Пекиин, Израиль

Пекиин в западной Галилее – самое старое поселение Израиля. Там живут двадцать тысяч человек, в основном арабы и греческие ортодоксы, большую часть времени мирно сосуществующие с христианскими, мусульманскими и еврейскими соседями. Пекиин – это древние каменные дома, старые оливы, виноградные лозы, оплетающие окна и двери домов. Городская синагога украшена барельефами, которые датируются эпохой Второго Храма после разрушения первого римлянами.

В Пекиине находится древняя пещера, которую использовали для получения энергии из Верхнего мира 2000 лет назад.

* * *

Ортодоксальные евреи, одетые в традиционные длинные черные сюртуки и шляпы, собирались группами и молились у памятных знаков. Туристы в рубашках без пиджаков и темных очках недавно прибыли на автобусе и теперь прогуливались вдоль дороги. Эти группы старательно избегали друг друга, хотя и прибыли сюда с одной целью – приобщиться к свету души рабби Шимона бар Йохай.

Полночь этого дня знаменовала наступление праздника Лаг Ба‑Омер, который приходит на тридцать третий день после Омера. Множество паломников приехало сюда в этот день, чтобы разбить лагерь у пещеры, где жил святой, благословивший это место более двух тысяч лет назад.

В этом году им предстояло достаточно долгое ожидание.

Приближался закат, возникли оранжевые значки службы безопасности, предупреждающие о том, что святое место закроется в 17 часов. Дороги, ведущие на гору, были почему‑то перекрыты, полиция стояла у каждого въезда. Возникали конфликты между стражами порядка и паломниками. Майор полиции заверял, что святое место откроется завтра утром, в семь часов, в день праздника Лаг Ба‑Омер. На все возникающие вопросы он отвечал невнятным бормотаньем о соображениях безопасности.

Этот майор‑араб получил 75 000 долларов США за то, что он перекроет доступ к пещере от заката до рассвета, и его мало волновали жалобы пары сотен разочарованных евреев.

* * *

Сорок девять дней Омера, следующих сразу после еврейской Пасхи, относились к тому периоду времени, когда 3400 лет назад завершился исход евреев из Египта, а Моисей возвратился с горы Синай. Семь недель Омера считаются темными днями, временем, когда народ Израиля начал сомневаться в Боге, поскольку целое поколение вынуждено было блуждать по пустыне, и это стоило им бессмертия.

В 33 день Омера совмещались два важных исторических события, связанные с древними мудрецами, жившими спустя четырнадцать веков после Синая, когда Святая земля оказалась во власти римлян, суровые законы которых запрещали изучение Торы.

Акива Бен‑Иосиф не интересовался изучением Торы, он был из рода язычников, не так давно перешедших в иудаизм. Акива был бедным пастухом, влюбившимся в дочь одного из самых богатых людей Израиля. Рахиль, которая лишилась бы наследства, выйдя замуж за простого пастуха, тем не менее воспротивилась воле отца и приняла предложение Акивы, но при одном условии – он должен был изучить Тору. А это было совсем непросто для неграмотного сорокалетнего мужчины.

Акива сдержал свое слово. Он оставил невесту, чтобы изучать Тору вне юрисдикции Рима. Двенадцать лет спустя он вернулся, став к тому времени уважаемым рабби со множеством последователей. Так, с благословения Рахили, он еще через двенадцать лет стал великим мудрецом, за которым следовало двадцать четыре тысячи учеников.

В 132 году нашей эры предводитель евреев по имени Шимон Бар‑Кохба поднял мятеж против римских оккупантов Святой земли, и это движение поддерживал духовный наставник Кохбы, рабби Акива. Но настали темные дни Омера и принесли с собой мор, который убил всех учеников рабби Акивы, пощадив лишь пятерых. Легенды интерпретировали эту эпидемию как результат возросшего эго учеников и недостатка их уважения друг к другу во время изучения Торы.

Смерти от мора прекратились на 33 день Омера.

Несмотря на горечь потерь и страх перед наказанием за открытое нарушение римского закона, рабби Акива продолжил обучать выживших учеников. Восстание Бар‑Кохбы закончилось провалом, 580 000 евреев были уничтожены. Три года спустя римляне поймали рабби Акиву и заживо содрали с него кожу на глазах множества его последователей. Он умер мученической смертью, все же успев сообщить любимому ученику, рабби Шимону бар Йохаю, что в Торе заключена зашифрованная мудрость, которая была прямой инструкцией к нашему выживанию.

Рабби Шимон и его сын, рабби Элазар, скрылись в пещере в горах Пекиина. Пищей им служили плоды рожкового дерева, воду мудрецы брали из источника. Они целиком посвятили себя изучению Торы, высочайшей мудрости, которую рабби Акива считал зашифрованной в арамейских письменах. Каждое утро двое мужчин раздевались, чтобы сохранить одежду, и по шею закапывались в песок, входя в контакт с пророком Илией, который помогал им в их исканиях.

Отец и сын тринадцать лет провели в тайной пещере. Затем, узнав о смерти римского наместника, они вернулись к цивилизации, принеся с собой знание, позже записанное в Книгу Сияния – Зоар. Зная, что мир еще не готов к этому знанию, рабби и его потомки спрятали тайный текст.

Зоар возникла снова лишь в тринадцатом веке.

Рабби Шимон бар Йохай скончался в 33 день Омера.

* * *

Три путника взбирались на крутую гору, стараясь держаться вместе. Первым шел массивный афроамериканец, за ним пожилой белый мужчина, который приехал в Пекиин на два дня раньше с кейсом, полным наличных. Оба несли рюкзаки.

Третий был гораздо младше своих спутников – лет, примерно, тридцати. Его длинные темные волосы были завязаны в хвост, глаза прятались за солнечными очками. В отличие от старших компаньонов, он взбирался на гору с непринужденной грацией спортсмена.

Митчелл Куртц в полной мере ощущал свои шестьдесят два года, взбираясь на гору за Райаном Беком. Черная борода и усы бывшего ликвидатора из ЦРУ поседели за последние десять лет, как и коротко остриженные волосы. При росте в сто семьдесят сантиметров и семидесяти килограммах веса Куртц не казался опасным. Однако отсутствие внушительной внешности компенсировались новейшими достижениями техники и навыками их безжалостного использования. Под правым рукавом скрывался «болевой пистолет», пристегнутый к предплечью и запитанный от батареи на поясе. Это оружие было разработано для борьбы с массовыми беспорядками. Пистолет излучал микроволны, которые разогревали плоть цели, создавая ощущение прикосновения к раскаленной лампочке. Устройство воздействовало таким образом на все живое в радиусе полумили, но могло и нанести смертельный удар какой‑либо конкретной цели на расстоянии мили от стрелка. Практиковался Куртц в основном на свалках, поражая крыс.

Коллега его, Райан Бек, выбритая до синевы былая звезда американского футбола, достигал двух метров роста, и этот рост удачно сочетался со ста двадцатью килограммами тщательно тренированных мышц. Бек ушел из спорта по причине травмы колена, а также зрелости возраста, но габариты и боевая подготовка надежно поддерживали его славу смертельно опасного противника.

Напарники, известные как «Соль» и «Перец», последние четырнадцать лет охраняли одного клиента, причем не за деньги, а из верности, любви и понимания того, что парень, которого они знали уже тридцать четыре года, с самого дня его рождения, вполне может оказаться единственным шансом на спасение человечества.

* * *

Они дошли до пещеры рабби Шимона бар Йохая, когда уже стемнело. Горный воздух остыл до десяти градусов по Цельсию, ветер выл, прорываясь сквозь каменные лабиринты. Куртц пригнулся и вошел, переключив свои «умные» очки на режим ночного видения, дабы убедиться в том, что пещера пуста. Бек сканировал теплоискателем вершину и склон горы.

Оба пришли к выводу, что посторонних поблизости нет.

Их младший спутник опустился на слежавшийся песок, закрыл бирюзовые глаза. Он легко соскользнул в состояние медитации, замедлил свое сердце и ритмы мозга, от быстрых Бетаволн на 40 колебаниях в секунду до частоты Альфа – 13 кГЦ. Опускаясь на все более низкие волны, он вошел в транс, когда электрические сигналы между нервными клетками сравнялись с электромагнитными волнами в атмосфере Земли, пульсирующими на частоте 7,8 Гц.

Он заметил электростатические отклонения в пещере, открыл глаза и указал на «горячую точку» у входа.

– Здесь.

Два телохранителя достали из рюкзаков лопаты с телескопическими рукоятями и начали раскапывать слежавшийся песок. Их молодой спутник освободился от одежды.

* * *

Иммануэль Гэбриэл родился в шторме хаоса. Его отца, Майкла, «исчезнувшего» через несколько дней после зачатия Иммануэля, кем только не называли – от майянского мессии до параноидального шизофреника. Мать, Доминика Вазкез, стала мезоамериканской Евой для Адама – Майкла, возлюбленного и родственной души, который оставил ее в одиночестве растить Мэнни и его светловолосого синеглазого брата Джейкоба.

Джейкоб и Иммануэль: майянские Герои‑Близнецы.

Один светловолосый, решительный, с активным сверхчеловеческим геном и уверенностью в том, что станет Суперменом, другой темноволосый и растерянный, мечтающий хоть немного пожить нормальной человеческой жизнью.

Джейк и Мэнни: Инь и Ян.

Полярные противоположности с симбиотическими отношениями. Джейкоб был духовным существом, попавшим в ловушку тела. Он полностью посвятил себя «предсказанной» цели, почти что напрочь отказавшись от элементарных человеческих эмоций. Иммануэль же был человеком со всеми вытекающими отсюда последствиями – его эмоциями властно руководило эго. Мэнни рос, посвятив себя спорту, и взросление принесло взрывное открытие – оазис спокойствия, где все замедлялось, состояние сознания, которое приносило завершенность, наполненность и стопроцентный успех.

Спортсмены называли это «зоной».

Джейкоб называл это Нексусом.

Нексус был высшим измерением, открытым каналом к Божественному Свету. Альтер‑эго Мэнни, Сэмюэль «Мул» Аглер, когда‑то пользовался Нексусом, чтобы набирать тачдауны и перебегать с базы на базу буквально в мгновение ока. «Главный парень общаги» университета Майами быстро стал самым перспективным начинающим спортсменом в современной истории, культовым героем, который мог получить все, чего бы ни пожелал. Лучи славы щедро озаряли его со всех сторон, и эго купалось в этих лучах…

…но провал был предречен.

Как и все, кого отравила власть, Мул забрался высоко, и тем больнее было падать. За несколько недель до своего двадцатилетия темноволосый Гэбриэл потерял карьеру, будущее, семью… и невесту.

Лорен Бекмейер была лишь невинным свидетелем. Ученая и спортсменка, полная альтруизма молодая женщина с блестящим будущим, любившая Сэма со второго года их совместного обучения… В судьбоносное утро двадцатого дня рождения жениха она узнала его настоящее имя. А спустя несколько секунд после того, как Иммануэль Гэбриэл отказался подняться вслед за братом на борт космического корабля «Балам», в Лорен попала пуля снайпера, который целился в Мэнни.

И хотя убийцу наняла Лилит Мабус, безутешный Мэнни обвинил именно Джейкоба в смерти Лорен.

Внезапно оказавшись в ссылке, потеряв единственную женщину, которую он любил, Мэнни рухнул в такую глубокую депрессию, что Соль и Перец следили за ним двадцать четыре часа в сутки, опасаясь попытки суицида. Дейв Мор и его жена Ева заменяли родителей Джейкобу, но они почти не знали Мэнни, и ни у них, ни у телохранителей не хватало должной квалификации для того, чтобы помочь юноше справиться со своим горем. И тогда они тайно устроили встречу Мэнни с его приемным отцом, человеком, который растил Иммануэля семь лет, с момента инсценировки его смерти.

Близнец‑беглец провел две недели, спрятавшись с Джином Аглером в мотеле среди гор Поконо. Он выговаривал свою ненависть, проклинал исчезнувшего брата, чья настойчивость в деле «Близнецов‑Героев» разрушила жизнь Мэнни.

Аглер успокоил приемного сына, сравнив братьев Гэбриэлов с другими известными братьями.

– Сэм, я знаю, что ты не религиозный человек, но разве ты не помнишь историю об Аврааме, Исааке и Иакове? Если помнишь, у Иакова тоже был брат‑близнец, Исав.

– Исав, который был волосатым охотником и хотел убить своего брата после того, как Иаков обманом выманил у него первородство?

– Да… В общем и целом… Но это не просто библейская притча. В ней кроется куда более глубокий смысл. Иаков был настроен на Свет Божий. Исав, человек с огромным самолюбием, представляет нам негативную часть нашего бытия. Ненависть Исава к брату выросла из ревности и злости, внутреннее пламя в нем погасло от голоса рассудка, который кричал: «Почему моя жизнь не идеальна? Почему я должен страдать? Почему у меня нет денег, власти, доброго здоровья?» Это был голос тьмы.

– О'кей, пап, и что ты хочешь сказать? Что я этот самый злой брат? Что я – Исав?

– Сынок, метафору с Иаковом и Исавом можно применить ко всем. Свет и тьма не могут сосуществовать в физическом мире. Стоит войти в темную комнату со свечой, и свет победит темноту, насколько хватит яркости. Чем сильнее тьма, тем ярче свет. На метафизическом уровне Свет – это любовь, а тьма – это ненависть. Любовь – единственное оружие, способное победить нашего врага. Когда Иаков украл у брата первородство, Исав, желая убить его, вынудил мать Иакова отправить сына в изгнание. Когда Иаков вернулся, власть Исава возросла, он набрал себе целую армию. Но когда братья встретились лицом к лицу, любовь Иакова преодолела тьму Исава и он простил брата. Видишь ли, в глубине души Исав все еще любил Иакова, а значит, в нем жил Свет.

А теперь давай посмотрим на тебя и твоего брата. Джейк затмевал тебя с самого рождения. Стоило тебе научиться ходить, и он заставил тебя тренироваться изо всех сил. Он наверняка сводил тебя с ума абсурдным пророчеством майя, но он же предупредил тебя, что нельзя использовать Нексус ради личных целей, и он был прав. Твое эго владело тобой, и у тебя появилась зависимость от Света – в твоем случае, от света славы. Но все изменилось, когда вы наконец узнали истину и Джейкоб стал настаивать на том, чтобы ты отправился с ним в Нижний мир майя. Вот только ты отказался. Мы не можем знать последствий твоего отказа, но мне кажется, что они должны быть неплохими.

– С чего ты взял?

– Подумай, Сэмюэль. Джейкоб перешел все границы, он пытался силой затащить тебя на борт «Балама». Если бы он это сделал, то лишил бы тебя свободы воли. А что случилось? Твои гены наконец проснулись – и ты стал физически равен ему. Смог остановить…

– Ты считаешь, что это должно было произойти?

– Совпадений не бывает, сынок. Мы можем этого не понимать, но у Господа для всего есть причины.

Мэнни фыркнул.

– Даже для смерти Лорен?

– Смерть Лорен стала камнем, брошенным в пруд. Мы не знаем, куда могут дойти круги и на что они повлияли или должны повлиять. Точно так же твой отказ поддаться предсказанию о Героях‑Близнецах пошел рябью по пространству и времени. Что тут важно, так это то, что ты, как Исав, должен преодолеть свою ненависть и злость, чтобы завершить превращение и двигаться к Свету.

– И как мне это сделать?

– Самоотверженно. Используя те силы, которыми наделил тебя Господь, для общего блага. Ты знаешь, я ведь помню, как все шло, постепенно скатываясь к событиям 2012‑го. Алчность и коррупция стали знаменем Уолл‑стрит и Вашингтона. Люди теряли работу, лишались жилья, а две политические партии были озабочены только противостоянием и борьбой за власть. Состоялись две страшные войны, порожденные ненавистью и жадностью, а в Иране уже виднелся зародыш Третьей мировой войны. Страх охватил всех, когда ядерные ракеты были наконец выпущены. Только чудо, сотворенное твоим отцом, спасло человечество от уничтожения. Но из тьмы… из той всепоглощающей злобы и разногласий, которые толкали общество к самоуничтожению, возникла новая доктрина. Альтернативная, чистая энергия пришла на смену топливным двигателям, развивалась новая промышленность, природа залечивала раны. Люди старались изменить политические процессы, убрать деньги из уравнения власти. Монополисты и прочие дельцы больше не могли входить в правящие круги. Вашингтон начал работать на благо общества, а не ради своих эгоистических интересов. Как только люди начали работать, чтобы помочь друг другу, тьма, некогда победившая Свет, отступила.

– Пап, но я не Джейк. Посмотри на меня! Я проигрываю ему физически… эмоционально…

– А ты сосредоточься на душе, Сэмюэль. Остальное придет.

* * *

Иманнуэль Гэбриэл, полностью обнаженный, спрыгнул в только что выкопанную яму глубиной полтора метра.

Телохранители переглянулись.

– Парень, ты уверен?

– Все будет в порядке. Давайте. Закопайте меня по шею.

Песок был холодным и колючим, жалил кожу с каждым броском лопаты. Мэнни сконцентрировался на темном силуэте рожкового дерева, на его листьях и семенах. Во времена римлян чистота золота определялась взвешиванием этих семян: 24 карата семян равнялись одной монете из чистого золота, 12 карат для половины золота – половины сплава. Рабби Шимон бар Йохай и его сын тринадцать лет питались этими семенами…

Иммануэль Гэбриэл собирался последовать примеру мудрецов и связаться с душой праведника, чтобы найти свой собственный путь к исполнению предназначения.

Песок дошел до шеи. Бек спрятал лопаты под ветками, Куртц собрал рюкзаки и предложил Мэнни глотнуть воды из бутылки.

– Перец будет сторожить внизу, я останусь прикрывать сверху.

– Со мной все будет в порядке.

– Ты будешь в трансе, а значит, уязвим. – Куртц достал из рюкзака маленький трансмиттер размером со спичечный коробок. Устройство было снабжено небольшим треножником и антенной. Куртц отсчитал пять шагов от головы Гэбриэла и воткнул устройство в землю. – Через каждые пятнадцать минут я буду прочищать периметр своей пушкой. Трансмиттер защитит тебя от микроволн, но все, что окажется за пределами его поля, засияет рождественской елкой. Так что если тебе понадобится отлить, делай это в яму.

Мэнни улыбнулся.

– Ты ведешь себя, как заботливая еврейская мамаша.

– Кто‑то же должен защищать твой зад. Что я без тебя буду делать?

– Жить.

– Да я уже пожил. Всякой жизни у меня больше, чем у тебя.

– С той израильской официанткой из Кармеля?

– Вообще‑то я встретил новенькую. Американка, Арлен Лейб. Преподает английский на западном берегу. Сорок два года, разведена, а грудь у нее такая, что хватит накормить всех голодающих Африки. Кстати говоря…

К ним подошел Бек.

– Периметр чист. Соль опять рассказывает о своей новой пассии?

– Ты просто ревнуешь.

– Знаешь, что он ей сказал? Назвался кинопродюсером, который ищет натуру для съемок нового фильма Зака Бахмана. Ты бы видел постеры, которые он подделал!

Гортанный смех Куртца был весьма заразительным.

– Я сказал, что не могу дать ей роль со словами, но если она сможет сыграть сексуальную красотку, постараюсь втиснуть ее в сцену борделя.

– Ты не меняешься. Помнится, ты такое уже проворачивал, когда мы с Джейком жили в имении.

– Ну что я могу сказать? Грязный старик.

Бек ухмыльнулся.

– Да уж точно, что старый.

– Мужчина не старше своего члена. Ты хоть помнишь свой член, Перец? Это такая маленькая штучка, скрытая где‑то под твоим большим животом.

– Да ладно вам. Идите, оба. Увидимся на рассвете.

Мэнни подождал, пока они не скроются из виду, затем закрыл глаза и снова сменил ритмы своего мозга на Бета‑волны – в ожидании полуночи, когда канал откроется и позволит ему связаться с высшими измерениями.