Необдуманно

Олловейн бросился в траву через миг после того, как офицер отдал приказ стрелять. Аркебузы грохотали подобно грому. Мастер меча слышал негромкий свист пуль, пролетавших почти рядом.

Взлетали маленькие фонтанчики грязи там, где пули входили в мягкую землю. Иногда рыцарей ордена нужно любить за их дисциплину, подумал Олловейн, вскакивая на ноги. Весь первый ряд выстрелил в него залпом. Одиночные выстрелы были бы гораздо опаснее. При помощи такой стратегии можно останавливать ряды войск противника, но не одного эльфийского рыцаря, которого учили сражаться в одиночку.

Он устремился навстречу стене из клубящегося дыма, в которой фигуры аркебузиров были едва различимы. Олловейн знал, что там происходит. Вперед выступает второй ряд. Еще пара мгновений — и последует второй залп.

Эльф вынул из ножен свой тонкий меч и кинжал.

— Второй ряд, приготовиться! — снова раздался голос офицера.

Олловейн вступил в дымовую завесу. Пороховой дым разъедал глаза. Над полем битвы стоял запах серы Девантара. Эмерелль была уверена в том, что это ее заклятый враг-демон подарил людям порох. К этому подарку примешивался его запах.

Аркебузы со щелчком уперлись в треноги. Оружие едва не ударило эльфа по лицу. Он отвел его в сторону рукоятью кинжала.

— Эльф…

Удар рукоятью заставил воина умолкнуть. Дымовая завеса была недостаточно плотной для того, чтобы полностью скрыть Олловейна от стрелков, стоявших в непосредственной близости от него.

— Он здесь! Эльф! — закричал другой.

Стрелки стояли неплотно, чтобы следующему ряду было легче выходить вперед, когда его вызовут давать залп. В один из этих промежутков и скользнул Олловейн.

Некоторые воины бросали свои огненные трубки и вынимали из ножен короткие мечи с широкими клинками, созданные для того, чтобы расчленять плоть и дробить кости подобно ножу мясника. С таким оружием можно биться в густой толпе, когда длинный меч уже нельзя обнажить.

Олловейн пригнулся и пронзил рапирой ногу воина, пытавшегося преградить ему дорогу.

— Он среди нас! Эльф здесь! — Крики ужаса раздавались теперь со всех сторон.

Аркебузиры отпрянули. Дым первого залпа уносил ветер. Над эльфом скользили тени, но мастер меча не мог смотреть на небо. Он должен был призвать на помощь все свое воинское искусство, чтобы уйти от сверкающих наконечников пик, торчавших из задних рядов. Он пригибался, уворачивался или спасался при помощи быстрого удара меча.

Стальной наконечник скользнул по его льняной броне. Олловейн отразил удар, направленный ему в спину. Из-за рядов пикинеров вперед выступили мечники с короткими кухонными ножами и стальными щитами. Началась убийственная пляска клинков. Свои маленькие щиты мечники использовали для того, чтобы отражать его удары или толкать его.

Олловейн отбросил свой клинок и схватил короткий меч упавшего воина. Круг солдат сужался. С коротким клинком эльф сможет защищаться лучше.

Он поступил необдуманно, бросившись на полк, насчитывающий тысячу воинов. Неважно, скольких он убьет, они наверняка просто задавят его количеством. Все уже и уже кольцо вокруг него.

Пикинеры наносили удары через головы мечников. Некоторые пригнулись и пытались достать своим длинным оружием его ноги или, по крайней мере, заставить его пошатнуться.

Все быстрее и быстрее становилась песнь клинков. Олловейн задыхался. Долго ему не продержаться.

Он пригнулся, нанес удар молодому светловолосому воину в пах. Человек, вскрикнув, отпрянул. Он истечет кровью… Брешь тут же закрылась.

Острие пики разрезало его сапог. Он подпрыгнул, наступил на древко, оттолкнулся, устремился выше, приземлился на плечи второго воина, наступил третьему на лицо. Его противники стояли вплотную друг к другу, и не могли увернуться. Он был пленником огромного тела, созданного из тысячи солдат.

Чьи-то руки тянули его за штаны. Он опустил клинок, рубил плоть и кости, постоянно оставаясь в движении. Пикинерам мешало собственное длинное оружие. Но первые уже бросали свои неудобные пики и хватались за короткие кинжалы.

Кто-то рычал, отдавая приказы.

— Сотню серебряных монет тому, кто заколет эльфа! — взревел офицер.

Грянул пистолетный выстрел. Пуля царапнула щеку Олловейна. Он пошатнулся. И его тут же снова охватили руки. Оглушенный эльф отбивался.

Внезапно люди расступились. А тот, кто не успел уйти, упал.

Крик хищной птицы перекрыл шум битвы.

На лицах тех, кто только что ощущал свой триумф, теперь читалась паника. К Олловейну протянулась рука. Рефлекторно он хотел нанести удар, когда узнал воина в белой накидке из перьев. Фенрил!

— У тебя такой вид, как будто все наземники потоптались по тебе.

Олловейн испытывал слишком большое облегчение, чтобы ответить. Отряд эльфийских воинов пробил коридор в полку людей.

— Торопись! Если они заметят, как нас мало, то непременно ощиплют.

— К лесу. Остальные там.

Фенрил дернул головой.

— Ты слышишь это?

Теперь и Олловейн различил далекий, медленно нарастающий грохот.

— Пистольеры. А за ними идут еще по меньшей мере две сотни наземных воинов. Но в лесу мы можем схватить Гисхильду.

Олловейн удивленно посмотрел на товарища.

— Так значит, она не в темнице.

Мгновение Фенрил колебался. Потом покачал головой.

— Она тебе не понравится.

Мастер меча подобрал рапиру убитого солдата. Это было неуклюжее, плохо сбалансированное оружие.

Тем временем люди поняли, что эльфов мало. Офицеры выкрикивали приказы, пытаясь навести порядок в рассыпавшемся полку.

Олловейн побежал. Он чувствовал, как дрожит под его ногами земля. С праздничной площадки им навстречу катился темный поток — Черный Отряд. Они вынули свои огромные пистолеты и пристраивали их на плечи. Они были на расстоянии менее трех сотен шагов.

Пикинеры отхлынули, чтобы не путаться под ногами посреди резни, которая вот-вот должна была начаться. Олловейн посмотрел на лес. Большая часть его воинов не успеет добежать.

Вокруг по земле было разбросано брошенное людьми оружие.

— Поднимите пики! — приказал он.

Это был просто последний жест отчаяния. Но они не дадут просто так растоптать себя.

Ужас

Юливее испытывала ужас. Такой же всепоглощающий, как во время коронации Роксанны. Только тогда она не подозревала ни о чем. А теперь она чувствовала его приближение — силы, поглощавшей любую магию, отнимавшей у мира волшебство, опустошавшей его…

Юливее схватилась за Йорновелля.

— Назад!

— Что…

— Назад! — закричала она на него.

Затем она нащупала флейту. Темную, каменную флейту, созданную из вулканического стекла Филангана. Она хотела встретить эту силу и тут же отойти назад. Она хотела… Гисхильда! Девочка вышла из-за повозок. Она ли это?

С другой стороны поляны донесся крик. Ужасы коронации!

Юливее отпрянула. Она знала, что этой силе ей противопоставить нечего. Еще один крик.

Йорновелль вскочил на ноги и отбросил лук.

— Что здесь происходит? — Он зашатался, схватился обеими руками за голову.

Юливее дернула его за плащ и притянула к себе.

Гисхильда была словно в трансе. Казалось, она совершенно не замечает криков. Она смотрела мимо них. Шла как сомнамбула.

— Это она делает? — Йорновелль уже кричал. Его голос охрип, он дрожал всем телом. — Это она делает? — Он пытался схватить кинжал, но его руки дрожали так сильно, что он не смог даже коснуться его.

Юливее продолжала оттаскивать своего спутника. Она чувствовала, как опустошается все вокруг. Земля была уже мертва… Но на другой стороне поляны находились ее товарищи.

Юливее была связана с ними. Она разделяла их боль. Все было не так, как на коронации. Сильнее… Смертоноснее.

А потом все закончилось.

— Что это было? — Йорновелль все еще дрожал всем телом. — Оно вошло в самую суть меня.

Юливее мягко положила руки ему на плечи. Она выдохнула, хотела вместе с воздухом избыть из себя весь этот ужас.

— Что…

— Спокойно, — прошептала она воину на ухо.

И тут же устыдилась, потому что знала, что использует его для того, чтобы успеть взять себя в руки.

— Спокойно. — Она гладила его волосы.

Гисхильда почти дошла до них. Наконец девочка узнала ее.

— Прекратите!

Это уже слишком!

— Мы не…

— Я здесь. Можете забирать меня. Ты меня слышишь, Сильвина? Хватит смертей! Я пойду с вами. Но прекратите убивать.

— Она что, с ума сошла? — прошептал Йорновелль.

Его голос по-прежнему звучал хрипло, но дрожать он перестал.

— Не знаю, — ответила Юливее.

Перед ней стояла уже не та Гисхильда, которую она знала когда-то. Перед ней стояла девушка-рыцарь в одеждах ордена Древа Крови!

— Отведите меня к Сильвине! — настаивала девочка.

Она не знала. Юливее колебалась. Она не хотела обманывать малышку. Но сейчас не самое подходящее время говорить правду. Она протянула руку.

— Пойдем со мной!

Принцесса схватила протянутую руку.

— Ты меня не помнишь?

Гисхильда уставилась на нее.

— Конечно, помню.

Йорновелль махнул рукой остальным эльфам, которые присоединились к ним с другой стороны поляны.

— Мы отступаем.

Юливее не могла отвести от Гисхильды взгляда. Она искала ребенка, которого украли рыцари ордена. Должно же было что-то остаться от той Гисхильды! От озорной беглянки, которая иногда вдруг становилась спокойной и задумчивой. От девочки, которой со времен смерти ее брата приходилось нести слишком тяжелую ношу.

Они отступали. Обходили поляну по широкой дуге. Шум битвы утих. Но вдалеке раздавались выстрелы. Битва была еще не окончена. Гисхильда у них! Они могут прекратить наступление. Они должны отступить!

— Гисхильда!

Юливее обернулась. Из-за повозок вышел молодой рыцарь. Из-за подлеска он не видел ее. Он смотрел туда, где скрылась в лесу Гисхильда.

— Гисхильда! — снова крикнул он.

Йорновелль уводил ее прочь от поляны по направлению к праздничной лужайке.

Гисхильда не противилась. Она даже не обернулась, когда юный рыцарь позвал ее по имени. Но Юливее увидела слезы на ее глазах и начала догадываться, что так сильно изменило принцессу.

Они молча шли через лес. Потом они нашли первые трупы тех, кто не успел уйти от ужаса. Всех их Юливее знала… Тайное братство эльфийских рыцарей. Герои Олловейна. Но лица мертвых были искажены так сильно, что казались ей чужими. Остались маски, изображающие страх. Она не смогла не отвести взгляд.

Рядом с каждым из них Йорновелль становился на колени. Доспехи и оружие говорили ему, кто лежал перед ним. Он закрывал им глаза.

Юливее внимательнее приглядывалась к Гисхильде. Девочка даже не взглянула на мертвого эльфа. Неужели все ее мысли только о рыцаре, которого она бросила? Может быть, она тоже причастна к этому кошмару? Она вызывала у Юливее ужас!

К ним присоединились выжившие с другой стороны поляны. Все молчали. Было жутко смотреть на то, как сильно изменило эльфов это событие. Никто не произносил ни слова. На лицах — ни движения. Маски, за которыми крылся страх. А еще — ярость.

Юливее притянула Гисхильду поближе к себе. Остальные рыцари-эльфы презирали Гисхильду за то, что на ней были одежды ордена. Они молчали, но их взгляды не оставляли никаких сомнений в их чувствах.

Они пришли, чтобы освободить бедную, заключенную в темницу девочку. А нашли предательницу, переметнувшуюся на сторону врага.

Вдалеке послышался гром. Такой звук, будто по земле неслись стада буйволов. Звук, пронизавший до глубины души.

Йорновелль поднял руку. Все замерли. А потом Юливее увидела, почему они остановились. Сквозь деревья была видна празднично украшенная лужайка. Олловейн и выжившие из второй волны образовали защитный круг. Они взяли человеческие пики и выставили их вперед, как еж — колючки.

И не стадо буйволов спешило на лужайку — сотни рыцарей устремились туда подобно черному потоку. И Юливее знала, что маленький отряд утонет в этом потоке.

Мятеж

Брандакс не верил своим глазам. Этих проклятых рыцарей и их воинов было больше, чем головастиков в весеннем пруду. Вдалеке он видел, как колонны маршем подошли к большому озеру.

Кобольд чувствовал мысли Каменноклюва. Его спутник думал об ужасе в глазах буйволенка, который заметил, как по лужайке скользнула тень гигантского орла.

— Ты был прав, — проворчал кобольд. — Неважно, насколько они храбры, они погибнут. Мы должны спуститься ниже.

Брандакс схватил мешочек со стальными болтами, привязанный к стропам. Он обещал Олловейну не использовать их, но если он подчинится приказу мастера меча, то и самого Олловейна и всех его чертовых эльфийских рыцарей просто втопчут в грязь.

— Ниже! — крикнул Брандакс, стараясь перекричать ветер, хлеставший ему в лицо.

Каменноклюв понял бы, даже если бы тот не вымолвил ни слова, но кобольд должен был закричать, чтобы дать выход ярости и отчаянию.

Откуда подкрепление? Должно быть, кто-то предал их! Вот, значит, какова расплата за то, что они использовали в качестве шпионов цветочных фей!

Брандакс развязал первый мешочек. Тяжелые стальные болты рухнули вниз. Их острия стремились к земле. Порыв ветра отнес их немного в сторону.

Каменноклюв прекратил пикирование и, взмахнув крыльями, взмыл ввысь. Один за другим последовали за ним остальные черноспинные орлы. Вот открыт уже второй мешочек, за ним — третий.

Брандаксу пришлось болезненно вывернуть голову, чтобы увидеть, что творится внизу. Лошади спотыкались. Всадники вскидывали руки. Словно поток, омывающий прибрежные скалы, Черный Отряд разделился, окружив небольшую группу эльфов.

Сверкнули стволы пистолетов. Их слишком много! Вот упали первые эльфы.

— Мы должны спуститься! — Просто подумать об этом было слишком сложно для Брандакса. Он привык высказывать свои мысли. — Больше не пикируй. Медленно подлетай к ним, а потом сразу же поднимайся ввысь.

Это опасно, — напомнил орел.

Дольше сдерживаться Брандакс не мог.

— Это я тебе говорить буду, что опасно, а что — нет, гнездовой ты засранец! Торчать там, внизу, на поляне, и пытаться удержать этими длинными зубочистками целый полк всадников!..

Придержи язык, или я стряхну тебя, словно вошь из перьев!

— Давай! Я лучше разобью своим черепом еще один рыцарский шлем, чем буду принадлежать к отряду летучих трусов!

Орел резко перешел на пикирующий полет.

— Не так низко, ты, безмозглый гигантский петух! — Стальные стрелы должны пролететь какое-то расстояние, чтобы раскрыться и принести наибольший урон.

Каменноклюв заложил такой крутой вираж, что Брандакс стал опасаться, что одарит какого-нибудь рыцаря не только стальной стрелой, но и своим завтраком. Кобольд был уверен, что чертов орел сделал это нарочно.

Вот именно!

Широко раскинув крылья, Каменноклюв пролетел примерно в пятнадцати шагах над отрядом всадников. Некоторые из них стали целиться в небо из пистолетов.

Брандакс развязал еще один узелок со смертью. Теперь над рыцарями пролетали другие орлы. Многие лошади пугались вида сильных хищных птиц и сбрасывали седоков. Кобольд не мог сказать, какой урон нанесли стальные стрелы. Всадники давно перестроились, и большая часть стрел увязала, в мягкой земле, не причиняя никакого вреда.

Эльфы вокруг Олловейна перешли в контратаку. Они выбрасывали пистольеров из седел, ловили лошадей, чтобы верхом сражаться один на один с противником.

Вдруг Брандакс содрогнулся от оглушительного грохота. Воздух наполнился жутким гудением. Каменноклюв тоже вздрогнул. Из его правого крыла закапала кровь. Один орел кувыркнулся вперед и устремился навстречу земле.

Орел заложил крутой вираж. Теперь Брандакс заметил пикинеров и аркебузиров. Они снова построились в боевой порядок. И аркебузиры направляли свои орудия в небо.

— Вот наша следующая цель! — крикнул кобольд, но Каменноклюв лихорадочно махал крыльями, пытаясь набрать высоту.

Один из орлов грянулся оземь. Из-за рядов пикинеров вырвался отряд мечников. Они безжалостно рубили орла, вытащили кобольда из строп и насадили его на пику, чтобы с ревом тыкать им в орлов.

— Мы должны атаковать! — Брандакс знал, что Каменноклюв услышал его, но большая птица, взмахивая мощными крыльями, пыталась набрать высоту.

Внизу под ними аркебузы снова изрыгнули пламя. Звонко ударилась пуля в мешочек со стрелами. В небе раздавались протяжные крики птиц. Брандакс увидел еще двух истекающих кровью орлов и одного из своих товарищей, бессильно повисшего на стропах.

Мы должны подняться выше, — прозвучал голос Каменноклюва в мыслях кобольда. — Если бы не наземные с их длинными шипами, я устремился бы вниз, вырвал бы изрыгающие пламя палки и выгрыз их хозяевам печень. Но это бессмысленно.

Брандаксу пришлось признать, что аркебузиры, вставшие среди пикинеров, были защищены чересчур хорошо.

Вот снова раздался залп. Проклятая дисциплина! Это конек войск, которые служат ордену Древа Крови, здесь им нет равных. И Брандакс ненавидел их от всего сердца!

Под собой кобольд заметил Олловейна, размахивающего мечом. Эльф собирал вокруг себя всадников. Некоторые вели коней в поводу. Они жались к краю леса, чтобы слиться там с воинами первой волны.

— Мы должны отвлечь от них внимание! Нужно сбросить горшки с дымом! — крикнул кобольд, перекрикивая ветер.

Каменноклюв сообщил другим орлам стаи о новом плане.

Аркебузиры под ними все еще палили в небо наудачу. Вообще-то они не должны видеть орлов на этой высоте… Брандакс попытался прикинуть, насколько высоко летят птицы. Фигурки под ними стали до ужаса крохотными. На высоте более сотни шагов некоторые орлы стаи могли использовать заклинание маскировки, позволявшее им слиться с небом, и беспрепятственно сбросить свой смертоносный груз на проклятых служителей Тьюреда. Хотя стальные стрелы ветер отнесет довольно далеко, при падении они смогут полностью раскрыться.

Взмахи крыльев стали спокойнее, тяжелее.

Аркебузы снова пальнули ввысь. Брандакс не сдержал ухмылки. Проклятые богомольцы не туда целятся. Они уже не видят орлов. Ему бы тоже хотелось владеть магией скрываться от наземных наблюдателей. На ум приходили дюжины идей по поводу того, где можно применить эту способность.

Орел ни за что не применил бы чары, чтобы скрыться из пивнушки!

Брандакс выругался. Этот дар — читать мысли — очень сильно напрягал его. Интересно, что еще знает о нем Каменноклюв?

Достаточно, чтобы знать, что ты достоин быть моим седоком.

Кобольд закрыл глаза. Ему было обидно получать ответы на вопросы, которые он задавал только мысленно. Он попытался вспомнить Сиркху. Она была первой женщиной, разделившей с ним ложе. Это было целую вечность назад… Он уже не помнил ее лица, но ее чудесные большие груди он по-прежнему видел перед собой.

Брандакс негромко рассмеялся. Он почувствовал, что орел перестал проникать в его мысли. Неоперенная плоть интересовала его, только если ее можно было съесть.

— А теперь мы создадим свой собственный туман. — Кобольд увидел, что всадники Олловейна достигли опушки леса и исчезли среди деревьев.

Чтобы уйти отсюда живыми, эльфам нужно где-то укрыться. Брандаксу было известно, куда повернет мастер меча. Он знал Олловейна уже много лет. И кобольды должны обеспечить эльфам прикрытие. Главная задача, чтобы в безопасности оказалось как можно больше воинов.

— Остальные должны узнать. Нам нужен дым. — Кобольд указал на опушку леса. — Там, внизу, люди не должны увидеть, куда эльфы повернут!

Брандакс отцепил один крюк своих строп, чтобы лучше двигаться. Горшки с дымом были пристегнуты далеко сзади. Если зазеваться, они упадут все разом.

Кобольд ухватился за кожаный пояс и переместился назад. Теперь под брюхом орла его удерживал один-единственный крюк. Брандакс достал из сетки первый горшок, снял кожаный колпачок и бросил эту штуку вниз. Создала бомбы Юливее. Кобольд понятия не имел, что это было — алхимия или магия… в любом случае, оно работало надежно. Как только снимали колпачок, дым валил такой, что можно было задохнуться.

Брандакс схватил второй горшок… И вдруг заметил тонкую красную нить, которую тянул за собой Каменноклюв. По его перьям текла кровь. Много крови!

Это всего лишь царапина. Одна маленькая пулька не может убить меня. Клыки, когти, мечи, пики… Даже стрела маураван. Но только не маленькая пулька.

— Конечно! — Брандакс не мог отвести взгляд от крови. Она плясала на ветру, словно вымпел шириной всего лишь в палец.

Орел летел тяжелее и размереннее не потому, что они ушли от опасности.

Каменноклюв широко раскинул крылья и отдался на волю ветра. Они отклонялись от курса. И медленно опускались вниз.

Внизу, вдоль лесной опушки, поднимались густые полосы дыма, там, где разбивались глиняные горшочки. Лес скрылся от человеческих глаз. А те, кто сбился в кучку за повозками на лесной поляне, не отваживались последовать за эльфами.

Мощное тело Каменноклюва содрогнулось.

Я вижу тебя насквозь, маленький бесперый. Ты совсем не такой, каким хочешь казаться.

— Ты немедленно полетишь назад, к кораблям, проклятый окровавленный гнездовой засранец. Думаешь, ты знаешь меня? Ни черта ты обо мне не знаешь! Лети!

Я не долечу даже до гор. Я даже не долечу…

Орел опустился еще ниже.

Брандакс набрал в легкие воздуха.

— К северу от поляны — несколько башен. Там я людей не видел. А потом я заткну тебе чем-нибудь рану, чтобы ты перестал терять кровь.

Раздались выстрелы. Они опустились так низко, что аркебузиров уже не обманывало заклинание маскировки. Люди обнаружили большого орла и целились прямо в него.

— Мы всех вытащим. Ты же знаешь Олловейна, Каменноклюв. Мы никого не бросим. Тебе нужно к башням…

Черноспинный хрипло вскрикнул. Кровавая лента, сбегавшая по его перьям, стала тоньше. Теперь нить то и дело прерывалась.

Я слишком велик. Кто меня понесет? Уйти смогут только эльфийские воины и кобольды. Когда наши крылья перестают держать нас, нам приходится оставаться. Мы все это понимаем.

Брандакс никогда раньше не задумывался о том, что во время атаки они могут потерять орлов. Они были такими большими, казались такими непобедимыми. Даже тролли боялись Тученыря и его народ.

Не позволяй себе страдать из-за доброго сердца, которое ты так хорошо ото всех скрываешь. Ты не должен оставаться со мной. Слышишь меня, кобольд? Когда я начну падать, отцепи свой последний крюк, когда мы будем в нескольких шагах над землей. Я задавлю тебя своим телом, если ты не сделаешь этого.

— Я что, похож на того, кто послушается приказов истекающей кровью птицы? Ты немедленно поворачиваешь к башням по ту сторону леса!

Я уже не смогу…

Теперь орел летел вниз словно камень.

Брандакс выругался. Они удалились от леса довольно далеко. До Цитадели ордена было рукой подать.

Кобольд ухватился за крюк. Каменноклюв был прав. Он должен спрыгнуть, если не хочет, чтобы тяжелая птица раздавила его. Брандакс отстегнулся, хотел перекатиться, как поступают эльфы, но он никогда не тренировался спрыгивать с орла. Никто не предполагал, что кобольдам придется приземляться.

Удар о землю был болезненным.

Шатаясь, кобольд поднялся на ноги.

К орлу уже бежала толпа. Люди были вооружены алебардами и мечами.

Опушка леса скрылась в дыму.

Послушник с рапирой в руке указал на Брандакса и что-то прокричал.

Кобольд сплюнул кровь. Во время жесткой посадки он прикусил язык. Его ноги были слишком коротки, чтобы убежать от чертовых людишек. Даже от такого безбородого юнца, как тот мешок с дерьмом, который собственно его обнаружил.

Если ему суждено погибнуть, то уж лучше рядом с Каменноклювом. Вид у гигантского орла был жалкий. Порывы ветра ворошили его окровавленные перья. Одно крыло было сломано. Из растерзанной плоти торчала белая кость.

Ты должен бежать, малыш.

Брандакс пролез под крылом и отыскал свой арбалет, который он прикрепил в упряжи на груди птицы. Было приятно держать в руках отполированный ореховый ствол. Кобольд повернул защелку и поместил болт в ложе.

— Эти чертовы люди, похоже, собираются зарубить тебя и сожрать, великан. — Он взвел курок и взял на прицел парня в окровавленных белых одеждах, напоминавшего Брандаксу мясника.

Тебя не должно было быть здесь, кобольд. Я ведь тебе сказал: у тебя слишком доброе сердце.

— Ну, об этом мы с тобой никому больше не расскажем. — Брандакс нажал на спусковой механизм.

Сила удара отбросила ближайшего нападающего настолько далеко, словно его лягнула лошадь.

Кобольду было совершенно ясно: теперь на пощаду надеяться не приходится. Люди проигнорировали павшего товарища. Они просто продолжали наступать.

Брандакс опустил оружие и снова повернул защелку. Он успеет забрать с собой еще одного, прежде чем все закончится.

Герой

Лилианна и Мишель поймали двух потерявших всадников лошадей и стали собирать вокруг себя рассеявшихся пистольеров.

Леон замер рядом с андаланцами, всматриваясь в небо. Как этим гигантским птицам удалось исчезнуть? Проклятая магия!

Примарх опирался на треснувшее древко копья. С неба падала сверкающая серебром смерть. Андаланцы заметили это. Часть из них бросилась врассыпную, кто-то пригибался, некоторые молились.

Леон смотрел на странные стрелы. Ветер слегка относил их в сторону. Было тяжело сказать, где именно каждая упадет. Ясно было одно: она упадет совсем рядом.

Краем глаза Леон увидел, что капитан андаланцев тоже не двигается с места. Вот это я понимаю, боевой дух!

Нужно будет позвать этого человека к себе в Цитадель ордена, когда все это закончится. Смерть настигнет рано или поздно каждого из них. Это единственное, в чем можно быть уверенным. И свобода выбора заключалась в том, как ее встретить.

Ветер относил дождь из сверкающей смерти прямо на полк стрелков и пикинеров. Примарх увидел, как одному офицеру пробило нагрудник и стрела застряла у бедняги в спине. Шлемы дырявило так, словно они были сделаны из пергамента. Целый ряд пикинеров с криком рухнул наземь.

Внезапно Леон получил удар прямо над коленом. Белые брюки тут же пропитались кровью. Примарх смотрел на ногу так, будто она ему уже не принадлежала. А потом пришла боль.

— Господин! Ты ранен! — Юный послушник хотел подхватить его под руки.

Леон прогнал его раздраженным взмахом руки, едва не потеряв при этом равновесия.

— Если ты хотя бы не перевяжешь свою рану, ты истечешь кровью, брат. — К нему подошел Друстан.

Думать о таком Леону сейчас не хотелось. Боль можно стерпеть. Опираясь на древко копья, он мог стоять. Вот и все, что сейчас важно. Примарха охватила лихорадка боя. Он ничего не желал упустить. Он и не догадывался, как скучал за этим. Как давно он в последний раз стоял на поле боя!

— Мы их уничтожим!

— Эту победу ты уже не встретишь, — деловито заметил Друстан.

На миг Леон задумался над тем, не связано ли возвышенное чувство с потерей крови.

— Во имя Тьюреда, да перевяжи же тогда мою рану!

Примарх наблюдал, как Друстан снял с убитого пояс, сделал петлю, наложил ему на бедро, затем поднял сломанный шомпол, просунул его в петлю и повернул.

Леон вскрикнул. Друстан едва не расплющил ему ногу — так крепко затянул жгут!

— Теперь кровь остановилась.

А роль магистра ему нравится, раздраженно подумал примарх. Вблизи Леон увидел, что пятна на белых одеждах собрата по ордену — это не кровь, а красное вино, что заставляло взглянуть на его поведение в новом свете. А Леон уже начал было удивляться… Сейчас Друстан казался трезвым. Может, этот идиот набрался перед собственной свадьбой? Такие истории Леону уже доводилось слышать. Мужчины часто приходят к алтарю немного нетрезвыми…

Друстан заметил, что Леон оценивающе разглядывает его, и отвернулся.

Это божье провидение, подумал Леон. Случайностей не бывает! И ордену нужен герой, а не болван. Неважно, как все было на самом деле, теперь в его власти то, как будут говорить о Друстане впоследствии.

Он похлопал магистра по плечу.

— Если бы ты не обнаружил среди нас этого чертова эльфийского шпиона, одному Тьюреду ведомо, что случилось бы с нами. Молодец! Ты герой!

Друстан уставился на него как баран на новые ворота.

— Но я…

— Нет, отбрось ложную скромность, брат. Лишь тебе мы обязаны тем, что предотвратили катастрофу.

Примарх широким жестом указал на поле битвы.

— Не знаю, каков был план эльфов, но знаю, что мы их уничтожим. Из-за своей заносчивости они сломают себе шеи.

Леон заметил, как Лилианна и Мишель поворачивают всадников, собираясь обойти лес и отрезать нападающим путь к горам.

— От моря к нам идут два полка, Друстан. Не знаю, что они забыли здесь и почему мне не сообщили о том, что они маневрируют, но сейчас они — просто дар божий. Как думаешь, сколько здесь эльфов?

Друстан бросил взгляд на лес, скрывшийся за пеленой дыма.

— Пожалуй, больше сотни их быть не может.

С неба снова обрушился поток стрел. Аркебузир, стоявший всего в трех шагах от них, рухнул как подкошенный. Из подбородка у него торчал окровавленный шип. Солдат ушел из жизни в мгновение ока.

Леон сохранял спокойствие. Он верил! В такой день Тьюред не позволит ему умереть! Примарх с удовлетворением отметил, что Друстан тоже не склоняется под стрелами. Вот такие люди нужны ордену! Было бы глупо выяснять, что это за история с вином.

— Я тоже думаю, что там, в лесу, не может быть больше сотни эльфов. Значит, если подкрепление доберется до нас, мы вместе с рыцарями и послушниками сможем выставить сорок воинов против одного. Мы раздавим их, словно назойливую муху! — Леон потер рубец под искусственным глазом.

Он давно мечтал о подобной возможности. Победа восстановит славу Нового Рыцарства! Злословия по поводу последней битвы Лилианны в Друсне после такого триумфа станут неважны.

От полков, двигающихся со стороны моря, отделился всадник. На нем были белые одежды ордена. Рыцарь плохо держался в седле. Должно быть, это Оноре! Его рана не позволяет ему сидеть прямо.

Леон раздосадованно засопел. Он должен был догадаться! Конечно же, это Оноре вызвал войска. Ведь брат — верховный шпион ордена. Кто кроме него мог знать об атаке заранее? И совершенно очевидно, почему Оноре оставил эти знания при себе. Хотел выступить в роли спасителя в отчаянном положении.

Леон встретил своего собрата по ордену с улыбкой. Это час героев. Остальное подождет.

— Я рад видеть вас обоих в добром здравии! Итак, вы были готовы.

Друстан озадаченно посмотрел на Леона.

— О чем ты говоришь? — холодно поинтересовался примарх.

— Прошлой ночью я посылал к тебе ворона, брат. Сначала я поднял по тревоге командиров войск, а потом послал известие тебе.

— Никакой ворон ко мне не прилетал.

— Не понимаю. Когда речь идет о таких важных вещах, Томазин всегда посылает сразу двух птиц. Даже представить себе не…

Резким движением Леон прервал его.

— Все это выяснится позднее. Сейчас нужно выиграть бой. — Он был совершенно уверен в том, что Оноре не посылал известия.

Он уже давно знал, что Оноре спит и видит себя в роли примарха ордена. Не гроссмейстером, не верховным маршалом хотел он быть. Оноре хорошо понимал, где сосредоточена настоящая власть. Но этого ни в коем случае нельзя допустить! Он слишком бессовестен. Он испортит орден, в этом Леон был совершенно уверен.

— Должен ли я командовать атакой на лес? — спросил Оноре.

Как же старается этот негодяй играть верного собрата, подумал Леон. От пульсирующей боли в ноге он застонал. Все это причиняло большее беспокойство, чем он хотел признавать. Упоение битвой улетучилось. Он ненавидел эту тайную войну за власть и влияние, бушевавшую внутри Церкви. Даже внутри его ордена! В этом самая большая слабость священнослужителей…

— Пусть маршируют по направлению к лесу. Возглавь их атаку, но не предпринимай ничего, пока не получишь моего точного приказа.

Ничего не понимая, Оноре глядел на него.

— Это неразумно! Они могут уйти…

Неужели этот негодяй собирается отнять у него командование прямо здесь, на поле сражения?

— Ты не полководец, брат! Друстан, ты будешь рядом с братом Оноре и будешь следить за тем, чтобы мои приказы выполнялись слово в слово.

Однорукий рыцарь не стал утруждать себя тем, чтобы скрыть злорадство. Друзей у Оноре не было. Но было много тех, кто его боялся.

— В лесу есть большая поляна, — напомнил Оноре. — Там могут садиться орлы. Нужно срочно атаковать. Мы…

— Ты себя сам слышишь?

— Брат! — Оноре был взволнован. — Ты…

— Большую поляну эльфы не сумеют защитить. Через горы они тоже уйти не смогут. Лилианна уже отрезала им этот путь к отступлению. Ты должен рассуждать, как они, Оноре. Они дерзки, считают себя почти непобедимыми. Даже сейчас они не хотят признать, что, считай, проиграли. Они поступят нагло. А когда они так поступят, то окажутся там, где я хочу, чтобы они оказались. И все умрут! Я скажу тебе, куда они пойдут…