Разные размышления и события в школе

Всем была хороша Кира Тарасова. И юбочкой, и глазами, и очками серебряными. Но врушка она была коллекционная.

– Вчера у моей мамы был день рождения. Ее лично Дед Мороз поздравил и группа товарищей. Ей большую медаль вручили из золота. Только ее она в метро на эскалаторе забыла. А пластмассовый пакет от медали остался. На нем Мишка олимпийский нарисован.

– У нас два дня космонавты жили. Титов и Кубасов. Кубасов, он моему папе брат. Они ванну принимали в скафандрах.

– Как в скафандрах? В скафандрах в воду лазили? Так они же сухие оставались тогда. Ведь скафандры воду не пропускают.

– Нет, вы не поняли. Они не в ванну в скафандрах лазили. Они в скафандрах ванну принимали. То есть теплую воду в скафандр наливали и ходили. Получается стоячая ванна. И сразу физкультура. Потому что в такой ванне по квартире походишь – сразу нагрузка. И проверка для костюма космического. Не протекает ли где.

* * *

– У моей бабушки в деревне ручной медведь живет. Она его в телегу запрягает. Он ее возит. И квас в сельпо доставляет. А сейчас зима. Он под бабушкиной кроватью спит. Весной его разбудят. Со всего района будильники соберут. Поедете к нам в деревню, сами увидите.

– А где деревня? Далеко?

– Под Кисловодском.

– Но там же медведи не водятся.

– Это раньше не водились. Сейчас водятся. Там целая медвежья ферма есть. Там медведей для цирка разводят. Как кроликов.

С Кирой Тарасовой Люся и решила поговорить насчет обманизма. Но тут вышла осечка. Кира учительницей быть соглашалась, но врушкой себя не признавала.

– Я? Никогда не вру. И не сочиняю. Я могу абсолютный правдизм преподавать, то есть неврунизм.

– Им не нужен неврунизм, – рассказывала Люся. Она сегодня специально села за Кирин стол. Кира настолько завралась, что сидела одна. Ее вранья никто не выдерживал. – Этим интернатникам нужен обманизм. А то они на живодерню попадут. Из‑за своей честности.

– Как так на живодерню?

– А так, придет охотник и спросит: «Где ваши старшие?» Они честно ответят: «Никого нет дома. Мы одни сидим». Бери этих малышей и сажай в мешок. А надо, чтобы они умели хоть немного соврать. Придет охотник с мешком и спросит: «Где ваши старшие?» – «Да нигде. Дедушка барсук на веранде сидит, пулемет перебирает. Бабушка Соня на кухне с милицией чай пьет. И две девочки‑учительницы в саду волшебную дубинку испытывают».

– Ты и преподавай свой обманизм, – сказала Кира. – У тебя хорошо получается.

К девочкам подошла учительница. Она посмотрела Люсину тетрадь, потом Кирину.

– Тарасова, – спросила она, – ты почему не выполнила домашнее задание?

– Понимаете, Ирина Вадимовна, у меня папу в армию забрали. В парашютные войска. И мы с мамой всю ночь ему спортивную форму шили.

– Как форму? Твой же папа уже был в армии. Давно.

– А его снова позвали. Уже начальником. Потому что он хорошо прыгал. Без него не справляются. Все разладилось. Мы ему лампасы на джинсы пришивали. А бабушка парашют вязала на спицах.

Ирина Вадимовна даже растерялась. Ничего себе новости! Оказывается, теперь парашюты на спицах вяжут! А сорокалетние снова в армию идут.

– Бедная девочка! – погладила она Киру по голове.

А когда Ирина Вадимовна отошла, Кира сказала:

– Я не бедная! У нас квартира на двадцать восемь комнат. И дядя из Швейцарии ящик с магнитофонами прислал. Он там всемирный конгресс водопроводчиков проводит. Ну что, берешь меня правдизм преподавать?

– Ни в коем случае.

– Тогда я всем про тебя расскажу. И про твоих интернатников.

– Нельзя. Про них нельзя говорить.

– А я вот расскажу. Ребята, ребята! – зашептала она голосом диктора Центрального телевидения. – Наша Брюка в загородном парке учительницей работает. Зверям русский язык преподает. И поведение.

Упитанный Игорь Трофимов и ехидноглазый Спальников немедленно повернулись на шепот, придвинулась и тростиночноногая Катя Лушина.

– Прошу поподробнее, – попросил Игорь. – Каким зверям? Хищникам? Парнокопытным? Обезьянам? Какой язык – устный или письменный?

Таких подробностей Кира не знала.

– А откуда тебе это известно? – спросила Катя Лушина. – Про Брюкину?

– Она меня туда звала. Приглашала.

– Снова прошу поподробнее, – съехидничал Трофимов. – Приглашала в качестве кого? В качестве хищника? Парнокопытного? Человекообразного?

– Она меня учительницей звала. Обманизм преподавать, – уже не телевизионным, а простым шепотом сказала Тарасова.

– Прекрасный выбор! – заявил Спальников. – За чем же дело стало? – И сам же себе ответил: – А за тем, что она такое напреподает, что все звери разбегутся. Во главе с директором зоопарка.

– Еще заставит их ванну в скафандрах принимать, – добавил Трофимов.

– Или лампасы к джинсам шить, – сказала Лушина.

– А то всех зверей отправит в парашютные противопожарные войска, – продолжил Спальников. – Им никаких противогазов не надо. Они и так страшные.

– Вы смеетесь, а я правду говорю! – голосом пионера из детского театра закричала Кира. Но ей никто уже не верил. И все отвернулись от нее. Каждая шутка хороша в меру.