Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Осень 1529





 

Все предсказания Анны сбылись, судьба кардинала Уолси круто переменилась. Нашему дядюшке Говарду вместе с герцогом Суффолком, ближайшим приятелем короля и его зятем, досталось удовольствие – забрать государственную печать у обесчещенного кардинала. Они же разделили между собой его бесчисленные богатства.

– Говорила я, ему не уцелеть, – самодовольно хвалилась передо мной Анна. Мы сидели рядом и читали, разместившись на широкой скамье‑подоконнике в ее спальне в новом лондонском доме. Высунув голову в окно, Анна могла взирать на Йоркский дворец, где еще недавно царил и правил кардинал, а она – давным‑давно – пыталась залучить в свои сети Генриха Перси.

В дверь постучали. Анна кивнула – ответь.

– Войдите, – крикнула я.

В дверях показался один из королевских пажей, смазливый юноша лет двадцати. Я приветливо улыбнулась, от восторга глаза у пажа разбегались в разные стороны.

– Сэр Гарольд? – вежливо осведомилась я.

– Король молит сладчайшую госпожу принять его подарок. – Юноша опустился перед Анной на одно колено, протянул ей шкатулку.

Она взяла подношение, открыла, удовлетворенно замурлыкала – содержимое ей понравилось.

– Что там? – Я не могу сдержать любопытства.

– Жемчуг, – только и сказала сестра, повернулась к пажу. – Передай королю – почту за честь принять его дар. Надену сегодня за ужином, чтобы поблагодарить его лично. Передай ему, – улыбнулась каким‑то своим мыслям, – он найдет во мне добрую госпожу, а не злую.

Юноша почтительно кивнул, поднялся с колен, низко поклонился Анне, игриво улыбнулся мне и вышел из комнаты. Анна закрыла шкатулку, подвинула ее в мою сторону, я посмотрела на нанизанный жемчуг. До чего же великолепен, застежка золотая.

– А что означает твое тайное послание? Про добрую, а не злую госпожу?

– Не могу же я ему отдаться, – выпалила она – ну прямо барышник, который знает цену до последнего пенса. – Вот мы немножко и поспорили сегодня с утра. Он после мессы хотел затащить меня в спальню, а я отказалась.

– И что ты ему сказала?

– Рассердилась я, – призналась сестра. – Стала говорить, что он со мной обращается как с последней шлюхой и у нас не будет ни малейшей надежды дождаться от Рима положительного ответа. Если кто решит, что я просто шлюха, мне никогда не занять место Екатерины. Со мной поступят как с тобой – и только.

– Рассердилась? – Я сразу поняла, о чем надо расспросить поподробнее. – А он что?

– Нагрубил мне в ответ, – уныло отозвалась сестра. – Выскочил из комнаты, словно кот, в которого бросили сковородкой. Но видишь, что в конце концов получилось. Он вынести не может, когда я на него сержусь. Я его заставлю танцевать передо мной, как мальчишку.

– На пару минут, – предупредила я.

– Ну, хорошо, вечером я буду добрее, я уже пообещала. Выряжусь понаряднее, буду танцевать и петь для него одного.

– А после ужина?

– Позволю ему меня пощупать. – На лице гримаска. – Пусть погладит грудь, пусть лезет под юбку. Но платья я для него не сниму. Ни за что, нечего и мечтать.

– А его ты трогаешь?

– Да. Ему так хочется, никак нельзя отвертеться. Иногда… – Она встала, вышла на середину комнаты. – Достает эту свою штуковину и сует мне прямо в руку. Я его за это просто ненавижу. Оскорбление какое‑то, да и только, так меня использовать, а еще… – От гнева она не могла и слова сказать. – Получает свое удовольствие и бьет струей, словно кит дурацкий, грязно, липко, а мне думается… – Сестра ударила себя кулаком по ладони. – Мне думается: „Боже, Боже, мне позарез нужен сын, а тут все пропадает“. Не в ладони этому быть, а в животе… Прости Господи! Не только страшный грех, но и глупость полная.

– Этого добра там всегда хватает, – деловым тоном утешила я сестру.

Она бросила на меня затравленный взгляд:

– А вдруг меня не хватит? Сейчас ему только дай, что меня полапать, но он уже три года дожидается. Что, если еще три года придется ждать? Как я тогда буду выглядеть? Смогу ли еще зачать? Ему, может, всего этого будет и до шестидесяти хотеться, а мне?

– Значит, правильно он о тебе думает. Шлюха и есть, со всеми своими уловками.

Анна покачала головой:

– Приходится все время его распалять, как же иначе. Нелегко одновременно и тащить к себе, и удерживать на расстоянии.

– Ты еще много чего можешь сделать, – предложила я.

– Научи меня.

– Пусть он на тебя поглядит.

– Поглядит на меня? Зачем?

– Дай ему на себя полюбоваться, когда сама себя трогаешь. Он это любит, в такой восторг приходит, чуть не рыдает, похотливый козел.

– Стыдно. – Похоже, сестренка совсем смутилась.

Я только расхохоталась.

– Дай ему на себя попялиться, пока раздеваешься, одну вещичку за другой, и помедленней. А под конец задери сорочку и пальцы засунь сама понимаешь куда, а ноги раздвинь, пусть смотрит.

– Нет, не могу, ни за что… – покачала она головой.

– А еще лучше – орудуй ртом. – Сестру аж передернуло, а я постаралась скрыть удовольствие – уж больно мне нравился ее смущенный вид.

– Что? – Она смотрела на меня с нескрываемым отвращением.

– Встань перед ним на колени и засунь эту штуку себе в рот. Он это тоже любит.

– А ты все это делала? – Она даже носик наморщила от любопытства.

Я глянула ей прямо в глаза:

– Я была его шлюхой, братец в результате получил неплохое назначение, отец стал весьма состоятельным человеком. Уложи короля на спинку, потом поцелуй покрепче, начни с губ, и так до самого конца, и полижи хорошенько, как кошка сметану. А эту штуку в рот и пососи.

Любопытство мешалось на лице Анны с омерзением.

– Ему это нравится?

– Да, – честно ответила я. – Не то слово как нравится, ему‑то одно удовольствие, не хуже всего остального. Ты, сколько хочешь, можешь изображать, как тебе противно, что ты выше этого, но если собираешься, словно обыкновенная шлюшка, удерживать его своими уловками, сначала им научись.

Тут мне показалось – она сейчас взорвется, но сестра сидела тихо и только кивала.

– Королеве небось ничем подобным заниматься не приходилось, – с негодованием произнесла она наконец.

– Конечно не приходилось. – На минуту выплеснулось и мое хорошо скрываемое негодование. – Но она его дражайшая супруга, на которой он женился по любви, а мы с тобой просто две шлюхи.

Какие уж уловки применяла Анна, не знаю, но король вроде доволен. Зато сестра в постоянном раздражении. В один прекрасный день я открыла дверь комнаты при спальне, и на меня обрушилась гроза.

Когда я вошла, Генрих стоял лицом к двери, бросил на меня взгляд полный мольбы. Я застыла словно пораженная громом – Анна кричала на короля. Она повернулась спиной и не слышала, что кто‑то вошел, сестра была в такой ярости, что ничего не замечала. Кроме своих слов.

– И что я узнаю – она, она все еще чинит ваши рубашки, какая насмешка надо мной! Разложила их перед моим носом и велела вдевать ей нитку в иголку. При всех фрейлинах приказала мне вдевать нитку в иголку, будто я какая‑то белошвейка.

– Я ее не просил…

– И как тогда это произошло? Она сама пошла в ваши комнаты и украла ночью ваши рубашки? Может, слуга их утащил и передал ей? Или вы сами ходите во сне по ночам и так они к ней попали?

– Анна, она моя жена и чинит мне рубашки вот уже двадцать лет подряд. Мне и в голову не пришло – ты будешь возражать. Но я ей скажу – с сегодняшнего дня пусть больше этим не занимается.

– Вам в голову не пришло, что я буду возражать? Почему бы вам не вернуться к ней в постель и не посмотреть, буду ли я возражать на это? Я шью не хуже ее, а по правде сказать, куда лучше. К тому же я не такая близорукая старуха и мне не нужна помощница – нитку в иголку вдевать. Но вы мне не принесли свои рубашки. Вы меня оскорбили… – Ее голос прервался. – Унизили перед целым двором, отдав ей ваши рубашки… – Негодование сестры только нарастало. – Так можно было всему свету объявить – вот эта женщина моя жена и я ей доверяю, а это моя любовница, хороша для ночной забавы, да и только.

– Богом клянусь… – начал король.

– Богом клянусь, вы меня ужасно оскорбили, Генрих.

Ее дрожащий голосок привел его в полнейшее уныние. Король попытался ее обнять, но Анна только головой покачала:

– Нет, нет, я к вам не побегу, думаете, поцелуем можно все поправить и я все позабуду, будто ничего не было? Нет, было, было, так легко не позабудется.

Она поднесла ладонь к глазам, прошла мимо него, открыла дверь спальни и скрылась там, даже не взглянув на короля. Мы оба молчали, дверь хлопнула, ключ повернулся в замке.

Мы с королем переглянулись.

– Богом клянусь, я и не думал, что она так обидится, – пробормотал он.

– Из‑за рубашек?

– Королева все еще чинит мне рубашки. Анна не знала, и ей это пришлось не по вкусу.

– А, – только и оставалось мне сказать.

Генрих покачал головой:

– Я объясню королеве, пусть больше не шьет для меня.

– Это будет мудро, – мягко произнесла я.

– А когда она выйдет, передай ей, как сильно я сожалею, что причинил ей такую боль. Пообещай, никогда в жизни ее больше не обижу.

– Хорошо, я ей передам.

– Я пошлю за золотых дел мастером, пусть сделает ей что‑нибудь покрасивей. – Ему самому понравилась такая мысль. – Ее это развеселит, и мы позабудем о ссоре.

– Она повеселеет, когда немножко отдохнет, – пообещала я. – Трудно ей ждать так долго, чтобы выйти за вас замуж. Она так любит ваше величество.

На мгновенье он снова стал похож на того мальчика, что когда‑то был безумно влюблен в Екатерину.

– Да, да, оттого она так рассердилась – слишком сильно меня любит.

– Нет сомнения, – немедленно согласилась я, нельзя, чтобы он заметил, насколько гнев Анны несоразмерен дурацкой причине размолвки.

– Я понимаю. – Теперь он почти успокоился. – Нужно с ней быть потерпеливей. Она еще так молода и почти не знает жизни.

Я крепко сжала губы, думая о самой себе – о той девчонке, которую семья подложила ему в постель. Мне бы и шепотом не позволили возразить, не то что такие истерики закатывать.

– Подарю ей рубины. Рубины хороши для добродетельных дам, правда?

– Ей это понравится, – с уверенностью согласилась я.

Генрих подарил Анне рубины, а в благодарность получил не только улыбку. Она вернулась от него поздно вечером, платье в полнейшем беспорядке, чепчик в руке. Я уже спала, не буду ее дожидаться по ночам, как она меня когда‑то. Сестра стянула с меня покрывало, разбудила – помочь расшнуроваться.

– Сделала, что ты сказала, и ему страсть как понравилось. И дала ему поиграть моими волосами и грудь потрогать.

– Значит, вы снова помирились. – Я расшнуровала ей корсаж, стянула с нее рубашку.

– А отец скоро станет графом, – с тихим удовлетворением произнесла сестра. – Граф Уилтшир и Ормонд. Я буду леди Анна Рочфорд, а Георг – лордом Рочфордом. Отец возвращается в Европу вести переговоры о мире, а лорд Рочфорд, наш братец, отправляется с ним в качестве одного из самых любимых королевских посланников.

– Графство для отца? – Королевские милости просто рекой льются.

– Да.

– А Георг – лорд Рочфорд? Неплохо, неплохо, ему понравится. И посланник!

– Он же всегда хотел.

– А я? Мне‑то что достанется?

Анна повалилась на кровать, чтобы я могла снять с нее туфельки и чулочки.

– А ты останешься вдовой, леди Кэри. Просто еще одной девчонкой из семейства Болейн. Сама знаешь, не могу я все сразу сделать.

 

Date: 2015-09-17; view: 224; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.009 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию