Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
Функции права 4 page
|
|
Мусульманское право сформировалось в глубоком средневековье и " с тех пор проделало существенную эволюцию с точки зрения развития своих источников. Характерные черты этого права – архаичность, ка-зуистичность, отсутствие писаных систематизированных норм во многом сглажены принятием в новейшее время законов, кодексов – продуктов деятельности государства.
Другой широко распространенной системой религиозного права является индусское право. Оно охватывает практически всех выходцев из
Индии и так же, как мусульманское право, тесно связано с религией – индуизмом. В содержание этой системы входят обряды, верования, идеологические ценности: мораль, философия, которые нормативно закрепляют определенный образ жизни и общественное устройство. Индуизм сформировался в глубокой древности – почти две тысячи лет назад, однако сохранил свое регулирующее значение до настоящего времени. В этом качестве индуизм выступает элементом государственно-правовых отношений современного, в частности индийского, общества. Особенную роль индусское право играет в сферах, где влияние религии до сих пор наиболее ощутимо – семейных, наследственных отношениях, кастовом статусе человека и т.д.
Главной тенденцией развития как обычного (традиционного), так и религиозного (мусульманского и др.) права является усиление роли закона как источника права. Однако эта тенденция реализуется на фоне неснижающегося значения традиционных и особенно религиозных норм и даже в известной мере – их возрождения в качестве ведущей нормативной системы общества, что весьма характерно для исламских
государств.
Славянская правовая семья. Выделение славянской правовой семьи в качестве самостоятельной ветви правовой цивилизации имеет определенную новизну и поэтому нуждается в дополнительном обосновании.
Особенностью приведенного варианта структуры правовых семей, включающей самостоятельную семью славянского права, является стремление отразить подход уже известных типологий, выделяющих в отдельную рубрику славянскую правовую семью, и изменения юридической карты современной Европы. Из представленной классификации не выпадает (в отличие от некоторых современных трактовок) нормативный регион и соответственно правовая общность, образуемая странами в основном славянского этнического происхождения, относимыми в свое время к социалистической правовой семье.
Речь идет о государствах бывшего социалистического содружества:
СССР, ГДР, СФРЮ, Польше, Болгарии, Венгрии, Чехословакии, Румынии, – которые составляли, в частности, по мнению французского компаративиста Р. Давида, особую семью социалистического права2.
Основанием для выделения этой правовой общности в качестве отдельной, специфичной правовой семьи были в свое время социально-экономические и идеологические критерии, находившие концент-
) См., например Саидов Л.Х Сравнительное правоведение и юридическая география мира. М., 1993; Он же. Введение в основные правовые системы современности.
Ташкент, 1988.
2 См.: Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1988. С. 43–44.
рированное выражение в понятиях «общественно-экономическая формация», «социальный строй общества», который с помощью права стремилась утвердить и развивать государственная (политическая) власть названных стран. В традиционной для нашей науки классификации правовых семей на семьи общего, романо-германского (континентального), традиционно-обычного, религиозного и социалистического права использовалось сразу несколько довольно разнохарактерных критериев:ют технико-юридических до социально-экономических и идеологических.
Такая классификация соответствовала устоявшимся научным подходам и главное – государственно-правовым реалиям мира. Поэтому она была общепризнанной в советской юридической литературе*.
В настоящий период данная типология нуждается в определенных уточнениях, вытекающих из новой политической, социально-экономической и духовной ситуаций, сложившихся в правовом мире в связи с распадом СССР, европейской социалистической системы, эволюцией общественно-политического строя стран, входивших в сферу социалистического права.
Фундаментальные изменения, происшедшие в конце 80-х – начале 90-х годов в восточноевропейских странах, появление на политической карте новых государств - новой России, объединенной Германии, новой Югославии, самостоятельных Чехии, Словакии, Хорватии, Македонии, Украины, Белоруссии и др. – свидетельствуют о необходимости теоретического анализа правового пространства некогда единого социалистического сообщества Восточной Европы.
Главный вопрос: какова природа национальных правовых систем стран бывшего социалистического лагеря? Какими критериями необходимо пользоваться, чтобы с достаточной точностью выразить их правовую природу и соотнести ее со спецификой уже имеющихся правовых общностей? По сути дела, речь идет о новой политической, социально-экономической и соответственно – законодательно-юридической ориентации государств, вошедших в полосу своего социального обновления.
Эта ориентация имеет стратегически важное значение в судьбах национальных государственно-правовых систем России, Украины, Белоруссии, Молдавии, Грузии, Казахстана, других ныне независимых и самостоятельных стран. Поэтому данный вопрос уже сейчас представляет собой большую не только теоретическую, но и геополитическую, идеологическую, международную сложность.
1 См., например: Алексеев С.С. Общая теория права: Курс лекций: В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 111.
Проблемный аспект этой темы в нашей литературе только еще начинает осознаваться и обсуждаться. Существует точка зрения, согласно которой правовые системы стран, входивших в социалистическое содружество, ранее принадлежали к романо-германской правовой семье и поэтому сейчас речь идет лишь об их «возвращении» в это сообщество. На этой позиции основаны сейчас официальная юридическая политика подавляющего большинства новых государств, включая Россию, их внешнеполитические ориентации, концепции реформирования своего социально-экономического уклада.
Однако принятие этой позиции будет означать, что бывшие социалистические страны, и прежде всего республики СССР – ныне самостоятельные государства, – должны постепенно (или как можно быстрее) интегрироваться в западный мир: его политику, идеологию, экономику, систему духовно-нравственных ценностей.
Между тем события последних лет, в том числе конкретная практика международного поведения Запада по вопросам конфликта в бывшей Югославии, экономических отношений с Россией, стратегии в военной области после распада Варшавского Договора и т.д., заставляют пересмотреть романтические иллюзии постсоветского «медового месяца» России и Европы. Очень скоро выяснилось, что Запад по-прежнему воспринимает Россию и славянский мир в целом даже в их новом политико-идеологическом и социально-экономическом качестве как значительно отличающуюся от его цивилизации геополитическую общность с существенно иными культурно-историческими, религиозно-этическими и морально-психологическими ценностями, объективно диктующими как Западу, так и России собственные, часто весьма отличные друг от друга политические, экономические, гуманитарные, правовые позиции.
Фактически политика западных стран сводится к тому, что «возвращение» новообразованных государств возможно только на условиях политического и культурного ассимилирования бывшего СССР и его бывших союзников, выражающегося в лучшем случае в стратегии «покровительства», «вразумления» или просто игнорирования России, а в худшем – давления, дискриминации и грубого политического, экономического и даже военного диктата.
Можно ли в сфере государства и права не принимать во внимание эту реальность и вновь, теперь на новый лад, уходить в теоретические абстракции европоцентризма? Вряд ли станет жизнеспособной соци-пльная система, не сумевшая преодолеть дисгармонию и асимметрию
См., например. Леушин В.И. Конституция России в свете теории естественного права// Правовые проблемы евроазиатского сотрудничества: глобальное и региональное и •мерение. Екатеринбург, 1993. С. 49–50.
своего правового статуса со всеми иными частями национальной духовной культуры, развивающейся, вопреки политической «ориентации», по собственным историческим закономерностям. Сохранение диссонанса права и национальной культуры фактически означает пролонгацию в новых условиях глубокого культурного раскола, имевшегося в сферах политики, экономики и права бывшего СССР, который не смог «примирить» свой классовый европоцентризм с исконными основами национальной культуры.
Поэтому вопрос о необходимости «возвращения» России и республик бывшего Союза в романо-германский правовой мир после распада семьи социалистического права вовсе не так очевиден, как иногда представляется.
Делать вид, что обособленность социалистического права была лишь следствием классовых заблуждении политического руководства СССР, с исчезновением которого уходит и вся культурно-правовая специфика стран бывшего социалистического мира, есть крайне узкий политический позитивизм, имеющий мало общего с действительными тенденциями правового развития России.
Сущность ее правовой системы нельзя сводить лишь к характеру используемых ею юридических источников и на этом основании причислять отечественную правовую систему к романо-германскому правовому ареалу. Между правовыми семьями нет резкой границы: идет постоянный процесс взаимообмена, использования аналогичных форм, что, однако, не говорит об элиминации коренных культурно-исторических границ основных правовых цивилизаций.
Для того чтобы определиться в правовой природе бывших социалистических стран и соответственно продолжить исследования этого аспекта глобальной правовой типологии, недостаточно традиционных технико-юридических и социально-экономических критериев. Историческая и этнокультурная специфика России, других восточноевропейских стран требует учета в компаративистских исследованиях в качестве фактора дифференциации правовых семей в большей степени, чем это было ранее, этноправовых и культурно-исторических особенностей правового регулирования.
Введение таких критериев показывает, что в сфере права социалистическая система была весьма неоднородной: в нее входили страны, принадлежавшие к разным культурно-историческим общностям: славянской, западноевропейской,восточной.
Поэтому в настоящее время не может идти речь о каком-то огульном, коллективном «возвращении» всех «новых» восточноевропейских государств в лоно романо-германской правовой культуры. Для одних это будет нормальным, закономерным процессом продолжения
своей политической и правовой идентичности (Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехия и др.), хотя и здесь далеко не все ясно и очевидно до сих пор; для других такое решение станет противоестественным вмешательством в их историческую судьбу, чреватым элиминацией этносоциальной специфики правовой культуры.
Так, славянская правовая общность основывается на значительной культурно-исторической специфике правовых ценностей славянских стран.
Существует, конечно, нечто общее для всех государств, народов, правовых систем, но это общее в качестве исходных предпосылок имеет особенное, национальное, которое и должно стать дополнительным измерением права славянских народов. Только так правовое регулирование может приобрести твердую предметную и методологическую основу и перестать быть лишь фарватером произвольно меняющихся политических установок. С устранением жестких формационно-типологи-ческих перегородок внутри российского права появляется возможность более глубокого познания его природы, по сути дела, нового измерения его теории и истории.
Категория славянской правовой семьи отражает целостный правовой феномен, имеющий глубокие национальные, духовные, исторические и специальные юридические основания в правовой культуре России и ряда восточноевропейских стран. Восточные и южные славяне, имевшие уже в VI–IX вв. свои государственные образования, сформировали основы самостоятельной культурной традиции и стали «прямыми» наследниками Византийской империи, которая длительное время была оплотом православия и восточноевропейской культуры.
Самобытность славянской правовой семьи, и прежде всего российской правовой системы, обусловлена не столько технико-юридическими, формальными признаками, сколько глубокими социальными, культурными, государственными началами жизни славянских народов.
К началам, имеющим методологическое значение для анализа отечественного права, можно отнести следующие.
1. Самобытность русской государственности, не поддающаяся элиминации даже после длительных и массированных включений иностранных управленческих и конституционных форм. Для русского права всегда была исключительно важной связь с государством. Необходимо исследовать природу целостности права и государства в русской правовой культуре, не стремясь втиснуться каждый раз в «естественно-правовой» шаблон с его противопоставлением феноменов «позитивного» и «разумного».
2. Особые условия экономического прогресса, для которого характерна опора на коллективные формы хозяйствования, крестьянскую
общину, артель, сельскохозяйственный кооператив, основывающиеся на специфической трудовой этике, взаимопомощи, трудовой демократии, традициях местного самоуправления.
3. Формирование особого типа социального статуса личности, которому свойственно преобладание коллективистских элементов правосознания и нежесткость линий дифференциации личности и государства. В этой черте нет, скорее всего, ничего упречного, и попытки повесить на нее соответствующий ярлык напоминают стремление бороться с самой жизнью. Нужно раскрыть природу этой особенности соотношения личности и государства в русской правовой культуре и обратить ее на службу человеку.
4. Тесная связь традиционной основы права и государства со спецификой православной ветви христианства с ее акцентами не на мирском жизнепонимании Бога и человека (католицизм) и тем более не на благословении стяжательства (протестантизм), а на духовной жизни человека с соответствующими этическими выводами (нестяжание, благочестие и т.д.).
Юридические источники славянской правовой семьи через Византию (Восточно-Римскую империю) унаследовали законодательные традиции римского права и таким своего рода «кружным» путем примыкают к романо-гсрманской правовой семье.
Ведущий элемент славянской правовой семьи – российская правовая система. Ее историческими, региональными и юридическими источниками выступают два таких различных, на первый взгляд, законодательных массива, как право Российской империи и советское право, чья противоположность, однако, во многом была связана лишь со специфическими Особенностями права СССР, обусловленными социалистической идеологией. Вне рамок этой идеологии (которая также во многом имеет национальную детерминацию) можно говорить о преемственном процессе развития одной и той же правовой системы России.
В результате столь сложного переплетения нормативного материала различной идеологической природы, в том числе включения многих западных правовых ценностей, российское право пришло в сложное состояние начала новой этапной эволюции, что, однако, не устраняет ее исконных культурно-национальных основ.
Российская правовая система имеет и ту особенность, что она может рассматриваться в качестве целостной правовой семьи или по крайней мере группового подразделения славянской правовой семьи, поскольку в ее зону входят национальные правовые системы республик в составе Российской Федерации, законодательство которых инкорпорировано в систему законодательства РФ.
При этом следует иметь в виду весьма нетипичную для классических правовых семей совместимость юридического регулирования у славянских и, скажем, тюркских народов России. Сферой влияния российской правовой системы исторически продолжает оставаться территория бывшего Союза ССР, республики которого пользовались с Россией фактически одним и тем же правом, что, вероятно, имеет определенную объективную обусловленность. Несмотря на процессы активной суверенизации, эта обусловленность, скорее всего, сохранит свое действие и в будущем.
Российская правовая система в перспективе будет идентифицироваться в качестве основы правовой семьи восточнославянских и части тюркских народов бывшего Союза ССР. Право России по самой ее правокультурной сущности – это сердцевина своеобразной юридической экосистемы, которая нуждается в регенерации всех своих государственных, политических, социально-духовных элементов. Уйти куда-то из этой макрокультуры – на Запад, на Восток, 4- кактого иногда желают некоторые политики, вряд ли возможно. Необходимо уяснить свое собственное место в мировом геоправовом пространстве.
Тема 11. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО, ПРАВО, ГОСУДАРСТВО
(Н.И. Матузов, Б.С. Эбзеев)
1. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО (Н.И. Матузов)
Одна из основополагающих целей российских реформ – построение гражданского общества. Но мало кто из «простых смертных» может толком объяснить, что это такое. Выдвинутая идея весьма слабо распространена в массовом общественном сознании, в обиходе. Как отмечается в печати, звучит она привлекательно, но малопонятно для подавляющей части населения. Сразу возникает вопрос, а что, разве наше общество не гражданское?
В сознании россиян гораздо больше утвердилась идея правового государства, о чем много говорят и пишут. Понятие же, о котором идет речь, отсутствует даже и Конституции РФ, хотя некоторые элементы гражданского общества в ней все же закреплены (частная собственность, многоукладная экономика, предпринимательство, права человека, равенство всех перед законом, независимое правосудие и др.).
Между тем студентам юридических вузов необходимо в известных пределах знать, что представляет собой рассматриваемый феномен, каковы его основные свойства, признаки, особенности, место и роль среди других политико-правовых категорий; имеются ли современные аналоги подобных обществ, исторический опыт их создания. Цель данной темы – ответить на эти и другие вопросы.
Словосочетание «гражданское общество» условно, так как «негражданского», а тем более «антигражданского» общества не существует. Любое общество состоит из граждан и без них немыслимо. Только догосударственное, нецивилизованное (родовое) общество нельзя было назвать гражданским. Во-первых, в силу его незрелости, примитивности; во-вторых, потому, что там вообще не было таких понятий, как «гражданин», «гражданство».
Не могло быть, строго говоря, гражданским и рабовладельческое общество, так как оно не признавало значительную часть своих членов
См: Харичев И. Давайте построим гражданское общество // Независимая газета. 199729апр.
в качестве свободных и равноправных. Рабы были не субъектами, а объектами притязаний со стороны себе подобных. То же самое можно сказать о феодальном обществе с его крепостничеством.
Институт гражданства возник и получил политико-правовое признание лишь в буржуазную эпоху под влиянием естественных прав человека и необходимости их юридической защиты. Но это внешняя, формальная сторона вопроса.
По существу же термин «гражданское общество» приобрел в литературе свое особое содержание и в современной трактовке выражает определенный тип (состояние, характер) общества, его социально-экономическую, политическую и правовую природу, степень развитости, завершенности. Иначе говоря, под этим понятием разумеется общество, отвечающее ряду выработанных историческим опытом критериев. Это более высокая ступень в развитии социальной общности, мера его зрелости, разумности, справедливости.
Гражданское общество – «это условное наименование того способа современной жизни, с которым неразрывно сплетены важнейшие условия, в совокупности определяющие тип цивилизации – рыночную экономику и демократию....Осью гражданского общества является частная собственность. Для возникновения гражданского общества понадобилась реформация в Европе в XVI–XVII веках, превращение человека в индивидуума и собственника».
За эпитетом «гражданское», несмотря на его условность, стоит обширное и богатое содержание. Смысл данного феномена многогранен и неоднозначен, толкуется учеными по-разному. Однако ясно, что не всякое общество, населенное гражданами, является гражданским, подобному тому как не любое государство, где действует право, выступает правовым. Например, советское общество никогда не было и не могло быть ни правовым, ни гражданским, равно как и российское еще не стало таковым. Но Россия провозгласила эту цель.
Понятие гражданского общества, будучи давно известным, оказалось тем не менее для нашей науки относительно новым и неразработанным. Сама эта идея весьма слабо распространена в широких массах, в общественном сознании. Гораздо больше, как уже отмечено, утвердилась идея правового государства. И если концепция последнего, выдвинутая у нас официально в середине 80-х гг., все это время активно обсуждалась (появились уже и монографические исследования), то о гражданском обществе заговорили относительно недавно, главным образом в журнальной периодике и в прессе.
* Кара-Мурза. Интеллигенция на пепелище России. М., 1997. С. 244–245.
Нет пока и каких-либо фундаментальных трудов на этот счет. Между тем гражданское общество и правовое государство логически предполагают друг друга – одно немыслимо без другого. Во втором президентском Послании Федеральному Собранию подчеркивается, что правовое государство «возникнет в России только в том случае, если у нас сформируется полноценное гражданское общество».
Представления о гражданском обществе прошли длительную эволюцию, поэтому, думается, будет полезным краткий ретроспективный взгляд на проблему, ее зарождение и развитие, так как подобный исторический экскурс может помочь лучшему уяснению темы.
Генезис этой идеи уходит в далекое прошлое – к «Политике» Аристотеля, «Государству» Платона, другим древнегреческим учениям. Она получила продолжение в эпоху Возрождения, в трудах •Греция, Т. Гоббса, Дж. Локка, Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо, но сам термин «гражданское общество» стал устойчиво употребляться лишь в XVIII столетии. До этого научная мысль им практически не пользовалась, так как государство и общество рассматривались как единое целое.
Однако и в более позднее время принципиального различия между обществом и государством не проводилось. Разделить их было непросто, ведь государство – форма организации общества. Из этого, конечно, не следует, что общественные и государственно-властные структуры, механизмы полностью и во всех случаях отождествлялись. Но уже Гумбольдт, Кант, Гегель, Маркс, Энгельс, Вебер и другие философы
новой формации разграничивали эти явления, хотя четкой теории на этот счет еще не было.
Очевидным было только хронологическое несовпадение названных категорий. Если государство возникло всего лишь шесть тысячелетий тому назад и в глобальном плане представляет собой сравнительно молодое образование, то общество насчитывает уже свыше полутора миллионов лет, а по последним данным науки – гораздо больше. Но в данном случае речь идет о периоде, когда общество и государство существовали вместе и создавалось впечатление, что это одно и то же. Понадобилось время, чтобы теоретики увидели разделяющие их грани и убедились в том, что одно есть часть другого.
Под гражданским обществом стали понимать особую сферу отношений, главным образом имущественных, рыночных, семейных, нравственных, которые должны были находиться в известной независимости от государства. В этом смысле гражданское общество истолковыва-
) См., например: ЛоккДж. О политическом или гражданском обществе. Соч. Т. 3. М., 1988..
&
лось и как цивильное, частное, приватное, т.е. такое, в котором помимо официальных институтов существует неподконтрольный им уклад жизни – область реализации интересов отдельных индивидов и их объединений, взаимоотношения товаропроизводителей и потребителей.
Речь шла о невмешательстве власти в «гражданские дела» личности, частную жизнь людей. Имелась в виду обособленная социальная среда свободного предпринимательства, инициативы, предприимчивости, где государство должно было выполнять лишь роль «ночного сторожа», «арбитра», «надсмотрщика». Гражданское общество мыслилось как своего рода синоним сугубо рыночных отношений и других форм деятельности, не отождествляемых с официальной властью.
По Гегелю, гражданское общество – это прежде всего система потребностей, основанная на частной собственности, а также религия, семья, сословия, государственное устройство, право, мораль, долг, культура, образование, законы и вытекающие из них взаимные юридические связи субъектов. Из естественного, «некультурного» состояния «люди должны вступить в гражданское общество, ибо только в последнем правовые отношения обладают действительностью». При этом он подчеркивал, что подобное общество возможно лишь «в современном мире». Иными словами, гражданское общество противополагалось дикости, неразвитости, нецивилизованности. И под ним подразумева-, лось, конечно, классическое буржуазное общество.
Главным элементом в учении Гегеля о гражданском обществе выступает человек – его роль, функции, положение. Согласно гегелевским воззрениям, отдельная личность является для самой себя целью, ее деятельность направлена прежде всего на удовлетворение собственных потребностей (природных и социальных). В этом смысле она представляет собой некоего эгоистического индивида. В то же время личность может удовлетворить свои запросы не иначе, как находясь в определенных отношениях с другими людьми. «В гражданском обществе каждый для себя – цель, все другие для него ничто. Но без соотношения с другими он не может достигнуть всего объема своих целей»2.
Иногда можно услышать мнение, что в марксизме нет ничего о гражданском обществе. Это не совсем так. Маркс в своих ранних произведениях довольно часто использовал понятие гражданского общества, обозначая им организацию семьи, сословий, классов, собственности, распределения; реальную жизнь людей, подчеркивая их историчес-
Гегель. Работы разных лет. М., 1973. Т. 2. С. 50. 2 Гегель. Философия права. М., 1990. С. 228.
г
ки обусловленный характер, детерминированность экономическими и!1 иными факторами. }
В дальнейшем он постепенно заменяет недостаточно четкий термин 1 «гражданское общество» более строгими и широко известными теперь категориями: производительные силы, производственные отношения, базис, надстройка, способ производства, экономическая структура, формация и т.п., составившими впоследствии краеугольные камни марксистского учения и надолго вошедшими в советское, и не только в советское, обществоведение.
«Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и распределения, – писал он, – и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий, классов, определенное гражданское общество. Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества».
В предисловии «К критике политической экономии» Маркс приходит к выводу, что надстроечные явления «не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, напротив, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XVIII в., называет «гражданским обществом», и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии»2.
Не менее четкий тезис на этот счет мы находим в «Немецкой идео- логии»: «Гражданское общество обнимает все материальное общение индивидов в рамках определенной ступени развития производительных сил. Оно обнимает всю торговую и промышленную жизнь данной ступени и постольку выходит за пределы государства и наций... Выражение «гражданское общество» возникло в XVIII в., когда отношения
собственности уже высвободились из античной и средневековой общности...»3.
Как видим, «материальное общение» включает в себя весь спектр рыночных отношений: частное предпринимательство, бизнес, коммерцию, прибыль, конкуренцию, производство и распределение, движение капиталов, экономические стимулы и интересы. Все это обладает известной автономностью, характеризуется своими внутренними связями и закономерностями.
«Интерес – вот что сцепляет друг с другом членов гражданского общества. Реальной связью между ними является не политическая, а
) Маркс К, Энгельс Ф Соч. Т 3 С 64
2 Там же Т 13. С 6.
3 Там же Т 3 С 35.
гражданская жизнь. Не государство, стало быть, сцепляет между собой атомы гражданского общества... Только политическое суеверие способно еще изображать в наше время, что государство должно скреплять гражданскую жизнь, между тем как в действительности, наоборот, гражданская жизнь скрепляет государство».
Критически анализируя права человека, К. Маркс указывал, что они «суть не что иное, как права члена гражданского общества». Среди них он, как и Гегель, особо выделяет право на индивидуальную свободу. «Практическое применение права человека на свободу есть право на частную собственность*. В чем состоит это право? – спрашивает К. Маркс. В качестве ответа он цитирует статью 16 французской Конституции 1793 г.: «Правом собственности называется право каждого гражданина пользоваться и располагать по своему усмотрению своим имуществом, своими доходами, плодами своего труда и своего усердия». Делает вывод: «Эта индивидуальная свобода, как и это использование ее, образует основу гражданского общества*2.
Date: 2015-09-18; view: 324; Нарушение авторских прав