Каким бы путем ни пошло человечество, не может быть все сведено к чистогану, пошлости и «побрякушкам комфорта», и за защиту человеческого достоинства можно пожертвовать жизнью»

(Эрнесто Че Гевара.)

Бело-жёлтые прожектора, что заменяли свет Солнца, ярко светили и ровными лучами проникали в прохладный сумрак дома. Огромный экран транслировал трёхмерное изображение очередного бессмысленного шоу про звёзд шоу-бизнеса, заполняя почти половину гостиной. На прозрачном, из искусственного стекла, столике лежала опрокинутая бутылка, чье содержимое уже давно растеклось по полу ядовито-голубой лужей. Рядом с бутылкой — пепельница, до краёв заваленная окурками. Кеос на диване лежал в неестественной позе. Луч света медленно подкрадывался к его лицу, пока не ударили ему прямо в глаза. Те задёргались от не приятного ощущения, и Кеос проснулся. Он нехотя перевернулся на живот, пытаясь снова уснуть, но этого у него не получилось.

Закатывая глаза и давясь слюной, он подтянулся к краю дивана, перевалившись через него. Его тело медлённо и плавно опустилось на пол. Кеос привстал на колени, а уже потом поднялся на ноги. Пошатываясь и закатывая глаза, он с большим трудом поднялся с дивана. Трёхмерный экран, что заполнял дальнюю половину комнаты, показывал полуголых и голых звёзд, рассказывая всякие нелепые сплетни из их жизни, ставя жизнь остальных, обычных людей, на многие ступени ниже. Кеос вяло махнул рукой и канал переключился. Группа рокеров прыгала и орала что-то непонятное, но явно что-то из пропаганды развратной и беззаботной жизни, под тяжёлые аккорды и гитарные рифы, сменяя себя голыми девицами, занимающиеся сексом. Кеос очередным вялым взмахом руки сделал на всю громкость и пошёл в туалет.

У унитаза, прижавшись спиной к стене, сидя спала обнажённая девушка. Посмотрев на неё отрешённым взглядом, Кеос нехотя и небрежно начал расталкивать её, пока та не открыла красные и опухшие глаза, не сразу осознав, где она и чего от неё хотят.

- Вставай,- сиплым голосом сказал ей Кеос.- Вставай и собирайся домой, утро уже,- в ответ девушка лишь пусто посмотрела на него и слегка кивнула.

Не пытаясь даже искать свою одежду, девушка, шатаясь, голой, ничуть не смущаясь этого, вышла на улицу и побрела к себе домой. Но Кеоса это никак не волновало. К тому моменту он уже принимал прохладно-освежающий душ, что крупными каплями медлённо падал на него, лениво растекаясь по всему телу, зависая в воздухе крупными капельками, отгоняя от Кеоса остатки выпитого и принятого этой ночью.

Из душа Кеос вышёл более бодрым, но не менее пьяным, решив дальше лечь спать. В своей спальне, на своей кровати, он застал двух голых мужиков. Вероятно, они так и не дождались этой ночью девушку, уснувшую в туалете, и обошлись своими силами. Кеос ровно относился к гомоотношениям, хотя сам больше предпочитал гетеро.

- Э, парни, вставайте и валите домой,- начал приговаривать Кеос, расталкивая спящих гостей, которые с неохотой открывали свои глаза, в которых читалось непонятность и пьяная усталость.

Раздался противный и писклявый дверной звонок, от чего Кеоса передёрнуло, как и спящих, заставив их широко раскрыть глаза.

- Это ещё чё за хуйня?- грубо спросил один из них.

- Заткнись,- не менее грубо ответил Кеос,- вставай и уебывай к себе домой.

Убедившись, что гости встали и собираются, он подошёл к видеофону и посмотрел в него тупым взглядом. У дверей стоял яйцеобразный гусеничный дроид-уборщик. Снова раздался звонок, противный до изнеможения. Кеос открыл дверь, оглядывая дроида, который стоял в ожидании.

- Чего?- полумёртвым голосом спросил Кеос.

- Уборка,- механически бодро ответил дроид.

- Проходи,- немного подумав, сказал ему Кеос.

Дроид медленно проехал в гостиную, где проснулся Кеос, и начал уборку. Сам Кеос, проводя немым взглядом неизвестных ему гостей, чуть потупив, наблюдая за уборщиком, пошёл в спальню и лег на кровать. Тяжёлые аккорды долбили по голове, но Кеосу это даже нравилось, это лучше, чем давящая на уши тишина, и он медленно погружался в дрёму, с мыслью, как же он ненавидит дроидов, дронов и всё подобное. Ему всегда претила эта жизнь. Все эти роботы, которые, как он считал, отнимают у человека смысл жизни, оставляя ему лишь роль в игре под названием "продолжение рода".

Хотя при этом Кеос сам имел двадцать три дрона, работающих на различных производствах, за что, он, Кеос, ежемесячно получал свыше полумиллиона прибыли. И так было почти у каждого. Люди давно позабыли, что такое бедность и нищета. Все жили в достатке. У каждого было не менее десяти дроидов и роботов, число которых все стремились увеличить и, как следствие, увеличить свой доход, занимаясь при этом абсолютным бездельем. Бездельем, которое сводилось лишь к бесконечному праздному употреблению алкоголя и наркотиков, а так же к бесчисленным половым связям со всеми с кем можно, а можно в этом мире уже со всеми.

Кеос открыл глаза. Большие лазерные часы, что проецировались на стену, показывали без двадцати три дня. Дроида-уборщика не было слышно. Видимо убрался и тихо покинул дом, а иначе не могло и быть, ведь он на это только и запрограммирован. Кеос нехотя поднялся с постели и пошёл на кухню, где достал с зеркально-металлического, встроенного в стену, холодильника литровый пакет сока, и залпом осушил половину, утолив сушняк. В углу стоял дроид-повар, напоминающий шкаф, смотрящий в стену потухшим чёрно-красным электронным глазом. Кеос с презрением посмотрел на него, но всё же подошёл и включил его.

- Салат «Летний», яичницу, кофе и хлеб,- сказал Кеос хриплым голосом, даже не задумываясь, какие продукты нужны для всего этого, он знал лишь готовые блюда, которые ему нравятся, и которые он хотел сейчас.

- Слушаюсь,- без интонации донёсся из маленького динамика металлический голос дроида.

Вот за это Кеос всегда и ненавидел себя! Несмотря на то, что ему были противны дроиды, он, как и все в этом мире, не мог жить без них. И сейчас он хотел есть, но не хотел стоять за столом, нарезая какие-то овощи на салат, следить за тем, что бы не пригорела яичница, варить кофе – и всё это разом, либо по отдельности, но всё равно очень долго, ему на всё это пришлось бы потратить не меньше получаса, когда робот всё это сделает за пару минут. А ведь он, Кеос, хотел есть уже сейчас. Да и, к тому же, готовить он совсем не умел. А зачем? Если для этого у него был дроид. Зачем держать в уме сотни рецептов, когда в память дроида заложены миллионы блюд? Дай только продукты.

- Точно,- сказал сам себе Кеос и прошёл в прихожую.

Там стоял посыльный дрон, кубической формы, размером с взрослого человека, на четырёх крупных прорезиненных колёсах. Кеос открыл на его груди панель управления, ввёл старый список продуктов, нажал «Принять» и закрыл панель. Светодиодные сенсоры на груди загорелись зелённым свётом, и дрон немедля выехал из дома, направившись в магазин. По дому разнёсся протяжный писк. Кеос медлённо прошёл на кухню, где его уже ждал горячий и вкусный завтрак, выдвинутый на подносе из груди дроида-повара.

Он жил в городе Томбо – городе под куполом на поверхности Плутона. Искусственная атмосфера, поддерживаемая сложными механизмами, но в глаза это никак не бросалось. Купол, расположённый в нескольких километрах над землёй, можно было разглядеть только ночью, и то если приглядеться. Днём город освещали мощные прожектора, чей свет постепенно перемещался от востока к западу, имитируя восход и заход Солнца на далёкой Земле. Застроенный малыми частными домами он был очень уютный и почти во всём нравился Кеосу. Длинные, засаженные деревьями и кустарниками аллеи, несколько парков, один пруд, в котором можно было купаться.

Кеос вышел из дома, потягивая косячок и слушая тяжёлые аккорды через маленький плеер-наушник. Лёгкий, полупрозрачный плащ на голое тело и серебристые сандалии – он всегда одевался по моде. Из украшений: браслеты на каждом запястье, того же, серебристого цвета и такие же браслеты на лодыжках, составляющее одно целое с сандалиями – уже не столько дань моде, сколько необходимость. Подобные браслеты, разные по количеству и цвету, иногда дополняемые поясами с металлическими вставками или ошейниками, можно увидеть на каждом жители Томбо. Помимо декоративных задач, они несут и чисто практические – компенсируют малую силу притяжение Плутона, притягивая жителей Томбо к земле своим весом и магнитным полем, что образовывают бесчисленные линии электропередач, спрятанные под тротуарами, лужайками, домами.

Кеос, медленным и плавным шагом, вышёл на центральную аллею, носящую название "24 марта", самую посещаемую и самую любимую, допив первую бутылку алкогольного коктейля. Хотя с каждым днём он все больше и больше считал эту аллею безнадёжной, но, не смотря на это, каждый день шёл на неё. На длинной лавочке, в самом начале аллеи, сидело пять девушек, чей минимализм в одежде был представлен ещё больше, чем у Кеоса, и два парня, весело что-то обсуждающие с девушками. У ног, под лавочкой, уже валялись не менее десяти пустых литровых бутылок из-под различных коктейлей. Ещё столько же стояло не открытых.

- Можно присоединиться?- подойдя к ним, спросил Кеос, и, получив в ответ одобрительный кивок от всех, чему он никак не удивился, присел на лавочку.

- …и тут она поднимает голову и говорит,- продолжил свою историю молодой парень, лет восемнадцати, в чьих глазах горел огонь задора и рвение к свершениям,- "молодые люди, а вы не могли бы не ссать под мои ноги?"- все дико засмеялись, даже Кеос, не уловивший смысла, широко улыбнулся, поймав волну позитива окружающих.

Парень продолжал рассказывать о том, что он с кем-то где-то когда-то гулял, пил, спал, снова пил и снова спал. История была очень знакома Кеосу. Он сам мог бы рассказать подобных не один десяток, отличавшихся лишь мелкими деталями и удивляющих сумбурными фразами. Он мог бы рассказать, но его рот уже был занят языком беловолосой девушки, что сидела ближе всего к нему. Через несколько минут, Кеос видел это краем глаза, и второй парень начал активно ласкать ближнею к нему девушку. Ещё пару минут, когда Кеос уже почти обнажил и так почти не прикрытое тело своей партнёрши, две девушки, что сидели посередине, стали целоваться друг с другом. А первый парень всё продолжал, уже больше для самого себя, чем для других, рассказывать свою, казавшуюся бесконечной, историю. Последняя девушка с грустью смотрела на него, пытаясь через силу смеяться над его забавными случаями, пока, не выдержав, сама не прижалась своими губами к его, оборвав тем самым бесконечный рассказ.

К тому моменту Кеос со своей девушкой уже слезли с лавочки, переместившись на лужайку позади неё, не стесняясь ни рядом сидевших, ни прохожих, что гуляли по аллеи. Время полетело не заметно. Дурман от выпитого и выкуренного окутывал разум, погружая в сладкое блаженство. Кеос не сразу заметил, как свет прожекторов начал меркнуть, сместившись на запад. Он лежал на мягкой траве, растягивая косяк, обнимая девушку, ту, которая дольше всех слушала рассказчика, смотря в ярко-синее небо, за которым располагался, отделяющий от бесконечного и леденящего космоса, купол. Рядом с ним, не переставая, раздавались протяжные вздохи и тяжёлое дыхание, но он не обращал на это внимания, всецело погружаясь в свой мир, отрешённый от реальности, но так тесно с ней связанный. В этом полузабытом мире его не мучили мысли о роботах, о людях, о нем самом. В этом мире он был по-настоящему счастлив.

За косяком последовали несколько бутылок коктейлей, за ними несколько литров более крепких напитков разного сорта и содержания, рассеявшие весь разум и логику, всплывавшие лишь на время. Кеос смутно осознавал, как они, той же компанией, пошли к кому-то в дом, по дороге сдружившись с ещё одной компанией из трех или четырёх людей. Дома играла музыка. Громко играла. Так громко, что чтобы тебя услышали, надо было кричать прямо в ухо. Хотя кричали мало. Все прекрасно и без слов понимали, что хотел каждый, пришедший сюда. Быстро все разбились на пары. Потом пары перемешались. Потом смешались…

Сознание вернулось к Кеосу лишь ближе к рассвету в чужом и не известном ему доме. Осознав, что на сегодня хватит, он, перешагивая через уснувших на полу людей и обходя стороной занимающихся сексом пар, вышел на улицу, направившись к себе домой. Улица, не смотря на поздней (или ранний?) час, а было около пяти утра, была наполнена радующейся жизни толпой, через которую, с тяжёлой головой, норовившей упасть и потянуть за собой все тело, пробирался Кеос.

Противный, писклявый дверной звонок заставил открыть глаза. Как же он ненавидит этот звонок! На пороге стоял всё тот же дроид-уборщик. Пустив его в дом, Кеос пошёл в душ, вновь отметив для себя, что очередной день начался почти как всегда, осознавая, что и закончится он, как и всегда. Или нет? Или все будет иначе? Стоя в кабинке, принимая освежающе-прохладный душ, он усмехнулся сам себе. Иначе не будет – всё будет как всегда.

Часа через два, умывшись, позавтракав, придя в чувство, Кеос вновь вышел на центральную аллею, самую посещаемую и самую любимую. Люди, как и всегда, слонялись по аллее в разные стороны, куря и выпивая, полуголые и развращённые. Но в этот раз Кеос шёл вдоль бесконечных рядов лавочек, на которых сидели люди, употребляющие всевозможные наркотики, от легких до тяжелых, совместно с огромным количеством алкоголя, или же занимавшиеся сексом у всех на виду. Моральные ценности, которые складывались тысячелетиями, за пару сотен лет были полностью изничтожены и забыты. Тяжёлые наркотики правительство все ещё не хотело легализовать, когда как легкие были уже обычным товаром. Но и тяжёлые все продавали и покупали не стесняясь. Все жили, как хотели, и никто никого не мог, да и не хотел переубеждать. Каждому были безразличны все, кто его окружал точно так же, как и он был безразличен для всех.

Кеос, словно один, шёл среди этой толпы, никого не замечая, и оставаясь незамеченным. Хотя он мог подойти к любой компании и запросто влиться в неё, как делал он это не раз. Как сделал он это и вчера. Обдолбиться и напиться, оставшись довольным и никого не смутив. Это было в порядке вещей. Долгие отношения более не ценились. Только мимолетные, легко забываемые. Вчерашний партнёрш он даже не спрашивал, как зовут. Зачем? Ведь он всё равно не запомнил бы, так же, как и они не запомнили бы его имя. Но сейчас Кеос никого и ничего не хотел. Он устал от ничегонеделанья и тупого бездельного празднования. Всё чаще и чаще ему стала приходить мысль, что все попросту тратят свою и без того короткую жизнь, приближая её конец выпивкой и наркотой. А ведь ему было всего двадцать два года, которые он прожил без смысла жизни – просто существуя. Смысл был только в детстве, пока он учился в школе при детском интернате, где преподавали дроиды, а кто же ещё? Была тяга к знаниям, была цель в жизни – окончить школу и быстрее вступить во взрослую жизнь, манившая своей свободой. Пока он учился, он был хоть чем-то занят. Ему необходимо было вставать утром и идти заниматься, и день за днём проходил как-то незаметно. И так было до седьмого класса, в котором он впервые попробовал алкоголь и начал увлекаться легкими наркотиками. Тогда же он потерял девственность, и все последующие пять лет ему было наплевать на учёбу и занятия – он жил той жизнью, которой жили все. Которой он живёт и по сей день.

- Привет,- чей-то женский голос вывел его из мыслей.

Он остановился посреди аллеи, по которой продолжала слоняться толпа пьяных и одурманенных людей. Она стояла возле него. Несколько тонких лоскутов ткани вокруг её хрупкого и невысокого тела являлось ей одеждой. Ярко-красный ошейник, того же цвета браслеты на руках и ногах. Волосы тоже не естественно красного цвета аккуратно уложены в хвост. В руке — полупустая литровый пакет пива, и по всему её виду было видно, что это далеко не первая бутылка.

- Ты выглядишь одиноким?- с белоснежной улыбкой, спросила она.

- Разве можно в нашем мире не быть одиноким?- сам, удивляясь сказанному, ответил Кеос.

- Видать эта херь на тебя сильно подействовала?- она ухмыльнулась и забрала из руки Кеоса дотлевающий косяк.

- Видимо,- только и смог ответить он.

- Да так оно и есть,- она затянулась, добив косяк.- Не хочешь выпить?

Этот вопрос ничем не удивил Кеоса: «Сейчас ещё предложит ширнуться, а потом и переспать»- подумал он.

- Ну, или ты любишь, что «потяжелее»?- в ответ Кеос лишь ухмыльнулся.- Ты какой-то не общительный?

- К чему слова? Если всё сразу понятно?- безучастно и почти без эмоций ответил Кеос.

- Не, дурь точно тебя вставила!- смеясь, продолжила девушка.- Ну, так «да» или «нет»? а то я начинаю терять терпение.

- Разуметься «да»,- улыбнувшись, ответил он.- Меня Кеос зовут.

- Акира,- ответила девушка, хотя Кеос догадывался, что уже на завтра он забудет, как её зовут.- Ну, куда пойдём?

- Предлагаю в Бёрни-клаб.

- Это который типа рокового?- уточнила девушка.

- Ага,- с улыбкой ответил Кеос.

- Отлично,- по всему её виду, было видно, что предложение ей больше, чем понравилось, хотя не факт, что предложи он пойти к нему, она бы обрадовалась бы меньше.

Клуб! Клубы были везде и всюду. Разные по направлению и стилистики помещений, все клубы сводились к тому, что это было местом, где можно было свободно напиться, ширнуться, как следует повеселиться и найти себе партнера на одну ночь. Хотя в этом плане весь город был одним большим клубом. Но в клубах ещё и громко играла музыка, под которую можно было весело прыгать до потолка и трястись сем телом. В дальнем конце большого зала проецировалось выступление какой-то группы, что бегала, прыгала, а вокалист орал, пропагандируя в текстах развратный образ жизни, хотя куда ещё сильней?

- Значит, любишь, что потяжелее в музыке?- потягивая зеленое пиво из большой кружки, сидя за столиком, спросила Акира.

- По мне, так это лучше, чем механическая херь,- отпив залпом полкружки, ответил Кеос.

- А сам никогда не участвовал?- продолжала спрашивать Акира, всем видом показывая, что это лишь формальная беседа, чтоб хоть как-то убить время.

- Нет. Какой из меня музыкант. Слуха нет, играть не умею. А моим голосом можно разве что кричать: «Занято!» в туалете,- с усмешкой ответил Кеос, понимая, что на самом деле хочет от него девушка, но сейчас он этого не хотел, а потому и говорит с ней.

- Ну, это тоже вроде не соловей,- смеясь, ответила Акира, указывая на вокалиста группы, надрывающего свои связки.

- Один хер. Я хотел пойти в ВУЗ, но там мне сказали, что я чмошник и нихуя не умею,- с этими словами Кеос допил пиво залпом.

ВУЗ! Некогда место для привилегированных особ, затем обязательно место, через которое должны были пройти все, что бы получить нормальную работу и, следовательно, обеспечить хорошую жизнь. Сейчас же в ВУЗах учили только деятелей искусства, да репортёров, и всему, что связанно с телевидением. Вот и всё. Вот этому теперь только и учили в Высших учебных заведениях! Инженеров больше не выпускали. А зачем? Что им сейчас делать? Все предприятия были полностью автоматизированы. Сырьё и готовую продукцию производили автоматические механизмы, за работой которых следили другие автоматические механизмы. Эти механизмы выпускались такими же механизмами и так далее. Что-то новое теперь вводилось крайне редко и то это были идеи одарённых людей, которые, руководствуясь и пользуясь компьютерными программами, с которым разберётся и пятилетний ребёнок, просто создавали эскиз, макет, примерно обозначая, что они хотят, а дальше всё делали программы и роботы.

Кеос никогда не видел себя актером, режиссёром, ни кем-либо ни было, да и не имел никаких талантов к этому. Но уже через год, после окончания школы, устав от постоянного празднества, он захотел учиться. Просто лишь для того, чтобы быть всё время чем-то занятым. И пять лет, пять долгих лет, из года в год, он пытался поступить во все возможные Институты и факультеты, подавая разом документы в десятки ВУЗов. Но всё тщетно. Везде говорили лишь одно – БЕЗДАРНОСТЬ. А это было как приговор. Приговор к бесконечному празднеству, а когда-нибудь, и Кеос был в этом абсолютно уверен, к мучительной смерти от передозировки.

- Кеос? Ты ещё здесь?- помахав рукой перед лицом, смеясь, спросила Акира.

- Прости, чёт я задумался,- ухмыльнулся он в ответ.

- Тут два варианта,- широко улыбнувшись своей белоснежной улыбкой, сказала Акира,- либо ты не от мира сего. Либо тебе хватит сегодня курить эту дурь,- она указала на косяк в руке Кеоса.

- Ты ошибаешься,- на полном серьезе ответил Кеос.

- Вот как?- без удивления спросила девушка.

- Есть ещё третий.

- И какой же?

- И то и другое разом,- и они вдвоем так засмеялись, что ещё долго не могли успокоиться, хотя и забыли, над чем они смеялись. Они просто смеялись.

Они много курили, ещё больше пили, прыгали, медленно и плавно, подлетая под самый потолок клуба (и как люди только живут с притяжением?), в такт тяжёлым рифам электрогитары; много беседовали, что редко бывало у Кеоса, и он всё больше и больше ощущал к Акире какое-то странное чувство. Он чувствовал, что они с ней близки. Близки, но не физически, а чем-то другим, не ощутимым, непонятным, но определённо близки. Он её совсем не знал, как и тех, что были у него до неё, но не с одной из бывших он не чувствовал этого странного чувства. Не с одной из них он не говорил так много, а порой он и вовсе не разговаривал, сразу приступая к действиям. Они снова уселись за столик, устав бесконечно прыгать, заведя в очередной раз бессмысленный разговор ни о чём.

- А ты считал, сколько у тебя было?- начала Акира, но в её вопросе уже не было той формальности, с которой она говорила в начале, теперь было видно, что ей действительно интересно.

- Нет. Никогда не задумывался об этом,- без стеснений, это чувство давно исчезло из умов людей, начал отвечать Кеос.- Какая разница, особенно в наше время, сколько ты выеб? В этом мире уже нет тех ценностей, которые когда-то были. Тех ценностей, которые нам пытались вдолбить дроиды в школе. В этом мире вообще нет никаких ценностей.

- Вот-вот,- перебила его Акира, окончательно заинтересовавшись в разговоре.- Ты не поверишь, но я сама стремаюсь всех этих устоев, а ведь ещё совсем недавно это являлось аморально, и за это осуждали, этого стыдились, а иногда и наказывали. Нам только об этом и говорили электронные учителя. И дети им верят, они их понимают, но стоит им подрасти, как все тут же посылают эти учения на хуй.

- Но, тем не менее, ты живешь по этим правилам, а значит и ты послала всё на хуй,- укоризненно ответил Кеос.- Ты ведь подошла совершенно случайно к совсем незнакомому человеку, с которым сейчас сидишь и пьешь,- Кеос понимал, что дурь и алкоголь уже завладели его разумом, но остановиться и перестать употреблять он уже не мог.

- Ну, во-первых, я подошла не случайно…

- То есть?- не понял Кеос.

- Ты шёл один. Шёл так, будто тебе насрать на весь этот ёбаный мир, и на то, что о тебе думали прохожие. Сейчас так не ходят,- Акира на несколько секунд зависла, уставившись в одну точку, потом как бы очнулась от сна и повторила.- Сейчас так не ходят. Даже когда сильно обкуренные. А ты не был похож на такого. Сейчас же никому ничего не стоит подойти к любому, перекинуться пару тройкой слов и уже через пару минут во всю трахаться где-нибудь за углом, а может прямо и на той лавочке, где встретились, у всех на глазах, - Кеос с усмешкой вспомнил вчерашний день.- Потому что всем на всех похуй! Ты же шёл один, не обращая внимания ни на кого, проходя мимо десятков компаний, и было видно, что ты и не подойдешь ни к кому.

- А может я искал кого, или ждал?- попытался соврать Кеос.

- Кого?- усмехнулась Акира.- Это-то в наше-то время! Сейчас никто никого не ищет и не ждет. А знаешь почему? Потому что, никто никого НЕ ЗНАЕТ!- Акира воскликнула с таким торжеством своей мысли, что Кеос даже не мог ничего придумать, что бы ответить ей. А она, осушив стакан пива залпом, продолжала.- Слово «друг» уже давно стерлось в нашем сознании. У нас больше нет друзей. У нас есть только знакомый. Знакомые, блядь, на один, блядь, день! Знакомые, с кем ты сегодня набухаешься и на трахаешься. Вот и всё! А завтра ты про них уже забудешь, и будешь искать других знакомых. Потому ты не мог никого ждать или искать. Стало быть, ты шёл один, послав весь мир в жопу,- она подняла вверх новый стакан с пивом, и вновь осушила его залпом.

- Ну, ладно,- нехотя, но, все же согласившись, ответил ей Кеос.- А что во-вторых?

- В смысле?- не поняла его Акира.

- Ты сказала «во-первых»,- борясь с нахлынувшим дурманом, Кеос пытался думать логично,- значит, должно быть и «во-вторых».

- Это ты, типа, меня сейчас подъебал, да?- не растерялась девушка.- Так вот. Во-вторых – это моя блядскя душонка,- её язык уже давно заплетался, но эти последние слова она просто промямлила.- Кажись я ужралась,- чуть подумав, добавила она.

- Тогда пошли спать,- спокойно, допив свой стакан, предложил Кеос.

- А пшли. Я ведь, как и все,- говорила Акира, с трудом вставая из-за стола,- мне бы найти с кем-нибудь поебаться.

- Все мы такие,- беря её под руки, ответил ей Кеос.

- И это,- она посмотрела вплотную в его глаза,- самая, блядь, жопа!

Кеос проснулся посреди ночи от мучительной жажды, со страшной головной болью. В большие окна проникал свет уличных фонарей, наполняя комнату неестественным сумраком, в котором все предметы казались невиданными тварями, пугающей наружности. Он огляделся, пытаясь понять, где же он находиться. Но мрак не хотел отступать, а все ещё пьяный мозг не мог никак прийти в сознание. Он с большим усилием поднялся с кровати, и заметил, что спал в своем плаще, который изрядно взмок от пота.

- Сфет,- ели выдавил из себя Кеос и яркие лучи ламп вонзились в его глаза, ослепив его на пару минут.

Глаза слегка привыкли, и Кеос смог, наконец, разглядеть комнату. Он был дома. В своем родном доме. В своей любимой спальне и на своей родной кровати. А это уже радовало. Теперь он точно знает, где взять сок, чтоб утолить мучительную жажду, куда сходить в туалет, а утром не придется тащиться через весь город к себе домой, ведь он уже дома.

Кеос прошёл на кухню. Открыл дверцу холодильника, встроенного в стену, набитый продуктами. Значит, посыльный дрон купил все, что надо было. А как могло быть иначе? Ведь он на это и запрограммирован. Для этого он и был создан. Кеос достал пакет сока, и отпил прямо из неё. Потом задумчиво посмотрел на коробпакетку. Он точно помнил, что прошлым утром оставалась ещё почти полпакета сока, который он точно не мог допить. Тогда…

Акира! В его памяти промелькнули последние часы: как они сидели в клубе и пили. А потом? Потом они пошли домой. К нему? Разуметься! Ведь пойдя к ней, он бы и проснулся бы у неё. Но, что было дома? Как ни пытался вспомнить, Кеосу это никак не удалось. И где она сейчас? Он огляделся. Вспомнил, что все ещё в том же плаще.

- Значит,- сказал он сам себе, собираясь с мыслями,- ебли не было.

Он прошёл в зал, в поисках своей вчерашней собутыльницы, и нашёл её спящей на его диване, неестественно распластав руки и ноги. Все то, что можно было хоть как-то назвать одеждой, валялось под диваном. Всё это было достаточно странным, и думая над этим Кеос, снова прошёл на кухню, где налил стакан сока и стал любоваться ночным видом города из окна. Город жил полной жизнью. Большие, голографические часы на стене показывали четыре часа – самый пик гуляний. Последние, самые крепкие, разойдутся только в девятом часу, и вот тогда город погрузиться в сон. Но до тех пор он будет гулять, и люди будут наполнять свои организмы огромным количеством наркотиков.

А во сколько они пришли домой? Видно давно, раз Кеос успел хоть чуточку проспаться и выспаться. Но сейчас его мучило другое. Почему они спали в разных комнатах? Что бы Кеос привел домой девушку и не уложил её с собой, такого не было никогда! Хоть и не всегда дело доходило до секса, в виду большого количества алкоголя и наркотиков, но просыпался он всегда рядом с девушкой. А сейчас?

Думая об этом, он, прихватив с собой уже полупустой пакет сока, прошёл обратно к себе в спальню, завалившись на свою кровать.

- Видео,- промямлил он и напротив него высветился объемный голографический экран.

Шли новости. Молодая, симпатичная ведущая, с неплохим размером груди, почти ничем неприкрытой, тараторила что-то про предстоящие выборы в Городское Собрание.

Собрание! Отголосок демократии, великой идеи прошлого, насаждаемой всюду всеми способами, особенно насильственными. Видимый элемент свободы. Но от этой «свободы» уже не веяло пьянящем ароматом, если вообще когда-то веяло. Сейчас, когда никто никому ничем не обязан, зачем она? Зачем эта вымышленная «свобода» ограниченная законами? Законы нужны были для поддержания порядка, чтобы никто не убивал, не воровал, не насиловал и так далее. Убийство кануло в лето. А зачем убивать? Раньше, когда были разные слои населения и общества, сильно отличавшиеся материальным положением, в убийствах, шантажах, похищениях, угрозах, вымогательствах, грабежах и аферах, в общем, во всем, что могло принести прибыль, во всем этом имелся смысл. Бедные воровали и убивали богатых, богатые трясли последние копейки с бедных, а правительство трясло со всех. Время прогрессивного капитализма! Что тут ещё можно сказать? А теперь, когда на недостаток денег никто не жалуется, а большинство даже не знает, куда их девать, зачем воровать?!

Ещё, конечно, убивали в ссорах. Ссорясь с супругом (гой), с родителями (детьми), друзьями (знакомыми). Сейчас даже этого нет. Если сейчас убивают, то только на всю голову больные люди, которых это, возможно возбуждает, а может они видят в этом свой смысл жизни. Либо убийство совершают в ужаснейшем наркотическом опьянении, считая свой поступок забавной игрой. А ведь люди добреё не стали. Нет! Они как были тупым стадным животным, расположенные к агрессии, так ими и остались. Нет, не в этом дело. Дело в том, что уже нет даже понятия «семья» и «дружбы», это не подходит для аморального общества.

Дружба ушла в прошлое. Случайным знакомым на одну ночь ты ничем не обязан, и они тебе ничем не обязаны. А другу ты должен прийти на помощь, если у него беда. Про помощь друг другу в этом мире уже все давно позабыли. Ведь друзей ни у кого больше нет. Все живут только для себя. Про супружество тоже никто вспоминать не хочет. Занимаясь сексом каждый день, а то и по несколько раз на дню, и каждый раз с новым парнем, девушки даже не пытаются догадываться, от кого они могли забеременеть. А, забеременев, они встают между двумя выходами: аборт или роды. И первый вариант, как ни странно, и это, наверное, самое печальное, наиболее распространен. Но, даже если девушка решилась на роды, как правило, своего ребенка она сразу отдаст в детдом. И лишь изредка, являясь исключением, девушки решают сами воспитывать детей. Вот и Кеос не был исключением. Он, как почти и все, вырос в детском интернате, где жизни его учили бездушные дроиды и голографические проекции учительниц. Но Кеос в чем-то даже рад, что он вырос там. Ведь в интернате у него были настоящие друзья. Не просто знакомые, а именно друзья, с которыми они проводили всё свободное время, которого было больше чем достаточно. Тогда Кеосу было кому рассказать всё, что чувствует и о чём думает. Хотя это было лишь до седьмого класса, когда они впервые попробовал алкоголь, наркотики и потеряли девственность. После этого вся дружба почему-то испарилась. Наверное, дети захотели жить как взрослые, а у взрослых нет друзей, нет семьи. Вот и у него тогда не стало друзей, хотя в тот момент ему это нравилось. Он ощущал себя взрослым. Он, как и все, поддался общепринятым правилам, решив не плыть против течения, а всецело погрузиться в него. И всем взрослым такое положение только на руку – женщинам не надо тратить своё, якобы, бесценное время на воспитание детей, мужчинам - не боясь никаких последствий в виде семьи и детей, спать с кем угодно. Ведь семьи больше нет.

- Выборы назначены на двадцать седьмое число…- продолжала вещать диктор.

Ах да! Выборы! Правительство! Собрание! Все это куча пустых слов. Городское Собрание – куча извращенных людей, страдающих манией величия, и думающих, что они управляют городом. Их выбирают жители. Определенное число, пропорциональное населению города. Вот и всё! На этом их лживая демократия и заканчивается! Если она вообще где-то начинается. Председателя Совета выбирает сам Совет. Этот Председатель входит в Планетарный Сенат, если на планете или спутнике не один город. Планетарный Сенат так же сам выбирает своего Председателя, который, в свою очередь, входит в Сенат Солнечной Системы (ССС). В общем, это группа шизофреников, которые затевают меж собой интриги, пытаясь подставить своего соседа, и стать на ступень выше по чину. И при этом они искренне верят, что служат во благо Человечества, и что от него одного зависит судьба Системы. Не правда ли бред? Раньше правительство нужно было для защиты суверенитета, обеспечение безопасности и поддержания нормальной, стабильной жизни внутри государства. Теперь же защищаться не от кого. Кто нападет? Наркоманы, которыми стало все Человечество? Люди слишком заняты поглощением и употреблением, и никому нет ни какого дела до политики. Безопасности городов ничего не угрожает, потому что угрожать не кому! Воров нет. Преступников нет. Убийц нет. А если таковы находятся, то для этого есть полиция, представленная в лице все тех же бездушных дроидов, в чьи платы внесены все законы и поправки, написанные ещё столетия назад. Пожарные, врачи, учителя – все. Всё это дроиды и только дроиды.

- Не спишь?- чуть охрипший женский голос отвлек Кеоса от его размышлений и заставил вздрогнуть и обернуться.

Акира стояла полностью голая, с опухшим лицом, разлохмаченными волосами, что мерно плавали в воздухе, и глядела на него своими большими, хоть и покрасневшими, но все равно прекрасными, зелеными глазами.

- Ты меня напугала, - глупо, но что-то ответить надо было.- Выспалась?- в ответ Акира сильно и протяжно зевнула.

- А хер знает. Сушняк заебал.

- Попей, - Кеос протянул ей коробку с соком.

Акира большими глотками отпила из тетропака сок, которыми несколькими крупными каплями медленно растекся по её нагому телу. Но, не обращая на это внимания, она лишь обтерла лицо рукой, и опять отпила. Кеос смотрел на неё, не отводя глаз, пытаясь понять, что же происходит с ним. Он привык, чуть ли не каждую ночь, приводить к себе домой новую девушку, порой даже не задумываясь, как их зовут, и уж точно не запоминая их имена. И это не потому что, он был неотразим внешностью, или какой-нибудь герой-любовник. Нет. Он был самым обыкновенным незаурядным молодым парнем, который и общается без какого-либо обаяния. Все это было потому что, сами девушки были готовы отдаться первому встречному, сами не задумываясь над именем своего любовника. Просто ради секса. И Акира была такой же, как и все предыдущие. Или не такой? Кеос не мог этого понять. Что-то в ней было не так. Не так для него самого. Он смотрел на неё и понимал, что ему просто приятно находится с ней в одной комнате, разговаривать не о чем и обо все. И при этом он не стремился затащить её в постель. А такого с ним никогда не было.

Акира, тем временем, допила сок, отбросив пустую коробку в сторону, которая плавной дугой медленно опустилось в дальнем конце спальни.

- Ну,- сказала она, уставившись мутным взглядом на Кеоса,- мож подвинешься? И дашь мне прилечь?

Кеос прижался к стене, уступая девушке половину кровати. Она нерасторопно легла на кровать, прижавшись своим телом к Кеосу, тот обнял одной рукой её за плечи, смотря на её голые груди. Вот так нормально. Вот так и должно быть. Вот это в порядке вещёй. Секс? Нет, секса сегодня не будет. Он слишком пьян и обдолблен. Если он даже попытается, то не факт, что у него получиться. Поэтому не стоит и пытаться. Зачем разочаровывать и себя и её? Учитывая, что сама она не показывает никаких желаний. А как она сможет показать, если она уже опять уснула. Пускай спит, утром будем видно, а пока спать. Кеос покрепче обнял Акиру, закрывая глаза. Ведущая продолжала что-то рассказывать, но Кеосу было не интересно, пускай говорит себе. А ему лучше от этого говора. Это лучше, чем давящая на уши тишина.

Он проснулся в десятом часу утра. Солнце ярко светило своими утренними искусственными лучами, а голова все ещё не соображала. Акира крепко спала, повернувшись к нему спиной. Похмелье, начавшеё мучить Кеоса все лишь года два назад, теперь было обыденным явлением. Явлением, которое он лечил, как и все – продолжением попойки. Именно с этой мыслью он подошёл к холодильнику и вместо сока, так хорошо оттягивающий сушняк, он достал бутылку пива. Хотя, конечно, пивом это было уже нельзя назвать – сплошная синтетика! Но вкус был приятно-хмельным, отуманивающий рассудок. Ещё пару лет такой жизни – и жизни не будет. И именно это и ждет его, Кеоса. А куда деваться? Он бы бросил все это дело: перестал пить, курить, забыл бы про случайные сексуальные связи, но что бы он тогда делал. Да ничего! Все также бы лежал на кровати и, разлагая свой мозг, смотрел бы тупые передачи по телеэкрану. Так что он будет пить и курить, пока не сдохнет! И будет надеяться, что это настанет как можно быстреё, ведь жизнь становиться все более не выносимой! Либо надо искать занятие, чтобы занимала на весь день, но чем бы это могло быть, Кеос не имел ни малейшего понятия. Да и не хотел думать над этим. Слишком велик был соблазн беззаботной, ничем не занятой жизни. Он стоял возле своего большого окна на кухни и, как и ночью, любовался видом города, теперь полностью уснувшего. Он не так часто видел его таким: тихим, спокойным, без блуждающих по улицам пьяных людей. Таким город Кеосу нравился куда больше, чем вечно суетливым и хмельным. В таком городе, наверное, и вправду можно было прожить счастливую жизнь. Жаль, что таким он был лишь ранним утром.

Прикосновение теплой руки к его плечу, заставило Кеоса дернуться всем телом и резко обернуться. Перед ним стояла Акира, полностью нагая, разлохмаченная и не накрашенная, ничуть не смущаясь этого. Она протянула руку к бутылке пива, допив все, что там оставалась. В таком, относительно естественном, виде она понравилась Кеосу куда больше, нежели та модница и стерва, какой она показалась ему на первый взгляд.

- Ты продолжаешь меня пугать,- усмехнувшись, просипел Кеос, вспоминая, что и ночью она его напугала.

- Извини,- чуть потупившим голосом ответила девушка.- А что не спишь?

- Не знаю,- искренне ответил Кеос,- наверное, выспался. Мы во сколько вчера пришли ко мне?

- Хуй знает,- ответила Акира, продолжая держать в руках пустую бутылку из-под пива. Наступило неловкое молчание.- А есть ещё пиво?- нарушила тишину девушка.

- Да,- коротко ответил Кеос и достал из холодильника ещё пару бутылок.

- Спасибо.

Они постояли на кухни ещё минут пять, молча смотря в окно на спящий город, а потом вернулись в спальню и легли на кровать, крепко прижавшись друг другу.

Говорить никто ничего не хотел, они просто лежали на кровати, смотря пустыми глазами на телеэкран, по которому показывали фильм, который пару столетий назад был бы расценен как порнография, но они не обращали на него никакого внимания. Они просто лежали в неком забытье, частично из-за похмелья, но и частично и оттого, что им обоим было приятно ощущать прикосновения друг друга. Подобного никто из них никогда не ощущал. По крайне мере так думал Кеос. Он хотел верить, что Акире столь же приятно, как и ему. Что она ощущает тоже чувство, что и он. Чувство доселе незнакомое Кеосу. Сам факт того, что они сейчас лежат вместе на его кровати, крепко обнявшись, заставлял Кеоса верить, в это. Ведь по сложившимся традициям этого нового мира, она должна была просто уйти и навсегда забыть его, а он её. Но она не ушла, а он и не хотел этого. Дремота сама собой начала наплывать на них, веки становились тяжелыми и вскоре они вновь крепко спали.

Кеос заставил раскрыть свои глаза из-за противного звонка, которой звонил уже пару минут. Он ненавидел свой дверной звонок за его противность, но именно из-за этой противности он и не собирался его менять на более мелодичный, ведь тогда бы он точно не встал. Он все так же лежал, крепко обняв Акиру. Проецируемые на стену часы показывали двенадцать ноль две. А звонок не собирался затихать. Через силу Кеос поднялся с кровати и подошёл к видеофону. У порога стоял розово-бледный шарообразный дроид-убощик на трех прорезиненных колесах. Кеос потер начавшую выступать щетину и нехотя открыл дверь. Дроид медленно въехал в дом и принялся за уборку. Кеос немного подумал и решил, что спать далеё не имеёт никакого смысла, и он отправился в душ. Бодрящий прохладный душ полностью отогнал от него сон и остатки хмеля в голове, хотя хорошим самочувствием он все ещё не мог похвастаться – похмелье есть похмелье.

Он вышёл на кухню, злобно посмотрел на дроида-повара, но все же, как и всегда, подошёл к нему и включил.

- Салат «Русалочка», картофельное пюре, рыбная котлета, кофе,- просипел Кеос и, подумав, добавил,- все в двух порциях.

Кеос прошёл в гостиную и сел в мягкое и глубокое кресло, которое он очень любит.

- Видео,- тихо произнес он, и дальнюю часть комнаты наполнило трехмерное изображение.

Шло очередное ток-шоу, призванное разлагать раскумаренные мозги для тех, кто не спит или пережравших энергетиков и теперь просто неспособных уснуть. Кеос всегда старался избегать подобных передач, но он прекрасно знал, что в это время дня все каналы забиты подобными шоу. Смазливый ведущий, больше напоминающий пластмассовую игрушку из-за своей неёстественно гладкой и блестящей кожи, бегал между пятью диванами, расставленные в просторной студии. На диванах сидели несколько относительно знаменитых звезд шоу-бизнеса, парочка людей из Собрания и несколько человек, которых Кеос видел впервые. Они что-то яростно обсуждали, но что именно, Кеосу было плевать. Он смотрел на телеэкран пустыми глазами, не думая ни о чем, погружаясь в состояние полусна.

Протяжный писк заставил его встрепенуться. Сигнал о готовности завтрака. Он тяжело встал из кресла и нехотя пошёл на кухню, где уже стояла нагая Акира, жадными глотками поглощавшая сок из коробки.

- Ты давно тут стоишь?- спросил Кеос её.

- Нет, только пришла,- осипшим голосом ответила девушка.

- Будешь есть?

- Да,- не задумываясь, ответила она.- Только можно, я сначала воспользуюсь твоей душевой?

- Разуметься,- ответил Кеос,- вторая дверь на право,- он жестом махнул в сторону душевой.

Акира, чуть шатаясь и ели поднимая ноги, поплела в душ, а Кеос стал доставать и расставлять на столе тарелки с готовыми блюдами. Через несколько минут на кухню вновь вернулась Акира, чуть с более бодрым видом, но все с тем же опухшим лицом. Она села напротив Кеоса и принялась быстро поглощать завтрак. Кеос первое время не мог оторвать взгляда от того, как она ест, находя в этом что-то приятное для глаза и немного забавным.

- Ну,- пережевывая котлету, нарушала молчание Акира,- а ты есть не хочешь?

- Почему?- удивился Кеос и сразу осознал, что девушка уже почти съела весь завтрак, а он ещё не притронулся к нему.- Жду, пока остынет,- опустив глаза, попытался выкрутиться он.

- Аа, ну ладно.

- Что будешь делать сегодня?- начав есть, спросил Кеос.

- Не знаю, ещё не думала. А что?

- Да просто, подумал, может, вместе ещё раз сходим куда-нибудь?

- А почему бы и нет,- отпив горячего кофе, ответила девушка.- Было бы не плохо.

- Ну, тогда договорились,- улыбнувшись, ответил Кеос.- У меня есть одно место на примете, ты там наверняка была, но где найти места, где не бывал житель нашего города?

- Это точно. Ну, когда пойдём?

- Ну, если хочешь, то можно и сейчас.

- Мм,- она пристально посмотрела на него своими зелеными глазами, чуть улыбнувшись и ответила,- можно, конечно и сейчас, но я сейчас хочу другого,- и с этими словами она взяла его за руку и быстро повела в спальню…..

Следующие два дня для Кеоса пронеслись как один миг. Будучи постоянно одурманенным алкоголем и наркотиками, он плохо соображал и понимал, что вокруг него происходило. Но одно он понимал точно – вместе с ним, не отлучаясь ни на минуту, была Акира. Они пару раз занимались сексом, на первый взгляд в самых не приспособленных местах, но это было только в первый день. После они тусили, веселились, пили и курили, редко разговаривая, потому как были не в состоянии говорить. Но им было действительно хорошо вместе. Теперь Кеос был уверен, что ей точно так же приятно быть с ним, как и ему с ней. Хотя до сих пор и не понимал, из-за чего. Но его это не волновало, да и как могло волновать после многих литров пива, водки, коктейлей и сотен выкуренных косяков, мозг просто отказывался думать, выполняя лишь основные функции, основанные на рефлексах.

Как закончился второй день, Кеос не помнил, как, впрочем, и не помнил, как он начинался, но проснулся он вновь на своей кровати, обнимая Акиру. С большим усилием заставив все же открыть глаза, он аккуратно, стараясь не тревожить девушку, вытянул из-под её тела свою правую руку, нехотя присаживаясь на постели, и потирая правой рукой лицо. Кеос не сразу ощутил на лице что-то влажно-липкое, оставшиеся от прикосновения руки, но осознав это, он посмотрел сначала на руку, блестящую на свету, а затем на Акиру, которая лежа, свесив голову с края постели.

- Акира,- насторожено произнес Кеос, легонька толкнув девушку в бок.

Но она никак не отреагировала, тогда Кеос толкнул ещё, в этот раз сильнеё, но девушка продолжала лежать не шевельнувшись. Сердце Кеоса заколотилось от ужаса. Он осторожно взял девушку за плечи и медленно развернул её к себе лицом, тут же опустив, от чего тело безвольно упало с начало на кровать, а затем плавно скатилось на пол, с ели заметным стуком упав на спину. Кеос резко вскочил на ноги, не отводя глаз от тела. Зеленные глаза Акиры были направлены в пустоту, её бледные губы блестели слюной. Половина кровати, на которой лежала девушка, была в пятнах мочи и кала. Кеос, не решаясь на какие-либо действия, а после, найдя в себе последние силы, медленно спустившись с кровати и, перешагнув через мертвое тело девушки, вышёл из комнаты и почти бегом побежал в туалет, ели сдерживая подступившую к горлу тошноту. Выблевав все содержимое желудка, он, все ещё не веря в происходящеё, вызвал меддроидов на дом. Они прибыли спустя всего пару минут. Кеос не хотел заходить в спальню, но иначе он не мог. Ему надо было присутствовать, таковы были правила, а потому ему пришлось смотреть, как эти бездушные машины, словно мешок, подняли мертвое тело Акиры и погрузили в специальный контейнер, все так же невозмутимо покинули его дом. Вслед за ними в дом въехал дроид-убощик, который убрал в спальне все следы лежавшего ещё пару минут назад трупа. Проводив злым взглядом дроида из дома, Кеос первым делом хотел схватиться за бутылку чего покрепче и выпить её залпом, но в последний момент остановил себя, решив, что это не выход.

Спустя пару часов, ещё не до конца отойдя от шока, он получил извещёние из больницы, что Акира умерла от передозировки, приписав в конце текста дату, время и места кремации её тела. Кеос поначалу не хотел, но все же пошёл на её сожжение. Стоя над её синим обнаженным телом, лежавшим перед печью крематория, он в очередной раз подумал, что мир скатился в пропасть, из которой ему уже не выбраться. На этой процедуре был только он, только он знал, что была на свете такая девушка – Акира, и что она умерла. Только он и бездушные машины, которые просто поставили маленький крестик напротив личных данных Акиры в общей базе имен. Вот и все: был человек и нет человека. И мир этого даже не заметил. Никто этого не заметил. Кроме Кеоса, который озлобленным на весь мир провожал взглядом тело, медленно скрывавшеёся во мраке печи. Именно печи крематория, потому как людей более никто не хоронил, только сжигали, как не нужный мусор. А зачем хоронить? Из-за веры? Так никто ни во что более не верит, кроме как в стакан, иглу и косяк. Из-за памяти? Так никто никого не знает, чтобы помнить. Кремация самый лучший выбор для стирания человека из памяти общества. Яркое пламя охватило тело Акиры, в мгновение, превратив его в пепел, который после просто ссыпали, нет, даже не в урну, а в кучу залы, которая копиться под крематорием, а после вывозиться на открытый участок и выбрасывается. Человек не личность – он просто мусор. Мусор и расходный материал, которого не жалко и которого не надо помнить.

Кеос вышёл из прохладного здания крематория, под яркие лучи прожекторов, которые освещали маленький город, продолжавший жить все той же праздной жизнью, что и жил. Его жители все так же сидели на лавочках вдоль аллей, посещали клубы, находились дома, продолжая пить, курить, нюхать и колоться. Короче – заниматься тем, чем они только и умели заниматься. Кеос вернулся в дом и с презрением посмотрел на дроида-повара, который все так же безмолвно стоял в углу кухни. Постояв напротив него с полминуты, он подошёл к холодильнику и достал продукты. Он никогда не думал, что и как готовиться, ему это никогда не надо было. До сих пор.

Осознав, что он даже не имеёт понятия, как какой продукт выглядит, Кеос, оставив все лежать на столе, пошёл в гостиную, заходить в спальню он просто не мог. В гостиной, используя голографическую клавиатуру, вышёл в электронную энциклопедию, начав искать статьи о продуктах и способе их приготовления. Он провел внутри межзвездной паутины почти три часа, выискав несколько рецептов с подробным описанием. С непрекращающейся злостью на весь мир, он медленно, на десятки раз сверяясь с рецептом, начал готовить первое в своей жизни блюдо – обычную яичницу. Впервые в своей жизни Кеос действительно испытал за себя гордость, съев яичницу, пусть и подгорелую, пересоленную, но все же, приготовленную им самим. Сидя за столом, Кеос дал самому себе обещание, что больше никогда не воспользуется помощью дроидов, и не будет употреблять спиртное и наркотики. И первые пару дней у него действительно это выходило. Он выискивал новые рецепты, готовил по ним, сам убирался за собой. Но к концу второго дня его тело, настолько привыкшеё к наркоте и спирту, начало дико ломать и выворачивать Кеоса наизнанку, принося нестерпимую боль по всему телу. Кеос боролся, сколько мог, а мог он не долго, и спустя уже час он открыл бутылку, осушив её меньше чем за полчаса. За первой последовала вторая и третья, а за ними и несколько косяков, пока дурман окончательно не свалил его с ног.

Он проснулся на полу посреди коридора, в луже собственной мочи, все ещё пьяный и плохо осознающий, что происходит. За окном мерцал электрический свет сотен ламп, озаряя ночной, в самом пике гуляний, город. Поднявшись с пола, Кеос нехотя пошёл в душ, в котором слегка пришёл в себя. Остатки сознания говорили ему, что надо ложиться спать, но телом владел пьяный дурман, который тянул его на улицу веселиться и продолжать пить, курить, нюхать и колоть…

Сознание вернулось к нему ближе к вечеру. Он лежал в какой-то подворотне и опять в луже собственной мочи, от чего его любимый плащ был мокр и ужасно вонял. Тело все ныло и выворачивало. Голова шла кругом. Кеос почти ничего не мог разглядеть за плотным занавесом тумана, навалившимся на его глаза от дурмана. Нащупав в кармане промокший стандарт таблеток, или как Кеос сам называл их для себя – дуртаблеток, он достал три штуки и закинул их в рот, ощутив приятный кисло-сладкий привкус. Окружение стало проясняться. Лампы, гревшие город Томбо, яркими дисками светили в небе. Оглядевшись, Кеос увидел в метре от себя полупустую бутылку пива. Сев на корточки и дотянувшись до бутылки, он хотело было сделать один большой глоток, но дышать стало трудно, тело пробил ужасный озноб, сваливший его опять в лужу мочи. Только что прояснившийся мир вновь окутала пелена. Лампы из ровных дисков расплылись в огромное красно-желтое пятно, застлавшеё все небо. Каждый вдох давался неимоверно тяжело. Видно это был конец. Конец, который Кеос так долго ждал и который приближал с каждым днём и с каждой выпитой бутылкой и выкуренной сигаретой. Ему никто не поможет. Если даже кто-то будет проходить мимо, то на него не обратят внимания, а просто пройдут дальше. Как ни странно, но единственные, кто ему мог сейчас помочь, кто мог бы вызвать медпомощь, так это были бездушные дрондворники, убирающие улицы от бесконечных бутылок, окурков, пустых стандартов и использованных ампул. Но они появятся на дорогах только после рассвета, когда все уснут. А сейчас ещё даже закат не настал. Нет, никто не придет ему на помощь. Никто не хватится его пропажи. Да что там! Никто даже не заметит, что он умер! А его тело засунут в печь, сожгут, а пепел смешают с пеплом таких же, как он, никому неизвестных людей. С пеплом Акиры. Вслед за пеленой начала наваливаться мгла. Уже скоро. Скоро все пройдет. Но, как же все болит! Как трясет! Как жарит огонь внутри него самого. Но скоро все это кончится! Кончится его жизнь…

Но ведь он ещё так много мог сделать! И пусть вряд ли когда-нибудь сделает, но ведь это не означает, что он должен вот так закончить. Нет! Превозмогая боль, борясь с непослушанием рук, он достал из кармана коммуникатор. Ко рту стала подходить желчь, смешанная с алкоголем, ещё сильнеё затруднявшая дышать. Голова идет кругом. Глаза почти ничего не видят. Но он сможет. Он должен! В слепую он набрал единый короткий номер медпомощи, попытался поднести трубку ко рту, но сил уже не было. Рука безвольно опустилась, выронив коммуникатор, из которого донесся механический голос. Но голос был не рядом, а где-то в другом мире, где все хорошо. Где светит солнце, и все радуются жизни люди. Но этот мир не здесь. Здесь темно и холодно. Только тело горит изнутри. Огромная бесконечно черная и непроглядная пропасть, где нет ничего, кроме мрака и никто в этом мире не придет на помощь. Теперь точно конец…

Резкая боль. Жар спал. Мрак отступил. Пелена начала рассеиваться. Глаза широко открыты, наполненные болью, страхом и чуточку счастьем. Он все ещё жив. Над ним склонилась железная рука меддрона, державшая шприц и смотревшая на него красным объективом камеры. Они пришли. Они спасли. Бездушные роботы, которым ещё не все равно на людей, хотя сами людям уже давно плевать на себя.

Кеос почувствовал лёгкий укол в плечо, и сразу навалилась пелена. Но не такая, как до этого, а радужная, дарившая жизнь. Боль ушла. Ушли страдания. Пришёл крепкий сон.

Он проснулся в ярко-белоснежной больничной палате, лежа на мягкой койке. Роботы спасли его. Видно, у электронного диспетчера заложено в программе высылать экстренную помощь на безответные звонки. А нашли, наверное, по сигналу с коммуникатора. Что ж, не такие они и плохие. Возможно, даже более человечные, чем человек.

Кеос пролежал в больнице три дня, в течение которых ему ставили бесконечные уколы, поили горькими таблетками и жидкостями, обследовали разными приборами, назначения которых Кеос не мог даже представить. Но он всецело доверялся роботам. Они спасли его. Они дали ему жизнь.

Когда он, наконец, оказался в стенах наизусть знакомого дома, Кеос в очередной раз дал себе слово, что более не будет пить и употреблять.

Но похмелье и ломота накрыли его уже в обед следующего дня. Видно в больнице давали какие-то обезболивающие. А может, кололи наркотические вещества в умеренных дозах, чтобы организм не ломало. Не зная иного выхода, он вновь ввел дозу. Ломка прошла. Мир окрасился в яркие и радужные тона. Но в этот раз Кеос смог себя сдержать, остановившись на этом. Боль прошла. Лёгкий дурман окутал его разум, призывая продолжать, но Кеос знал - больше нельзя. И вместо того, что бы продолжать пить и колоть, он снова начал изучать рецепты разных блюд и способ их приготовления. Найдя пару простых рецептов, он, немного шатаясь, направился на кухню. Дроид-повар всё также смотрел в стену потухшим электронным глазом, на мгновенье показавшимся Кеосу печальным и обиженным. Хотя он и пересмотрел свое мнения о роботах после того, как они спасли его, он все так же считал, что именно они и делаю людей бездушными.

Готовя салат из огурцов и помидоров, испытывая неизвестное ему доселе наслаждение, Кеос неожиданно для себя понял, что как бы он не старался плыть против течения, он не сможет навсегда избавиться от зависимости к алкоголю, наркотикам и беспорядочному сексу, пока живёт в этом городе. И даже не в городе, а этом мире. Среди этих людей, чей смысл жизни только и заключается в постоянном поглощении и употреблении. Он не сможет себя всегда пересиливать, готовя и убирая, пока на него будут смотреть печально выключенные электронные глаза дроидов. Он слишком привык к этому. И как бы он не хотел от этого избавиться, он рано или поздно поддастся соблазну и сорвется, вновь окунувшись в бездну порока. Ему нужно найти занятие, занятие которое отвлекало бы от соблазна. Но что? Что могло бы его забыть смотреть в окно и видеть в нём постоянно веселящихся людей?

Салат был приготовлен и, несмотря на несколько порезов, Кеос был доволен конечным продуктом. По крайне мере в этот раз он не пересолил. Сидя за столом и с наслаждением уплетая собственноручно приготовленный салат, Кеос не переставал думать, какое же занятие ему поможет забыться. Ведь он не сможет готовить вечно. Рано или поздно ему это надоест. Так что? Он вспомнил про выборы, которые должны состояться через пару дней. Он мог бы стать политиком. А почему и нет? Может он даже смог бы изменить ход вещей и сделать мир менее аморальным. Хотя нет, не изменит. Да и политик, наверное, из него такой же, как и актер. В любом случае он всегда презирал политиков, считая их лживыми, алчными эгоистами, идущие по головам других ради одной цели – власти. А ему не нужна власть. Ему нужно занятие.

Доедая салат, он вновь почувствовал, как его тело начинает изнывать от боли. Сначала Кеос вновь хотел что-нибудь употребить, но, быстро передумав, вышел из дома на улицу и направился в больницу, которую он покинул всего несколько часов назад. Больница встретила его стерильно-белыми коридорами. На первом этаже, сразу напротив входа, были несколько экранов-регистраторов, к одному из которых и подошёл Кеос.

- Мне бы получить консультацию,- неуверенно произнес он в экран.

- По какому вопросу?- спросил его приятный женский голос.

- Как избавиться от нарко и алкозависимсти?- без тени смущения, но всё так же неуверенно ответил Кеос.

- Вам в первый кабинет, что по левую сторону от входа. Первая дверь,- ответили ему все таким же приятным голосом.

Кеос прошёл в кабинет. Кабинет был пуст, лишь один стул, на который он и присел. Сразу напротив него спроецировалась голограмма приятной, молоденькой девушки, в белом халате, которая смотрела на него понимающими и добрыми глазами. Она стала задавать ему вопросы приятным успокаивающим голосом, он отвечал, спрашивая в ответ. Подобный разговор продолжался с получаса, а после она направила его опять к экрану-регистру, сказав, что там ему выдадут нужное ему лекарство.

Встав напротив ближайшего экрана, Кеос назвал своё имя и фамилию и из-под экрана выдвинулся ящик, в котором лежало несколько стандартов таблеток и инструкцию к их применению на пластиковом листе. Как понял Кеос — это были такие же наркотики, как и те, что он принимал все эти годы. Но они меньше вызывали привыкания и, если следовать инструкции, постепенно снижая дозировку, можно было бы победить зависимость. Первую же таблетку он принял, стоя все у того же экрана регистратуры. Эффект от таблеток не заставил себя долго ждать. Мир наполнился красками, став чуточку ярче. Боль прошла, сменившись легкостью. В таком состоянии Кеос направился обратно домой, терзаемый всё теми же мыслями, что же ему делать?

Зайдя в свою родную гостиную, в спальню он до сих пор не мог заставить себя зайти, он тихо пробормотал, усаживаясь на диван:

- Видео,- на противоположной стене замерцало объёмное изображение.

Шла одна из многочисленных передач о моде. Репортаж вёлся с улицы Земного тераполиса. Все те же толпы пьяных и одурманенных людей слонялись из стороны в сторону. Репортёр брал интервью у молодой, почти нагой, девушки, расспрашивая о её вкусах в моде, ведя совершенно бессмысленную беседу. Но именно этот репортаж заставил Кеоса более внимательно уткнуться в экран. Прожив всю свою жизнь в городе под куполом, он никогда не видел другой природы, кроме этой, искусственно взращенной на земле столь далёкой от солнца. А на экране, на заднем фоне, тот, на который никто и никогда не обращают внимания, и в который сейчас так пристально вглядывался Кеос, было море. Море, раскинувшееся до самого горизонта. Ответ на недавний тупиковый вопрос нашёлся сам собой. Он, конечно, не давал полного решения проблем, но он давал хоть какой-то смысл жизни. У Кеоса было достаточно средств, чтобы свободно путешествовать по заселенной части Системы. И именно этим он и займется. Технология давно сделал прорыв и перелеты с планету на планету, с одного спутника на другой более не занимают столь огромного времени, как когда-то. Да! Он решил! Сегодня же! Нет! Сейчас же он пойдёт в космопорт и купит билет на любой рейс. На любой, ведь ему всё равно куда лететь. Главное лететь. Главное увидеть другой мир. Возможно такой же, как и его, а возможно совершенно иной.

С этими мыслями Кеос резко встал с дивана, накинул на себя свой любимый плащ, взял плеер-наушник, портативный проектор, коммуникатор и вышел из дома. Собирать вещи он не видел смысла. Всё, что ему может пригодиться, он сможет купить. Деньги для этого у него есть. Он вышел на главную и, наверное, единственную дорогу, предназначенную для транспорта, предварительно вызвав такси, которое уже дожидалось его у обочины. Кеос уверенно, хотя и перебарывая в себе смятение и страх, сел в салон. Из небольшого динамика раздался механический голос:

- Куда пожелаете?

- Космопорт,- ответил Кеос, и такси быстро набрало скорость, держа путь к северной окраине города.

От основной части Купола, под которым располагался город Томбо, на север шёл подземный туннель протяженностью два километра, выводящий к зданию Космопорта им. Лоуэлла. Сам порт являл собой прямоугольное, трехэтажное герметичное строение: на первом этаже располагались кассы, на втором – зал ожидания, кафе; на третьем – комнаты отдыха. На входе в порт, на длинной стойке вместо ног, стоял безрукий дроид, пожелавший Кеосу мелодичным женским голосом приятного полета. Кеос без удивления встретил пустые залы космопорта, по которому эхом разносились его приглушенные шаги. Стена слева от входа открывала вид на пустынную и холодную поверхность Плутона через огромные многослойные толстые окна. Поверхность освещали мощные прожектора, отчего та светилась серо-синим заревом. Кеос никогда в жизни не видел поверхности его родной планеты, а потому он остановился у окна на несколько минут, вглядываясь в холодный мрак Плутона. Где-то далеко, в чёрном непроглядном космосе, виднелся диск Харона.

У касс не было ни одного человека. Подойдя к одному из окошек, он увидел проецируемое на бронебойное стекло трёхмерное лицо электронного кассира, с невозможностью соотнести его с каким-либо полом.

- Куда желаете?- встретил Кеоса приятный и бодрый женский голос из динамиков.

- На самый ближайший рейс,- с легкой дрожью в голосе ответил Кеос.

- Ближайший рейс через час сорок,- сразу ответил женский голос,- до города Гершель, Оберон, спутник Урана.

- Хорошо, один билет,- Кеос понятия не имел, в какую часть Вселенной он будет держать путь, но он твёрдо решил для себя не отступать, во что бы то ни стало.- Можете рассказать что-нибудь об этом месте.

- Мы не располагаем такой информацией,- отрезал женский голос без малейшего изменения в голосе и в голографическом изображении лица.

- Ладно,- не удивившись такому ответу, сказал Кеос, а по его лицу прошёл сине-зеленый луч, отсканировав его и через секунду выдав полную информацию на электронное табло расположенное под окном кассы.

Кеос расписался в нескольких электронных документах, которые ему предлагались на табло, после чего прошёл в зал ожидания. Он тоже был пуст. И видимо давно. Но все было в идеальной чистоте. Роботы исправно выполняли свою работу, несмотря на её бесполезность и ненужность в этом космопорте. Только сейчас Кеос в полной мере мог осознать, что так таковые путешествия больше никому не были интересны и не нужны. Все жили в своём маленьком мире, не стремясь узнать большего, увидеть другие миры. Всем устраивало то, что их окружало. А стирания из памяти людей понятия о