Глава 6. Этот прекрасный новый мир

В моих зрачках – лишь мне понятный сон

В них мир видений зыбких и обманных

Таких же без конца непостоянных

Как дымка, что скрывает горный склон

К. Бальмонт

Небольшая комната, мебели почти нет, лишь невысокий столик у стены. Человек со склоненной головой стоит на коленях перед картиной, висящей на стене. Свет, падает, как кажется, прямо из портрета, освещает красивое, волевое лицо: человек этот известен миру, как Волков Анатолий Иванович, доктор психологии. Губы его шевелятся, почти неслышная речь адресована кому‑то, кто скрыт за картиной:

– Он согласился, о мудрейший.

– Хорошо, Ранмир. Молодец. Славно поработал, – кажется, что звук идет отовсюду, что с человеком говорят сами стены.

– Завтра я отвезу его в святилище. Оттуда мы его уже не выпустим, либо завербуем, либо сломаем. Но я думаю, что он стоит того, чтобы попытаться сохранить его талант для Ордена. Жалко губить такие задатки.

– Это зависит от того, насколько глубоко зараза Василия Валентина проникла в него, после определенного порога изменения становятся необратимыми и тогда даже Девятеро не смогут добиться от него покорности, – голос из ниоткуда неожиданно приобрел плотность, окреп, в нем появились металлические нотки. – Ты просмотрел его ауру?

– Я пытался, Владыка. Но мои попытки оказались безуспешными. Что‑то постоянно отвлекало меня в этот момент, мешало сосредоточиться, какие‑то вспышки на краю видения. Но все же я разглядел, что чакры у него работают все, крупных энергетических искажений нет.

– Так. Значит, он уже открывал книгу. Или изначально обладает способностью противостоять видящим. Твоей вины здесь нет, такую защиту сможет преодолеть только маг наивысшего посвящения.

– Я никогда не сталкивался с такой штукой ранее.

– Это встречается редко, ни мы, ни черные не пользуемся такой блокировкой, слишком она сложна. Вернемся к делу. В святилище эта защита ему не поможет никак. Магистр России и трое магов помогут тебе в решающий момент, они уже в пути. Да, и не забудь о черных, ведь Огрев также и их цель.

– Все под контролем, о мудрейший. Мы выявили почти всех их агентов. Завтра утром они будут нейтрализованы.

– Я доволен тобой, Ранмир. Больше нападений на Огрева не было?

– Нет, тогда я их здорово напугал.

– Хорошо. Если успешно проведешь операцию, то я представлю тебя к степени Магистра.

– Это большая честь, Владыка. Я постараюсь быть достойным ее, – Ранмир поклонился. Сияние постепенно исчезло, комната приобрела обыденный вид, а на стене теперь висел самый обычный портрет, портрет человека, изображенного в плаще с капюшоном, полностью скрывающем лицо.

Ночь, поляна в лесу. Пламя костра выхватывает из тьмы три темные фигуры. Трое людей сидят на толстом бревне. Одеты они очень странно для холодной осенней ночи: босые, широкие черные мантии прямо на голое тело. Но холод и сырость не трогают сидящих, они спокойно чего‑то ждут, не обращая внимания на ветер и дождь.

Костер неожиданно взрывается снопом разноцветных искр, пламя скачком увеличилось почти вдвое. Трое мгновенно вскакивают, расходятся, образовав равносторонний треугольник вокруг костра. Подняли руки, обращая ладони в сторону ревущего в лесной тиши пламени. Лица напряжены, дыхание тяжелеет, один не выдержал, застонал сквозь зубы. Пламя вскипает, бурлит, еще один сноп искр улетает к облакам, и прямо из костра на жухлую октябрьскую траву выходит человек. Одет он так же, как и встречавшие, в черную мантию, лишь на шее, багрово отсвечивая пламенем костра, золотая цепь с амулетом в виде перевернутой пентаграммы. Троица тут же опускает руки, пламя врзвращается к нормальному размеру.

– Приветствую вас, господа, – мелодичный, звонкий голос мог бы принадлежать совсем молодому мужчине, но седые пряди и морщины на лице выходца из костра говорили о зрелом возрасте.

– Здравствуй и ты, Великий Жрец! – трое, как по команде, опустились на правое колено.

– Встаньте и говорите, а я присяду, – Великий Жрец улыбнулся и сел на то самое бревно. – Можете начинать.

– Вести не самые лучшие. Белые опережают нас. Они пытаются заполучить Огрева хитростью, наши попытки воспрепятствовать провалились.

– Да, Командор, работаете примитивно, примитивно. Сколько лет вы на командорстве? – Жрец улыбнулся еще раз, хищно и свирепо, как мог бы улыбнуться тигр.

– Пятнадцать, – голос Командора дрожал.

– Да, ладно. Чем сейчас заняты подчиненные Девятерых?

– Местный Маг, Ранмир, заманивает хранителя Книги в свое святилище. Вероятно, они хотят его изолировать.

– Этого нельзя допустить, – тревожные нотки прорезались в голосе Жреца, он встал с бревна, и принялся расхаживать вокруг костра, рассуждая. – Но и рисковать крупными силами впустую, открывая карты, мы не можем. Удар должен быть нанесен в точно определенный момент. А именно, в тот, когда они раскроются, пытаясь ограничить свободу Огрева. Тогда, и только тогда, мы ударим. Ваша задача – определить цель и момент удара с максимальной точностью. А круг Иерархов пойдет на то, чтобы вызвать одного из боевых демонов.

– Нельзя ли вызвать демона заранее? Очень трудно определить момент, когда удар будет наиболее эффективен.

– Нет, нельзя. Демоны не могут долго оставаться в нашей реальности без кровавых жертвоприношений, на которые даже Иерархи не всегда решаются. Так что, пока цель точно не определена, демона приглашать не будем. А вот вы постарайтесь сработать точно. Знаете, где то место, в которое его повезут? Хорошо. Вот и нацельте туда фокус вызова. А время, время определите по моменту, когда они прибудут на место. Несколько минут в ту или иную сторону здесь роли не играют. После того, как демон даст там шороху, вам останется только забрать Огрева, или то, что от него останется, из руин.

– Все ясно, – командор снова склонил голову.

– Тогда прощаемся. Да восстанет Тьма, да воцарится Покой над миром! – и он шагнул к костру.

– Да воцарится! – ответили слитно три голоса взревевшему пламени.

Николай открыл глаза, потянулся. Снова было утро, но в отличие от вчерашнего через окна светило солнце. Он легко вскочил с дивана, тело было гибким и послушным, от вчерашних болей не осталось и следа. Подошел к зеркалу и остолбенел: привычный силуэт сегодня окружало голубое сияние, овалом обтекающее все тело. Николай протер глаза, – не помогло. Сияние никуда не исчезло, продолжая мягко переливаться оттенками голубого, лишь местами появились оранжевые пятна. Бегом он бросился к полноростовому зеркалу в прихожей. Но странное образование не исчезло и на отражении в большом зеркале, оранжевых пятен стало больше. Сияние занимало пространство примерно на метр от тела, края светились сильнее, чем середина. Оно не было однородным; приглядевшись, Николай заметил нечто вроде вихрей, а по поверхности текли потоки голубоватого свечения. «Аура» – неожиданно вспомнилось новомодное словечко. Пригляделся к вихревидным образованиям. Насчитал их семь штук, все были расположены по центральной оси тела. Вращались по часовой стрелке, хоть и с разной скоростью, размеры их также были различны. «Чакры» – вновь услужливо подсказала память. При вращении чакры пульсировали, слегка меняя размер и угол наклона к телу, из‑за чего поверхность ауры постоянно колебалась, шла волнами, как вода под ветром. Завороженный плавным танцем сияющих энергий, Николай долго стоял перед зеркалом, впервые осознавая, что человек это нечто большее, чем просто набор рук, ног, головы и прочих частей тела. По истечении часа с трудом оторвался от красивого зрелища, взглянул на часы. С воплем негодования кинулся одеваться, – до встречи с Волковым оставалось всего полтора часа, а путь предстоял неблизкий.

Выйдя на улицу, Николай ощутил, что попал в новый, совершенно неизвестный ему ранее, мир. Светящиеся оболочки вокруг людей, которые он получил способность видеть, превратили серую обыденную реальность в яркую, разноцветную, волнующую картину. Вокруг животных и даже деревьев обнаружились точно такие же, как и у людей, ауры. Все дорогу Николай только тем и занимался, что рассматривал ауры попутчиков. Правда, зрелище это оказалось не столь блистательным, первый восторг уже прошел, а преобладали в людских излучениях темные тона: серый, коричневый, багровый, временами попадался даже черный. Чистые, яркие цвета встречались гораздо реже, но именно они являли себя воистину прекрасным зрелищем: золотой, белый, синий, зеленый, розовый. Полосы отсутствия всякого свечения, области без света и жизни уродовали некоторые ауры. Многие из людей носили на ауре разнообразные сети, уздечки, каркасы, словно сделанные из темного металла. Засмотревшись на одно из таких уродливых образований, которое казалось, жило своей жизнью на ауре хозяина, Николай едва не проехал нужную станцию.

Выскочил из сходящихся дверей вагона в последний момент. Быстро пробежал вверх по лестнице под осуждающими взглядами старушек: ишь, взрослый мужик, а бегает, как мальчишка! Но Николаю не терпелось увидеть, что же представляет собой аура Волкова, весьма незаурядного человека. Но на выходе из метро Николая ожидало горькое разочарование, – он не увидел ничего! Нет, Волков ждал его в условленном месте, но вокруг него было пусто, ауры у него как будто не существовало вообще. Николай подошел, рукопожатие получилось твердым.

– Я смотрю, ты уже видишь, брат, – произнес Волков с улыбкой, но в голосе его явственно звучали нотки удивления и тревоги.

– Да, что‑то я вижу, – улыбнулся Николай в ответ. – Но кое‑что и не вижу.

– Это о моей ауре, так? Все очень просто. Любой видящий видит ауры лишь тех людей, которые слабее него по энергетике. Я сильнее тебя и именно из‑за этого моя аура тебе недоступна.

– Вот как, – Николай только закрутил головой.

– Ладно, поговорим потом, пора ехать, – они сели в припаркованную неподалеку «Ниву», мотор взревел, и Волков направил автомобиль к западной окраине города.

Вел машину психолог, одновременно рассказывая Николаю об основах чтения ауры: «Как ты уже понял, чем дальше граница ауры находится от тела, тем больше энергетический потенциал человека. В идеале форма оболочки должна быть овальной, без выступов и впадин. Если же такие аномалии присутствуют, то это говорит об одном, о деформации энергообмена и о болезнях, как о следствиях такой деформации. Отчего деформируется? От злобы людской, от гнева, ненависти, ревности, от жадности, от тех самых простых человеческих чувств, которые большинство из людей так часто позволяет себе. Очень о многом говорит цвет ауры. Редко можно увидеть ауру одноцветную, гораздо чаще встречается смешение многих цветов. Чем светлее и ярче оттенки, тем чище энергетика человека и соответственно наоборот. Загрязняет ауру все то же, что ее и деформирует, поэтому деформированные ауры чаще всего темные. Каждый цвет имеет свое значение, серый – с одной стороны тоска, с другой – равнодушие, багровый – гнев, смесь серого и багрового – раздражение и так далее. Следя во время разговора за цветом ауры собеседника, ты сможешь определить его эмоциональное состояние, врет он или говорит правду. Реже всего встречаются чисто белый и золотой цвета. Внутри ауры можно заметить энергетические вихри – чакры. Их семь основных и сорок две дополнительных. Что? Увидел только семь? Дополнительные можно увидеть только после долгой тренировки – не переживай». За разговором Николай не заметил, как они покинули город. Выглянув в окно, неожиданно для себя увидел вполне сельский пейзаж. Судя по солнцу, машина двигалась на север. Промелькнул боковой поворот, кривой указатель сообщал, что на Нагулино.