И суд присяжных, и адвокат, и экзекутор

В марте 2000 года американское правительство устроило для иностранных журналистов не совсем обычный информационный брифинг, в рамках которого выступил бывший директор ЦРУ Р. Джеймс Вулси. Необычность мероприятию обеспечивала сама тема разговора, наиболее кратко формулируемая так – «Почему Америка шпионит за своими союзниками». Спустя несколько дней под этим названием Джеймс Вулси опубликовал еще и статью в солидном Wall Street Journal [JWOO]. По сути дела, и брифинг, и статья стали ответом американских властей на брожения и недовольство в Европе, возбужденные публикацией и официальным представлением в Европарламенте большого исследовательского отчета «Возможности перехвата 2000» (кратко, 1C 2000) [ICOO], русский перевод документа см., например, http://66.84.27.122/contra/intercept/interc.html].

Этот документ, подготовленный британским журналистом Данканом Кэмпбелом, из множества разнообразных, но вполне достоверных источников собрал информацию о деятельности суперсекретной автоматизированной системы электронной разведки Echelon. Систему «Эшелон», глобально охватывающую планету пунктами перехвата и анализа коммуникаций, на протяжении нескольких десятилетий сооружало содружество разведслужб пяти англоязычных стран: США (основная сила проекта), Великобритании, Австралии, Канады и Новой Зеландии.

Первые упоминания об этой системе начали появляться в печати еще в 1980‑е годы [DC88], однако наиболее содержательный материал был собран в книге новозеландского исследователя Ники Хагера «Тайная власть» [NH96]. Как показали последующие парламентские разбирательства, о существовании «Эшелона» знали разведслужбы многих западных стран. Однако, все они предпочитали помалкивать, поскольку система радиоперехвата и дешифрования коммуникаций всегда считалась важнейшим форпостом борьбы с коммунистическим блоком, а тотальная секретность вокруг этой работы была главным залогом успеха.

Но в 1990‑е годы в Европе стала расти обеспокоенность. Годы после развала «лагеря социализма» шли, а огромные (давно занятые американцами) станции радиоперехвата Менвит Хилл в Великобритании, Бад Айблинг в ФРГ, также как и прочие подобные базы помельче в других местах, совершенно не проявляли никаких признаков увядания или сворачивания. Поскольку явный противник с поля битвы исчез, в Старом свете зародились сильные подозрения, что теперь мощности станций в значительной степени используются для шпионажа за европейскими гражданами и компаниями. Все эти опасения и подтвердил доклад Кэмпбела 1C 2000, всколыхнувший правительства и парламенты многих стран Европы, поскольку в этом документе на конкретных примерах показано, что «Эшелон» не только нарушает право миллионов европейских граждан на приватность, но и, судя по всему, используется для промышленного шпионажа в пользу американских корпораций.

Волны от этого доклада пошли настолько сильные, что весной 2000 года вопрос о масштабах экономической разведки американских спецслужб особо обсуждался в американском конгрессе. Здесь, впрочем, и директор ЦРУ Джордж Тенет, и директор АНБ генерал‑лейтенант Майкл Хейден в своих выступлениях всячески заверили законодателей, что не занимаются подобными вещами. Вся же их «дополнительная» разведдеятельность, помимо основной задачи по военно‑политической разведке, направлена против террористов, наркоторговцев и незаконных каналов отмывания денег.

Как выразился Тенет, «что касается обвинений в промышленном шпионаже, то просто неверна сама идея, будто мы занимаемся сбором разведывательной информации для продвижения американского бизнеса. Мы не нацеливаемся на иностранные компании, чтобы поддерживать интересы национальной индустрии». Однако, хотя Тенет и отрицал, что иностранные компании могут быть непосредственными целями ЦРУ, он все же признал, что в случаях, когда разведка США обнаруживает иностранные державы, пытающиеся «помешать американскому бизнесу играть честно», то эта информация передается в другие правительственные ведомства, отвечающие за соблюдение американских законов [RWOO]. При этом Тенет предпочел не вдаваться в подробности о том, что же делают эти «другие правительственные ведомства» с полученной информацией и какие выгоды в конечном счете получают от этого американские компании.

Тенет и Хейден, что называется, по долгу службы обязаны помалкивать о нюансах своей разведывательной работы, однако чиновники других ведомств госаппарата США более разговорчивы, и они значительно понятнее объясняют, что же скрывается за столь обтекаемыми и туманными формулировками главных шпионов страны. Например, имеются вполне официальные подтверждения, что, помимо прочего, за годы администрации Клинтона американская разведка помогла «Боингу» обойти консорциум «Аэробус» и продать партию авиалайнеров 747 Саудовской Аравии, компании Raytheon – обойти французскую CSF‑Thomson и продать Бразилии дорогую и сложную систему наблюдения, а компании Hughes Network Systems – продать Индонезии систему связи. Но начинались такого рода операции еще раньше.

Рэндол Форт, один из бывших членов руководства Бюро госдепартамента по разведке и исследованиям, рассказывает в интервью, что задачи экономического характера начали ставить перед разведывательным сообществом США в период администрации Джорджа Буша [DC01]. По словам Форта, первый такой случай (явно продемонстрировавший Белому дому, насколько ценна подобная информация) произошел при обстоятельствах, когда США, «используя обычные методы разведки в системах связи», обнаружили, что «японцы занимаются подкупом в Сирии», пытаясь продать там свои электростанции. На данный случай обратили внимание, поскольку этот же контракт стоимостью около полумиллиарда долларов пыталась выиграть и американская компания. В результате «был предпринят тихий подход к сирийскому правительству» и сообщено, что если Сирия заинтересована в улучшении отношений с США, то ей не по пути с взяточничеством. В итоге контракт выиграла американская компания.

В разведку попадает масса всякого рода «побочной информации» в ходе глобального слежения за каналами связи. Для радиоперехвата используются орбитальные разведывательные аппараты, отводы от кабельных магистралей, множество секретных баз по всей планете, берущих информацию от спутников связи и радиосетей, а также прочие подобные средства, чтобы в автоматическом режиме накапливать и обрабатывать телефонные переговоры, телеграфные и факсимильные сообщения, электронную почту и другие всевозможные виды телекоммуникаций. Фактически, из этого источника, по словам Форта, добываются около 85 процентов всех разведданных США. Но после истории с Сирией, если в потоке добываемой информации обнаруживалось нечто в том же духе, то в разведке «стали предпринимать упреждающие меры», накапливая в базе данных по этой теме уже все, что можно собрать. На основе накопленной информации далее стали проводить и соответствующие политические шаги.

Представитель госдепартамента США отправлялся к «номинально чистому» человеку в иностранном правительстве и сообщал тому, что «кое‑кого схватили за руку непосредственно в банке с вареньем, поэтому не мешало бы обратить внимание и на компанию из США, участвующую в конкурсе». В некоторых случаях это приводило к передаче части контракта американской компании, в других – американцам советовали бороться с собственными взяточниками. Но иногда фирме из США доставался и весь контракт целиком. «Уровень успеха зависит от взаимоотношений США и данной страны… Это часть общей политической динамики. А не что‑то такое, что ею управляет», – отмечает Рэндол Форт.

В документах, сопровождавших передачу власти, администрация Буша советовала команде Клинтона уделить этому направлению повышенное внимание, и благодаря усилиям новой администрации здесь продвинулись значительно дальше. Сбор экономических разведданных стал политикой. В ЦРУ стали издавать новый ежедневный разведывательный сборник под названием «Daily Economic Intelligence Briefing». Получивший высший уровень секретности, он печатается всего в 100 экземплярах и рассылается высшему руководству в Белом доме и руководителям департаментов в правительстве. Из четырех ежедневных сборников, готовящихся в ЦРУ, более ограниченный круг допущенных лиц имеет лишь брошюра «President's Daily Briefing» с тиражом в 32 экземпляра. На страницах «Экономического разведывательного ежедневника» на регулярной основе появляется информация об иностранном взяточничестве. В Министерстве торговли, в свою очередь, эти разведданные объединяются вместе с другой информацией других источников в специальном отделе под названием «Центр защиты», учрежденном в свое время министром Рональдом Брауном. Позаимствовав терминологию у ЦРУ, Браун говорил, что этот Центр «выравнивает игровое поле и содействует открытому соревнованию на международной арене торгов» [RWOO].

Но ни у кого, пожалуй, данное направление работы не вызывало столь бурного энтузиазма, как у директора ЦРУ Джеймса Вулси, который следующим образом описывал работу разведки в своей речи в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований в июле 1994 года [JW94]: «То, что мы делаем в коммерческой области, – это очень специфическая вещь. Американские корпорации обязаны действовать в соответствии с законом, именуемым Foreign Corrupt Practices Act (запрещающим всем гражданам, компаниям и представительствам США предлагать взятки любым государственным чиновникам иностранных государств). Это очень жесткий закон. Он заставляет американские корпорации играть честно в 99 процентах всех состязаний за получение зарубежных контрактов. Ни в одной стране нет закона, хотя бы отдаленно напоминающего Foreign Corrupt Practices Act. Множество стран в других частях света, включая некоторых из наших лучших друзей, очень глубоко вовлечены во взяточничество для получения тех контрактов, которые им не удалось бы выиграть обычным путем».

Далее Вулси примерно в тех же деталях описал уже известную схему с подходом американского посла, снабженного разведданными, к главе иностранного государства и то, что за этим обычно следует… «Так что довольно часто – не всегда – контракт пересматривается, и американская компания получает или весь контракт, или его часть. Мы подсчитали, причем очень консервативно, что сбором соответствующей разведывательной информации мы приносим на этих контрактах американскому бизнесу по несколько миллиардов долларов в год. И мы намерены продолжать этим заниматься. Это относительно новая вещь. Но нам это, честно говоря, очень, очень хорошо удается. И мы оказываем весьма позитивное воздействие на контракты для американского бизнеса. Порой я улыбаюсь, читая в газете, что какая‑нибудь из этих корпораций, которым мы устроили очень, очень крупные контракты действиями подобного рода, выводит на публику одного из своих директоров и тот говорит „нам не требуется никакой помощи от американского разведывательного сообщества“. Что ж, чудесно, это именно то, как работает разведка»…

Примерно те же самые мысли Вулси повторил и 6 лет спустя, в упомянутой в начале главы статье в Wall Street Journal за 2000‑й год, оправдывая использование «Эшелона» для экономического шпионажа США против Европы. Естественно, далеко не все согласились с позицией скромного бойца невидимого фронта Джеймса Вулси. Автор 1C 2000 Данкэн Кэмпбел сразу же отметил, что Вулси заострил внимание лишь на двух (связанных со взятками) случаях из 7 зафиксированных в отчете свидетельств о шпионаже Америки против Западной Европы, где остальные 5 никакого отношения ко взяткам не имеют. Но также в такой интерпретации, по замечанию Кэмпбела, эта информация взъярит пол‑Европы. Данные, что компании США получили заказов на миллиарды долларов, просто поразительны и многих приведут в бешенство. Но не потому, что кто‑то из европейских политиков станет отрицать, будто некоторые из компаний не переступают черту, а по той причине, что у США нет никакого права быть здесь одновременно и судьей, и судом присяжных, и исполнителем приговора [DCOO].

Но больше всего беспокоит то, добавляет журналист, что вся эта свара из‑за перехвата бизнес‑коммуникаций затмит проблему, которая значительно серьезнее и, я полагаю, в равной степени должна заботить и американцев, и европейцев. Речь идет о гигантских масштабах вторжения в частную жизнь граждан. Вторжения, осуществляемого службами электронной разведки, будь они американскими, британскими или чьими‑то еще. Я совершенно согласен, что то же самое делают и спецслужбы Франции, говорит Кэмпбел, и делают они это столь же бесстыдно, как делал это господин Вулси, когда работал в ЦРУ [КРОО].