На качелях

Подымаюсь, опускаюсь,

Свежих листиков касаюсь

Пламенным лицом.

Приближаюсь, удаляюсь,

Я качаюсь, я качаюсь

В голубом.

Вижу тучек пышный локон,

Стройный контур дальних окон,

Море красок – луг.

Ветер в уши мягко дует,

И с испугом вдруг целует

Шею – жук.

Выше, выше, в голубое!

На роскошно‑снеговое

Облачко лечу.

Белым завитком играю,

В синих взорах замираю,

Хохочу.

Июнь 1906

ДОЧЬ ЗЕМЛИ

Половодьем дол окрестится,

Сад орóзовится вишнею, –

В вёсну дева заневестится

С томным плачем, с грезой пышною.

И туда, где в речки синие

Снеговые глыбы топятся,

И цвести помпоном инея

Одуванчики торопятся,

Станет часто‑часто хаживать

И тревожная, и дремная.

Будут в кочках мох приглаживать

Стопы голые и темные.

Нежной похотью полян дыша,

Тело тянется и клонится…

Серебряный бубен ландыша

Зазвенит и посторонится.

Зацветя мечтою смелою,

Дева спит – не спит – раскинется…

Грудь ее янтарно‑спелая

Гроздью наземь опрокинется.

А найдет розоволикую

В травах юноша обещанный –

Обернется злою, дикою.

То девичьим сном завещано.

В небе зреют колосья закатные –

Золотые поля,

И пустеет жнитво необъятное –

Голубая земля.

На хлеба с утучненными зернами

Поднят радостный серп:

Их Жена полосами покорными

Обрекла на ущерб.

Гнется, колет, отпрянет – замается

Над обставшим врагом!

И горячей росой окропляется

Лик с малиновым ртом.

О, как желт ее плат, что на темени!

Больно видеть глазам…

Ей ли мерить взмах силы и времени –

Жрице, вшедшей во храм?!

В небе – злато. Уж нет его на поле!

Миг блаженный настал –

К груди щедрой, что стебли царапали,

Ртом младенец припал.

Над холмом – серебреет Медведица.

Сзади – стогны снопов.

Молоко благодатное цедится

Из священных сосцов.

Ты, о женщина, как Богородица,

Как земля, высока!

Жизнь тобой, полночревною, родится…

Так из века в века.

25–30 января 1908