Глава 16. Пасынок своей страны

Много было бомб в те дни, много смертей. Признаюсь, я начал терять веру в целесообразность своей работы. Стоило ли заботиться о счастливом рождении людей, которые впоследствии становятся такими глупыми? От предания огню рукопись спасла моя жена Джессика. Она нашла ее - незаконченную, заброшенную в угол библиотеки - положила на стол прямо передо мной, спросила, что же я собираюсь делать в будущем, и закончила наш разговор словами: "Так ты не узнаешь эти бумаги? Это то, чего женщины ждали века!" Только благодаря ее поддержке книга была закончена.

В 1942 году редактор Уильям Нейнеман опубликовал мою книгу "Откровения родов". Она посвящалась принципам естественных родов и была более полной, чем вышедшая десять лет назад, так как содержала материалы, собранные за последнее десятилетие, подтверждающие справедливость провозглашенных тезисов. В следующем 1943 году была выпущена еще одна книга на эту тему - "Материнство в послевоенном времени".

Первые критические статьи на "Откровение родов" не были неожиданными. В журнале "Ланцет" о книге отозвались, как о довольно-таки сомнительной, но закончили статью словами: "Книга написана доступным языком, она очень добрая, местами просто замечателъная".

В обзоре британских медицинских журналов говорилось: Эта книга обвиняет всех людей медицинской профессии в грубом вмешательстве в естественный ход событий, в частности, акушеров - в случаях нормального течения беременности и родов... Однако никто не сомневается в искренности доктора Дик-Рида. Книга обращена ко всем, кто работает в области акушерства, и говорит о том, что физическое состояние человека несомненно зависит от психологического и пренебрежение последним мгновенно превращает нормальный физиологический процесс в патологический...

Рецензия журнала Американской медицинской ассоциации была сугубо положительной: "Мы считаем, что эту небольшую книжицу следует прочитать каждому акушеру и студенту, изучающему физиологию воспроизведения".

Но некоторые из моих коллег, чьи академические достижения я очень уважал, отнеслись к книге, мягко говоря, с недоверием: "Вы слишком много на себя берете. То, что вы пишете, не научно, бездоказательно. Мы не можем согласиться с вашим взглядом на неврологию и психиатрию".

Я ответил им, как можно скромнее: "Да, да... Конечно, конечно..." - и поспешил в палату к своим пациенткам, которые сияли от счастья, держа в руках новорожденных младенцев. "Вы правы, доктор, - говорили они мне, - таким образом рожать детей намного легче". Откровенно говоря, меня мало расстраивает, когда в моем методе находят массу научных изъянов - я гляжу на счастливые лица матерей и вижу, что мой метод "работает", и работает с большим успехом. Я разрабатывал мои тезисы не в тиши лабораторий, а постоянно находясь рядом с рожающими матерями.

Критические статьи начали поступать со всего света - большей частью благоприятные. Естественные роды становились темой множества дискуссий - от Канады до Австралии. Разрешения на переводы запрашивались изо всех уголков мира. Запрос пришел и из Соединенных Штатов из Центра Харпера в Нью-Йорке. Таким образом, книга "Откровения родов" была впервые опубликована в США в 1944 году, она вышла там под названием "Роды без страха".

Книга "Роды без страха" была опубликована Главным торговым отделом "Харпер и Врос", которое возглавлялось Джорджем В. Джонсом около 26 лет. Вначале книга распродавалась медленно, но к 1950 году объем ее продаж возрос до 1 000 000 экземпляров.

В традициях издательства Харпера было дарить автору хорошо распродаваемой книги фирменный экземпляр в дорогом кожаном переплете. Так как Грантли Дик-Рид был в то время в Южной Африке, книгу отправили туда, и вскоре пришел благодарный ответ: "Спасибо за книгу в ручном переплете. Но еще большее спасибо от имени всех детей, рождающихся в Америке, за то, что вы "растрясли болото". Когда доктор Дик-Рид приехал в Америку, он и Джонсон стали настоящими друзьями, оставаясь ими вплоть до самой смерти Грантли в 1959 году.

К середине 1960 года объем продаж книги достиг 275 000 в США и 1 000 000 по всему миру. Она была переведена на множество языков.

Война подходила к концу, и количество приглашений из разных стран с предложением читать лекции увеличивалось. Среди приглашений было предложение и из Соединенных Штатов, пришедшее как раз в канун Рождества 1946 года. Правление директоров Центра Ассоциации материнства выпустило огромное количество билетов на встречу в Академии Медицины в Нью-Йорке. "Доктор Грантли Дик-Рид впервые приезжает на эту сторону Атлантики, чтобы обсудить свою концепцию естественных родов", - говорилось в этих приглашениях.

На встрече присутствовали около 2 500 медицинских работников, это было больше, чем я имел зрителей в своей стране за всю жизнь. Такой теплый прием и такой интерес ко мне в Соединенных Штатах не мог не взволновать меня. Хотя и там не все были согласны с моей концепцией естественных родов.

Я обнаружил, что многие ведущие гинекологи не согласны с проведением дородовой подготовки женщин. Я нередко слышал от них: "Для нас лучше, когда женщины ничего не знают о родах. В любом случае - это наша работа, а не их". Это была настоящая война мужчин против женщин. Акушеры требовали, чтобы женщины находились в полном невежестве относительно родов и не задавали никаких вопросов, более того, чтобы они воспринимали безропотно любое медицинское вмешательство, хотя подобное вмешательство часто было неоправданным и подвергало риску ребенка.

… Я спросил, интересовался ли он когда-нибудь проблемой церебрального паралича. Он сказал, что это дело не его, а педиатров. Тогда я спросил, а знаком ли он с результатами исследований известнейших медиков, говорящих о том, что 70% детей-калек стали таковыми после вмешательства при родах? Он ответил, что на свете много плохих акушеров, что же с этим поделать? Я не удержался и подчеркнул, что только в США ежегодно происходит 30 000 таких случаев, а во всем мире - 250 000. Не думает ли он, что в борьбе против такого огромного числа искалеченных детей все-таки стоит попробовать применение естественного способа протекания родов. Он ответил, что при всем уважении ко мне, он должен сказать, что роды давно уже перестали быть естественной функцией организма - цивилизация постаралась, и родам стали непременно сопутствовать множество болезней.

А знает ли он, что в 10% появления детей с отсталым умственным развитием виновато вмешательство во время родов? Он ответил, что для него это спорный вопрос, кто тут виноват. "И вообще, - сказал он, - давайте оставим все эти проблемы экспертам и педиатрам. Это их дело - выяснять причины появления болезней и бороться с церебральными параличами, эпилепсиями и так далее. Я же просто акушер".

А как, по его мнению, - спросил я, - акушеры несут ответственность только перед родителями и ребенком, или и перед нацией? "Ну конечно, перед нацией тоже", - ответил он, и на этом наш разговор закончился.

В мае 1947 года, спустя двенадцать недель после возвращения из Америки, я получил приглашение на работу в Париж, в клинику Тернье, по приглашению профессоров Бриндау и Лайтейола. Позже я понял, что приглашение появилось, потому что поступило очень много заказов на мои лекции. Итак, я начал читать лекции во Франции. Это были те лекции, которые позже Фердинанд Ламаз назвал лекциями о естественных родах. Точнее он называл их "безболезненными родами".

После того как вышла в свет моя первая книга, в сумме я преподавал в 71 медицинской организации на Британских островах и в 42-в различных странах других континентов.

Во время одного из визитов в центральную страну Европы мне с гордостью продемонстрировали палату, где лежали пациентки, у которых наблюдался первый период родов. Когда я вошел в палату, сопровождаемый местным врачом, я сразу же увидел, что медсестры в ней отсутствуют. Мы прошли меж кроватей рожениц, и я заметил, что у трех из них уже начался второй период родов. Было очевидно, что каждая из них думает, что ее соседка страдает сильнее, чем она, и поэтому они по-доброму беседовали с друг другом, стараясь хоть чуть-чуть отвлечься от боли. Только одна из рожениц требовала внимания к самой себе. Несмотря на душевную атмосферу в палате, у меня осталось о ней тягостное впечатление, потому что я понимал, насколько было бы лучше, если бы роженицы прошли дородовую подготовку и понимали бы, что с ними происходит, так же, как было бы лучше, если в палате присутствовали бы и помощники-ассистенты.

В 1947 году в свет вышла моя книга "Рождение ребенка", и я сразу же начал собирать материал для следующей - "Знакомство с Материнством". В это время Британия собиралась вступать в Лигу Национального здравоохранения, поэтому я обратился с запросом к сэру Уильяму Джиллиату, президенту Королевской Коллегии акушерства и гинекологии, есть ли у меня возможность стать ее членом. Я просил Коллегию поспособствовать внедрению практики естественных родов в Британии, так как это делалось в других странах. Президент в свойственной ему очаровательной манере не только не дал мне никакой надежды, но даже довольно резко объявил мне, что мне следовало бы подумать о том, чтобы как можно быстрее покинуть страну! По возвращении домой я написал ему письмо:

"...В любой момент я готов предоставить Вам или любому другому представителю Вашей Коллегии полный набор доказательств, что концепция естественных родов имеет право на существование. По всему миру вновь и вновь подтверждается, что естественные роды приносят безопасность и счастье тысячам женщин...

В письмах, приходящих ко мне от врачей, матерей, медсестер, постоянно звучит один и тот же вопрос: "Где я могу поближе ознакомиться с вашим методом?" Врачи Китая, Америки, Южной Африки, Швеции, Голландии и многих других стран - все выражают желание посетить Англию для того, чтобы стать свидетелем процесса естественных родов... Книги, посвященные этой теме, мгновенно раскупаются и в Англии, и в Америке. Они переведены на десять языков - вероятно, сейчас уже и больше. Многие редакторы публикуют статьи, посвященные естественным родам, даже без каких-либо рекомендаций, во благо "нового подхода к родам..."

Для меня моя работа - не столько акушерская практика, сколько определенная миссия, не столько определенное занятие, сколько призвание. Нет, я не благочестивый и не святой, но я искренне верю, что это - единственное оправдание моего существования. Сейчас, когда дети мои уже выросли, я решил отдать все свои силы делу безопасных и счастливых родов. Для этого я готов пожертвовать не только практикой, но даже и спокойствием семейной жизни. К сожалению, я не могу пожертвовать на это свое состояние, просто потому, что не нажил его. Но я хочу учить, я хочу показывать всем желающим, как проходят настоящие естественные роды. Я хочу передать весь накопленный мною опыт, а для этого мне необходимы помещения.

Я должен передать ученикам все, что я знаю. Я надеюсь, что у меня есть еще, по крайней мере, лет десять для интенсивной работы. Я хочу использовать их наиболее плодотворно. Можете ли вы ответить мне прямо и откровенно, чтобы я смог правильно спланировать свое будущее: есть ли место для меня в этой стране, где смог бы передать свой опыт всем желающим? Или вы по-прежнему считаете, что будет лучше, если я покину свою страну и поищу себе пристанище в другом месте?

...Я уверен, будущее докажет необходимость моего учения. Популярность его растет как снежный ком, катящийся по всей нашей планете. Скажите, разве вы хотите, чтобы Англия отстала в развитии?"

26 ноября 1948 года я получил известие, что мое письмо рассмотрено, а 25 января мне сообщили, что под мое начало отдается отделение в Ислворсе на 18 мест. Там было две палаты для родов и дородовое помещение, обещали обеспечить двумя медсестрами-акушерками и дать еще двух помощников-учеников.

Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Но это было! Правда, вскоре я обнаружил, что помещения были отделены от основной части больницы, так как основательно пострадали от бомбежки во время войны. Восемнадцать кроватей были шаткими и старыми. Один из двух имеющихся в наличии туалетов не работал. В комнате, где планировалось мыть младенцев, стояла лишь разбитая детская ванна. На ней лежала доска с кучей белья, которому необходима была стерилизация. Полки на стенах были заставлены разнообразными чашками, блюдцами, пол - складными суднами и рулонами туалетной бумаги. Краска на стенах облупилась, в некоторых местах стены просто были забиты фанерой. Родовые палаты были крошечными, с деревянным полом. В одной из них единственным отверстием для вентиляции была маленькая оконная форточка, расположенная в окне, которая, на поверку, однако, оказалась неоткрывающейся. Инструменты нужно было кипятить в эмалированном тазу на кухонной плите.

Я спросил себя, смогу ли я все это отремонтировать привести в порядок, и ответил - нет. Я пригласил наблюдателя из Отдела материнства взглянуть на место, которое предложила мне Королевская Коллегия, куда, как планировалось, должны были приезжать врачи со всего света, чтобы наблюдать, как я работаю. Его реакция была такой же, как моя. Это было невозможно.

Мне исполнилось уже 60 лет. Мое здоровье было подорвано усилиями моих недоброжелателей. Сказывались раны прошедшей войны - опять возобновились сердечные боли и начались проблемы с ногами и спиной. Казалось, мир рушился вокруг меня. Куда мог я пойти? Что мне было делать?

Я вспомнил, что написала мне моя мать много лет назад: "Вложи свою судьбу в руки Господа. Я всегда так делала, когда меня застигали неприятности, и находила помощь и успокоение". Я последовал совету матери, встал на колени и начал молиться.