Соленая

Никто как бог!

Не ест, не пьет

Меньшой сынок,

Гляди - умрет!

Дала кусок,

Дала другой -

Не ест, кричит:

"Посыпь сольцой!"

А соли нет,

Хоть бы щепоть!

"Посыпь мукой",-

Шепнул господь.

Раз-два куснул,

Скривил роток.

"Соли еще!"-

Кричит сынок.

Опять мукой...

А на кусок

Слеза рекой!

Поел сынок!

Хвалилась мать -

Сынка спасла...

Знать, солона

Слеза была!..

Запомнил Гриша песенку

И голосом молитвенным

Тихонько в семинарии,

Где было темно, холодно,

Угрюмо, строго, голодно,

Певал - тужил о матушке

И обо всей вахлачине,

Кормилице своей.

И скоро в сердце мальчика

С любовью к бедной матери

Любовь ко всей вахлачине

Слилась,- и лет пятнадцати

Григорий твердо знал уже,

Что будет жить для счастия

Убогого и темного

Родного уголка.

Довольно демон ярости

Летал с мечом карающим

Над русскою землей.

Довольно рабство тяжкое

Одни пути лукавые

Открытыми, влекущими

Держало на Руси!

Над Русью отживающей

Иная песня слышится:

То ангел милосердия,

Незримо пролетающий

Над нею, души сильные

Зовет на честный путь.

Средь мира дольнего

Для сердца вольного

Есть два пути.

Взвесь силу гордую,

Взвесь волю твердую,-

Каким идти?

Одна просторная

Дорога - торная,

Страстей раба,

По ней громадная,

К соблазну жадная

Идет толпа.

О жизни искренней,

О цели выспренней

Там мысль смешна.

Кипит там вечная,

Бесчеловечная

Вражда-война

За блага бренные.

Там души пленные

Полны греха.

На вид блестящая,

Там жизнь мертвящая

К добру глуха.

Другая - тесная

Дорога, честная,

По ней идут

Лишь души сильные,

Любвеобильные,

На бой, на труд.

За обойденного,

За угнетенного -

По их стопам

Иди к униженным,

Иди к обиженным -

Будь первый там!

---

И ангел милосердия

Недаром песнь призывную

Поет над русским юношей,-

Немало Русь уж выслала

Сынов своих, отмеченных

Печатью дара божьего,

На честные пути,

Немало их оплакала

(Пока звездой падучею

Проносятся они!).

Как ни темна вахлачина,

Как ни забита барщиной

И рабством - и она,

Благословясь, поставила

В Григорье Добросклонове

Такого посланца.

Ему судьба готовила

Путь славный, имя громкое

Народного заступника,

Чахотку и Сибирь.

---

Светило солнце ласково,

Дышало утро раннее

Прохладой, ароматами

Косимых всюду трав...

Григорий шел задумчиво

Сперва большой дорогою

(Старинная: с высокими

Курчавыми березами,

Прямая, как стрела).

Ему то было весело,

То грустно. Возбужденная

Вахлацкою пирушкою,

В нем сильно мысль работала

И в песне излилась:

"В минуты унынья, о родина-мать!

Я мыслью вперед улетаю.

Еще суждено тебе много страдать,

Но ты не погибнешь, я знаю.

Был гуще невежества мрак над тобой,

Удушливей сон непробудный,

Была ты глубоко несчастной страной,

Подавленной, рабски бессудной.

Давно ли народ твой игрушкой служил

Позорным страстям господина?

Потомок татар, как коня, выводил

На рынок раба-славянина,

И русскую деву влекли на позор,

Свирепствовал бич без боязни,

И ужас народа при слове "набор"

Подобен был ужасу казни?

Довольно! Окончен с прошедшим расчет,

Окончен расчет с господином!

Сбирается с силами русский народ

И учится быть гражданином.

И ношу твою облегчила судьба,

Сопутница дней славянина!

Еще ты в семействе - раба,

Но мать уже вольного сына!"

---

Сманила Гришу узкая,

Извилистая тропочка,

Через хлеба бегущая,

В широкий луг подкошенный

Спустился он по ней.

В лугу траву сушившие

Крестьянки Гришу встретили

Его любимой песнею.

Взгрустнулось крепко юноше

По матери-страдалице,

А пуще злость брала.

Он в лес ушел. Аукаясь,

В лесу, как перепелочки

Во ржи, бродили малые

Ребята (а постарше-то

Ворочали сенцо).

Он с ними кузов рыжиков

Набрал. Уж жжется солнышко;

Ушел к реке. Купается,-

Три дня тому сгоревшего

Обугленного города

Картина перед ним:

Ни дома уцелевшего,

Одна тюрьма спасенная,

Недавно побеленная,

Как белая коровушка

На выгоне, стоит.

Начальство там попряталось,

А жители под берегом,

Как войско, стали лагерем,

Всё спит еще, немногие

Проснулись: два подьячие,

Придерживая полочки

Халатов, пробираются

Между шкафами, стульями,

Узлами, экипажами

К палатке-кабаку.

Туда ж портняга скорченный

Аршин, утюг и ножницы

Несет - как лист дрожит.

Восстав со сна с молитвою,

Причесывает голову

И держит на отлет,

Как девка, косу длинную

Высокий и осанистый

Протоерей Стефан.

По сонной Волге медленно

Плоты с дровами тянутся,

Стоят под правым берегом

Три барки нагруженные:

Вчера бурлаки с песнями

Сюда их привели.

А вот и он - измученный

Бурлак! походкой праздничной

Идет, рубаха чистая,

В кармане медь звенит.

Григорий шел, поглядывал

На бурлака довольного,

И с губ слова срывалися

То шепотом, то громкие.

Григорий думал вслух:

БУРЛАК

Плечами, грудью и спиной

Тянул он барку бичевой,

Полдневный зной его палил,

И пот с него ручьями лил.

И падал он, и вновь вставал,

Хрипя, "Дубинушку" стонал;

До места барку дотянул

И богатырским сном уснул,

И, в бане смыв поутру пот,

Беспечно пристанью идет.

Зашиты в пояс три рубля.

Остатком - медью - шевеля,

Подумал миг, зашел в кабак

И молча кинул на верстак

Трудом добытые гроши

И, выпив, крякнул от души,

Перекрестил на церковь грудь;

Пора и в путь! пора и в путь!

Он бодро шел, жевал калач,

В подарок нес жене кумач,

Сестре платок, а для детей

В сусальном золоте коней.

Он шел домой - неблизкий путь,

Дай бог дойти и отдохнуть!

---

С бурлака мысли Гришины

Ко всей Руси загадочной,

К народу перешли.

И долго Гриша берегом

Бродил, волнуясь, думая,

Покуда песней новою

Не утолил натруженной,

Горящей головы.

РУСЬ

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка Русь!

В рабстве спасенное

Сердце свободное -

Золото, золото

Сердце народное!

Сила народная,

Сила могучая -

Совесть спокойная,

Правда живучая!

Сила с неправдою

Не уживается,

Жертва неправдою

Не вызывается,-

Русь не шелохнется,

Русь - как убитая!

А загорелась в ней

Искра сокрытая,-

Встали - небужены,

Вышли - непрошены,

Жита по зернышку

Горы наношены!

Рать подымается -

Неисчислимая!

Сила в ней скажется

Несокрушимая!

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и забитая,

Ты и всесильная,

Матушка Русь!

---

"Удалось мне песенка!- молвил Гриша, прыгая.-

Горячо сказалася правда в ней великая!

Завтра же спою ее вахлачкам - не всё же им

Песни петь унылые... Помогай, о боже, им!

Как с игры да с беганья щеки разгораются,

Так с хорошей песенки духом поднимаются

Бедные, забитые..." Прочитав торжественно

Брату песню новую (брат сказал: "Божественно!"),

Гриша спать попробовал. Спалося, не спалося,

Краше прежней песенка в полусне слагалася;

Быть бы нашим странникам под родною крышею,

Если б знать могли они, что творилось с Гришею.

Слышал он в груди своей силы необъятные,

Услаждали слух его звуки благодатные,

Звуки лучезарные гимна благородного -

Пел он воплощение счастия народного!..

1876-1877