Стр. 126

Вот это все и следует назвать синтетической сложностью драматического произведения.

Обращая на все это внимание актеров и постепенно добиваясь процессе репетиций перехода от менее сложного к более сложному, Вл. И. Немирович-Данченко все время указывал исполнителям, чтобы они не упрощали своих актерских задач, чтобы в пределах своей актерской индивидуальности мели переживания по тем или иным творческим линиям, захватывая интуитивно, не объяснимым на словах способом, все многообразие мотивов поведения действующих лиц, данное драматургом в этом куске.

Для Вл. И. Немировича-Данченко физическое действие актера — совершенно необходимый элемент, чтобы правильно дотла мысль, выраженная в слове, и чтобы наполняющие актера эмоции, чувствования захватили зрителя. Но физиче­ские действие само по себе, без понимания исполнителем, для чего он его производит, для Вл. И. Немировича-Дан­ченко не имеет смысла. Более того, если так называемый' правдивый актер говорит и действует очень просто, так., как это было бы в действительности, но забывает, что это по правдивое и простое, принесенное из жизни, нужно на сцене, т. е. в искусстве, для подачи не случайного, а избранного из десятков наблюдений для того, чтобы стать, существенным, то такого рода правда и простота для Вл. И. Немировича-Данченко становится «простецкостью».

Он считает, что это пройденный путь Художественного театра, когда-то боровшегося с ложной театральщиной. Тогда эта так называемая простота и правдивость были нужны для изгнания со сцены фальшивой театральности, ходульных интонаций, банальных и пошлых штампов, применявшихся на гиенах почти всех театров для того, чтобы потрясти или разжалобить зрителя при помощи элементарно понимаемой эф­фектности актерского исполнения.

Как известно, Вл. И. Немирович-Данченко решительно борется против сентиментализма и резонерства в сценическом: искусстве, настаивая на том, чтобы актеры шли к так называемому «максимализму» в искусстве. Это значит, что вместо чувствительности, сентиментальности, которые могут прозвучать, не только в интонации, но и в построении действия, в поведении актеров, в ряде кусков роли, он требует вести актера к суровой простоте. Никаких многоточий, ноющих интонаций, минорных недосказанностей или ходульного повышения на голосовых волнах в тех кусках, которые должны тронуть или потрясти зрителя. Требование ясного донесения текста, с четкой дикцией, великолепно вылепленной фразой, должно заставлять исполнителя ставить себе макси-