Лас‑Вегас, Невада. Сумерки окутали «жемчужину пустыни», и вместе с фантастическим заревом неоновых огней здесь начала пробуждаться новая еженощная жизнь

Сумерки окутали «жемчужину пустыни», и вместе с фантастическим заревом неоновых огней здесь начала пробуждаться новая еженощная жизнь.

Юлиус Гэбриэл неторопливо вел машину на север по Вегас‑стрит, показывая пассажиру местные достопримечательности типа Мандалэй Бэй.

– Тут подают весьма неплохую выпивку. Кроме того, у них там большие аквариумы с акулами и скатами, есть даже пара крокодилов. Любишь дикую природу, Марвин?

Марвин Теперман покосился на фонтан Белладжио.

– Природу? Конечно.

– А как насчет инопланетной природы?

Экзобиолог повернулся к нему.

– Я думал, что сегодня мы решили отдохнуть от работы.

– Ты подслушивал наш разговор, Марвин.

– Подслушивал? Меня ведь специально пригласили на прослушивание! Эти беседы не считаются личными.

– Я должен знать, на чьей ты стороне. – Юлиус свернул на парковку у фаст‑фуда, пристроил машину в очередь к окошку на вынос. – В S‑66 действуют два лагеря. Военные, превратившие Грум‑Лейк в дойную корову, и те немногие, для кого «человечность» еще не стала пустым звуком. К сожалению, все, кто сохранял моральные качества при работе с Серым, рано или поздно увольнялись или погибали. На случай, если тебе напели нечто другое, сообщаю, что увольнения тоже заканчивались смертью, а самоубийств как таковых вовсе не было. Наши ребята отъявленные параноики, подписки о неразглашении им явно недостаточно.

– Я не просил о переводе сюда, профессор. Меня нанял Пьер Борджия.

– Добро пожаловать в клуб. – Юлиус опустил стекло. – Мне большой кофе, очень горячий.

– Это здесь ты питаешься?

– Если бы я хотел покончить с собой, Марвин, я бы давно это сделал. – Он расплатился и двинулся к следующему окошку забрать пластиковый контейнер с кофе.

Но тут же протянул его обратно.

– Сынок, я сказал: горячий. Сунь его обратно в микроволновку еще на пару минут, кофе должен прожигать сталь.

Подросток закатил глаза, но отдал чашку напарнику.

– Просят подогреть.

– Они ведь убивают этих существ, Марвин. Нашли способ сбивать «тарелки», теперь крадут технологии и держат их при себе, а с инопланетянами обращаются так, будто они какое‑то досадное приложение ко всему прочему.

– Но какой смысл, если технологии все равно остаются в тайне?

– Они поддерживают крупные нефтяные компании. Дешевая энергия прекратит войны, голод, ненависть… А на мире особо не наживешься…

– Ваш кофе, сэр. Пришлось надеть два стакана на первый, иначе его невозможно держать.

– Молодец, инженером будешь. – Юлиус взял стаканчик правой рукой и повернул к выезду, ожидая, пока схлынет поток на главной дороге.

В конце квартала припарковался белый фургон телевиденья. В нем сидели водитель и пассажир.

Юлиус повернул на юг, потом резко вильнул к кабине фургона и выплеснул кофе в открытое окно со стороны пассажира.

– Аааа! Черт!

– Я вас, камуфляжников, предупреждал: не стоит следить за мной в мое личное время. Еще раз замечу вас в зеркале заднего вида, и в Грум‑Лейк меня больше не будет, так и передайте своему начальству.

Он вывел машину на шоссе, ведущее к комплексу «Мандалей».

– Что это было?

– Уродов нужно ставить на место, Марвин. Как насчет выпить?

– Только на меня, пожалуйста, ничего не выливай. – Марвин заметил, что руки Юлиуса дрожат, а лицо заливает мертвенная бледность. – Как ты?

Юлиус поморщился и согнулся от боли. Он ударил по тормозам на желтый свет светофора. Водители, следовавшие за ними, начали сигналить.

– Сердечный приступ? Господи…

– Бардачок. Таблетки.

Марвин открыл отделение для перчаток, пошарил там и вытащил нитроглицерин.

– Вот, держи…

Юлиус дрожащей рукой взял таблетку и положил под язык.

– Давай я отвезу тебя в больницу.

– Нет. – Загорелся зеленый, их начали объезжать, салютуя средними пальцами.

– Профессор?

– Мне уже лучше.

– Давай я поведу.

Юлиус перестроился и остановился у обочины.

– Мы теперь связаны, Марвин.

– Да ерунда…

– Не мы с тобой. Я и Серый. Это сложно объяснить, но на метафизическом уровне наши жизни объединились. Его плен… мое присутствие в Грум‑Лейк. Это не совпадение. Эстафетная палочка перешла ко мне, теперь моя очередь действовать. Я говорю тебе это, потому что ты тоже часть плана… не сейчас, но в будущем. У нас высшее предназначение, у тебя и у меня… ты и представить себе не можешь. Впервые за сорок лет я полностью осознал, о чем говорит пророчество майя. Дело не в астероидах и землетрясениях, а в человеческом эго, которое вышло из‑под контроля. Алчность, коррупция, ненависть, весь негатив… все это от дисбаланса в нашем обществе. Один процент элиты контролирует девяносто девять процентов населения. Политики, нефтяные магнаты, банки… военная промышленность. Все они работают только на себя, не дают человечеству подняться на новый уровень развития. Нам нужно разорвать этот замкнутый круг, Марвин, сменить культуру «я» на «мы», иначе все потеряем. Так много нужно сделать, и так мало у нас времени. Если ничего не изменится, то в конце пятого цикла весь наш физический мир попросту перестанет существовать.

Марвин Теперман вытер пот с усов.

– Я не все понял, но я тебе доверяю. Что нужно сделать?

– В левом нижнем ящике стола Рэндольфа есть дискеты.

– Левом нижнем… ты хочешь, чтобы я взломал его замок?

– Вовсе нет. Вот его ключ‑пропуск. – Юлиус выудил пластиковую карту из нагрудного кармана. – Рэндольф оставляет его в шкафчике душевой. Сегодня утром он уехал на Аляску и как минимум сутки ничего не заметит.

– А что на Аляске?

– Оружие, которое его команда создала, чтобы сбивать инопланетян. Слушай внимательно. Ключ от ящика стола Рэндольф держит в кубке соревнований по гольфу на книжной полке. В ящике несколько коробок. Тебе нужна коробка с надписью «Эрл».

– Эрл?

– Эрл Грей. Так он зовет инопланетянина. Любимая шутка Рэндольфа. Инопланетный зверек ему уже наскучил, а скука ведет к сентиментальности. Мне нужны две дискеты, одна датирована 1991 годом, до моего прибытия, тогда они использовали сыворотку правды, а вторая более свежая. Не забудь запереть ящик и положить ключ на место.

– Что ты собираешься делать с этими дискетами?

Юлиус откинул голову на подголовник, сузил глаза.

– Поверь, лучше тебе этого не знать.