Иноязычные слова и выражения в речи

Известно, что нет такого языка, который был бы совсем свободен от иноязычных влияний, так как ни один народ в современном мире не живет совершенно изолированно.

В силу длительных экономических, политических, куль­турных, военных и иных связей русского народа с другими в его язык проникло довольно значительное количество[3] иноязычных слов, которые имеют различную степень ас­симиляции и неограниченную или ограниченную сферу употребления. В русской лексикологической традиции вы­деляются: 1) слова, давно усвоенные и используемые нарав­не с русскими (стул, лампа, школа, диван, картина, утюг, вуаль, джаз, студент, трансляция, антибиотик, техникум и др.); 2) слова, не всем понятные, но необходимые, так как они обозначают понятия науки, техники, культуры и т.п. (брифинг, аннигиляция, плеоназм, фонема, морфема, деза­вуировать, нуклиды, превентивный, агностицизм и под.); 3) слова, которые могут быть заменены исконно русскими без всякого ущерба для смысла и выразительности высказывания (эпатировать, эпатаж, апологет, акцентировать, визуальный и под.). В соответствии с этим заимствованные слова воспринимаются, с одной стороны, как закономер­ный результат общения народов, а с другой ¾ как порча языка; с одной стороны, ¾ без заимствований нельзя обой­тись, а с другой (когда их слишком много и принадлежат они к третьей группе в указанной классификации) ¾ иноязычные слова и выражения становятся тем балластом, от которого язык должен избавляться. «Авторитет употребле­ния», целесообразность, ситуативная необходимость могут определить отношение к чужому слову и защитить родной язык от «небрежения», от «неприличностей», как назвал М.В. Ломоносов ненужные, необдуманные заимствования. Употребление заимствованных ¾ чужих, иностранных ¾ слов должна определять социально-языковая потребность и це­лесообразность»[4].

Как известно, среди заимствований (в широком смысле) выделяются слова, с помощью которых дается описание чужих стран, чужой жизни и нравов, они представляют со­бой своеобразные «локальные приметы» и называются экзотизмами (от греч. exotikos ¾ чуждый, иноземный, необычный: ехо ¾ снаружи, вне). Смысловая и стилистическая функция экзотизмов заключается в том, что они позволяют создать «эффект присутствия», локализовать описание. Экзотизмы легко распределяются по так называемым «нацио­нальным сериям» (английская, французская, испанская и т.д.). Вот несколько примеров из произведений поэтов и публицистов: Мерами красоты у японцев служат четыре понятия, три из которых (саби, ваби, сибуй) уходят корнями в древнюю религию синто, а четвертое (югэн) навеяно буддийской философией (В. Овчинников); Символом положения хозяйки издавна считается самодзи ¾ деревянная лопаточка, которой она раскладывает домо­чадцам рис. День, когда состарившаяся свекровь передает самодзи своей невестке, принято было отмечать тор­жественной церемонией (В. Овчинников); Ивансито так наивно ходит // и шаги боится ускорять. // Для него маиса малый холмик //выше, чем гора Уаскаран (Е. Евту­шенко).

Близки к экзотизмам варваризмы (греч. Barbarismos ¾ иноязычный, чужеземный) ¾ подлинно иностран­ные слова и выражения, вкрапленные в русский текст, не полностью освоенные или совсем не освоенные из-за фоне­тических и грамматических особенностей. Они, как прави­ло, употребляются в несуществующих в русском языке формах и часто передаются средствами языка-источника: авеню, денди, мосье, фрау, tete-a-tete (фр. ¾ с глазу на глаз), cito (лат. ¾ срочно), ultima ratio (лат. ¾ порочный круг).

Как отмечает Л.П. Крысин, иноязычные вкрапления и экзотизмы, в отличие от заимствованных слов (в узком смысле), не теряют ничего или почти ничего из черт, при­сущих им как единицам языка, которому они обязаны сво­им происхождением. Они не принадлежат, подобно заимствованиям, системе использующего их языка, не функцио­нируют в нем в качестве единиц, более или менее прочно связанных с лексическим и грамматическим строем этого языка.

Варваризмы, как и экзотизмы, выполняют разнообраз­ные функции: называют то, что по-русски не имеет назва­ния; служат средством речевой характеристики персонажей; с их помощью достигается «эффект присутствия» и т.д. Причем обычно они придают тексту юмористический, иро­нический или сатирический оттенок. См., например, рассу­ждения Бальзаминовой из пьесы А.Н. Островского «Свои собаки грызутся, чужая не встревай»:

Вот что, Миша, есть такие французские слова, очень похожие на русские: я их много знаю, ты бы хоть их заучил когда на досуге... Вот слушай! Ты все говоришь: «Я гулять пойду!» Это, Миша, нехорошо, лучше скажи: «Я хочу п р о м и н а ж сделать!» Про кого дурно говорят ¾ это м а р а л ь. А вот если кто заважничает, очень возмечтает о себе, и вдруг ему форс-то собьют ¾ это «а с а ж е» называется.

Неумеренное, излишнее насыщение текста варваризма­ми и экзотизмами приводит к созданию так называемой «макаронической речи», которая может служить ярким са­тирическим средством. Примером такой речи является:

Вот в дорогу я пустилась,

В город Питер дотащилась.

И промыслила билет

Для меня э п у р А н е т,

И п у р Харитон де медник

С ю р ле п и р о с к а ф «Наследник».

(И. Мятлев)

Используемые в русском языке иноязычные слова вы­полняют определенную стилистическую роль, от которой зависит частотность их употребления в различных функ­циональных стилях. Установлено, что больше всего ино­язычных слов в научном стиле (это прежде всего терминология), гораздо меньше в публицистическом, еще меньше в официально-деловом и художественном. Деятели науки, культуры, литераторы неоднократно подчеркивали мысль о том, что только необходимость может сделать целесооб­разным использование заимствованных слов. Так, В.Г. Бе­линский писал: «В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей», ¾ одновре­менно подчеркивая: «...охота пестрить русскую речь ино­странными словами без нужды, без достаточного основа­ния, противна здравому смыслу и здравому вкусу»[5].

Идеи очищения русского литературного языка от не­нужных заимствований, употребления иностранных слов в строгом соответствии с их значением, разумного предпоч­тения нерусским книжным словам их общеупотребительных эквивалентов сохраняют свою актуальность и в наши дни. Неоправданное введение в речь иноязычных элементов засоряет ее, а использование их без учета семантики при­водит к неточности.

Во-первых, не следует прибегать к иноязычным словам, если есть у них русские эквиваленты, точно передающие то же значение: зачем всемерно форсировать подготовку сту­дентов 1-го курса к экзаменационной сессии, когда можно ее ускорить; нет необходимости писать транспортировка пирожков из столовой в буфет, если можно употребить слова перевозка, доставка и т.д. Часто перегруженность контекста иноязычными словами (в основном терминами) затрудняет смысл высказывания: Дескриптивной является норма, которая абсолютно идентична возможностям, дан­ным системой языка; она не элиминирует ни одного вари­анта из суммы всех возможных вариантов; Чтобы стать в авангарде движения «поп-арта», необходимо мобилизовать максимум своего интеллектуального потенциала. Трудно оправдать большое количество непереведенных терминов на страницах специальных и неспециальных изданий по­следних лет: импеданс вместо полное сопротивление, свип-генератор вместо генератор качающейся частоты и т.д. Писатель А. Югов приводит примеры терминов, употреб­ленных в книге для нефтяников «Стахановцы бакинских полей»: лубрикетинг, микстер, стреппинг, чиллер, рисайкл, квенчинг, кулинг, салютайзер, инхибитор и т.д. «Где ж тут для русского нефтяника вещественность, зримость?! Какая чудовищная расточительность сил и времени! Это сплошь чужесловный словарь! И какой тормоз здесь росту русских рабочих кадров!» ¾ возмущается писатель[6].

Во-вторых, необходимо всегда помнить, что самые гру­бые ошибки возникают тогда, когда иноязычные слова употребляются без учета их значения (семантики): В поис­ках зубной пасты я всюду встречал а н ш л а г: «Зубной пасты нет» (аншлаг ¾объявление о том, что все билеты на представление проданы); Я очень к о н с п е к т и в н о гово­рил (конспектировать значит записывать, а говорить мож­но кратко, сжато, лаконично); Двадцать пять лет своей б и о г р а ф и и она посвятила детям (биография ¾жизне­описание, надо двадцать пять лет своей жизни).

В-третьих, иноязычные слова должны быть понятны и доступны адресату. Многие иностранные слова, уместные и необходимые в специальной, научной и технической ли­тературе, неуместны в статьях, брошюрах, докладах, лек­циях, предназначенных для широкого круга читателей или слушателей и не затрагивающих узкоспециальных научных и технических вопросов.

Вдумчивое отношение к использованию иноязычных слов в соответствии с их точным значением и стилистиче­ской окраской поможет избежать речевых ошибок, сохра­нить чистоту речи.