С.Н.Трубецкой как русский философ

С.Н.Трубецкой

Курс

Истории древней

Философии

Москва

Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования

Российской Федерации в качестве учебного пособия для студентов гуманитарных

направлений и гуманитарно-социальных специальностей высших учебных заведений

Под общей редакцией

профессора, доктора философских наук

М.А.Маслина

Т77

Трубецкой С. Н. Курс истории древней философии. – М.: Гуманит. изд. центр

ВЛАДОС; Русский Двор, 1997. – 576 с., илл.

Настоящая книга – один из лучших российских учебников по исто­рии древнегреческой философии, написанный классиком нашей оте­чественной мысли и выдержавший три издания в течение десяти дорево­люционных лет.

В книге в качестве приложения публикуются статьи князя С.Н.Тру­бецкого по той же тематике и уникальные фотографии из семейного архива князя А.В.Трубецкого.

© АООТ "Русский Двор", 1997.

С.Н.Трубецкой как русский философ.

Княжеский род Трубецких дал миру в конце XIX – начале XX века трех выдающихся мыслителей. Это Сергей Николаевич Трубецкой, философ и историк философии (1862 – 1905); Евгений Николаевич, его брат, также философ (1863 – 1920); Николай Сергеевич (1890 – 1938) – филолог и философ, основоположник евразийского учения, сын Сергея Николаевича. Такое блестящее созвездие, конечно, неслучайность, ибо род Трубецких многократно заявлял о себе в русской истории.

Старшим в философской династии Трубецких был Сергей Николаевич. Он ушел из жизни рано, в возрасте 43 лет, но успел сделать для отечественной университетской культуры не меньше, чем сделал для русской литературы 37-летний А.С.Пушкин. Так же как и Пушкин-литератор, Трубецкой-философ обладал свойством всемирной, всеевропейской отзывчивости. Будучи глубоко русским по своему духовному складу человеком, право­славным христианином, активным участником земского движения, русским либералом, пользовавшимся огромным авторитетом в среде интеллигенции, он был вместе с тем знатоком западной культуры, античной, а также новоевропейской философии. Главные интересы Трубецкого лежали в сфере истории философии. В 1889 г. он защитил магистерскую диссертацию "Метафизика в Древней Греции ", а в 1900 г. -– докторскую диссертацию "Учение о Логосе в его истории". Он был ближайшим другом и последователем метафизики Вл. Соловьева, и вместе с тем у него установились дружеские связи с немецким богословом Гарнаком, филологом Дильсом, другими европейскими учеными.

Первоначальные философские интересы Трубецкого склады­вались под влиянием В.Г.Белинского, затем он увлекся идеями Дарвина, Конта, Спенсера, Милля и Льюиса. Вкус к философским занятиям Сергей Николаевич привил и своему младшему брату Евгению Николаевичу. Впоследствии С.Н.Трубецкой перешел к изучению Канта и немецкой философской классики. Начиная с седьмого класса гимназии он штудировал историю новой философии

4 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

в изложении Куно Фишера, а по окончании гимназии и при поступлении в Московский университет считал себя поклонником славянофилов и Ф.М.Достоевского.

Черты универсализма, свойственные русскому духу, найти свое отражение и в академической деятельности Трубецкого. Предпринятая Трубецким практическая попытка осуществления идеи свободного академического студенческого союза вылилась в создание Историко-филологического общества, в которое входила значительная часть московского студенчества. Летом 1902 г. им была организована первая массовая студенческая экскурсия в Грецию. В это же время он занимался активной публицистической деятельностью, посвящая статьи общему положению России, проблемам высшей школы. Трубецкой сотрудничал в журнале "Вопросы философии и психологии ", выступил одним из авторов сборника "Проблемы идеализма", изданного в 1902 г. Московским психологическим обществом, где опубликовал статью "Чему учит история философии". Главные труды С.Н.Трубецкого, кроме вышеупомянутых, следующие: "О природе человеческого сознания " (1889 – 1891), "Психологический детерминизм и нравственная свобода " (1894), "Основания идеализма " (1896), а также многочис­ленные исторические, полемические, критические статьи. Посмертно издана его "История древней филосбфии" (1906), а также собрание сочинений в шести томах.

В 1885 г. Трубецкой был оставлен в Московском университете на кафедре философии. Во время работы над магистерской и докторской диссертациями он несколько раз выезжал за границу, где занимался изучением немецкой философии, истории, клас­сической филологии и историей церкви. Вскоре после защиты докторской диссертации он был назначен экстраординарным профессором Московского университета.

С.Н.Трубецкой активно участвовал в университетской жизни. Он выступал за университетскую автономию, за права совета профессоров на руководство всем ходом академической жизни и широкой свободы академических союзов и собраний в среде студенчества. Он был против внесения политики в стены

М. А. Маслин. С. Н. Трубецкой как русский философ 5

университета и превращения его в политический клуб. Свободу проведения политических митингов и манифестаций вне универси­тета Трубецкой считал необходимым условием возвращения университетской жизни в академическое русло. Он активно выступал против всяческих социальных потрясений, считая ре­волюцию "величайшим бедствием, которое только может обрушиться на русский народ и русскую землю ".

2 сентября 1905 г., после возвращения университету автономии, Трубецкой был избран ректором Московского универ­ситета, но пробыл им всего 27 дней. Личная заслуга Трубецкого, инициатора возвращения университету автономии, исключительно велика. Большое значение в этом деле имела его докладная записка на высочайшее имя, получившая одобрение. Однако состояние здоровья Трубецкого было подорвано испытаниями его личной жизни, тяжелыми переживаниями в период первой русской революции. Скрепя сердце Трубецкой был вынужден своим прика­зом закрыть университет: в противном случае туда пришлось бы вводить войска для подавления политических манифестаций револю­ционно настроенной молодежи.

Вдобавок Трубецкому пришлось дережить череду потерь самых близких людей. В1900 г. у него на руках в имении Узком умер самый близкий друг. Вл.Соловьев, в это же самое время скончался отец – Н.П.Трубецкой. Менее чем через год умерла сестра – А.Н.Са­марина, а через несколько дней после ее похорон – горячо любимая им мать С.А.Трубецкая, урожденная Лопухина. В августе 1901 г. Трубецкой заболел воспалением печени, через два года – воспале­нием легких. 29 сентября 1905 г. С.Н.Трубецкой внезапно скончался от апоплексического удара в Петербурге, в кабинете министра просвещения.

Курс древней философии Трубецкого был наиболее популярным руководством по изучению истории философии не только для студентов Московского университета, но и для учащихся других российских высших учебных заведений. В нем, по-видимому, наиболее ярко воплотилась такая особенность академического стиля Трубецкого, как сочетание научной глубины с исключительной

6 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

ясностью и простотой изложения материала. В курсе лекций Трубецкого, несомненно, нашли отражение черты его собственного понимания философии, идеи его собственной философской системы. Вместе с тем он был принципиальным противником того образа историко-философского процесса, который является простой проекцией той или иной философской системы, пусть даже такой значительной, как гегелевская. Трубецкой был против превращения историко-философского знания в демонстрацию тех или иных философских концептов или категорий. Он считал, что: во-первых, история философии должна быть "живой", т.е. историей кон­кретного живого поиска истины, с учетом индивидуального своеобразия философских учений, несущих на себе печать личнос­ти их создателей. Однако здесь необходимо соблюдение чувства меры, ибо "философия ищет истины, а не оригинальности. Само­стоятельность философского творчества определяется не субъек­тивным произволом.., а глубиною, искренностью, неподкупностью философского интереса и широтою замысла ". Во-вторых, – по Трубецкому – философию следует изучать "в связи с общей куль­турой". Иными словами, историк философии имеет дело не толь­ко с абстрактными категориями, но и с конкретным бытием фило­софского знания в контексте и в ткани духовной культуры. Та­кая позиция, несомненно, была определена общими целями и зада­чами философской системы Трубецкого, получившей название "конкретного идеализма".

В своей системе Трубецкой пытался преодолеть односто­ронности эмпиризма и рационализма. По его мнению, необходи­мость нового мировоззрения была вызвана трудностями, с ко­торыми сталкивались эти направления в решении вопроса об отношении универсального и частного. "В логике – это вопрос о природе общих понятий, об их отношении к представлениям, 'к единичным предметам; в политике, этике – это вопрос об от­ношении гражданина к государству, человека к человечеству; в ме­тафизике – вопрос о реальности общих универсальных начал; в физических науках – о происхождении родов, видов".

По мнению Трубецкого, настоящее знание зиждется на

М. А. Маслин. С. Н. Трубецкой как русский философ7

гармоническом сочетании опыта, разума и веры. Учение о вере как об источнике и коренном условии реальности знания, как о духовной силе, дающей живое содержание построениям абстрактной мысли, разработанное славянофилами, было воспринято С.Н.Трубецким вслед за B.C.Соловьевым.

Особенной оригинальностью отличается учение Трубецкого об универсальном, соборном сознании как вселенской познающей организации. Оно было навеяно концепцией соборности А.С.Хо­мякова. Однако если в славянофильском варианте соборность была связана прежде всего с учением об идеальной церкви, то у Тру­бецкого рамки этого понятия существенно раздвигаются. "Созна­ние, – писал Трубецкой, – не может быть ни безличным, ни единоличным, ибо оно более чем лично, будучи соборным. Истина, добро и красота сознаются объективно, осуществляются посте­пенно лишь в этом живом соборном сознании человечества ".

Трубецкой выдвинул положение, согласно которому в процессе познания наш дух метафизики выходит из себя, возвышается над своей индивидулъностью и вступает в реальное взаимодействие с независимым от него окружающим миром. "На деле, признавая реальность внешних вещей, универсальность очевидных и других истин, я выхожу не только за пределы моей индивидуальной логической компетенции, но так называемая вселенская реальность есть и не подлежит отрицанию, я, познавая ее, выхожу за пределы личной индивидуальности".

Далее, вывод о соборности сознания подкрепляется ссылкой на начало любви как деятельное воплощение принципа соборности. "Мы знаем любовь как естественную склонность, как нравствен­ный закон, как идеал: она является человеку сначала как инстинкт, затем как подвиг, наконец, как благодать, дающаяся ему. Ибо по мере нравственного его развития он все глубже проникается ее сознанием. Сначала он естественно ощущает расположение к не­которым людям и в своей семейной жизни учится сочувствовать и жалеть их. Затем, по мере того как его общественный кругозор расширяется, он сознает общее значение нравственного добра, он видит в любви свой долг, понимает ее как всеобщий закон и при-

8 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

знает как заповедь над собою, чтобы, наконец, поверить в любовь как в Божество ".

В рамках учения о соборности сознания Трубецкой давал, в частности, своеобразное решение вопроса о взаимоотношении личности и общества, которое он называл "метафизическим социализмом ". Человеческая личность, по его мнению, есть "цель в себе " а значит и наши близкие должны быть не средством, а "целью сами по себе", они могут требовать от других признания личного достоинства. Это значит, что только в обществе человек становится признанной, самостоятельной личностью.

Есть все основания утверждать, что подлинным выраже­нием соборного сознания Трубецкому представлялся университет. "Нам нужно, – считал он, – чтобы университет перестал быть агрегатором "отдельных посетителей", чтоб он стал одним цельным организмом, одушевленным одними и теми же научными и нравственными идеалами". Понимание общественного и нрав­ственного значения университета как корпорации особого типа пришло к Трубецкому еще во время его первой заграничной поездки в Берлин в 1890 – 1891 гг. Он писал своему брату Евгению из Бер­лина: "Здесь научная жизнь имеет общественный характер, су­ществует наука, как живая общественная инстанция. И поверка этого коллективного сознания необходима; в каждом дельном уче­ном немце ты увидишь члена этой живучей умственной корпора­ции, и если ты захочешь учиться, то почувствуешь ее отрезвляю­щее действие. Я испытал это уже отчасти ". Впоследствии, обога­щенный европейским опытом, Трубецкой развивал идею универси­тетской корпоративности на русской почве, в том числе на посту ректора Московского университета. В своей речи на заседании Историко-филологического общества (1903) и, особенно, в знаме­нитой речи "Татъятн день " (1904) Трубецкой акцентировал внима­ние своих слушателей на поиске "правильного пути к вырабощке русского, самобытного и национального университета ", который, в его представлении, должен стать "светлой культурно-общест­венной силой ", так необходимой России.

Особо следует отметить одно замечательное качество

М. А. Маслин. С. Н. Трубецкой как русский философ 9

философской личности Трубецкого. Как истинный философ и ученый Трубецкой обладал редким для своей эпохи даром академи­ческой невозмутимости и, если можно так выразиться, незлоби­вости. Трубецкой считал, что для истинного философа не су­ществует ничего выше "основного философского убеждения", которое он определял как "живое сознание универсальности все-единой истины ". Он был едва ли не первым русским философом XX столетия, кто осознал пагубность привнесения в теоретическую сферу духа партийно-политической нетерпимости. Трубецкой отнюдь не был политически беспринципным человеком и в пуб­лицистических статьях последовательно отстаивал свои либе­ральные общественно-политические взгляды, решительно высту­пал за университетское самоуправление, народное представи­тельство, возвышал свой голос против могущественной и всесиль­ной российской бюрократии и против политического вторжения в сферу печати, науки и образования. Трубецкой был против прев­ращения философии в разновидность политизированной публицис­тики, низведенного до уровня, с одной стороны, вопрошающего ла­кея: "чего изволите?", а с другой – до уровня сторожевого пса уз­копартийных интересов. Вместе с тем он был мировоззренчески терпимым человеком. В этом, возможно, он не являлся типично русским философом. Как известно, к началу XX в. русская фило­софская мысль успела проникнуться духом партийной вражды, перешедшей в нее из сферы политики. Причем, эту непримиримость демонстрировали не только сторонники марксизма. Вспомним, с какой враждебностью со стороны русского образованного об­щества была встречена попытка авторов сборника "Вехи " (Бер­дяев, Булгаков, Гершензон, Изгоев, Кистяковский, Струве и Франк) подвергнуть критике миросозерцание и ценности русской интел­лигенции. "Вехи" называли "кощунством", "мемуарами унтер-офицерской вдовы ", "Цусимой литературы, аферизма и фарисей­ства", приравнивали к черносотенству, с одной стороны, к "на­циональному отщепенству" – с другой. Наклеивание политиче­ских ярлыков стало самым обычным делом как для революционной, так и для либеральной интеллигенции. П. Н. Милюков, например,

Date: 2015-09-18; view: 887; Нарушение авторских прав