Формирование нормативно-регулятивной системы права 6 page

1 Barton R. F. The Kalingas. Their Institutions and Custom Law. Chicago-1949. P. 115.

Глава 2. Ранние формы права и государства 111

растеризуется сочетанием и точной увязкой в рамках единой системы материальных и процессуальных норм. Насколько можно судить по данным современной науки, зарождение примитивных процессуальных форм, упорядочивающих конфликтную ситуацию спора или наложения наказаний за действия, близкие преступлению или являющиеся таковыми, относится к весьма ранним стадиям человеческого общества.

В течение очень длительного времени судьба правовой процессуальной формы была крепко связана с практикой религиозного ритуала, с волшебством и магикой, использованием сверхъестественных сил в качестве агентов в деле наказания или арбитров в споре. Это несколько затрудняет специальный юридический анализ отношений, хотя и не мешает нам видеть, что там, где случаются инциденты и споры, люди знают, к кому следует обращаться за их разрешением и в какой форме. Посмотрим, например, как ведут себя виандоты — индейцы Северо-Восточной Америки, близкие к ирокезам территориально и по социальной организации, — в случаях убийства и кровной мести. Если убийца и убитый принадлежат к одному роду, но к разным семьям, вопрос решает родовой совет по жалобе главы обиженной семьи, но обращение может быть сделано и в совет племени. Там, где инцидент происходит между представителями различных родов, вождь рода, к которому принадлежит убитый, должен был организовать и исполнить следующие формальные действия: приготавливается деревянная дощечка, на которой изображается тотем или геральдическая эмблема потерпевшего рода, а также иероглифы, излагающие суть обвинения. С этой дощечкой вождь появляется перед вождем рода обидчиков и указывает ему на преступление, объясняя иероглифы, которые его обозначают. После этого собирается совет рода убийцы и, обсудив вопрос, проверив доказательства, признает вину и предлагает компенсацию. Если он этого не сделает, потерпевший род имеет право убить любого сородича убийцы. Каждая из сторон может обратиться в совет племени. Характерно, однако, что всякое обращение может быть сделано только в обязательной форме Предоставления обвинительной дощечки. Несоблюдение этой формы или явные ошибки в заполнении дощечки, отсутствие Необходимых реквизитов расцениваются как сверхъестественное доказательство невиновности убийцы и знак к освобождению его от мести и ответственности1. Мы сталкиваемся здесь с

См.: Newell W. Crime and Justice among the Iroquois Nations. Montreal, 965. P. 52—53.

Раздел II. Происхождение и ранние формы права и государства

древнейшими процессуальными институтами. С одной стороны, практически существуют специальные обычаи, нормы, правила, регламентирующие процесс от момента нарушения права до его восстановления, т. е. процессуальные нормы, а с другой — они еще не выделились в сознании людей в специфическую категорию, отличную от материального права, а потому и нарушение формальностей превращается в довод при решении вопроса по существу. Известно, однако, что четкая дифференциация материального и процессуального элементов в праве была достигнута сравнительно в позднее время и судебные системы многихфанних государств, включая феодальные, не обладали четким пониманием подобного различия.

Для нас важно, кроме того, проследить, каким образом возникали эти формальности, первичные процессуальные формы, которые отличают правовой тип регуляции от других, уже на определенных завершающих стадиях развития первобытного общества. В этой связи религиозная ритуализация и сакральная обрядность, на которые мы сослались выше, объясняют далеко не все. Как бы тесно обычное право рассматриваемых обществ ни было связано с религией, оно всегда обнаруживает собственные закономерности, идет по своему пути развития. Существуют глубокие социальные причины возникновения процессуальной формы, лежащие в области целесообразной деятельности коллектива как экономической и общественной единицы. Самая первая по своей важности функция обычая в родственном коллективе — не допускать спора и раскола между родственниками. "Я хочу подчеркнуть, — пишет М. Глукмен об африканском племени баротсе, — какие трудные задачи ложатся на тех, кто обязан разрешать споры между родственниками. Многие авторы обсуждают правовые процессы в родо-племенных обществах в таких выражениях, как восстановление социального баланса или равновесия, обеспечение согласия обеих сторон с компромиссным решением и, главным образом, примирение сторон. Это есть основная цель судей баротсе во всех делах, которые возникают между родственниками, ибо преобладающая ценность общества — это то, что жители деревни не должны отрываться друг от друга и что родственники должны быть едиными"1. Если спор все-таки возникает, его нужно уладить как можно скорее и наиболее безболезненным образом. Лучше всего, если ссорящиеся примиряются без какого-либо посредничества, в порядке самоинициативы. Если два человека сильно повздорили

1 Gluckman M. The Ideas in Barotse Jurisprudence. P. 9.

рлава 2. Ранние формы права и государства 113

додрались, они в течение нескольких дней избегают друг дру-га) пытаясь справиться со своими чувствами, привести себя в лорядок, и, когда затем вновь встречаются, делают вид, будто ничего не произошло. Любой родич мог вмешаться в ссору и положить ей конец. Однако представим себе, что эффективный механизм самодисциплины внутри рода начинает мало-помалу отказывать, потому что в обществе, где возникает частная собственность, совершаются сделки, где растет богатство, сосредоточенное в одних руках, обнаруживаются весьма серьезные поводы для споров, а сами споры нередко перерастают в резкий и глубокий конфликт. Здесь формируются вполне официальные способы разрешения споров с участием вождя или родового совета, но их использование допускается лишь после того, как исчерпаны возможности примирения и соглашения между самими спорщиками. Можно констатировать в таком обществе наличие органа или лица, функции которых близки к судебному рассмотрению имущественных спдров, но обращение к ним обставлено рядом формальностей, отбивающих охоту часто пользоваться этой "судебной машиной". Родовые и общинные органы ждут, что спорящие стороны образумятся, сами придут к согласию, что все уладится само собой. Старейшины африканского племени тив, входящие в официальную судебную ассамблею, никогда по своей воле не вмешиваются в конфликт, стараются его не замечать и ждут, пока он в особом порядке не будет представлен на их рассмотрение1. Такой порядок обычно был связан с формальностями, обременительными процедурами, требующими часто больших усилий и материальных затрат. Интересен, например, "барабанный спор", обычай племени тив, представляющий собой архаическую и своеобразную форму подачи искового заявления". Два человека, между которыми случился спор, сами или с помощью нанятых лиц по ночам поют песни под аккомпанемент барабана, излагающие суть их претензий друг к другу, содержащие взаимные упреки и обвинения. К ним присоединяются, образуя хор, родственники и сочувствующие жители деревни. Песнопения повторяются регулярно в течение недели или больше, пока деревенские судьи не "замечают" спора и не приступают к его рассмотрению2. У африканцев-кипсигов имеется авторитетное лицо для

См.: Bohannan L. Political Aspects of Tiv Social Organisation // Tribes wthout Rulers. Studies in African Segmentary Systems / Ed. by L. Middleton nd D. Tait. L., 1958. P. 54.

-м.: Bohannan P. Justice and, Judgement among the Tiv. L.; Toronto; N. Y., 1957. p. 142—144.

Раздел И. Происхождение и ранние формы права и государства!

решения споров — пойот, но к нему не обращаются непосредственно. Спорщики идут к одному из старейшин, и тот пытается их примирить. Если это не удается, он посылает их к пойо-ту. В просьбе спорщиков созвать совет старейшин пойот отказывает до тех пор, пока не исчерпает всю силу убедительности в попытке прекратить конфликт. Лишь в крайнем случае дело может быть вынесено на совет1. Родовые и общинные органы пытаются разными способами исключить спор из жизни группы, не поощряя заядлых спорщиков и лиц, слишком настаивающих на своих правах. Установление процессуальных формальностей было одним из таких способов, посредством которого общество стремилось укрепить свое единство.

в) Право тем еще отличается от других нормативно-регулятивных систем, что оно формализует связь между актом нарушения нормы и действием по применению санкций к нарушителю. Оно дает возможность строить довольно надежные ожидания в части поведения участников общественных отношений благодаря тому, что, например, причинение ущерба и его возмещение, преступление и наказание и т. д. заранее связаны в единую наперед известную цепь событий, образуют сознательно сконструированный и выверенный по действующим масштабам справедливости блок действий. Чтобы установить наличие или отсутствие права в том или ином древнем обществе, нужно исследовать в числе других и вопрос, имеются ли здесь относительно устойчивые, повторяемые в сходных ситуациях связи между преступлением и наказанием, причинением имущественного вреда и возмещением, реституцией, и т. д. Стереотип данной связи есть нечто, по характеру своему относящееся к области права и только к ней. Откуда человек может знать, что тот или иной способ действия является в рамках общества поощряемым, вознаграждаемым либо наоборот — преступным или противоправным? Мы можем сказать: из кодексов и законов, которые определяют, квалифицируют наши действия как положительные или отрицательные, т. е. приписывают им юридические качества, с которыми связываются поощрения и взыскания, награды и наказания. В древнем обществе не было кодексов и законов, тем не менее люди знали, какие санкции по характеру (позитивные и негативные) и по виду (всеобщее порицание, смертное наказание, изгнание из рода и т. и.) положены за определенные поступки-Такого рода знания берутся не из природы с ее причинно следственными связями и не из ценностного познания дей

1 См.: Perestiani. G. The Social Institutions of the Kipsigis. P. 177—178

глава 2. Ранние формы права и государства 115

сТвительности, а из того, что часто называют законами воздаяния, возмездия. О том, что преступление должно быть наказано и как оно должно быть наказано, мы судим не на основе каких-либо особых определений или понятий (как того требует, скажем, юристы-аналитики), но исходя из реального и типичного плана ряда взаимно ориентированных действий, первичных и ответных, из конфигурации их связи. Если мы видим, что определенное действие, направленное против лица или его имущества, регулярно вызывает применение к обидчику известных санкций со стороны общества, то можно считать такое действие одним из видов правонарушения. В опыте обычно-правовых систем мы видим немало таких правонарушений; общество и тогда выступало как правовое единство, достигшее согласия в том, какие санкции полагаются за определенные действия.

Наличие более или менее сформировавшихся представлений о нарушениях и санкциях позволило связать их в своеобразный и стабильно применяемый "ценник" ("прейскурант") с указанием "что полагается за что". Это еще один специфический признак права как типа социального регулирования, и в данном отношении правовой характер обычаев рассматриваемых нами обществ в целом очевиден. Уголовно-правовой сектор обычного права хотя и не был четко выделен внутри системы, все же существовал и приобретал все большее значение с постепенной эволюцией общества к его классовому делению. На вопрос, существовали ли в родовом коллективе преступления и наказания, почти все исследователи отвечают утвердительно, хотя и предостерегают против возможной модернизации этой проблемы. Следует, очевидно, с большим вниманием отнестись к предположению специалистов по древнему обществу о том, что преступления и наказания были, по всей видимости, очень ранним явлением: "Нельзя исключить такую возможность, как коллективное устранение из общества отдельных индивидов, которые чрезмерно проявили свой эгоизм и не мирились с новой необходимостью совместно добывать пищу. и более или менее справедливо распределять ее"1. На более и°здних стадиях в развитии человеческого общества отмечает-Ся уже вполне определившееся, сознательно негативное отношение людей к проступкам, нарушающим целостность и единство рода, затрудняющим нормальное функционирование его институтов. На родовые органы ложится ответственная функ-я принимать меры в случае нарушения обычаев рода.

Ux H. А. Предыстория общества. Л., 1970. С. 301.

116 Раздел II. Происхождение и ранние формы права и государства

г) Анализ имеющихся фактических материалов дает основание в целом утверждать; что обычаи в той части, в какой мы выделили их как правовые, были действительно право-общества, переживающего эпоху распада первобытно-общинного строя и классообразования. Они были таковыми и по способу (порядку) обеспечения норм. Это очень важная плоскость обсуждения проблемы, ибо к ней обращаются едва ли не в первую очередь, когда хотят найти разграничительную линию между правом как особым типом социальной регуляции и другими функционирующими в обществе нормативно-регулятивными системами. Главный аргумент, обычно выдвигаемый в доказательство отсутствия права в первобытных обществах, в том числе и тех, которые находятся на предгосударственных стадиях развития, состоит в утверждении, что там не было специального аппарата, способного принуждать к соблюдению правовых норм, т. е. государства с его функцией проводить в жизнь нормы права, опираясь на специально образованный для этого репрессивный аппарат. Но дело в том, что обычное право, как мы уже это показали, может существовать и без него, используя механизм обеспечения норм, сформированный в самом обществе, более того, мы склонны думать, что этот механизм не устраняется с приходом раннего государства и лишь дополняется и достраивается государственно-принудительными структурами, действующими в случаях неисполнения или нарушения норм. Основная нагрузка в работе по обеспечению реализации правовых норм, в сущности, падала на общественные, а не государственные механизмы. Это особенно наглядно в организации правомерного поведения.

Древние системы обычного права опираются на традиция, обеспечивающие исполнение обычаев всеми членами коллектива. Среди способов обеспечения норм есть и принудительные, и, хотя они не отделены еще от методов гарантирования религиозных и моральных обычаев, в них присутствует специфический элемент права. Сошлемся в этой связи на слова американского историка ирокезского общества, точнее, племен сенека: "Нет ни тюрем, ни полиции. Образцы поведения обеспечиваются посредством остракизма и общественного преследования. Озабоченный тем, чтобы включиться в порядок вв щей, добиться уважения и внимания своих товарищей, пр ступник сам исправляет свои манеры, прежде чем какой-нИ будь разгневанный воин убьет его как врага общества. В само4 деле, каждое лицо может убить или изувечить нарушителе племенного обычая, который вызвал к себе общественную не нависть. Даже вождь мог быть убитым после троекратно?0

-дзва 2. Ранние формы права и государства 117

предупреждения женщин. Такие расправы не были местью. дто был способ обеспечения социальной интеграции племени; оН поддерживал единообразие, устраняя антисоциальное. Такова сфера примитивной юриспруденции у сенека, и доктри-ЯЬ1 старого порядка сохраняются у людей сенека до сих пор"1, возможность осуществить кару в отношении преступного лица й признание за некоторыми лицами, советами или судами права карать и являются специфическими правовыми моментами порядка обеспечения норм. В них мы видим нечто, безусловно, нетождественное чисто моральному фактору воздействия на поведение людей.

Государство возникает и конституируется как представительство общественных интересов, как сила, стоящая над обществом, но уже с самого начала оно выступало как система организованного политического господства одних людей над другими, или, по терминологии марксизма-ленинизма, классового господства. Как бы то ни было, но ранние, так же как и более поздние, формы государства, будучи общественными институтами, редко выражали действительные общественные интересы. Приспособленные к реальной общественной жизни эластичные обычаи, рассчитанные на добровольное принятие людьми, в государственной практике оказывались во многом непригодными. Обращение верховной власти к подданным — чем дальше, тем больше — выливается в резкие, категорические формы. Развиваются императивный стиль и язык законов. Постепенно нормы органически возникавшего и стихийно функционировавшего обычного права вытесняются нормами, выражающими государственную волю, что существенно изменило соотношение объективного и субъективного моментов в сфере правового регулирования. Мы присутствуем как бы при зарождении идеалистической по своему существу юридической идеологии, иллюзий относительно того, что для создания правовой нормы достаточно одного лишь государственного волеизъявления, что закон основывается на воле, и притом на оторванной от действительной жизни "свободной воле". Толчком к формированию подобной идеологии, далеко не утратившей своего значения и в наши дни, послужили, как мы видим, исторические факты превращения государства в активную силу, °Рганизующую правопорядок на основе торжественно провоз-гЛащенных и облеченных в обязательную форму законов.

В ряде существенных аспектов отношение раннего государства к обычному праву было инерционным в том смысле,

. С. An Analytical History of the Seneca Indians. N. Y., 1926. P. 65.

118 Раздел II. Происхождение и ранние формы права и государств

что долго сохраняются обычно-правовые институты, связанные по своему происхождению и функционированию с род0, племенными властными (или, как часто говорят, потестарны-ми) структурами. Они могли даже получить поддержку со стороны раннегосударственных органов, но только в том случае если они укладывались в их политику или хотя бы не противоречили ей. Очень многое зависело от того, как уживались ц взаимодействовали новое, раннегосударственное образование и старая, уходящая родо-племенная потестарная система, которая и была традиционной силой, обеспечивающей обычное право в группах, которые более или менее прочно объединены в рамках раннего государства. Время было переходное, и различные типы власти, формы властвования сосуществовали в нем, представляя одни — еще не потерявшее силы прошлое, а другие — процессы становления будущего. Едва ли верно представлять политогенез как последовательную смену трех властных типов: вождество — раннее государство — зрелое государство; трудно согласиться с тем, что "отличия раннего государства от вождества содержат больше количественных, чем качественных моментов"1. Понятие "вождество" (аналог термина "chiefdom", часто используемого в социальной антропологии) означает организацию неполитической или предполитической власти, представленную вождем либо вождями, их советами и т. и. Считается, что вождество непосредственно перерастало в раннее государство путем усиления сугубо властных признаков (больше власти — ближе к государству), по мере того как политизируется власть в древнем обществе. Но в большинстве случаев государство в древних культурах создавалось отнюдь не родо-племенными вождями, советами старейшин, призванными блюсти старые устои, усилиями военной верхушки, разбогатевшей знати в обход и противоборстве с традиционными структурами власти.

В отечественной литературе выделяют три главных путя политогенеза: военный, аристократический и плутократический2. Самым распространенным считается путь военный, пр" котором государства создавались через усиление военной организации племен, через военно-демократические и военно-

1 Ранние формы политической организации: от первобытности к государ ственности. М., 1995. С. 158.

2 См.: Куббелъ Л. Е. Очерки потестарно-политической этнографии. 1988. С. 134 и далее. См. также: Венгеров А. Б., Куббелъ Л. Е., Першиц А- " Этнография и науки о государстве и праве // Вестник АН СССР. 198 № 10. С. 91; История первобытного общества. Эпоха классообразовая М., 1988. С. 234—237.

2. Ранние формы права и государства 119

иерархические формы, сплочение военных лидеров союзных племен под руководством энергичного вождя-героя для ведения захватнических войн с целью добычи рабов и богатства, дристократический путь характеризуется постепенным превращением знати, родо-племенной верхушки, монополизировавшей экономические, сакральные и военные функции, в политически организованную силу — публичную власть, тогда как рядовые общинники становились политически и экономически зависимым, эксплуатируемым слоем людей. Наконец, плутократический путь демонстрирует способ формирования политической организации на основе объединения социальной группы вокруг "большого человека", от которого она экономически зависит. Для большинства древних культур такой путь вообще маловероятен, он, скорее всего, относится ко времени ранней феодализации, и там он осуществляется в условиях уже возникших первичных государственных форм. На стадии разложения родо-племенного строя фигура плутократа совершенно не вписывается в общественную жизнь, трудно себе представить, чтобы один человек мог завладеть всеми ресурсами группы, включая землю, мог стать настолько богатым, чтобы поставить всех своих соплеменников в материальную зависимость от себя.

Следовательно, родо-племенные потестарные структуры, в том числе и развитые вождества, могли содействовать процессам государствоообразования в условиях так называемого аристократического пути возникновения государства. Но путь этот был поистине неисповедимым. Он предполагал социальный раскол не только общества, но и его верхушки, он ставил в Двусмысленное положение обычное право, которое пытались использовать в своих интересах противоборствующие страты общества и группировки внутри них. Кроме того, путь этот нигде не был представлен в чистом виде, повсюду или почти повсюду дорогу к власти прокладывают оружием, формируется промежуточные структуры "военной демократии" и "войной олигархии", свою неизменную роль играют экономическая власть и богатство. Все это накладывало особый отпечаток На характер раннего государства, определяло признаки, отличающие его, во-первых, от организации власти в родо-пле-енных структурах и, во-вторых, от зрелого классового государства. Наличие публичной власти — вот что прежде всего Характеризует раннее государство в противоположность ста-РЬЩ властным органам. В центре публичной власти стоит царь, и°роль, князь и т. и., т. е. лицо, за которым признается право Редставлять "политические" интересы союзного единства

Раздел И. Происхождение и ранние формы права и государства

групп вовне, самостоятельно принимать решения, касающиеся дел союза племен или иных групп и осуществлять в рамках обычного права контроль за исполнением этих решений. В структуру публичной власти необходимо входят проточиновники, люди, которые помогают царю выполнять его функции, находятся у него на службе, специализируются по определенным видам "управленческой" деятельности. Другой исключительно важной чертой раннего государства по сравнению с родо-пле-менной властью является то, что новые властные структуры требуют материальной поддержки от тех племен и общин, которые являются или которых они считают своими подданными. В раннем государстве еще не было регулярных налогов и узаконенных повинностей в пользу публичной власти, они появились позднее, в эпоху зрелого государства, но уже существовали формы данничества и такой комплексный многофункциональный институт, который из древнерусской истории известен как полюдье. Речь идет о военных рейдах царя (князя) в пределах своих владений с целью сбора дани, а заодно и рассмотрения споров, улаживания всяких недоразумений, установления различных договоренностей. Полюдье, как показал Ю. М. Кобищанов, автор крупного исследования об этом институте, получило в свое время широчайшее распространение именно как явление ранней государственности. "При полюдье, — пишет он, — носитель раннегосударственной власти (вождь — жрец, священный царь) или его заместитель (наследник престола, близкий родственник, наместник, посланец и т. д.) обходил по традиционному маршруту подвластные ему общины, княжества и пограничные земли, осуществляя здесь свои привилегии и выполняя свои главные функции"1-Интересна правовая природа полюдья: оно было явно "незаконным" с точки зрения общинного обычного права (известный инцидент с древнерусским князем Игорем косвенно об этом свидетельствует), поэтому общинники не чувствовали себя обязанными и со своей стороны не стремились платить дани, участвовать в военных походах или в строительных работах, затеваемых князем. Чтобы добиться этого, князь должен был проявлять "вооруженную инициативу". Но с другой стороныг полюдье основывается на "ряде" — договоре между публичной властью и общинными авторитетами, на соглашении, пусть иногда навязанном, но все же скрепленном формулой согласия. Нормы такого договора уже были элементами нового

1 Кобищанов Ю. М. Полюдье: явление отечественной и всемирной исто рии цивилизаций. М., 1995. С. 3, 294.

2. Ранние формы права и государства 121

ва, поначалу не вступающими в заметное противоречие с обычно-правовыми установлениями внутри общины.

Признаками раннего государства можно считать его структурную неустойчивость, хрупкость, относительно слабую укорененность в экономике и социальных отношениях. Отсюда необычайная подвижность и легкая транзитивность этой политической формы; она могла постепенно развиться в зрелое государство, но чаще всего вследствие попятных движений она распадалась, и вновь возвращались старые родо-племен-ные формы властвования, те же "вождества". Почему это происходило? Мы уже говорили о том, что процесс государ-ствообразования едва ли можно себе представить как эволюцию потестарных родо-племенных или общинных структур, или, как говорят, "вождеств", в раннее государство. Последнее не создавалось на базе одного племени или одной общины, если это и случалось, то исключительно редко. В типичном варианте раннее государство есть переходный продукт политической интеграции нескольких или многих соседних племен и общин, в основе которой лежал комплекс экономических, религиозных, военно-оборонительных или захватнических интересов. Таким образом, раннему государству предшествует не одно "вождество", а множество "вождеств", которые никуда не исчезают с появлением этого государства, но образуют внутри него иерархию, где место каждого определялось престижем и силой соответствующей группы. Они, эти традиционные формы власти, более стабильны, чем публичная власть, чувствуют себя уверенно, за ними стоят обычное право и консерватизм привычного уклада жизни. В рамках раннего государства как союза племен или конфедерации общин существует непрерывное скрытое либо явное соперничество между властными элитами отдельных групп, идет борьба против цент-Рализаторских устремлений и деспотизма публичной власти. Родовые старейшины и лидеры общин, как правило, консолидировали вокруг себя всех недовольных новыми структурами власти, выступали их оппонентами и противниками, и хотя новоявленные цари пытались, конечно, перетянуть их на свою сторону, заинтересовать в преимуществах нового порядка ве-Щей, это не всегда удавалось. Людей тянуло к старому; как только центральная власть ослабевала или для нее наступали Тяелые времена, центробежные силы активизировались, Разваливая раннее государство. Судьба последнего во многом зависела от личной харизмы царя, его энергии, воли, способностей военачальника и дипломата, умеющего ладить с "местными баронами" того времени, ловко использовать противоядия между ними. Для самых ранних государств было прави-

Раздел И. Происхождение и ранние формы права и государства

лом то, что они погибали после смерти своего "создателя", которому не посчастливилось найти талантливого продолжателя своего дела. Роковые последствия могли иметь раздоры внутри правящей верхушки, царского семейства (при наследственной царской власти), соперничество между сакральными и политическими группировками и многое другое. В итоге лишь немногим ранним государствам суждено было превратиться в зрелые.

Ситуация напряженности и беспрерывной внутренней борьбы устойчиво характеризует всю раннюю историю государственности вплоть до Средневековья. Основываясь на материалах изучения королевств Западной Европы эпохи раннего Средневековья, А. И. Неусыхин приходит к понятию "варварского" государства, не идентичному государству развитого, зрелого типа. "Варварское" государство, по мысли А. И. Не-усыхина, есть, в сущности, прочно осевший в определенной области или стране племенной союз, в рамках которого существует более или менее устойчивая королевская власть, единоличная или чаще всего опирающаяся на иерархическую систему княжеской, герцогской власти1. Знать уже обособлена в обществе и отделяется от простонародья, существует имущественное и социальное расслоение, основная масса населения отстранена от управления общественными делами, которые фактически переходят в руки элиты. Вместе с тем нет еще резких антагонистических классовых противоречий и существующая политическая структура наряду с интересами знати выражает и общеплеменной интерес. Осуществление политической власти в значительной мере носит традиционный, ориентированный на родо-племенные ценности характер. Последующие исследования показали, что конструкция "варварского", или раннего (по современной терминологии), государства выходит за рамки европейского исторического опыта и отражает общую закономерность формирования политической организации. К таким государствам, кроме раннефеодальных королевств Западной Европы V—VII вв., относят, например, Гану VII—XI вв., государственные образования Восточной Африки XIX в., скифов VI—IV вв. до и. э., "номовые государства" древнего Шумера и т. д. По мнению академика Б. Д. Грекова, данный этап развития политической организации восточные славяне пе-режили в VI—VIII вв.2 Русское государство, по мнению