Крыша дома Гэбриэлов

Сэм и Лора лежат рядом на надувном матрасе. Полуночное небо над ними бездонно и темно.

– Сэм, о чем ты думаешь?

– О том, как смотрится небо над нами. И о том, как хорошо не волноваться.

– Странно. Может, ты был навигатором и ориентировался по звездам?

– Нет.

– Нет? Почему ты так уверен? Ты ведь еще вчера не знал даже, что тебя зовут Сэмюэль Аглер.

– Когда Майкл назвал меня Самсоном, имя показалось знакомым. Но я не был ни пилотом, ни навигатором. Это не вызывает отклика.

– А что насчет тебя и Лорен? Она вызывает отклик?

– Лорен была, но ее не стало.

– Можешь считать, что меня заело, но почему ты так уверен? Ты видел, что ее обезглавили, как Лилит?

– Я просто знаю, что она мертва. Чувствую пустоту в сердце.

– А Чилам Балам? Раньше ты говорил, что чувствуешь его такой же пустотой?

Сэм сел.

– Смеешься надо мной? Сомневаешься в моей боли?

– Нет.

– Так почему тебе это так важно?

Она встала и подошла к краю крыши.

– Это так важно, потому что меня тянет к тебе и физически, и духовно, а я ничего о тебе не знаю. Душа говорит мне, что ты хороший человек, благородный воин, но инстинкты советуют бежать от тебя подальше, потому что с тобой я обязательно окажусь в опасности. Часть моего естества восхищается этим, но мне необходимо знать, что ни Лорен Аглер, ни другая женщина не лежит где‑то в больнице и не ждет возвращения своего Самсона. А еще меня беспокоит, нет ли где‑то детишек Аглеров, тоскующих в отсутствие папы…

– Лорен умерла. Детей у меня не было.

– Ты знаешь это, потому что так чувствуешь?

– Если бы ты потеряла память, но у тебя были бы дети, как думаешь, смогли бы пробелы в памяти заглушить материнский инстинкт?

– Наверное, нет.

– Тогда не сомневайся во мне. Я клянусь, что ни жены, ни детей у меня нет. Если бы были, я бы сейчас не любовался ночным небом, а спешил к ним.

– Хороший ответ. – Она улыбнулась и расплакалась. – Ты ведь романтик, правда?

– Не знаю. А что, похож?

– А вот это мы сейчас и выясним. – Она стянула футболку и шорты и вернулась к нему под бок.

* * *

Юлиус Гэбриэл и его сын горбились над пластиковым столом, при свете масляной лампы рассматривая изображения спирали Наска.

Майкл поднял глаза к потолку, услышав стон своей тети.

– Надеюсь, крыша выдержит.

– Давай пройдемся.

Они вышли из дома и отправились на запад, мимо ровных рядов саженцев хуаранго.

– Тетя Лора серьезно на него запала, а?

– Это и мартышке ясно. Давай потренируем твой выдающийся IQ на более сложных вопросах. Твой друг – загадка. Давай попробуем ее решить.

– Он считает, что прожил жизнь как Чилам Балам в те времена, когда Наска была зеленой. Это было в прошлом, а он пришел к нам из дальнего будущего.

– Продолжай.

– Как Сэмюэль Аглер он видел Землю, поглощаемую черной дырой. Поскольку этого еще не произошло, значит он отправился по червоточине в прошлое. К нам.

– Следовательно?

– Следовательно, у него была причина отправиться из будущего в прошлое.

– Продолжай.

– Чтобы увидеть, как планету поглощает черная дыра, нужно находиться на безопасном расстоянии, в космосе. Следовательно, на плато должен быть корабль, или остатки корабля, на котором он попал к нам через червоточину.

– Молодец. И завтра нужно будет его поискать, но без Сэма.

– Лора наверняка найдет, чем его занять. Ты за этим и вызвал ее из Испании.

– Продолжай.

– У Лоры резус отрицательный, как у мамы… и у меня. Только в ней гены активны.

– Значит, нужно фильтровать то, что мы говорим ей о Сэме. Запомни, сынок, совпадений не бывает.

– Например, мы вдвоем не могли случайно найти его на спирали.

– Правильно.

– Думаешь, он вышел из разбившегося корабля?

– А ты уверен, что корабль разбился?

– Он не мог сам нанести себе эти раны… но они могли появиться и до приземления.

– А что насчет НЛО?

– Я про них забыл. Юлиус, думаешь, они вели его по пустыне к спирали?

– Да.

Дальше они шли в молчании, погрузившись в свои мысли.

– Пап, есть еще кое‑что.

– Ты зовешь меня папой, только когда волнуешься.

– Сэм… очень похож на меня.

– Да. И о чем это тебе говорит?

Мик остановился.

– Загадка. Парадокс времени.

– И?

– Сэм наш родственник. Кровный родственник. Он вернулся к нам из последнего дня мира, чтобы помочь нам предотвратить его.

– В моей родословной Аглеров не было, в роду твоей матери тоже. В 1990 году не существует Сэмюэля Аглера, который подходил бы под его описание.

– Ты проверил отпечатки его пальцев?

– В первый же день.

– Значит, это просто псевдоним. Он пытается скрыть свое имя.

– А когда он вспомнит истинное имя?

– Когда сможет выполнить свое предназначение.

– И это возвращает нас к загадке, с которой мы начали. Кто такой Сэмюэль Аглер? Реинкарнация Чилам Балама, по крайней мере, он в это верит. Путешественник во времени. Выжил после конца света, вернулся в прошлое. И, кроме всего прочего, он наш родственник. Наверняка он Гэбриэл.

– Но почему не Розен? А, ну да. Он влюблен в тетю Лору.

– Верно.

– Тогда в этом нет смысла. У меня нет ни племянников, ни племянниц, сейчас живы только ты и тетя Лора, а еще тетя Эвелин…

– …у которой не может быть детей.

– Получается, Сэм – мой потомок.

– Анализ крови подтвердил этот факт.

– Господи, папа, но кто он? Если он прибыл из 2012 года, он может быть разве что моим старшим братом.

– Заверяю тебя, ни я, ни твоя мама не скрывали от тебя тайного члена семьи.

– Тогда я запутался.

– Подумай еще, Майкл. Ты уже сделал одно ценное допущение в процессе размышлений.

– Которое?

– Конец света… он произошел не в 2012‑м. Его удалось предотвратить.

– Правильно, но с одним уточнением. Наш путешественник во времени говорит о червоточинах, и он вошел как минимум в одну из них.

– Что изменило ход времени.

– И событий. Сэм оказался в 1990‑м не просто так. Он был свидетелем начала предсказанной майя глобальной катастрофы в 2012‑м и может подсказать нам, как ее предотвратить.

– Пап, если планету начнет заглатывать черная дыра, как этому можно помешать?

– Подумай. Черные дыры возникают, когда объект, чаще всего звезда, коллапсирует под влиянием собственной гравитации. Наше солнце пока далеко от этого, что означает…

– Дыра рукотворная.

– Именно. Помнишь, сначала Сэм говорил о сингулярности. Я поискал термин и узнал о таком устройстве как Релятивистский Коллайдер Тяжелых Ионов, РКТИ. Физики построили его, чтобы сталкивать атомы и воссоздавать условия Большого Взрыва. К сожалению, опасность этого процесса заключается в том, что может образоваться миниатюрная черная дыра, страпелька. Страпельки микроскопичны, и их жизненный цикл составляет миллиардные доли секунды. Однако некоторые ученые утверждают, что при определенных обстоятельствах страпельки могут обретать стабильность. Эксперименты с ними проводит Брукхейвенская Национальная Лаборатория на Лонг‑Айленде, в Нью‑Йорке. А в Женеве сейчас строят еще большую лабораторию, она стоит 6 миллиардов.

– Эти физики… они что, с ума посходили?

– Брукхейвенские ученые получили Нобелевскую премию. Они творят вроде бы безобидные дела, но их болезненное эго все превращает в катастрофу.

Майкл опустился на корточки и потер виски.

– Сынок, ты в порядке?

– Мы так давно искали причину конца света. И вот информация мчится со скоростью света. Мне нужно ее переварить.

– Да, многое нужно осознать, но теперь мы знаем верное направление, спасибо нашему новому другу. Что опять же возвращает нас к загадке. Майкл, кто такой Сэмюэль Аглер?

Мик встал, вытер слезы с глаз.

– Он… мой сын?

Юлиус улыбнулся.

– Чтобы признать и принять этот факт, тебе понадобятся годы, но ты же видел, как парадокс открывает истину. А эта истина может спасти человечество. Я горжусь тобой.

Мик улыбнулся.

– Мой сын… уже большой мальчик, а?

– Майкл, мы должны быть очень осторожны и не говорить этого Сэму или Лоре. Знание, попав не в те руки, способно повлиять на пространственно‑временной континуум.

– Пап, на него уже повлияли, это и мартышке ясно. Твой внук, который на двадцать лет старше твоего сына, трахает твою свояченицу на нашей крыше.

– Да, но этот внук еще не родился. Теоретически, знание его личности может помешать тебе встретиться с его матерью. Я даже не знаю, сможет ли он существовать в одно время с собой маленьким. Все вероятности внезапно рассыпались в хаос, каждая может повлиять на будущее Земли. Мы должны быть очень осторожны. Никому не хватит таланта и разума разобраться со всем этим.

Отец и сын зашагали дальше, не подозревая о присутствии в небе над ними молчаливого наблюдателя.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ»

9 мая 2001: Национальный пресс‑