Общее право и право справедливости

299. Основополагающий характер различия. Наиболее элементарным с самых первых шагов в изучении права романо-германской семьи для студента является деление на частное и публичное право. Такое деление отсутствует в английском праве, и, более того, его издавна принципиально не признавали, поскольку в нем видели отказ от идеи о том, что государство и его органы подчинены праву.

Кроме того, для английского студента, изучающего право, основным является то, что совершенно неизвестно романо-германской правовой семье: деление на общее право и право справедливости. Мы уже видели, знакомясь с историей английского права, происхождение этого деления: право справедливости -- это совокупность норм, которые создавались судом канцлера, с тем чтобы дополнять, а иногда и пересматривать систему общего права, ставшую в то время недостаточной. Сейчас нам надо несколько подробнее рассказать о нормах права справедливости, и в частности показать, как различие между правом справедливости и общим правом сохранило значение до сих пор, несмотря на их "слияние", оформленное Актами о судоустройстве 1873 и 1875 годов. Это деление и сегодня остается фактически основным в английском праве. Его можно сравнивать с существующим во французском праве делением на право публичное и частное в том смысле, что если во Франции различаются юристы -- публицисты и приватисты, то английские юристы делятся на юристов общего права и юристов права справедливости.

300. Происхождение права справедливости. Необходимо еще раз вернуться к условиям, в которых развивалось право справедливости. В силу пробелов и недостатков системы общего права (когда нельзя было обратиться в королевские суды, или не было возможности довести до конца процесс, или принималось несправедливое решение) граждане в духе идей средних веков имели возможность обратиться за помощью к королю, чтобы он сам, руководствуясь императивами совести, осуществил правосудие либо обязал суд принять справедливое решение.

Король -- суверен правосудия -- обязан был обеспечить справедливость своим подданным. Его вмешательство было обоснованным в тех случаях, когда иные правовые средства отсутствовали.

301. Справедливость основывается на праве. Вмешательство канцлера никогда не состояло в создании новых норм права, которые судьи должны были применять в будущем. В этом смысле канцлер не изменял права, которое применялось судами общего права. Наоборот, канцлер всегда выказывал уважение к этому праву: "Справедливость основывается на праве" -- одна из аксиом, провозглашенных канцлером. Однако следовать праву не значит пренебрегать законами морали. И именно во имя последней осуществляется вмешательство канцлера. Нельзя же было допустить, чтобы складывались ситуации, иллюстрирующие римскую формулу summum jus summa injuria. В других странах у судей были способы избежать подобной ситуации; так они могли запретить злоупотребление правом или же прибегнуть к понятиям публичного порядка или добрых нравов. И все это лежало в рамках общих принципов права. Английские королевские суды были связаны узкой компетенцией и строгой процедурой и поэтому не имели такой свободы маневра. Отсюда необходимость в специальной юрисдикции, основанной на королевской прерогативе, которая могла бы смягчить жесткость общего права, дополнить его и сделать все это в соответствии с требованиями морали и совести. Мы покажем на нескольких примерах, как это происходило.

302. Примеры. По нормам общего права в случае неисполнения договора можно только взыскать убытки, причиненные неисполнением. Иск "о принятии на себя", которым защищались договоры, был действительно иском, деликтным по происхождению. Он мог привести только к присуждению убытков. Во многих случаях этого было недостаточно и сторона была заинтересована в реальном получении того, что ей было обещано по договору. Ни один из исков, принимаемых королевским судом общего права, не позволял добиться такого результата. Обращаясь же к суду канцлера, можно было получить предписание о принудительном исполнении, в силу которого контрактант обязан был исполнить в натуре принятое им на себя обязательство. Таким образом, общее право, как мы видим, не нарушается; дается только средство, которое оно само предоставить стороне не может.

Общее право рассматривает судебный процесс как своего рода турнир, в котором судья играет роль простого арбитра. Каждая сторона должна представить свои доказательства; ни одна из сторон не имеет возможности заставить другую предъявить, например, имеющийся у нее документ. Суд канцлера в данном случае может вмешаться и предписать одной из сторон предъявить тот или иной документ.

Общее право -- система архаичная, оно придерживается в вопросе о договорах теории порока воли, очень примитивной и малоразработанной. Например, концепция принуждения подразумевала только физическое принуждение, исключая моральное. Канцлер мог вмешаться и здесь против того, кто, бессовестно пользуясь своей властью отца, опекуна, хозяина, духовника, врача, заставил другую сторону заключить договор или получил какое-либо иное не полагающееся ему преимущество. Канцлер мог запретить воспользоваться таким договором и запретить требовать его исполнения. Эта доктрина так называемого недолжного влияния вносила какой-то моральный критерий в концепцию принуждения.

Если одно лицо передало другому, доверяя ему, какое-то имущество для управления им в интересах третьего лица и передачи последнему доходов, полученных от этого имущества, то, согласно общему праву, лицо, получившее имущество (trustee), становится его единственным собственником. Принятое им обязательство управлять имуществом в пользу третьего лица и передать ему полученные доходы не имеет силы. Канцлер придает силу этому обязательству. Он не нарушает норм общего права и не отрицает, что трасти -- собственник имущества, но он дополняет общее право, санкционируя обязанность, взятую на себя трасти.

Мы видим, что канцлер признает принципы общего права и следует правилу "справедливость уважает право". Но в ряде случаев в результате вмешательства канцлера возникают дополнительные нормы, называемые нормами права справедливости, совершенствующие в интересах морали систему права, применяемого судами. Лучше было бы, если бы эти дополнительные нормы создавались самими судами общего права, но в силу целого ряда причин суды не могли этого сделать и не сделали. Такие нормы выработал другой государственный орган -- канцлер.

Этот орган, во всяком случае, первоначально, не рассматривался как суд, применяющий право. Это могло бы вызвать конфликт с судами, заинтересованными и с материальной, и с моральной точек зрения в сохранении своей монополии в области отправления правосудия. Это подтверждает и терминология, которой пользовался суд канцлера. Ему подавался не иск, а жалоба, спор шел не о правах, а об интересах, выносилось не решение, а приказ и т. д. Канцлер вмешивался "во имя справедливости" и не претендовал при этом на изменение норм, установленных судами. Это вмешательство обосновывалось "велением совести". Действовать, пользуясь несовершенным состоянием права,-- это значит вступать в противоречие с совестью.

303. Право справедливости действует в отношении конкретных лиц (Equity acts in personam). Канцлер действует всегда одним и тем же способом: он выдает приказы или запрещения, адресованные определенному лицу, на которое он имеет возможность воздействовать. Канцлер приказывает или, наоборот, запрещает этому лицу вести себя тем или иным образом и требует от него в интересах спасения его души (канцлер первоначально--духовное лицо) поведения, соответствующего требованиям морали и совести. В случае нарушения предписания канцлера ответчик отправится в тюрьму или же будет арестовано его имущество. Канцлер вмешивался только тогда, когда он действительно мог применить эти санкции к ответчику. Как следствие этого нормы, определявшие компетенцию канцлерского суда, отличались от тех, на которых основывалась компетенция судов общего права.

304. Дискреционный характер средств права справедливости. Вмешательство канцлера, руководимое идеей совести, становится постепенно систематическим, и так складывается определенное число типичных случаев Образовалось некоторое количество институтов (основной среди них -- доверительная собственность) или концепций (концепция введения в заблуждение и злоупотребления влиянием, исполнения договора в натуре, доктрина суброгации и т. д.), которые основываются на юрисдикции канцлера.

Какими бы ни были эти институты и концепции, вмешательство канцлера всегда сохраняло свой первоначальный дискреционный характер. Канцлер вмешивался только в тех случаях, когда считал поведение ответчика противоречащим совести и когда истец со своей стороны был безупречен: истец должен иметь "чистые руки", действовать без неосновательного промедления и т. д. Начиная с XVII века были выработаны весьма точные нормы, регулирующие осуществление канцлером его дискреционной власти и включающие упомянутые формулы.

305. Производство в канцлерском суде. Канцлер рассматривает переданные ему дела в порядке процедуры и по системе доказательств, которые в корне отличаются от системы общего права. Здесь нет форм исков. Процедура суда канцлера, заимствованная из канонического права, исключает участие присяжных, но придает большое значение письменным документам. Кроме того, рассматривая дело во имя морали, канцлер в целях достижения истины может совершить такие действия, на которые судья общего права не управомочен. Добавим также, что канцлер осуществляет многочисленные функции бесплатной юридической помощи: у него просят указаний, как лучше управлять доверительной собственностью, одобрения изменений, вносимых в статут акционерного общества, принятия мер в интересах малолетних и т. д.

306. Право справедливости и общее право. До 1875 года право справедливости отличалось от общего права пятью фундаментальными параметрами. Его нормы, созданные канцлерским судом, имели иное историческое происхождение, чем нормы общего права, созданные Вестминстерскими судами. Нормы права справедливости мог применять только канцлер, судам общего права это не дозволялось. Процедура права справедливости в отличие от общего права никогда не знала института присяжных. В канцлерском суде можно было просить таких решений, которых не знало общее право. Наконец, приказ, выдававшийся канцлером в итоге рассмотрения дела, имел дискреционный характер.

При всех этих различиях право справедливости после XVII века уже представляло собой собрание настоящих юридических норм, применяемых судом канцлера согласно процедуре и в условиях, которые своим формализмом и тщательной детализацией ничуть не уступали процедуре общего права. В ряде случаев по одному и тому же делу необходимо было вчинить два иска (и суду общего права, и суду канцлера): например, если одна из сторон хотела добиться исполнения договора в натуре, что возможно только на основе права справедливости, и в то же время возмещения убытков за просрочку исполнения, что возможно только на основе общего права. Такое положение было изменено в 1873--1875 годах. С этого времени все английские суды могли использовать правовые средства, предусматриваемые правом справедливости, и применять нормы общего права.

Таким образом, прежняя двойственность судебной процедуры была ликвидирована: принципы общего права и нормы права справедливости могли быть применены и осуществлены в одном суде в порядке единого иска. В этом смысле и говорят о "слиянии общего права и права справедливости", проведенном Актами о судоустройстве 1873--1875 годов.

307. Акты о судоустройстве (1873--1875 годы). Акты о судоустройстве вовсе не ставили своей целью слияние общего права и права справедливости. Законодатель в 1875 году ограничился тем, что разрешил всем высшим судебным инстанциям рассматривать дела на основе как общего права, так и права справедливости. Ведь нормы того и другого, сложившиеся до 1875 года, не противоречили друг другу. С этой даты суды могли применять и те, и другие нормы, действуя таким же образом, как это происходило до 1875 года. Сложилась ситуация, аналогичная той, которая могла бы возникнуть во Франции, если бы законодатель передал общим судам рассмотрение тех дел, которые отнесены сегодня к компетенции административной юстиции. В таком случае общие суды соответственно применяли бы к одной категории дел нормы гражданского права, а к другой -- административного.

308. Право справедливости после 1875 года. Таким образом, в принципе Акты о судоустройстве мало что изменили, ограничившись лишь тем, что отныне и общее право, и право справедливости могли применять одни и те же судебные инстанции.

Сразу же возникает вопрос: поскольку процессуальные формы у общего права и права справедливости были различны, то какую из них следовало предпочесть? Были сохранены обе. В Верховном суде, в том виде, как он был организован на основе Актов о судоустройстве, имелись два отделения. Одно из них -- отделение королевской скамьи -- действовало по устной и состязательной процедуре общего права; другое -- канцлерское отделение -- по письменной процедуре, заимствованной из старого арсенала права справедливости. Ведут дела в этих палатах не одни и те же юристы: по-прежнему есть юристы общего права и юристы права справедливости, а это означает и разные позиции и знание разных отраслей права.

Различие между общим правом и правом справедливости и сегодня продолжает оставаться важнейшим в английском праве, но следует признать, что это различие существенно трансформировалось, и произошло это благодаря двум важным факторам.

Во-первых, при решении, какому отделению Верховного суда должно быть передано то или иное дело, перестали интересоваться тем, каково историческое происхождение подлежащих применению норм. Большее значение приобретал иной вопрос, а именно: какую процедуру желательно использовать -- общего права или права справедливости. В результате последнее охватило некоторые новые сферы (как, например, акционерное право), хотя они были регламентированы законодателем и исторически не связаны с юрисдикцией канцлера. Бывало и так, что канцлерскому отделению поручалось разрешение споров, которое в прошлом входило в общее право. Так произошло, например, с делами о банкротстве, поскольку основное внимание уделялось не характеру поведения банкрота, а необходимости организовать должным образом ликвидацию его имущества.

В итоге различие общего права и права справедливости потеряло тот вид, какой имело в прошлом. Оно стало значительно более рациональным. Право справедливости если и не стало полностью, то проявило тенденцию к тому, чтобы стать совокупностью дел, рассматриваемых путем письменной процедуры, а общее право предстает как совокупность дел, рассматриваемых по прежней устной процедуре.

В наши дни для того, чтобы определить, к сфере общего права или права справедливости относится дело, уже, как правило, спрашивают не о том, санкций какого рода хотят добиться стороны, а о том, к какой отрасли права относится дело. Общее право включает, помимо уголовного, договорное право, вопросы гражданской ответственности (правонарушения), и юристы общего права без стеснения применяют здесь такие понятия, как введение в заблуждение, злоупотребление влиянием и др., которые были ими интегрированы в общее право, причем никто не вспоминает о том, что они обязаны своим возникновением праву справедливости. Право справедливости включает в свою очередь разрешение споров о недвижимости, доверительной собственности, о торговых товариществах, дела, связанные с несостоятельностью, с толкованием завещаний и ликвидацией наследства. Некоторые из указанных дел исторически относятся к праву справедливости, для других просто кажется удобнее, чтобы их вели юристы права справедливости по своим правилам и своими методами, а не методами общего права. В настоящее время было бы более закономерно говорить не о системе общего права и нормах права справедливости, как это обычно делают, чтобы показать только вспомогательный характер норм справедливости, а о системе общего права и системе права справедливости, каждая из которых включает определенное количество вопросов и характеризуется применением определенной процедуры.

Во-вторых, отношения между общим правом и правом справедливости изменились сразу же после того, как одни и те же судьи стали применять нормы обеих систем. Исчезло соперничество. Судьи все чаще спрашивали себя, оправдана ли резкая остановка, происшедшая в развитии права справедливости? Они задумывались и над тем, не настало ли сейчас, когда открылась возможность применения норм справедливости, время по-новому взглянуть на некоторые доктрины общего права.

Что касается первого момента, то мнения разделились. Попытки некоторых судей развить принципы права справедливости (новое право справедливости -- а new equity) были сдержанно встречены большинством юристов, полагающих, что такого рода задачи должны осуществляться не судами, а парламентом. Другая тенденция, наоборот, не встречает критики. Достаточно в качестве иллюстрации вспомнить, как в наше время английские суды расширили условия применения правила о реальном исполнении договора. Это правило стало обычным в обязательственном праве.

Развитие отношений между общим правом и правом справедливости после судебных реформ XIX века шло по пути, который сделал возможной определенную рационализацию английского права. Однако этот процесс не вышел за традиционные рамки и не привел, в частности, к отказу от таких прочно укоренившихся в сознании юристов категорий, как общее право и право справедливости.

Date: 2015-09-18; view: 886; Нарушение авторских прав