Генри Форд

Привычка к неудаче является матерью страха. Она глубоко укоренилась в людях. Они кричат "пропало" и бросают все дело. Они даже не предоставили себе шансов настоящей неудачи. Они позволили победить себя естественным препятствиям, возникающим на пути всякого намерения.

Гораздо больше людей сдавшихся, чем побежденных. Грубая, простая, примитивная сила настойчивости есть некоронованная королева мира воли. Люди чудовищно ошибаются вследствие своей ложной оценки вещей. Они видят успехи, достигнутые другими, и считают их поэтому легко достижи­мыми. Роковое заблуждение! Наоборот, неудачи всегда очень часты, а успе­хи достигаются с трудом. Неудачи получатся в результате покоя и беспеч­ности, за удачу же приходится платить всем, что у тебя есть, и всем, что ты есть.

Человек все еще высшее существо природы. Он проходит сквозь сме­ну обстоятельств... и остается человеком. Если ему удастся возродить свой дух, ему откроются новые источники сокровищ его бытия. Он верит, что все возможно, но при этом не теряет почвы под ногами. Он продвигается шаг за шагом. "Невозможное" является для него названием вещей, для вы­полнения которых у нас пока недостает знаний.

У нас нет так называемых "экспертов". Мы даже были вынуждены от­пустить всех лиц, которые воображали себя экспертами, потому, что никто, хорошо знающий свою работу, не будет убеждать себя, что знает ее доско­нально.

Эксперты так умны и опытны, что в точности знают, почему нельзя сделать того-то и того-то, они видят пределы и препятствия Поэтому я никогда не беру на работу чистокровного специалиста. Если бы я хотел убить конкурентов нечестными средствами, я предоставил бы им полчища специалистов. Получив массу хороших советов, мои конкуренты не могли бы приступить к работе.

Я наотрез отказываюсь считать что-нибудь невозможным. Я не нахожу, чтобы на земле был хотя бы один человек, который был бы настолько сведущ в известной области, чтобы мог с уверенностью утверждать возмож­ность или невозможость чего-нибудь. Правильный путь опыта, правильный путь технического образования должны бы по праву расширять кругозор и ограничивать число невозможностей.

Кроме того, во многих деловых людях я замечал склонность ощущать свою профессию, как бремя. Они работают до того дня, когда могли бы бросить ее и, удалившись, жить на свои ренты — как можно скорее выйти из борьбы. Жизнь представляется им битвой, которой нужно как можно скорее положить конец. Если наша цель — покрыться ржавчиной, то нам остается только одно: отдаться нашей внутренней лени; если же наша цель - рост, то нужно каждое утро пробуждаться и снова бодрствовать целый день. Жизнь, как я ее понимаю, не остановка, а путешествие. Жизнь течет. Мы живем, быть может, постоянно на одной и той же улице или в том же доме, но человек, который живет там, с каждым днем другой. Из подобного же самообмана проистекает сильная любовь к регулярности. Люди привы­кают быть лишь наполовину живыми. Сапожник редко усвоит "новый мод­ный способ" подшивать подошву, ремесленник лишь весьма неохотно переймет новый метод труда. Привычка соблазняет к известной тупости, всякое пре­пятствие отпугивает подобно горю или несчастью.

Кроме того, господствует широко распространенный страх смешного. Столько людей боятся, что их сочтут за дураков. Быть может даже справед­ливо, что большинство людей не могут обойтись без принуждения со сторо­ны общественного мнения. Несмотря на это, вовсе не так плохо быть дура­ком во имя справедливости. Утешительнее всего, что такие дураки живут достаточно долго, чтобы доказать, что они вовсе не дураки, или же начатая ими работа продолжает жить и доказывать это.

На мой взгляд, человек иначе и не может, как быть постоянно на работе. Днем он должен думать о ней, а ночью — она ему снится. Идея выполнять свою работу в канцелярские часы, приниматься за нее утром и бросать ее вечером — и до следующего утра не возвращаться к ней ни одной мыслью — как будто очень хороша. Для человека физического труда является даже необходимостью ограничивать свои рабочие часы — иначе он истощит свои силы. Если он намерен всю жизнь оставаться при физическом труде, то должен забывать о своей работе в то самое мгновение, когда прозвучит фабричный гудок. Но если он хочет идти вперед и чего-нибудь достигнуть, то гудок для него только сигнал поразмыслить над своим трудовым днем и найти, как бы ему делать лучше прежнего.

Кто обладает высшей мыслительной силой и работоспособностью, неми­нуемо будет иметь успех. Я не берусь утверждать и не в состоянии проверить, счастливее ли настойчивый работник, неразлучный со своим делом и думающий беспрестанно об успехе и потому успевающий, чем тот человек, который мыслями и делом держится только положенных присутственных часов. Этот вопрос и не требует разрешения. Мотор в десять лошадиных сил лает меньшие результаты, чем двадцатисильный. Тот, кто свою умственную деятельность вкладывает в рамки присутственных часов, ограничивает этим самым свои лошадиные силы. Если он согласен влачить только бремя, на ней возложенное, то все в порядке. Это его личное дело, никого не касаю­щееся, но он не должен быть в претензии, если другой, умноживший свои лошадиные силы везет больше и преуспевает. Праздность и труд дают различные результаты. Кто стремится к покою и создает себе досуг, не имеет основания жаловаться. Он не может одновременно и предаваться праздности и пожи­нать плоды работы.

Наши успехи побуждали меня к новым успехам. Они служили только указанием, что мы стоим теперь на пути, когда можем оказать человечеству действительные услуги.

Всякий готов признать прирожденного вождя — человека, который может мыслить и приказывать. Они желают быть руководимыми, желают, что­бы во всех случаях другие решали за них и сняли с них ответственность. Поэтому главная трудность состоит не в том, чтобы найти заслуживающих повышения, а в желающих получить его.

Однообразная работа — постоянное повторение одного и того же, одним и тем же способом — является для некоторых чем-то отталкивающим. Для меня мысль об этом полна ужаса; для других, даже для большинства людей наказанием является необходимость мыслить.

Труд является в нашей жизни основным условием здоровья, самоуважения и счастья. Он не проклятие, а величайшее благословение.

Добрая воля принадлежит к числу немногих, действительно, важных вещей в жизни. Человек, сознавший свою цель, может достигнуть почти всего, что он себе наметил; но если он не умеет создавать в себе доброй воли, то его приобретение не велико.

Высокие ставки являются самым выгодным деловым принципом.

Я должен был начать с азов. Читал все, что попадалось мне в руки, но больше всего учился на собственной работе. Я работал каждый вечер и целую ночь под воскресенье над новым мотором. Я не могу даже утверждать, чтобы работа была тяжела. Ничто, действительно нас интересующее, не тяжело для нас. Я был уверен в успехе. Успех непременно придет, если работать как следует. Тем не менее, было страшно ценно, что моя жена верила в него еще крепче, чем я. Такой она была всегда.

Лучше приложить все силы для усовершенствования хорошей идеи вместо того, чтобы гнаться за другими, новыми идеями. Хорошая идея даст ровно столько, сколько можно осилить сразу.

Я не игнорирую ни одной хорошей идеи, но уклоняюсь от того, чтобы решать немедленно, хороша ли она на самом деле.

Расточительность вытекает большей частью из недостаточно сознатель­ного отношения к нашим действиям или из небрежного их выполнения.

Не бойся будущего и не относись почтительно к прошлому. Кто боится будущего, т.е. неудач, тот сам ограничивает круг своей деятельности. Неуда­чи дают только повод начать все снова и более умно. Честная неудача не позорна; позорен страх перед неудачей. Прошлое полезно только в том отношении, что указывает нам пути и средства к развитию.

В хищнической трате времени и сил кроется причина высоких цен и, малого заработка. (До сих пор мы не имели еще возможности посвятить этому вопросу непрерывное, в течение 5-10 лет внимание. Остается сделать больше, чем сделано.) Каждого следовало бы поставить так, чтобы масштаб его жизни находился в должном соответствии с услугами, которые он оказывает обществу. При всех обстоятельствах ему должна быть должна возможность получить от общества то, что он сам дал обществу. Если он ничего не дал обществу, то и ему требовать от общества нечего.

Время: 1.__2.__3.__4.__5.__6.__

Date: 2015-09-17; view: 311; Нарушение авторских прав