Глава 35. Проснувшись, Габриела обнаружила, что осталась одна

Проснувшись, Габриела обнаружила, что осталась одна. В окна струился тусклый свет: сегодня небо затянули плотные облака. Видимо, днем разразится шторм.

Девушка поспешно оделась в принесенные вчера корабельные обноски. Она впервые осталась хозяйкой каюты: обычно приходилось бывать здесь в обществе Дрю или ее приятелей. Решив воспользоваться подходящей минутой, Габриела хорошенько порылась в письменном столе, но, к своему разочарованию, не обнаружила там ничего хотя бы отдаленно напоминавшего оружие. Женская подвязка, вероятно, сувенир от одной из «милашек в каждом порту». Миниатюрный портрет Джорджины. Множество накладных, относящихся либо к грузу, либо к корабельным поставкам. Но никакого оружия, даже ножа для открывания писем.

На столе лежал корабельный журнал, которого не было, когда каюту занимала Габриела. Она просмотрела журнал, желая прочитать сегодняшнюю запись. Но ее не было. Последняя запись относилась к тому утру, когда он отплыл из Лондона. Впрочем, журнал — это не дневник, и вряд ли он записывает в нем свои мысли и соображения. Капитан обязан регистрировать там исключительно все, что связано с корабельной жизнью.

Габриела взглянула в сторону сундуков, но, поняв, что не знает, сколько времени у нее осталось, шагнула к двери и потрогала ручку. Заперто. Почему? Ему известно, что кольцо кандалов можно снять? Приковал ее чисто символически: маленькая месть с его стороны? Черт бы все это побрал! Таким путем она из каюты не выберется.

Прошлой ночью у нее родился план, основанный на том предположении, что каюта не будет заперта постоянно. И что теперь? Подождать, пока он уснет, снова огреть по голове и вытащить из кармана ключ? Он воображает, что она на это не способна? Не способна огреть его по голове? Для этого вполне пригодится ночной горшок, поскольку тяжелее предмета в комнате нет, если не считать фонаря, свисавшего с одной из опорных балок. Или он действительно не подозревал, что кольцо кандалов слишком ей велико?

Теперь она не знала, что подумать. Зато твердо знала, что не хочет ранить его. Где же выход?

Собственное настроение ей совсем не нравилось. Беда в том, что она питала связанные с Дрю надежды и поэтому не могла оставаться равнодушной там, где дело касалось его. Если бы не это, она не задумалась бы огреть его по голове. Но она поставила его имя первым в списке мужчин, с которыми хотела бы провести остаток дней своих. Он погубил все, когда погубил ее. Но гнев, который испытывала Габриела, всего лишь маскировал разочарование. И это разочарование все еще было живо, бурля под самой поверхностью моря горечи. Но все же, несмотря на то что он с ней сделал, она хотела оставить его с разбитым сердцем, а не калечить физически.

Осознав, что в настоящий момент просто не способна ничего достичь, Габриела уселась на груду одеял. На этот раз до ноздрей донесся вкусный запах. Оказалось, что Дрю оставил для нее тарелку, покрытую большой салфеткой почти того же цвета, что и одеяло. Наверное, поэтому Габриела не заметила тарелку раньше. И еще до того, как она успела попробовать еду, стало ясно, что кок Дрю куда лучше управляется на камбузе, чем ее собственный.

Дрю вернулся только через несколько часов, около полудня, и к тому времени Габриела буквально умирала от скуки. Но хотя успела перерыть все его сундуки и обыскать каюту, не нашла ничего существенного. И ничего интересного.

Она пришла в раздражение. И это раздражение просто изумило Габриелу, тем более когда она поняла, что с ее стороны все это по большей части не что иное, как обычная ревность. И можно ли ее упрекать, если один из сундуков был битком набит женскими вещами?! Да, вещами, причем совершенно новыми. Зонтик, шелковая сумочка, яркий веер, миленький, но дешевый кулончик на цепочке и другие безделушки, среди которых отыскалось с полдюжины кружевных шарфов, почти одинаковых, из чего Габриела заключила, что это, вероятно, презенты. Для его милашек?

Ей ужасно захотелось сжечь содержимое сундука. Она даже взялась за фонарь, но вовремя сообразила, что дым поползет из‑под двери и тогда начнется суматоха, а это ей ни к чему.

Вошедший Дрю увидел, что Габриела восседает на груде одеял, прислонившись к стене и поставив на пол согнутые в коленях ноги. Она попыталась изобразить зазывный взгляд, но поскольку кипела от бешенства, взгляд скорее можно было назвать уничтожающим.

; Зато он не нуждался в практике. От посланного им взгляда у Габриелы перехватило дыхание. Пришлось поспешно отвернуться, прежде чем знакомый трепет в животе выдаст ее эмоции.

— Мне скучно! — выпалила она.

Дрю мгновенно вспомнил о том, что они поменялись местами, и злорадно ухмыльнулся.

— Жаль, — бросил он, шагнув к столу, где были разложены карты. Несколько минут изучал верхнюю, сделал несколько заметок, уселся на стул, вытянул ноги и сложил руки на животе. Но при этом вовсе не собирался ее игнорировать. Устроившись поудобнее, он немедленно повернул голову в ее сторону.

Но девушка тут же отвела глаза, чувствуя, как его взгляд медленно скользит по ней. Главное — не смотреть на него. Тогда ее ничто не заденет, ничто не воспламенит, По крайней мере она на это надеется.

Пока его не было, она старалась не думать о прошлой ночи и том поразительном наслаждении, которое он подарил ей. Куда труднее выбросить эти мысли из головы в его присутствии, отрешиться от того влечения, которое она к нему испытывала. От которого не могла отделаться.

— А теперь объясни, почему я должен взять на себя труд развлекать тебя. Ведь ты не слишком облегчала мою скуку, когда я был на твоем месте, — напомнил он.

— Не припомню, чтобы ты об этом говорил, — нахмурилась она с задумчивым видом, но тут же вскинула брови. — По‑прежнему стараешься отплатить мне той же монетой? Если уж дошло до этого, должна сказать, что я также не похищала твою девственность, зато ты сильно постарался меня уничтожить. Опозорил в обществе, лишил невинности. Ни один порядочный человек теперь меня не захочет!

— Ты пиратка! — воскликнул он, смеясь. — Ни один порядочный мужчина и так бы не женился на тебе!

У Габриелы от возмущения даже дыхание перехватило.

— Какие пакости ты говоришь! И кроме того, это неправда! Искренне влюбленный в меня мужчина не обратил бы внимания на занятие моего отца! Но кто захочет жениться на опозоренной женщине?!

Он кашлянул, выпрямился и смущенно потупился. Но все же заметил:

— Я не похищал ничьей девственности. По‑моему, ты была совсем не против и рьяно отвечала на ласки!

— Я думала, что это сон, чертов ты ублюдок! — рявкнула она.

— В самом деле? Многие дамы, которые делили со мной постель, твердят то же самое: что я — их чудесный сон, — весело объявил Дрю.

— Я не это имела в виду, — огрызнулась она. — И действительно считала, что сплю.

— Правда?

— Истинная.

— Черт, хотел бы я видеть такие сны! — ухмыльнулся он. — Но теперь, когда ты об этом упомянула… я считаю любовные игры идеальным средством от скуки. Не желаешь разогнать тоску, проведя день в моей постели?

— Больше такого не случится.

Дрю пожал плечами:

— Уверен, что сейчас ты не притворяешься и говоришь вполне серьезно. Но у тебя есть вкус, — заверил он и с полной уверенностью и широкой улыбкой добавил: — Ты захочешь еще.

— Возможно, — призналась она и снова пожала плечами. — Только не с тобой.

Его губы чуть сжались. Ровно настолько, чтобы она заметила. Самое время сменить тему, прежде чем она снова запутается в этой паутине.

— Что ты сделал с Марджери?

— Полагаю, ты говоришь о своей горничной?

— Экономке, — поправила она.

— Все равно, — без особого интереса буркнул он. — Я позволил ей остаться в каюте, которую она заняла. С ней все в порядке. Она мирно спала всю ночь и ничего не слышала.

— Могу я видеть ее?

— Не хочешь поторговаться за одолжения? — парировал он, лукаво подмигнув. — Я готов уступить, если уступишь ты.

Девушка рассерженно вскинулась:

— Я хочу единственного: работы, чтобы убить время. На судне я умею делать почти все.

Дрю немного подумал.

— Палубу давно пора выдраить.

Посчитав, что предложение сделано всерьез, Габриела радостно кивнула:

— Мне не впервой это делать.

— Шутишь?!

— Нет, — вздохнула она. — Полагаю, пошутил ты.

— Ну конечно! Ты не покинешь этой каюты, пока мы не придем в порт. Прости, но я тебе не доверяю и не могу оставить на палубе одну.

— За спиной у меня нет команды, так что о чем волноваться?

— Ты обязательно попытаешься освободить их. И это не обсуждается, так что забудь!

— Но…

— Хочешь, чтобы я вспомнил о том кляпе, который мне засунули в рот, пока я был твоим пленником? — резко оборвал он.

Она поняла намек и замолчала. Пока замолчала.

Date: 2015-09-05; view: 260; Нарушение авторских прав