Туманное утро

Между деревьями висел густой туман. Они проезжали через этот лес тысячу раз, и тем не менее теперь все казалось чужим. Их башня была недалеко. Гисхильда посмотрела на Люка. Он ехал в паре шагов позади, но казалось, мысленно он был не здесь. Из-за тумана лицо его казалось расплывчатым, черты — мягче. Она так любит его. Иногда ей было неловко, но время от времени ей просто необходимо было смотреть на него. Убеждаться, что он еще здесь. Слишком часто ему приходится уезжать. И говорит он об этом мало. У ордена на него какие-то планы. Никого из послушников не забирали из звена настолько часто и не отправляли куда-то путешествовать. Гисхильда и Люк страдали из-за этих отъездов. А еще иногда у нее возникало такое чувство, что разлуки только укрепляют связь между ними.

Люк перехватил ее взгляд и улыбнулся. Этой улыбки оказалось достаточно, чтобы по спине у нее пробежало приятное тепло. Она перестала зябнуть… Подумала о прошедшей ночи, о том, как хорошо было лежать в его объятиях. Было неразумно отправляться туда, наверх, к озеру. И если они потеряются в тумане, то опоздают на собственную свадьбу.

Люк подвел своего жеребца к лошади Гисхильды и взял девушку за руку. Прикосновение его пальцев было теплым и приятным. Ей всю ночь было холодно, даже когда они любили друг друга. Холод прочно угнездился у нее в животе. Давненько не возникало это чувство. Она бы хотела не обращать на него внимания, но это было невозможно. Иногда ее внезапно пробирала дрожь. Она пыталась скрыть ее, но не знала, удавалось ли ей это. В любом случае, Люк ничего не говорил.

Он мягко пожал ей руку. Она почувствовала, насколько безгранично он счастлив. Почему она не может быть такой же открытой? Она знала, что холод съедает ее из-за свадьбы. Это из-за чудовищного предательства, которое она совершит сегодня. Она отвернулась не только от своей семьи и Фьордландии, которой обязана своим рождением. Упадок Фьордландии неизбежен, если она скажет Люку «да». Она — последняя из рода, а ведь каждому известно пророчество о том, что Фьордландия погибнет, когда не останется никого из рода Мандреда, кто бы мог ступать по каменистым пляжам Фирнстайна.

Гисхильда вздохнула. Взгляд Люка был преисполнен сочувствия. Они ехали шагом. Туман похитил их и увел в другой мир. Внезапно ей захотелось, чтобы этот миг никогда не кончался, чтобы они могли вечно бродить в тумане, не решаясь уйти ни во вчерашний день, ни в завтрашний.

Но разве Другие не решили за нее? Гисхильда судорожно сглотнула. Крепко же угнездилось в ней учение рыцарей ордена, раз она называет теперь своих друзей Другими. Почему же не вернулась Сильвина? Они предали ее, эти эльфы. Для них нет ничего невозможного! Для Юливее, волшебницы. Для Сильвины, которая умеет находить любые следы. Почему они не пришли? Почему ей пришлось провести все эти годы в Валлонкуре? Против медленно действующего яда учителей ордена она бы, может быть, и устояла. Но любовь к Люку… Без нее она уже не могла существовать. К тому же если бы она воспротивилась свадьбе, ее бы просто не поняли. Она хотела, чтобы Люк знал, что она относится к нему серьезно. Ей хотелось быть его женой.

Если подумать, то не все у рыцарей было плохо устроено. Мужчины и женщины, если они принадлежали к ордену, имели равные права и обязанности. Они шли в битву бок о бок. Они были свободны и связаны только с Тьюредом и орденом. Во Фьордландии было иначе. Там от женщин требовалось укреплять тылы для своих мужчин. Женщины подчинялись мужчинам во всем! Даже королевы! Свободы, которой она пользовалась здесь, среди рыцарей, на родине у нее не будет никогда. И тем не менее тому, что она делала, прощения нет. Это предательство. Она подтверждает падение последнего свободного королевства.

Но что она может поделать? Даже если она вернется домой… Она знает, насколько сильны войска врага. Они не проиграли еще ни одной войны. Друсна практически пала. Всего лишь две провинции еще оказывали сопротивление. Сколько продержится Фьордландия против такого численного превосходства? Не лучше ли покориться? Сопротивление будет стоить жизни тысячам, и, в конце концов, жертва все равно окажется бесполезной.

Но что, если этими мыслями она обязана лживым речам своих учителей? Гисхильда вздохнула. Как же решить? Где правда?

— Ты боишься? — тихо спросил Люк.

— Да.

Ей очень хотелось сказать ему, чего именно она боится. Но он не заслуживает того, чтобы она заставила его взглянуть в пропасти своей души. Он не сумеет помочь ей. Она должна решить сама. И тут ей стало ясно, что она не знает, хватит ли ей мужества сказать «да» перед алтарем.

— Я люблю тебя.

Гисхильда сжала руку Люка. Его любовь была единственным, в чем она была уверена. Он был ее якорем, единственной соломинкой, за которую цеплялась ее беспокойная душа. Как часто она уходила из башни по ночам и бродила одна в темноте, надеясь на то, что из тени выйдет Сильвина и заберет ее.

Где-то в тумане фыркнула лошадь.

Люк придержал жеребца.

Ее кобыла тоже застыла. Гисхильда вгляделась в туман. Вот такая у нее жизнь: в будущее не заглянешь! Она стоит перед стеной тумана, который искажает ее мир. Деревья превратились в черные колонны, потому что туман скрыл их кроны, и остались только очертания стволов.

Сердце забилось сильнее.

Рука Люка легла на рукоять рапиры.

Там кто-то есть. Знают ли чужаки, что они здесь? Могут ли их взгляды пронизать туман? Может быть, это колдовской туман? Может быть, эльфы все же пришли за ней?

Она горько улыбнулась. Нет, только не сегодня. После всех лет именно в этот день. Они не могут так с ней поступить!

Показался свет. Он находился выше, чем если бы фонарь держал человек. Свет медленно приближался. Прямо к ним. Гисхильде стало жутко.

Девушка отпустила руку и обнажила рапиру. Он был красив, этот дрожащий, яркий свет. Она не могла отвести от него глаз.

В затуманенном лесу стояла мертвенная тишь.

Люк тоже обнажил оружие. Его конь беспокойно фыркал.

— Люк? Гисхильда?

Голос доносился отовсюду и ниоткуда одновременно. Его заглушал туман.

— Кто там?

— Это ты, Люк?

У говорившего был детский голос. По спине Гисхильды пробежала дрожь. Что здесь происходит? Кто ищет их?

— Я — Люк де Ланцак. Кто желал узнать мое имя?

Вместо ответа раздался звук сигнального рога. Почти моментально отозвался второй рог, затем третий. Слева от них в тумане показалось еще одно пятно света.

Гисхильда развернула кобылу. Свет был теперь и позади них. Они окружены!