Первичный мозг

Прекрасное весеннее утро. Мой кот развалился на каменной скамейке на солнце после завтрака, потягиваясь с явным удовольствием. Это картина того, как прекрасно просто жить, момент, когда осознания факта существования и чувственного удовольствия от солнца, воздуха и полного желудка вполне достаточно. Но если большая собака вдруг появится неподалеку, кот будет защищать свое «благополучие», спрыгнув со скамейки и спрятавшись, или, если собака вдруг заденет его, выгнет спину и зашипит, подняв шерсть на загривке, чтобы отпугнуть собаку. Аналогично, если муки голода заставят его искать пропитание, он будет стремиться восстановить свое «благополучие», поймав мышку или полевку. У него может не быть сложного самосознания или средств вербальной коммуникации, но у него есть целый спектр базовых чувств и реакций, которые управляют его поведением и обеспечивают его выживание.

Этот тот уровень, с которого начинают и человеческие существа. У нас одинаковое с другими млекопитающими устройство той части мозга, которое ответственно за выживание. У новорожденного есть базовая версия этой системы: функционирующая нервная система, обеспечивающая дыхание, зрительная система, позволяющая отслеживать перемещения вокруг него и видеть лица, если они достаточно близко, начальное примитивное сознание, которое концентрируется в стволе головного мозга и позволяет реагировать на ощущения и оценивать их с точки зрения выживания. У младенца есть также несколько базовых рефлексов, таких как поисковый, позволяющий найти грудь, сосательный для того, чтобы питаться молоком, способность гневно или печально плакать для привлечения материнского внимания и защитное замирание в случае опасности. Как писал Джаак Панксеп (1998), «эмоциональные системы, обнаруженные у животных, вполне соответствуют тому, что рассматривается как базовая эмоциональная система человека». Но есть и то, что отличает новорожденных людей от других новорожденных млекопитающих. Это их способность реагировать на взаимоотношения с другими людьми. Люди являются наиболее социальными из всех животных, и с самого рождения можно наблюдать эти отличия от других животных — в том, как младенец имитирует мимику своего родителя, и в том, как следит взглядом за лицами других людей.

Первичный мозг, с которым мы рождаемся, прежде всего старается убедиться в том, что организм «работает». Самые «древние» с эволюционной точки зрения структуры, такие как ствол головного мозга и сенсомоторная кора, демонстрируют наибольший уровень метаболизма у младенцев. Первейшая задача младенческого организма — наладить управление внутренними системами; адаптация же к внешним условиям, которая во многом управляется благодаря эмоциональным откликам, следует потом. Активный младенец стремится к взаимодействию с другими людьми, отворачивается, когда его переполняют впечатления, замирает, когда чувствует опасность; у него уже есть зачатки эмоций и саморегуляции. Эмоции являются нашим первым и основным побудителем к действию: они дают знать, стоит ли направиться к каким-то вещам или нужно избежать контакта с ними.

Уход от опасности, возможно, наиболее значимая реакция с точки зрения выживания, и не удивительно, что система, ответственная за страх и самозащиту, расположенная в мозговой миндалине, начинает созревать первой в эмоциональном мозге. Вот как описывает этот процесс Джозеф ЛеДу, эксперт по миндалине: когда ты видишь палку, похожую на змею, ты в страхе отпрыгиваешь или застываешь на месте — то есть сначала действуешь, а потом уже думаешь (ЛеДу, 1998). Несмотря на то что такие реакции являются автоматическими и жестко закреплены, ЛеДу полагает, что они также могут изменяться в ходе обучения и запоминания. Мы адаптируемся к местным особенностям, отмечая и неосознанно запоминая конкретные случаи, вызывающие страх в самые ранние периоды своей жизни, используя их в качестве сигналов, которые становятся неосознанными и «нестираемыми», первичными схемами в реакции страха. Если у вас был неудачный опыт с визгливой няней во младенчестве, вы можете, сами не понимая от чего, съеживаться от визгливых голосов всю жизнь. Эти базовые эмоциональные системы определяют общее состояние организма и наделяют различные ситуации базовыми смыслами. Приблизиться или избежать, жить или умереть.

Однако Джонатан Тернер полагает, что эти базовые чувства страха и гнева слишком негативны для того, чтобы лежать в основе социальной жизни (Тернер, 2000). Они могут работать для кошек, которые взаимодействуют в большей степени с целью защиты собственной территории, но определенно не подходят для особей, которые объединяются для жизни в группы. Социальная жизнь людей подразумевает определенный уровень чувствительности и способности реагировать на других, которая совершенно не нужна другим животным. Кроме того, человеческим существам требуется гораздо больше, чем страх и гнев, для того, чтобы эффективно существовать вместе.

Тернер предполагает, что именно по этой причине гнев и страх были переработаны в более сложные состояния, такие как грусть, стыд и чувство вины — все те чувства, которые помогают нам контролировать собственное поведение для достижения социальных целей. В то же время базовое чувство удовлетворенности расширилось до более интенсивных чувств-любви, удовольствия, счастья, — чувств, которые связывают людей друг с другом. Так, слой за слоем, эти более сложные чувства формировались в процессе взаимодействия людей и физиологически обретали форму в самой структуре мозга. С тех пор как Пол Маклин в 1970 году высказал предположение о «триедином» мозге или, иначе говоря, трех различных уровнях мозга, сформировалось общее понимание того, что структуризация мозга произошла в ходе эволюции, начиная с мозга пресмыкающегося, поверх которого сформировался эмоциональный мозг млекопитающих и, наконец, неокортекс человека. Вот как это живо описал P. Моррисон: человеческий мозг напоминает «старый фермерский дом, похожий на лоскутное одеяло из навесов и пристроек, полностью скрывающих древний земноводный сарай в своей сердцевине» (Моррисон, 1999). Самые базовые жизненные функции находятся как раз в этом древнем «сарае», лежащем в основе мозга, поверх которого развивается система эмоциональных реакций. За пределами и вокруг этих систем лежат префронтальная и поясная зоны коры головного мозга, которые, как полагают, являются мыслительной частью эмоционального мозга, структурами, в которых эмоциональный опыт удерживается, и разрабатываются альтернативные способы действия (см. рис. 2.1).