи, что у этого волоса сохранился волосяной мешочек, и я поверю, что ты – профи. В противном случае ты всего лишь очередной зубрила в маске сварщика.

Кент засмеялся.

– Хотел бы я быть сварщиком. Деньги греб бы лопатой.

Стивен скрестил руки на груди.

– Давай работай, сварщик. Есть волосяной мешочек или нет?

Улыбка Кента потускнела.

– Нет, к сожалению.

– Черт! – прошипел Стивен. Без мешочка невозможно провести анализ ДНК.

– Придержи коней, – снисходительно сказал Кент. – Возможно, мне все же удастся выделить ДНК.

– Сколько понадобится времени? – спросил Стивен сквозь зубы.

– От семи до десяти дней. – Кент вновь присел на пятки. – А где пес?

Стивен посмотрел в ту сторону, где стоял шериф, обнимая за плечи хозяина собаки.

– Наверное, в хозяйском доме. Должен был приехать ветеринар, чтобы наложить швы. – Он надеялся, что собаку можно поднять на ноги – ради старика, но лабрадор потерял много крови. – А что?

– Я хочу взять соскоб с его зубов.

Брови Стивена взметнулись вверх.

– Зачем?

– Если собака укусила этого негодяя, на ее зубах могли остаться частички кожи.

Стивен по‑новому взглянул на молодого мужчину, который поступил на работу в Бюро расследований всего несколько месяцев назад.

– Хорошо, беру свои слова обратно. Ты настоящий профессионал. Я бы никогда не догадался проверить собачьи зубы.

Кент опять усмехнулся.

– Не буду приписывать себе чужую славу. Видел такое в «Законе и порядке».

Стивен закатил глаза.

– Ну конечно. Зачем учиться в полицейской академии? Просто нужно заставить всех новобранцев смотреть сериал «Закон и порядок».

– Сэкономили бы деньги налогоплательщиков, – в очередной раз усмехнулся Кент, не отрывая взгляда от травы.

Стивен мысленно улыбнулся. Он ловил себя на том, что ему намного больше нравится легкая манера общения этого молодого эксперта, чем ядовитые комментарии начальницы Кента. Диана обычно лично контролировала расследования такой важности, но в настоящий момент она загорала на круизном лайнере. Это давало Кенту возможность показать свое умение и позволить остальным с удовольствием отдохнуть от Дианы.

– Пойду проверю, чтобы ветеринар ничем, так сказать, не испортил собачьи зубы.

– Спасибо. Передайте старику, что я не обижу его собаку, – добавил Кент, вновь опуская голову, чтобы продолжить исследования.

Стивен посмотрел туда, где, по ту сторону желтой ленты, молча стояли шериф Браден и пожилой хозяин.

– Ему и так досталось с лихвой, – пробормотал Стивен.

Шериф Браден встретился с ним взглядом, и в нем Стивен увидел смесь невыносимого страдания и пугающей безнадежности. Шестнадцатилетняя Саманта Иглстон была племянницей шерифа.

Глядя на поникшие от горя и ужаса плечи Брадена, Стивен Тэтчер почувствовал родство с тем, кому также пришлось испытать и вежливое сочувствие, которое правоохранительные органы испытывают к потерпевшим, и солидарность коллег‑полицейских. Стивен знал, каково сейчас Брадену. Понимал, какие чувства владели его сестрой. Понимал, каково это – жить в ужасе, зная, что какой‑то сумасшедший держит у себя твоего ребенка.

Стивен осторожно направился к тому месту, откуда за ним наблюдали Браден и старик фермер.

– Похоже, мы кое‑что обнаружили, – сообщил Стивен, и Браден со сжатыми губами кивнул. – Вы отлично сохранили место происшествия в неприкосновенности. А матушка природа помогла – дождя не было, – добавил он.

Браден продолжал молчать. Стивен был не уверен, что шериф вообще может говорить, – за это его винить было нельзя. Браден видел раны, нанесенные псу, и, несомненно, воображение рисовало ему страшные картины, и сердце рвалось на куски от видений, в которых его племянница находилась во власти садиста с ножом. Стивен похлопал шерифа по плечу, посмотрел ему в глаза.

– Мне очень жаль, – прошептал он. – Я‑то знаю, каково вам.

Браден тяжело сглотнул. Откашлялся.

– Спасибо, – выдавил он. Расправил плечи, поднял голову, убрал руку с плеча старика. – Мои парни так и рвутся в бой. Все, что вам, ребята, нужно, – только скажите.

Стивен взглянул ему через плечо. Кент продолжал ползать на коленях, а Гарри по‑прежнему обыскивал лес.

– По‑моему, пока самое лучшее – не затаптывать место происшествия. Но ваши люди могут присоединиться к поисковой группе. Сколько здесь гектаров?

Браден обратился к старику:

– Бад?

– Сто сорок пять, – без запинки ответил старик.

Голос у него был сильнее, чем ожидал Стивен, хотя его непрерывно трясло. Одна узловатая рука сжимала палку, вторую он протянул в знак приветствия.

– Меня зовут Бад Клэри. Это моя земля.

Стивен пожал руку старика.

– Сожалею, что пришлось встретиться при таких обстоятельствах, мистер Клэри. У меня есть особая просьба. Ваш пес, сэр.

Седая бровь поползла вверх.

– Пэл? – удивился мистер Клэри.

– Так точно, сэр. Мы хотели бы осмотреть его зубы, когда ветеринар закончит накладывать швы. Если Пэл укусил человека, который напал на него с ножом, там могли остаться улики.

– Надеюсь, что укусил, – пробормотал Клэри. – Надеюсь, отхватил хороший кусок от этого сукина сына.

– Я тоже, – мрачно согласился Стивен. – Шериф, вы не могли бы попросить ветеринара не трогать пасть Пэла?

Браден уже направился к патрульной машине.

– Обязательно.

Стивен обернулся к старому Баду.

– Может быть, присядете, мистер Клэри? – Стивен махнул рукой в сторону машины. – У меня в багажнике есть складной стул.

Клэри кивнул, Стивен быстро достал и разложил стул. Он сидел на этом стуле у каждой речушки между Роли и Уильям Саунд, ловил все, что заглатывало наживку.

– От него немного пахнет рыбой, – извинился он, когда мистер Клэри опустился на стул.

– Ничего страшного, юноша, – ответил Клэри и устало улыбнулся. – От меня тоже попахивает. – Он устроился на стуле, глубоко вздохнул. – У меня болезнь Паркинсона, и, когда я волнуюсь, дрожь усиливается. – Он через плечо взглянул на Кента, который продолжал лазать на четвереньках по залитой кровью траве, потом перевел взгляд на Стивена. Его старческие глаза были удивительно ясными и пронзительными. – Вы же найдете Саманту, агент Тэтчер?

«Скорее всего, нет, – подумал Стивен, прокручивая в голове жестокое нападение на собаку и судьбу первой жертвы. – По крайней мере, живой». Однако он оптимистично ответил:

– Надеюсь, мистер Клэри.

Тот покачал головой.

– Зовите меня Бад. Когда ко мне обращаются «мистер», чувствую себя древним стариком.

Стивен в ответ улыбнулся.

– Хорошо, Бад. – Он посуровел и увидел, что Бад Клэри тоже стал серьезен. – Расскажите мне, сэр, что произошло?

Бад вздохнул.

– Пэл всегда охотится на птичек, кроликов. Иногда его не бывает пару часов, поэтому я не обратил особого внимания, когда он убежал сегодня в десять утра.

– Вы точно запомнили время, сэр?

Бад кивнул.

– Я должен был везти жену в город за покупками. Мы выехали часов в десять, Пэл выбежал из дома за нами, а потом припустил за белкой. – Он поднял голову, прищурился от полуденного солнца. – Вам нужно знать, куда мы ездили в городе?

– Не сейчас, сэр. Когда вы вернулись?

– Где‑то в четверть первого. Пэл лежал на крыльце у задней двери, весь в крови, едва дышал. Жена заметила кровавый след и сразу сообразила позвонить шерифу.

Губы Стивена тронула улыбка – в голосе Бада звучала неприкрытая гордость.

– Миссис Клэри соображает мгновенно.

– Всегда такой была, – подтвердил Бад и удовлетворенно кивнул. Он большим пальцем указал через плечо. – Я поехал на тракторе через поле по кровавому следу до самих деревьев, остаток пути шел пешком, пока не выбрался на опушку. На дорогу от дома у меня ушло минут двадцать. – Он пожал плечами. – Потом я со всех ног понесся назад, опять позвонил шерифу Брадену, а он, вероятно, вызвал вас.

Потом все отправились на опушку по размытой грунтовой дороге, которая ответвлялась от главной магистрали. Этим путем привез сюда девочку похититель. А потом увез.

– Что именно вы увидели, когда первый раз оказались на опушке? – мягко уточнил Стивен.

Бад сглотнул.

– Я понимал, что увижу кровь, – Пэл истекал кровью. Но, мне кажется, я не ожидал, что ее будет так много. Я слез с трактора, чтобы осмотреться, а потом, когда подошел ближе, заметил что‑то белое.

– Трусики Саманты? – Они уже лежали в пакете с уликами и были на пути в лабораторию.

Старик стиснул зубы.

– Да. Ее трусики находились в сторонке, их отнесло ветром в ветки одной из сосен.

– Вы к чему‑нибудь прикасались, Бад?

Тот хмуро посмотрел на полицейского.

– Нет, – с негодованием ответил старик. – Может быть, я и стар, молодой человек, но далеко не глуп.

– Простите, но я должен был спросить.

Бад, несколько смягчившись, вновь опустился на стул и скрестил руки на груди.

– Ладно.

– Когда вы подошли к залитой кровью траве, вы еще что‑нибудь заметили?

Бад кивнул, его гнев неожиданно стих.

– Да. Кровь была еще теплой.

Стивен нахмурился.

– Мне показалось, вы говорили, что ничего не трогали.

– Не трогал. Я ее унюхал. Вот уже пятьдесят лет, юноша, я забиваю на этой ферме свиней. И знаю, как пахнет теплая кровь.

Стивен затаил дыхание, потом выдохнул. Так близко. Бад Клэри, должно быть, наткнулся на эту поляну меньше чем через час после того, как ранили Пэла. По крайней мере, теперь они могли точно установить время. Если прибавить двадцать минут, которые понадобились Баду, чтобы добраться до опушки, – он приехал сюда в двенадцать тридцать пять. А это означает, что в половине двенадцатого Саманта еще была здесь.

– Ваши показания очень помогли, Бад. – Стивен достал из кармана визитную карточку. – Если еще что‑нибудь вспомните, позвоните мне.

Бад с серьезным видом взял карточку.

– Обязательно. Пожалуйста, найдите Саманту, агент Тэтчер. Это маленький городок. Здесь нет ни одного человека, который не любил бы Саманту Иглстон и ее семью. Она сидит с моими правнуками. – Потом он с горечью добавил то, что так часто слышал Стивен: – Такие вещи не могут происходить в Пайнвилле. У нас тихий городок.

«Случается, что очень злые люди живут в тихих городках», – подумал Стивен. У него служба тоже была бы непыльная, если бы злые люди собирались вместе и убивали друг друга, а не безвинных людей.

Стивен возвращался к поросшей травой площадке, когда зазвонил его мобильный телефон. Одного взгляда на номер было достаточно, чтобы он понял – звонит его секретарь.

– Нэнси, что случилось?

Нэнси Паттерсон работала его секретарем с тех пор, как он занял эту должность. Она работала и у его предшественника, и у предшественника его предшественника. Она была компьютерным гением с неоценимым опытом, и Стивен доверял ей настолько, насколько вообще мог доверять женщине.

– Тебе несколько раз звонила учительница Брэда.

И ее тон, и собственная растущая тревога за старшего сына заставили Стивена расправить плечи. Примерно месяц назад всего за одну ночь Брэд из доброго счастливого мальчика превратился в замкнутого незнакомца. Любые попытки пробить стену, которую возвел вокруг себя Брэд, наталкивались на сарказм и злость. Несколько лет назад они уже проходили подростковый бунт. На этот раз все было по‑другому. А сейчас это заметили и учителя. Стивен попытался унять сердцебиение.

– И в чем проблема?

– Она мне не сказала. Настаивает на личной беседе с тобой. Она уже дважды звонила. Она очень… настойчивая.

Стивен огляделся. Они продолжали собирать улики, ему необходимо было остаться. Но сыну он нужен больше.

– Она оставила номер, по которому с ней можно связаться?

– Только номер школы. Первый раз она звонила в обеденный перерыв, второй раз на перемене. Сказала, что освободится не раньше четырех.

Стивен взглянул на часы. К четырем он, скорее всего, здесь закончит и сможет подъехать в школу.

– Ты можешь перезвонить и оставить для нее сообщение, что я в четыре буду ждать ее в вестибюле школы?

– Придешь со звонком, да, Стивен?

– У меня всегда так, – мрачно подтвердил он.

– Стивен! – закричал Гарри. – Сюда!

Стивен посмотрел на стоящего у дороги напарника.

– Нэнси, мне пора. Передай учительнице Брэда, что я встречу ее в четыре в вестибюле. Перезвони, если она не сможет. Ой, Нэнси! Как ее зовут?

– Доктор Маршалл. Учительница химии. Стивен, с тобой все в порядке?

Он поджал губы.

– Передай Ленни, что я в порядке, – угрюмо ответил он. – И не намерен сломаться и завалить все расследование.

– Он так и не думает, Стивен, – мягко возразила Нэнси, отчего он почувствовал себя обиженным ребенком. – Он беспокоится о тебе. И я тоже.

Стивен вздохнул.

– Скажи ему, что со мной все хорошо. Но если мне будет не по себе, обращусь к Мэг. Договорились?

Мэг, их штатный психолог, после похищения Ники постоянно доставала его настойчивыми просьбами о встрече. И он в конце концов пошел, только чтобы эта ненавистная женщина от него отстала. Она действительно помогла. Немного. Ленни Фаррелл будет несказанно раз тому, что Стивен снова согласился проконсультироваться у психолога.

– Хорошо. Я позвоню учительнице Брэда. Доктору Маршалл, – добавила Нэнси, напоминая. Она прекрасно знала своего начальника.

– Спасибо.

Намотав имя учительницы на ус, Стивен положил телефон в карман и осторожно пошел туда, где его нетерпеливо ждал Гарри. В руке, облаченной в перчатку, тот держал шприц.

– Черт! – негромко выругался Стивен и оглянулся на примятую траву, четко выделявшуюся на окружающем фоне. – Это объясняет, почему нет следов борьбы.

– Отправим его в лабораторию вместе с волосом. – Гарри махнул в ту сторону, где Кент изучал ведущий к дому кровавый след. – Кент хочет посмотреть, как ветеринар будет брать соскоб с песьих зубов.

Стивен вздохнул.

– Я надеюсь, что мы найдем зацепку по горячим следам. У нас очень мало времени.

Пятница, 30 сентября, 15.50

– Ну и? Ты звонила отцу Брэда?

Дженна оторвала взгляд от лабораторного стола, на котором наводила порядок. В дверях стояла Кейси.

– Вроде того. Он был на выезде, поэтому я разговаривала с его секретарем. У меня с ним назначена встреча. – Дженна сверилась с часами. – Через десять минут.

Кейси удивленно изогнула брови.

– На выезде?

– Он полицейский.

– Ага.

Дженна прервала работу и посмотрела на подругу. Кейси выглядела задумчивой, а это всегда было плохим знаком.

– Что?

Кейси улыбнулась, и от этой улыбки у Дженны по спине пробежал холодок.

– Ну, не знаю. Полицейский, вдовец. Брэд – очень симпатичный мальчик, он должен был унаследовать хорошие гены от отца… – Она пожала плечами. – Вероятность велика.

Дженна покачала головой, чувствуя знакомое покалывание в глазах. Кейси считала своей обязанностью найти для подруги пару. Дженна подошла к Кейси, чтобы той пришлось смотреть на нее снизу вверх.

– Кейси, не вмешивайся, – предупредила она. – Пообещай, что не станешь делать глупостей.

Кейси дерзко взглянула на нее.

– А сегодня ты выше.

Дженна прищурилась.

– Потому что я надела чертовы туфли, которые, как ты меня убеждала, идеально подходят под этот костюм. У меня болят ноги, но сейчас не до этого. Пообещай: никаких контактов с мистером Тэтчером. Ни по телефону, ни по телеграфу, ни по факсу, никаких записочек и дымовых сигналов.

Кейси надулась.

– Обещаю, черт побери.

– Отлично.

Дженна стала собирать бумаги в портфель, оглянулась через плечо и вновь наткнулась на задумчивый взгляд Кейси. Та просияла.

– Чуть не забыла. У меня завтра свидание с Недом, у него есть друг. Я…

– Нет, – перебила Дженна, вздрогнув. Нед вел себя, как подросток, но его приятели были намного хуже.

Кейси нахмурилась.

– Почему нет?

– Завтра я ужинаю у Эллисон.

Кейси что‑то прорычала.

– Отшей ее. Приятель Неда на самом деле симпатичный.

– Я не могу просто так отменить нашу встречу. Она обидится.

– Она толстокожая, как носорог, – пробормотала Кейси. – Ей это как слону дробинка.

Дженна придушила смешок.

– Она намного ранимее, чем выглядит. – Потом она вспомнила цель предстоящего ужина и посерьезнела. – Я не могу отменить нашу встречу. На следующей неделе уже восьмое октября.

Кейси положила маленькую руку на плечо Дженны и слегка сжала его.

– Я знаю, какой сейчас месяц, – мягко ответила она. – Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты оставалась дома одна. Прошло уже два года…

Дженна с неожиданным раздражением высвободила плечо.

– С тех пор, как умер Адам. Ты можешь произнести это вслух. У‑МЕР. Как ты уже сказала, два года прошло. Я оправилась. Жаль, что все остальные не могут. А я оправилась.

– А по‑моему, нет. Но я ничего не могу поделать, если ты продолжаешь отрицать очевидное.

Дженна более резко, чем требовалось, задвинула ящик стола.

– Я не отрицаю очевидного, – прошипела она. – Адам умер. Я держала его за руку, когда он сделал последний вздох, два года назад, восьмого октября. Я не отрицаю очевидного.

Губы Кейси сжались в узкую линию.

– Тебе всего тридцать лет. Ты должна начать жизнь заново.

Дженна тихонько вздохнула. Мысленно досчитала до десяти. Кейси желала ей только добра. Конечно, все друзья и родные, убеждавшие ее начать жить заново, желали только добра.

– Я живу наполненной жизнью, Кейси, – спокойно ответила она. – Мне не нужна бесконечная череда мужчин рядом, чтобы жизнь казалась еще полнее.

– Да, бесконечной череды мужчин не нужно, – негромко согласилась Кейси. – Будет достаточно одного.

Дженна натужно засмеялась.

– И, по‑видимому, ты намерена его для меня подыскать?

Кейси так взглянула на подругу, что ее взгляд проник сквозь все защитные барьеры, возведенные Дженной.

– Что скажешь о воскресном ужине? Об ужине в понедельник? Или во вторник?

Дженна вздохнула.

– Ты же не отстанешь, да?

Кейси победно улыбнулась.

– Не отстану.

– А куда мы пойдем?

– В итальянский ресторан. Недавно открылся, недалеко от городского совета. В воскресенье в семь?

Дженне не нужно было сверяться с ежедневником, чтобы узнать, что в воскресенье она свободна. Обычно по воскресеньям она в девять уже ложилась в постель с хорошим приключенческим романом, а рядом калачиками сворачивались две ее собаки. Кто знает, возможно, ужин с приятелем Неда окажется довольно приятным…

– Ладно. Но я приеду сама, чтобы иметь возможность уехать, когда захочется. – Дженна посмотрела на часы и нахмурилась. – Черт. Я уже опаздываю. Ты иди первой и, если заметишь в вестибюле кого‑нибудь, хотя бы отдаленно напоминающего родителя, проходи мимо, не улыбаясь и не кивая. Поняла?

– Да. Вечно портишь удовольствие.

Кейси направилась к двери, потом обернулась, и на ее кукольном личике отразилась неуверенность.

– Послушай, Джен. Ты говорила, что отец Брэда – полицейский?

Увидев выражение лица подруги, Дженна замерла.

– Да. А что?

– Спроси, знает ли он что‑нибудь о пропавших девочках.

Внутри у Дженны все похолодело.

– Какие пропавшие девочки? Последний раз я слышала, что пропала только одна, старшеклассница из Хай‑Пойнт, ее обнаружили мертвой в понедельник.

– Пропала еще одна, – пробормотала Кейси. – На этот раз из Дюваля. Об этом со вчерашнего дня говорят в новостях.

Дженна прикусила губу.

– Вчера у меня было занятие по каратэ, а когда вернулась домой, я сразу же отправилась спать. Новости не смотрела. Господи, Кейси, две девочки! Необходимо предупредить детей.

– Лукас говорит, что в понедельник сделает объявление, предупредит, чтобы девочки были поосторожнее, – ответила Кейси. – Спросишь у отца Брэда, не знает ли он чего‑либо об этом деле, ладно? Может, его советы помогут обезопасить наших девочек.

– Обязательно. – Дженна опять взглянула на часы. – Но я ничего не спрошу, если через три минуты с ним не встречусь. Пойдем. Если что‑нибудь узнаю, позвоню.

Подавленная, Дженна проверила, заперт ли шкаф с реактивами, закрыла класс на ключ, поправила ремешки сумочки и набитого бумагами портфеля и направилась в главный вестибюль так быстро, как только позволяли высокие каблуки.

– Доктор Маршалл, можно вас на минутку?

Дженна оглянулась: за ней пыталась поспеть по лестнице одиннадцатиклассница Келли Темплтон.

– Если будешь бежать со мной, давай говори.

Келли ускорила шаг.

– Я насчет своей контрольной. Мне нужно «автоматом» зачесть четыре темы.

Келли Темплтон всегда думала, что часть тем ей зачтут «автоматом». Дженна редко была с ней согласна.

– Знаешь что, Келли? Приходи утром в понедельник, и мы это обсудим. Сейчас я очень спешу.

– Но в понедельник утром у нас репетиция с группой поддержки.

– Тогда встретимся в понедельник в обед. Только не сейчас. – Дженна смягчила отказ улыбкой. – У тебя девяносто два балла, Келли. Каких еще «автоматов» ты ждешь?

– Еще восемь баллов, – пролепетала девочка, перебрасывая через плечо длинные темные волосы. – Хорошо, доктор Маршалл. В понедельник в обед. – И она унеслась в сторону шкафчиков, даже не попрощавшись.

– Келли! – окликнула Дженна.

Школьница оглянулась, на юном личике читалось нетерпение.

– Будь осторожна, ладно? Мисс Райен только что сказала мне, что п