Служение при рыночной экономике

Служение – это не список того, что мы должны делать, и не этические нормы, а образ жизни. Совершать отдельные поступки служения не есть то же самое, что жить в служении. Поступать, как слуга, – это одно, а быть слугой – это совсем другое. Как и во всех областях духовной жизни, механике служения, возможно научиться не переживая внутреннего изменения, не живя в служении.

Однако недостаточно просто подчеркнуть внутреннюю природу служения. Служение должно осуществляться в условиях того мира, в котором мы живем. Поэтому постараемся познать, как выглядит служение в рыночных условиях нашей повседневной жизни.

Прежде всего, существует служение сокрытия. Если все наше служение проходит на глазах других, то мы просто пустые люди. Послушайте духовное наставление Иеремии Тейлора: „Любовь надо скрывать и мало уважать: будьте довольны недостатком похвалы, никогда не огорчайтесь, когда вами пренебрегают и вас недооценивают…"[99]. Скрытость служения – это смертельный удар по гордости.

Сначала может показаться, что тайна служения сохраняется только ради того, кому эту услугу оказывают. Но дело не в этом. Анонимное служение оказывает действие даже на тех людей, которые о нем ничего не знают. Они ощущают более глубокую любовь и сострадание среди людей, хотя не могут дать отчета в этом чувстве. Если тайное служение совершается ради них, они вдохновляются к более глубокому благочестию, потому что знают, что источник служения находится гораздо глубже того, что видимо. Это служение, к которому способны все люди, от него происходят радость и праздничное настроение в любой общине.

Существует также служение в малом. Как Тавифа, мы можем находить пути делать „рубашки и платья для вдов" (Деян. 9:39). Я хочу рассказать одну правдивую историю. Когда я находился в последней горячке написания моей докторской диссертации, мне позвонил друг. Он интересовался, не поеду ли я с ним на некоторые посещения. Пойманный, я согласился, проклиная в душе такую неудачу. Выбегая из двери, я схватил книгу Бонхоуфэра – „Жизнь вместе", думая, что по дороге я ее почитаю. Я очень сожалел о потере времени, столь для меня драгоценного. И вот наконец мы оказались на центральном рынке. Мой друг вышел, и я помахал ему рукой, говоря, что подожду его в машине. Я взял свою книгу, открыл ее и прочитал следующие слова: „Второе служение, которое один должен оказывать другому, в христианской общине – это активная помощь. Это означает прежде всего простую помощь в мелких, внешних делах. Таких вещей полно везде, где только люди живут вместе. Ни для кого этот труд не является слишком низким. Тот же человек, который беспокоится о потере времени, связанной с этими мелкими услугами, просто придает слишком важное значение своей собственной карьере"[100].

Франциск Сальский говорит, что великие добродетели и мелкие услуги – это как сахар и соль. Сахар вкуснее, но он требуется не так часто. Соль же – везде и всегда. Великие добродетели требуются редко, а служение в малом – это наша повседневная жизнь. Великие задачи требуют великой жертвы в данный момент, а мелочи требуют постоянной жертвы. „Маленькие возможности для служения возникают каждый момент. И если мы хотим быть верными в малом, то нашей плотской природе некогда будет и вздохнуть, и мы должны будем умереть для собственных наклонностей. Мы бы скорее предпочли великие жертвы ради Бога, пусть даже болезненные, при условии, что в остальное время мы будем свободны в следовании своим вкусам и привычкам во всех мелочах"[101].

В области духа мы вскоре обнаруживаем, что все действительно серьезное и важное оказывается в самых незначительных уголках жизни. Наше обольщение „великим" сделало нас слепыми к этому факту. Служение в мелочах потребует наступления на нашу лень и медлительность. Мы начнем видеть мелочи как нечто главное. Фенелон сказал: „Презрение к мелочам вовсе не говорит о духовном величии. Напротив, именно из‑за узости наших взглядов мы считаем мелким то, что имеет столь далеко идущие последствия"[102].

Есть служение сохранения репутации других. Или, как называл это Бернард Клервосский, служение милосердия. Как необходимо это служение, если мы хотим спастись от сплетен и ответных укусов! Апостол Павел учил нас „никого не злословить" (Тит. 3:2). Мы можем прикрыть свой острый ответ какой угодно религиозной благонравностью, но он останется смертельным ядом. Есть дисциплина языка, удерживающая нас от праздных и вредных слов, и она может творить чудеса в нашем внутреннем человеке.

Не следует нам также принимать участие в тех разговорах, где люди злословят друг друга. У нас в церкви заведено правило – не принимать жалоб на пасторов, а лучше предлагать пойти прямо к тому, на кого имеется жалоба. Наши члены церкви оценили это правило. Оно имело оздоровляющее действие на всю общину.

Бернард Клервосский предостерегал нас, что злой язык „наносит тяжелый удар по милосердию всех тех, кто слышит такие слова, разрушает корень и ветви не только непосредственных слушателей, но и всех тех, кому злые слова потом передаются"[103]. Беречь репутацию других людей – это глубокое и длительное служение.

Есть также особое служение – принимать служение других. Когда Иисус начал мыть ноги тем, кого Он любил, Петр отказался. Он никак не мог согласиться с тем, чтобы его Учитель выполнял для него такой низкий труд. Это звучит как смирение, но на деле это завуалированная гордость. Служение Иисуса было вызовом тому, как Петр понимал власть: если бы Петр был учителем, он никогда не мыл бы ноги своим ученикам! Позволить другим служить нам – это акт покорности и служения. В этом – признание власти Царствия над всеми нами. Мы принимаем служение, никогда при этом не чувствуя, что мы обязаны за это отплатить. Те, которые из гордости отказываются принимать служение, не могут ни понять, ни принять Богом назначенный порядок в Царствии Его.

Есть служение простой вежливости. Наше время – это время трудное для вежливости. Но мы, дети света, никогда не должны презирать те нормы поведения, которые есть в каждой культуре. Это один из немногих оставшихся в обществе способов выразить признание ценности друг друга. Как Павел советовал Титу: „… быть не сварливыми, но тихими, и оказывать всякую кротость ко всем человекам" (Тит 3:2).

Миссионеры знают цену вежливости. Они никогда не будут вторгаться в какую‑нибудь деревню и требовать, чтобы их слушали: они сначала пройдут через все обычные в данном месте формы знакомства и представления. Но в своей собственной культуре мы склонны нарушать эти правила и в то же время требовать, чтобы нас принимали и слушали. А потом мы удивляемся, что никто не хочет делать ни того, ни другого.

„Но все эти правила такие бессмысленные, такие лицемерные", – жалуемся мы. Это сказки. Правила хорошего тона полны смысла и ни в коей мере не лицемерны. Надо преодолеть свое эгоцентрическое самолюбие, говорящее нам: „Люди спрашивают: „Как вы поживаете?" и при этом вовсе не интересуются этим вопросом в действительности!" Нам нужно признать, что это американский способ признания вашего присутствия. Мы можем тоже признать их присутствие, вовсе не обязанные давать отчет в том, что у нас болела голова сегодня утром. Слова „спасибо", „да", „пожалуйста" являются служением вежливости. Правила вежливости могут меняться от культуры к культуре, но цель их всегда одна и та же: признать других и их ценность. Служение вежливости особенно необходимо в нашем обществе, где происходит быстрое падение ценности личности при общей компьютеризации.

Есть служение гостеприимства. Петр побуждает нас: „Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота" (1 Петр. 4:9). Павел делает то же самое и даже требует гостеприимства как необходимого качества для служения епископа (Римл. 12:13; Тит 1:8). Сегодня существует острая нужда в домах, которые были бы открыты. Старая идея о доме для гостей сейчас совершенно извращена существованием отелей и ресторанов. Я побывал в испанских миссиях в Калифорнии и дивился той милости, какую там оказывали посетителям.

Я знаю пару, которая сделала служение гостеприимства центральным в своей жизни. Каждый месяц они принимали не менее семидесяти человек, одного за другим. Они верят, что Бог призвал их именно к этому служению. Может быть, большинству из нас это не под силу, но все же кое‑что мы можем сделать. Мы можем начать это делать.

Иногда мы сами себя ограничиваем, потому что делаем свое гостеприимство очень сложным. Я помню, как одна хозяйка просто с ног сбилась, искренне желая, чтобы каждому было удобно. Мой друг потряс нас всех, обратившись к ней: „Елена, я не хочу кофе, я не хочу чаю, я не хочу пирожков, мне не нужна салфетка! Я просто пришел повидаться. Не посидите ли вы с нами и не поговорите ли?". Просто возможность побыть вместе и поделиться – вот сущность гостеприимства.

Есть служение слушания. „Это самое первое служение, которое мы должны выполнять по отношению к другим в нашем с ними общении: слушать их. Как любовь к Богу начинается со слушания Его Слова, так и любовь к братьям состоит в том, что мы научаемся слушать их"[104]. Мы отчаянно нуждаемся в той помощи, которая приходит к нам через внимательное слушание друг друга. Нам для этого вовсе не надо быть опытными слушателями. Здесь больше всего требуются сострадание и терпение.

Нам не надо иметь правильных ответов, чтобы научиться хорошо слушать. В действительности часто именно правильные ответы являются препятствием к слушанию, потому что мы начинаем более заботиться об ответе, чем о том, чтобы слушать. Нетерпеливый полуслушатель – это просто оскорбление для того, кто хочет поделиться.

Слушание других успокаивает и дисциплинирует ум, чтобы слушать Бога. Оно создает такой внутренний труд в сердце, который изменяет как наши чувства, так и шкалу ценностей. Когда мы отупели, чтобы слышать Слово Божие, мы очень хорошо сделаем, если будем слушать других в молчании и смотреть, не услышим ли мы при этом Бога. „Кто думает, что его время слишком дорого, чтобы тратить его на слушание, тот скоро не будет иметь времени и для Бога, но только для себя и своих глупостей"[105].

Есть служение – носить бремена друг друга. „Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал. 6:2). Закон Христа – это закон любви, „закон царский", как называл его Иаков (2:8). Любовь осуществляется, когда мы несем страдания и боль друг друга, плача с теми, кто плачет.

Если мы любим, то мы научимся нести скорби других. Я говорю „научимся", потому что это тоже дисциплина, которой надо овладеть. Большинство из нас считает, что все, что от нас требуется, – это принять решение носить бремена других, и мы, конечно, можем это сделать. Затем мы начинаем так поступать, и вскоре радость жизни покидает нас, мы обременены печалями других. Этого вовсе не нужно. Мы можем нести бремена других, не разрушая при этом самих себя. Иисус, Который понес на Себе бремена всего мира, мог сказать: „Бремя Мое легко" (Мф. 11:30). Можем ли мы научиться понимать печаль и боль других и отдавать в нежные руки Иисуса так, что облегчается при этом и наше собственное бремя? Конечно, можем. Для этого требуется некоторая практика, поэтому не будем спешить взять на себя бремена всего мира, а начнем более смиренно. Начнем с малого, Иисус будет нашим Учителем.

Наконец, есть служение – делиться Словом Жизни друг с другом. В „Пустынях", устроенных Кэтрин де Хек Догерти, есть следующее правило: когда кто‑нибудь удалялся в пустыню молчания и одиночества, делал это для всех других. И какое бы Слово Божие он ни получил, он должен был потом им поделиться с другими. Это милостивое служение, потому что нет такого человека, который мог бы слышать все, что Бог хочет сказать. Мы зависим друг от друга, чтобы получать Божий советы. Самый малый член общины может принести нам Слово, и мы не смеем осуждать его служение.

Здесь, конечно, есть опасность. Тот факт, что Бог говорит нам, не гарантирует того, что мы правильно понимаем послания. Мы часто смешиваем свои слова со Словом Божьим: „.,. из тех же уст исходит благословение и проклятие" (Иак. 3:10). Это предостережение смиряет нас и направляет в полную зависимость от Бога. Но мы не должны отстраняться от этого служения, потому что оно сегодня чрезвычайно нужно.

Воскресший Христос призывает нас к служению полотенцем. Такое служение, вытекающее из нашего внутреннего человека, – жизнь, и радость, и мир. Может быть, вы захотите начать с той молитвы, которую многие из нас уже использовали: „Господь Иисус, я бы так хотел, чтобы Ты привел ко мне кого‑нибудь, кому я могу послужить!"

Date: 2015-09-18; view: 255; Нарушение авторских прав