Глава 66. «Прелюд» обладал низкой посадкой, а потому положение Ричера не было идеальным, но большую часть времени он хорошо видел находившуюся впереди серебристую

«Прелюд» обладал низкой посадкой, а потому положение Ричера не было идеальным, но большую часть времени он хорошо видел находившуюся впереди серебристую «тойоту». Беренсон ехала не слишком быстро, не нарушая правил. Возможно, у нее уже были неприятности с дорожной полицией. Или она думала о чем‑то другом. Возможно, шрамы от автомобильной аварии, почти незаметные на лице, оставили в ее памяти свой след. Она свернула на Хантинг‑драйв, бывшую частью старой 66‑й автострады. Беренсон двигалась на северо‑восток. Ричер начал тихонько напевать, получая удовольствие от происходящего. Потом он замолчал. Беренсон притормозила, загорелся сигнал поворота. Она собиралась свернуть налево. Беренсон ехала в Южную Пасадину.

Зазвонил его телефон.

– Я слишком долго ехала за ней, – сказала Нигли. – На следующем перекрестке уйду в сторону. Занимай мое место.

Ричер, не отключая трубку, нажал на газ. Беренсон свернула на авеню Ван Хорна. Он последовал за ней, отставая на пятьдесят ярдов, – и не увидел «тойоты». Дорога была слишком извилистой. Он вновь прибавил скорость, повернул и разглядел «тойоту» в сорока ярдах впереди. Ричер немного снизил скорость и в зеркале заднего вида заметил, как Нигли сворачивает с соседней улицы и пристраивается за ним.

Монтерей‑Хиллс уступил место Южной Пасадине, и дорога стала называться Виа‑Дель‑Рей. Красивое имя, красивое место. Калифорнийская мечта. Невысокие холмы, извилистые улицы, деревья, бесконечная весна, постоянное цветение. Ричер вырос на мрачных военных базах в Европе и на Тихом океане, и ему часто давали книжки с картинками, чтобы он узнал, что такое родина. Большинство картинок напоминало Южную Пасадину.

Беренсон свернула налево, а потом направо и въехала в тихий тупик. Ричер увидел маленькие симпатичные домики, купающиеся в утреннем солнце. Он не поехал дальше. Подержанная «хонда» не привлекала внимания в большей части Лос‑Анджелеса, но только не на таких улицах. Он притормозил и остановился у тротуара. Нигли – рядом с ним.

– Сейчас? – спросила она по телефону.

Существует два основных способа организовать визит к человеку, который возвращается к себе домой. Вы либо даете ему возможность войти, а потом придумываете правдоподобный повод для того, чтобы вас впустили, или следуете за ним по пятам и входите вместе с ним, пока он держит ключи в руках, а дверь остается открытой.

– Сейчас, – ответил Ричер.

Они выскочили из машин, заперли двери и побежали. Это было вполне безопасно. Если бежит одинокий мужчина, это может вызвать подозрения. Гораздо меньше внимания привлекает бегущая женщина. А бегущих рядом мужчину и женщину принимают за друзей, совершающих совместную пробежку.

Они вбежали в тупик и сначала ничего не увидели. Впереди был небольшой подъем, а потом поворот. Они успели вовремя свернуть и заметить, как открывается дверь гаража рядом с домом, расположенным справа. Серебристая «тойота» Беренсон ждала на черной подъездной дорожке. Дом был маленьким и аккуратным, передняя стена отделана кирпичом и недавно выкрашена. Во дворе перед домом было много камней, гравия и красивых цветов. На стене гаража висело баскетбольное кольцо. Поднимающаяся дверь гаража дала им возможность увидеть кучу детских вещей возле дальней стены. Велосипед, скейтборд, бейсбольная бита «Малой лиги», наколенники, шлемы и перчатки.

Тормозные огни «тойоты» погасли, и машина начала медленно въезжать в гараж. Нигли резко увеличила скорость. Она бегала значительно быстрее Ричера. Нигли влетела в гараж еще до того, как дверь стала опускаться. Ричер задержался на десять секунд, но успел подставить ногу, сработал механизм безопасности, и дверь снова поползла вверх. Когда она оказалась на высоте пояса, Ричер наклонился и вошел внутрь.

Маргарет Беренсон уже выбралась из машины. Нигли держала ее за волосы рукой в перчатке, а другой рукой сжимала запястья рук, заведенных за спину. Беренсон сопротивлялась, но не слишком активно. Нигли дважды стукнула ее лицом о капот «тойоты», и сопротивление прекратилось. Однако Беренсон тут же принялась кричать, но через секунду смолкла – Нигли заставила ее выпрямиться, а подошедший Ричер легонько ткнул ее в солнечное сплетение, и воздух покинул легкие.

Ричер отошел к стене и нажал кнопку, и дверь снова стала опускаться. В потолке имелась слабая лампочка, и как только дверь опустилась, загорелся тусклый желтый свет. Справа Ричер увидел дверь, выходящую наружу, а слева – ведущую в дом. Рядом находилась панель сигнализации.

– Она включена? – спросил Ричер.

– Да, – задыхаясь, ответила Беренсон.

– Нет, – возразила Нигли и кивком показала в сторону велосипеда и скейтборда. – Ребенку около двенадцати. Мама уехала на работу слишком рано. Ребенок садится на школьный автобус сам – непривычная ситуация. Едва ли он вспомнил о том, что нужно включить сигнализацию.

– Может быть, это сделал отец.

– Отца давно нет. Мать не носит кольцо.

– Друг?

– Ты шутишь!

Ричер попытался открыть дверь. Она была заперта. Он вытащил ключи из зажигания «тойоты» и выбрал ключ от дома. Ключ легко вошел в замок и повернулся. Дверь открылась. Никаких тревожных гудков, света или сирены.

– Вы часто лжете, госпожа Беренсон, – сказал он.

Беренсон ничего не ответила.

– Она специалист по человеческим ресурсам, – сказала Нигли. – Это их основное занятие.

Ричер придержал дверь, и Нигли протащила Беренсон через маленькую комнатку, где стояла стиральная машина, на кухню. Дом был построен еще до того, как архитекторы стали делать кухни величиной с авиационный ангар, так что это было маленькое квадратное помещение, заполненное шкафчиками и устаревшими несколько лет назад бытовыми приборами. Еще на кухне стояли стол и два стула. Нигли заставила Беренсон сесть на стул, а Ричер вернулся в гараж и нашел рулон клейкой ленты. Перчатки мешали ему подцепить ее край, и он вытащил кухонный нож из кленовой стойки. Затем он плотно примотал лентой торс, руки и ноги Беренсон к стулу. Быстро и эффективно.

– Мы служили в армии, – сказал Ричер. – Я уже говорил об этом, помните? Когда нам нужна информация, мы первым делом обращаемся к администратору компании. То есть к вам. Так что начинайте говорить.

– Вы спятили, – пробормотала Беренсон.

– Расскажите об автомобильной катастрофе.

– О какой?

– О той, в которой вы получили эти шрамы.

– Это было давно.

– Серьезная была катастрофа?

– Ужасная.

– А сейчас может быть гораздо хуже. – Ричер положил на стол кухонный нож, рядом с ним «глок» и кусок бетонной стены, принадлежавший Тони Суону. – Колотые раны, огнестрельные раны или раны, нанесенные тупым предметом. Выбирайте.

Беренсон заплакала. Это были безнадежные визгливые рыдания. Ее плечи тряслись, голова упала на грудь, и слезы капали на колени.

– Не поможет, – сказал Ричер. – На меня слезы не действуют.

Беренсон повернула голову и посмотрела на Нигли. Лицо Нигли оставалось таким же выразительным, как камень Тони Суона.

– Начинайте говорить, – велел Ричер.

– Я не могу, – сказала Беренсон. – Он обидит моего сына.

– Кто?

– Мне нельзя говорить.

– Ламейсон?

– Я не могу ответить.

– Пришло время принять решение, Маргарет. Мы желаем знать, кто все знал и кто летал на вертолете. В данный момент вы входите в этот список. И если вы хотите, чтобы мы вычеркнули вас из него, вы должны немедленно начать говорить.

– Он убьет моего сына.

– Ламейсон?

– Я не могу сказать кто.

– Взгляните на проблему с нашей стороны, Маргарет. Если у нас останутся сомнения, вам конец.

Беренсон молчала.

– Ведите себя разумно, Маргарет, – надавил на нее Ричер. – Если вы расскажете нам о том, кто угрожает вашему сыну, он умрет и никому больше не причинит вреда.

– Я не могу на это рассчитывать.

– Просто пристрели ее, – бросила Нигли. – Мы напрасно тратим время.

Ричер шагнул к холодильнику, открыл его и достал оттуда пластиковую бутылку с минеральной водой «Эвиан». Французская вода без газа, в три раза дороже бензина. Он отвинтил крышку и сделал большой глоток. Предложил бутылку Нигли. Та отрицательно покачала головой. Тогда Ричер вылил оставшуюся воду в раковину, вернулся к столу, взял кухонный нож и прорезал в донышке бутылки овальную дыру. Затем надел бутылку на дуло «глока». Получилось идеально: дуло оказалось на одном уровне с горловиной бутылки.

– Домашний глушитель, – сказал он. – Соседи ничего не услышат. Работает всего один раз, но мне больше и не потребуется.

Он направил пистолет в лицо Беренсон, так что ее правый глаз оказался прямо напротив дула.

Беренсон начала говорить.