Одиночество и молчание

Без молчания нет одиночества. Хотя молчание – это отсутствие речи, оно включает в себя слушание. Если просто воздерживаться от разговора, а сердцем не слушать Бога, – это не молчание. День, заполненный шумом и голосами, может быть днем молчания, если этот шум и эти голоса становятся для нас эхом Божьего присутствия, если они являются для нас Его посланиями и просьбами. Когда же мы заняты сами собой, то это не молчание[73].

Нам нужно понять связь между внутренним одиночеством и внутренним молчанием. Они нераздельны. Все, знающие законы внутренней жизни, говорят о молчании и одиночестве на одном дыхании. Например, „Подражание Христу" – ни с чем не сравнимый шедевр, посвященный благочестивой, набожной жизни и остающийся таковым уже пять столетий, имеет раздел, озаглавленный „Любовь к одиночеству и молчанию". Я сам долго колебался, как мне озаглавить этот раздел, – „Дисциплина молчания" или „Дисциплина одиночества", столь тесно они друг с другом связаны в духовной литературе. В силу этой необходимости нам нужно понять и испытать преображающую силу молчания, если мы хотим познать, что такое одиночество.

Есть старая поговорка, что „человек, который открывает свой рот, закрывает свои глаза". Целью молчания и одиночества является способность видеть и слышать. Ключ к молчанию – это не отсутствие шума, а присутствие контроля. Апостол Иаков ясно видел, что человек, который может контролировать свой язык, – это человек совершенный (Иак. 3:1‑12). Дисциплина молчания и одиночества научает нас, когда говорить и когда воздерживаться от этого. Кто рассматривает дисциплину как законы, тот сразу превратит молчание в абсурд: „Я не буду говорить сорок дней!" Это всегда является суровым испытанием для любого настоящего ученика, желающего жить в молчании и одиночестве. Фома Кемпийский писал: „Легче вовсе молчать, чем говорить умеренно"[74]. У Екклезиаста говорится, что „есть время молчать и время говорить" (3:7). Контроль – это ключ.

Когда апостол Иаков сравнивает язык то с удилами, то с рулем, он утверждает, что язык и направляет, и контролирует. Язык определяет курс нашей жизни во многих отношениях. Если мы солжем, то скоро будем вынуждены лгать еще и еще, чтобы покрыть первую ложь. Вскоре мы будем вынуждены и вести себя соответственно, чтобы подтвердить всю ложь и вызвать к ней доверие. Неудивительно, что Иаков называет язык „огонь, прикраса неправды" (3:6).

Дисциплинированный человек – это тот, который может сделать то, что нужно сделать и тогда, когда это нужно сделать. „Золотые яблоки в серебряных прозрачных сосудах – слово, сказанное прилично" (Прит. 25:11). Если мы молчим, когда нам нужно говорить, – это так же вне всякой дисциплины, Г как и то, когда мы говорим, а должна бы молчать.

Date: 2015-09-18; view: 263; Нарушение авторских прав